Проблема абсолютизма в политической истории Польши

ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ПОЛЬШИ В XVI в.

Принято считать, что в XVI в. Польша (точнее, Речь Поспо-литая, плод государственного объединения Польши и Великого княжества Литовского в 1569 г.) вступила в эпоху так называемой «шляхетской демократии», которую можно определить как своеобразную модель сословно-представительной монархии, для которой характерна слабость королевской власти, децентрализация, очень широкие права и привилегии шляхты, односослов-ность представительного органа — посольской избы сейма. Польская «шляхетская демократия» с неизбежностью перерождалась в режим магнатской олигархии, который установился в Польше приблизительно с середины XVII в. Условной цезурой можно считать начало правления короля Яна Казимира в 1648 г. Реформы второй половины XVIII в. знаменовали попытку вывести польско-литовскую государственность из затяжного кризиса. Они доказывают, что сословно-представительная система Речи Посполитой была способна к внутренней трансформации и модернизации. Однако вмешательство соседних государств остановило этот процесс.

Как и большинство стран Европы, Польша в начале XVI в. стояла перед проблемой централизации административной системы и создания эффективного государственного аппарата. Однако если в других странах Запада королевская власть в борьбе за Централизацию могла опереться на растущее влияние городов и горожан, то в Польше мещанство было фактически отлучено от

какой бы то ни было политической роли и вопрос о централизации решался исключительно в рамках отношений между монархом и шляхтой. Шляхта же не была однородной. Если в XV в. средняя шляхта еще не сумела оформиться в самостоятельную политическую силу, то в течение первой половины XVI в. она выступает на политической арене как соперник и даже противник магнатерии. В 1520-е годы шляхта добилась права избирать на сеймиках послов в польский сейм, и постепенно посольская изба получила численное преобладание над сенатом (в 1511 г. в посольской избе насчитывалось 34 посла, а в 1528 — уже 88). Сейм стал ареной политической борьбы между шляхтой и магнатами. Король стоял как бы «над схваткой» и мог опереться на шляхту в стремлении укрепить центральную власть. Но шляхта, поддерживая короля, очень опасалась его абсолютистских поползновений и поэтому не могла стать его надежным союзником.

Многое в этих условиях зависело от личности монарха. Однако последние представители династии Ягеллонов Сигизмунд I Старый (1506-1548) и Сигизмунд II Август (1548-1572) оказались неспособны твердо и гибко вести политику централизации. Политическая борьба в годы династических кризисов 1570—1580-х гг., из которой королевская власть вышла резко ослабленной, сделала окончательно невозможным переход к абсолютизму в Речи Пос-политой. А отсутствие абсолютизма предопределило дальнейшее ослабление польско-литовской государственности в XVII—XVIII вв.

Экзекуционистское движение шляхты в первой половине и середине XVI в.

Экзекуционистским движением называют шляхетское движение за государственные реформы в Польше XVI в., нацеленные на укрепление администрации, финансов, армии, на оттеснение от власти аристократии и укрепление политического влияния шляхты в государстве. Название подразумевает «исполнение» (лат. executio) законов, которые должны были обеспечить Польше благосостояние.

Первые шаги в борьбе за ограничение власти магнатерии средняя шляхта делает уже при короле Александре (1501—1506), чье правление открылось принятием Мельницкого привилея 1501 г., поставившего политику короля в зависимость от сената — органа, выражавшего волю магнатов. Борясь за пересмотр Мельницкого привилея, шляхта, возглавленная Яном Ласким, добилась запрета передавать в держание королевские земли без одобрения сейма и занимать одновременно несколько высших государственных постов. В 1505 г. была принята знаменитая сеймовая конституция

«ничего нового» (лат. nihil novi), которая запрещала принимать какие-либо законы без одобрения сейма. В 1506 г. были напечатаны и разосланы по судам так называемые «Статуты Лаского» — подготовленный Яном Ласким свод правовых норм, который должен был лечь в основу кодекса польского права.

Однако приход к власти Сигизмунда I Старого изменил ситуацию. Король отстранил от политических дел Яна Лаского и в своей политике стал опираться на магнатов, попробовав вернуться к традиционной манере действий. Король сам выступил инициатором ряда реформ, выражавших его абсолютистские стремления.

Во-первых, он (а точнее сказать, его очень энергичная, властолюбивая и ловкая жена, итальянка Бона Сфорца) принялся наводить порядок в королевском имуществе, которое включало 1/6 пахотных земель Польши, поступления от соляных копей, торговые и судебные пошлины, с целью увеличить его доходность. Во-вторых, им была проведена денежная реформа и восстановлен краковский монетный двор. В-третьих, король попытался ввести налог на шляхетские владения. В-четвертых, королевская семья покусилась и на принцип «свободных выборов» («вольной элекции») монарха, добившись в 1529 г. признания наследником Сигизмунда его малолетнего сына. Все эти меры были призваны обеспечить резкое обогащение и укрепление казны, создание постоянной армии вместо посполитого рушения, усиление власти короля. И то, и другое, и третье означало бы кардинальное изменение роли шляхты и ее сейма в общественной жизни. Результатом явилось формирование дворянской оппозиции, обвинявшей магнатерию в пагубном влиянии на короля и требовавшей созвать «сейм справедливости», который бы добился строгого исполнения действующих законов, ограничил влияние магнатов и остановил притязания короля на полноту власти и независимость от сейма. Вместе с тем шляхетские лидеры признавали необходимость военной, финансовой, юридической и ряда других реформ.

Конфронтация привела к прямому столкновению короля и шляхты. В 1537 г. собранное под Львовом для похода на Молдавию посполитое рушение отказалось повиноваться королю и потребовало преобразований в государственной жизни и перемен в политике двора. На последовавших сеймах был выработан компромисс: шляхта согласилась на обложение налогом ее имений, но добилась подтверждения принципа «вольной элекции».

Патовая ситуация продолжалась вплоть до вступления на престол Сигизмунда II Августа. При нем разрыв короля и шляхты первоначально приобрел еще большую глубину. Монарх не принимал программы экзекуционистов, а после того как сейм в 1559 г.

отказался утвердить налоги для ведения Ливонской войны, король в течение четырех лет его не созывал. Тем временем экзеку-ционистское движение стало влиятельной силой среди шляхты, выдвинуло своих идеологов, а в сейме сложилось что-то вроде «партии» экзекуционистов. В развитом виде программа этой группировки предполагала: а) восстановление королевского земельного домена, который в значительной части был роздан в держание магнатам; б) пополнение королевской казны благодаря этой мере и реформе налоговой системы; в) дополнение посполитого рушения созданием небольшого наемного войска; г) укрепление системы исполнительно-административной власти; д) достижение правовой интеграции земель в Польше и консолидации Польско-Литовского государства путем заключения новой унии; е) проведение церковной реформы; ж) упорядочение законов и деятельности судов.

Таким образом, эта программа была нацелена на укрепление государства в рамках той сословно-представительной системы, которая уже сложилась. Трудно сказать, насколько такие устремления были реалистичными, насколько утопическими. Так или иначе, лагерь экзекуции заявлял о своей готовности взять на себя ответственность за судьбы государства и общества; шляхта оказалась способной выдвинуть программу, которая не была подчинена исключительно ее сословным интересам. С другой стороны, ни в коей мере не ставилось под сомнение господство дворянства в обществе и его ведущая роль в управлении государством.

Поворотный момент в истории экзекуционистского движения наступил в начале 1560-х гг. Сигизмунд II Август убедился, что война с Россией из-за Ливонии приняла затяжной характер и что сил Великого княжества Литовского для ее ведения не достает. Поддержка польского сейма, где в это время экзекуциони-сты играли ведущую роль, стала необходимой. Поэтому король согласился пойти на компромисс. После четырехлетнего перерыва собрался сейм, и на ряде его сессий в 1562—1565 гг. были приняты решения о реформах.

Во-первых, было решено провести инвентаризацию («люстрацию») всех королевских земельных владений с тем, чтобы восстановить монарший домен и обеспечить тем самым казну необходимыми средствами. Все земли, отданные в держание начиная с 1504 г., подлежали возврату. Во-вторых, отныне все доходы от королевщин делились на пять частей, одна из которых отдавалась держателю королевщины, а остальные шли в казну. Четвертая часть поступлений в казну — «кварта» — сосредоточивалась в специальной кассе и предназначалась исключительно для найма постоянного войска. В-третьих, отныне ни один из высших сановников

не мог назначаться на два и более государственных поста. Предполагалось также ввести должности своеобразных ревизоров, которые от имени сейма контролировали бы деятельность высших должностных лиц государства. В-четвертых, в рамках предпринятых реформ осуществлялась интеграция всех территорий Польши и Литвы в единое государство.

Важнейшим шагом явилось заключение в 1569 г. Люблинской унии между Польским королевством и Великим княжеством Литовским. Условия унии в этот раз предусматривали объединение сеймов двух стран, совместные выборы короля, введение единой монеты, проведение общей внутренней и внешней

Речь Посполитая во второй половине XVI в.

1 — границы Речи Посполитой и зависимых от нее земель (1600); 2 — границы между Польшей и Великим княжеством Литовским до Люблинской унии 1569 г.; 3 — границы между Польшей и Великим княжеством Литовским после Люблинской унии 1569 г.; 4 — границы западных польских земель, отторгнутых от Польши в XII—XIV вв.; 5 — территории вассалов Польши; 6 — земли, захваченные Речью Посполитой во время Ливонской войны

политики. Украинские земли включались в состав земель Польского королевства. Великое княжество отныне состояло из Белоруссии и собственно Литвы. В нем сохранялись отдельная армия, казна, судебная система, традиционные государственные и земские должности, старые законы. Шляхта, однако, наделялась теми же правами, что и шляхта Польши.

Наконец, была предпринята церковная реформа, предусматривающая прекращение выплаты так называемых «аннат Римской курии», отмену сбора десятины с шляхетских имений, освобождение шляхты от церковной юрисдикции по каким бы то ни было вопросам, обложение церковных владений налогом на военные нужды государства.

Таким образом, экзекуционистское движение добилось значительного успеха. Однако принятые решения носили непоследовательный характер. Не удалось добиться создания сильной исполнительной власти, дееспособной постоянной армии, кодификации права, реального ограничения политической роли магнатерии, предотвратить династические кризисы, на долгое время оздоровить государственные финансы. Не был выработан механизм выборов нового монарха. Не был создан эффективный орган высшего апелляционного суда (эта функция оставалась у королевского надворного суда, но он работал очень нестабильно, сотни дел годами оставались без рассмотрения и решения). Реформы остановились на полпути. Да и сам союз монарха и шляхты оказался непрочным. Король был раздосадован и разочарован отказом шляхты пойти на обложение налогом ее имений; шляхта была недовольна отказом короля сосредоточить все властные полномочия в руках сейма.