Лекция 6 Аэрация территории застройки 7 страница

***

У Йорга Гордона не оказалось, и я поспешил домой, по дороге подготавливая речь о правильности моей любви. Но, только войдя в коридор, растерял весь пыл. Ну, как я смогу сказать о своей любви человеку приёмной дочери, которого, я клялся в любви и верности? Как посмотрю в глаза мужчине, который давно уже стал мне родным отцом? Как, в конце – концов, объясню любовь к парню? Из прострации меня вывел удивлённый голос:
- А где Том? Я думал вы вместе придёте просить у меня благословления. – Гордон рассмеялся, а у меня с плеч, казалось, скала рухнула. Он всё понял и совсем не против наших отношений.
- Гордон я… - Только и смог вымолвить и закрыл лицо ладонями. Родные руки бережно обняли меня за плечи и крепко сжали в объятиях
- Билли, неужели ты хоть на минуту мог подумать, что я могу быть против твоей любви? После того, через что ты прошёл в этой жизни, ты как никто другой заслуживаешь быть счастливым. И если таким тебя делает парень, что ж пусть будет парень. Тем более Том, очень положительный, молодой человек и как бы это странно не звучало, но вы так подходите друг – другу… Видно, что он очень любит тебя. С твоей стороны, надеюсь это не просто увлечение?
- Я люблю его. И у нас всё очень серьёзно. – Я поднял на Гордона растерянный взгляд и увидел в его глазах слёзы. – Что?.. Зачем…. Почему ты плачешь? Я совсем не хочу быть причиной твоих слёз.
- Глупый ребёнок. Я плачу от счастья. Ты ходишь, ты говоришь, ты снова любишь… всё-таки есть на свете бог. Если бы ещё и Анди выпал счастливый билет, то мне и мечтать - то больше было бы не о чем.
- Ну, тогда боюсь, тебе придётся начать придумывать новые мечты. Так-как наш Анди, уже практически состоит в счастливом браке с молодым перспективным доктором. И там всё настолько серьезно, что он собирается переезжать жить к нему. – Гордон усмехнулся, по-отечески потрепал меня по голове, и, бросив насмешливое «Эх, молодёжь» направился в свою комнату. Я, понимая, что сейчас ему надо побыть одному, тихо выскользнул за дверь и практически бегом направился туда, где меня ждали, волнуясь и любя.

Глава 19. Жизнь «До» и «После»

Pov Tom

Белый снег, искрящийся от яркого солнца, приятно скрипел под ногами. Лёгкий мороз щипал щёки, а доносившиеся с разных сторон смех и визги поднимали настроение до состояния неописуемого счастья. Я наклонился, зачерпывая пригоршню снега, скатал большой комок и, не раздумывая, запулил по белобрысой макушке.
- Ну, всё, ты попал, свинтус малолетний! – Анди резко развернулся и, с победным кличем бросился в мою сторону, неуклюже размахивая длинными конечностями.
- Что, дедуля, силёнок не хватает? Где уж тебе за молодёжью бегать-то, на пенсию пора!
Я приостановился, чтобы слепить ещё один комок, как этот паразит повалил меня в снег и мы, переворачиваясь, покатились с горы. Остановившись через пару метров и, не переставая мутузить друг друга, почувствовали, как нас обдало снежным вихрем, и рядом появился Билл. Он проехал в нескольких сантиметрах, резко затормозил, эффектно развернув лыжи боком, и остановился, снимая лыжную маску.
- Так, так, так. Чем это вы тут занимаетесь, пока ваши мужчины покоряют горнолыжные склоны?
Я с обожанием уставился на своего парня, отмечая, насколько он изменился за прошедший месяц.
От былого угрюмого пессимиста с кучей душевных терзаний не осталось и следа. Сейчас на меня с лёгкой усмешкой смотрел красивый, уверенный в себе и до жути сексуальный мужчина, от одного взгляда на которого хотелось заорать на весь мир: «Мой! Никому не отдам!»
Высокий, стройный, с длинными чёрными волосами, забранными в небрежный хвост, на фоне альпийских гор он казался каким-то нереальным. Словно сошёл с экрана кинофильма….
Я встал на ноги, отряхиваясь от снега и, наконец, прильнул к пухлым губам, пытаясь прижаться как можно ближе к крепкому телу любимого. Билл улыбнулся сквозь поцелуй, и резко воткнув лыжные палки в снег, притянул к себе, сильно сжимая бёдра руками.
- Считаешь, что лучшая защита - это нападение? – он укусил мочку уха и потёрся своим пахом о мой бодрый стояк.
- Считаю, что нам срочно нужно в номер. Иначе я просто взорвусь от переизбытка спермы в организме.
Билл ухмыльнулся и, несильно шлёпнув по попке, отстранился:
- Тогда до встречи внизу, ненасытный мой.
Надев маску на лицо, он одним движением вытащил палки из снега и, оттолкнувшись, быстро заскользил к подножию горы, оставляя за собой снежный шлейф.
Я смотрел вслед удаляющемуся силуэту, и сердце невольно сжималось от боли. Его лечение окончено. После Рождества он уедет домой в Германию, а что будет с нами, одному Богу известно. Я не заговаривал на эту тему, боясь услышать то, что мне совсем не понравится, а он… он тоже молчал.
- Кто бы мог подумать, этот парень всего каких-то полгода назад был прикован к инвалидному креслу! – не заметил, как ко мне подошёл Анди и, остановившись рядом, тоже смотрел в след удаляющемуся другу.
- Ан, как ты думаешь, что будет с нами?
- Ты имеешь в виду вас с Билом?
- Я имею в виду нас четверых.
- Ну, я остаюсь со Стенли. Я уже говорил с Биллом об этом. Он не против. К тому же… ему теперь не до меня будет, – Анди хитро улыбнулся и пихнул меня в бок. – Вы ещё не говорили на эту тему?
- Нет. А вы?
- Нет, но я знаю, что он созванивался с риелтором и узнавал цены на недвижимость на Мальдивах. Это его мечта. Они с Милли всегда хотели жить на берегу океана.
- Они с Милли… - сердце предательски сжалось, а по телу прошла дрожь, разливаясь горечью в душе.
- Том, после её смерти он и думать об этом не мог. Поверь, всё, что он делает - ради вас и вашего будущего. А не говорит… может, просто хочет сюрприз сделать? – Анди обнял меня за плечи и притянул к себе, крепко обнимая, - он очень тебя любит. Я это точно знаю. А ты сможешь бросить ради него всё и уехать на другой конец света?
- Ан, я без него уже не смогу. В нём весь смысл моей жизни. Стоит только намекнуть и я, не задумываясь, пойду за ним, только бы быть рядом.
- Так и будет, Том… так и будет…

***

- Стен, ты Билла не видел? Мы должны были встретиться полчаса назад…
- Ему вроде Гордон звонил, попросил приехать срочно. Я точно не понял, но что-то касаемо его фирмы. Какие-то бумаги надо подписать. Он сказал, что к вечеру приедет, не волнуйся.
- Чёрт, сегодня же Рождество, вдруг он не успеет? А если что-то в дороге случится? А вдруг…
- Том, не паникуй. Тут езды пара часов. Что с ним случится? Разберётся с делами и вернётся. Пойдем, лучше дом украсим, я веток еловых набрал и гирлянду купил…
Потратив пару часов на украшение нашего жилища и совместное приготовление праздничного ужина, я начал набирать выученный наизусть номер. Металлический голос равнодушно отвечал, что абонент находится вне зоны действия сети. Бросив безрезультатные попытки дозвониться, спустился в бар и заказал виски с колой, чтобы хоть как-то успокоить не на шутку разыгравшееся воображение. После пары бокалов я вдруг с ужасом понял, что совершенно не контролирую своё тело. Язык онемел, а по телу разлилась неимоверная тяжесть, отдающая странным возбуждением в паху. Даже не попытавшись проанализировать свои действия, обвёл взглядом зал и зацепился за знакомую накачанную фигуру, стоящую у другого конца барной стойки. На ватных ногах я добрался до озирающегося по сторонам мужчины, провёл раскрытой ладонью по крепкому прессу, и прошептал, потираясь уже вставшим членом о его бедро:
- Не меня ищешь красавчик?
- Том? – брови Джорджа поползли наверх, а сильная рука притянула за талию вплотную, сразу же спускаясь на задницу.
- Не Том, а малыш Томми, или ты забыл? – я опустил руку на его ширинку, сильно сжимая выпирающее достоинство, проводя языком по шершавой щеке мужчины.
- Томми, а как же Билл? – Джордж допил содержимое бокала и, бросив купюру бармену, потащил меня на выход.
- Какой Билл? Кто такой Билл?
- Забудь, есть только мы, ведь так?
Парень затянул меня в лифт и, прижав к стене, стал страстно целовать. Краем ускользающего сознания я понимал, что-то не так. Была какая-то неправильность во всём, что сейчас происходило. Горячие губы, сильные ладони, упирающийся в бедро член, и неимоверное возбуждение, горячей лавой затопившее всё тело. Я уже не разбирал где, чьи стоны, не думал о том, что мы ещё не добрались до номера и нас могут увидеть. Было лишь одно сумасшедшее желание - не останавливаться.
Грубые толчки разрывают тело, но мне не больно. Я хочу ещё. Ещё сильнее, ещё глубже, ещё быстрее. В голове пульсирует лишь одна мысль – хочу кончить! И неважно как, неважно с кем. У человека за моей спиной даже лица нет. Есть только каменный член, ритмично входящий в моё содрогающееся от безумного возбуждения тело. Есть только сильные руки, крепко прижимающие меня к стене гостиничного номера. Прямо в коридоре, даже не раздевшись, совсем без смазки и растяжки. Больно, но желание сильнее. Я карябаю короткими ногтями стену и сам с силой насаживаюсь на пульсирующую плоть. Возбуждение уже приносит боль, разрядка не наступает, а перед глазами пелена. Слышу звук открывшейся двери. Мне всё равно. Ещё быстрее насаживаюсь на плоть, сжав в кулак свой член. Слышу чей-то вскрик, кажется, это меня зовут Том? Не знаю, не помню. Ещё резче насаживаюсь на ствол и всё-таки оборачиваюсь в сторону вошедшего. До боли знакомые глаза. Не могу вспомнить. Почему в них столько боли? Громкий крик и я, содрогаясь всем телом, кончаю, мгновенно проваливаясь в темноту…

***

Я лежал на мягкой кровати и бездумно смотрел в потолок. За последние три недели это стало самым любимым занятием. Жизнь как будто разделилась на две части - до и после.
До – было всё. И любовь, и надежда на счастье, и планы на будущее.
После – не осталось ничего. Только зияющая дыра. Пустота. Вакуум.
Очнувшись через три дня, после случившегося в больнице, я совершенно ничего не помнил. Постоянно звал Билла, не понимая, почему его нет рядом. Пытался выведать у Анди и Стена, что произошло, но они молчали, сочувствующе качая головами, украдкой переглядываясь. Все эти недомолвки и собственные провалы в памяти привели к нервному срыву, после которого я неделю пролежал в психушке на сильных транквилизаторах. Анди и Стен навещали меня ежедневно, продолжая хранить молчание о произошедшем.
Как бы я не пытался вспомнить, последнее, что всплывало в памяти, это бармен, подающий мне бокал с виски. Дальше - чёрное полотно. Как будто просто вырезали сюжет и удалили в корзину.
Больше всего пугали ежедневные визиты полицейских, каждый раз задающих одни и те же вопросы о том, что я помню и не воскресил ли в памяти еще хоть что-нибудь. Я прекрасно понимал, произошло что-то очень серьёзное, но все в моём окружении хранили гробовое молчание. И лишь один раз Анди сказал фразу, которая напугала ещё больше: «Иногда самое лучшее, что может произойти - это потеря памяти. Не торопись вспомнить то, что может просто убить».
Но, как известно, всё тайное становится явным…
Чтобы хоть как-то скрасить мой досуг Анди привёз мой ноутбук. Зайдя в почту, увидел присланный видеофайл. Включил. Боже, Анди, как же ты был прав!
Глядя со стороны, как меня имел мой бывший воспитатель, захотелось сдохнуть на месте. А от того, что я сам с диким блаженством на лице насаживался на его член, вывернуло наизнанку. Я лишь успел свеситься с дивана, как меня начало без остановки рвать. Желудок уже был абсолютно пуст, но картина, стоявшая перед глазами, не давала организму отдохнуть, продолжая выдавливать из меня желчь.
Кое-как отдышавшись и подняв глаза на экран, я забыл, как дышать. На меня смотрели полные боли и какого-то разочарования, глаза самого любимого человека на земле. Билл стоял в дверях, вцепившись в косяк, и смотрел, как я самозабвенно принимал в себя член своего бывшего любовника. И как контрольный выстрел в голову, я повернул лицо в сторону любимого и, глядя прямо в его глаза кончил, откидываясь на плечо Джорджа, продолжавшего с победной усмешкой на лице тр*хать моё бесчувственное тело. Билл попятился и, бросив последний взгляд на происходящее, закрыл дверь. Экран погас, а мне показалось, что моя жизнь нажала на паузу, замерев в ожидании. Ожидании чего?
Я в ужасе зажал рот ладонью и замотал головой, пытаясь прогнать всплывающие перед глазами картинки. Вскочив, заорал в полные лёгкие, принимаясь крушить всё, что попадалось под руку. Непонимание, боль, предательство, измена - всё нахлынуло одной лавиной, заставляя орать от безысходности.
Ещё одна неделя в психушке. Транквилизаторы сделали своё дело, превратив меня в овощ. Я перестал разговаривать, перестал интересоваться окружающим миром, полностью погрузившись в воспоминания о времени «до»…
Дверь с тихим скрипом отворилась, впуская Анди. Я бросил на него полный надежды взгляд, но тот лишь отрицательно покачал головой и, подвинув стул к кровати, сел, с тревогой заглядывая в мои глаза:
- Том, так больше нельзя, что ты творишь с собой? Неужели не понимаешь, что медленно, но верно убиваешь себя? Очнись, в конце концов!
Я равнодушно посмотрел на парня и перевёл взгляд в потолок, в сотый раз, пересчитывая трещинки на светлой поверхности.
- Сегодня завели дело на Джорджа. Обвиняют в изнасиловании, тебе придётся давать показания. Он и сам, наверно, не понял, как ступил с этой видеозаписью. Сейчас он в розыске.
Я ухмыльнулся и скептически взглянул на друга.
- И не надо так на меня смотреть. Что бы там не нашёптывала тебе твоя совесть, это было настоящее изнасилование. Бармен уже дал показания. Джордж заплатил ему. Тебе в виски подсыпали лошадиную дозу регипнола. Это был не ты, а наркотик. Против него невозможно устоять. Тебе не за что себя винить. Том, пожалуйста….
- Даже если и так, это ничего не меняет, - тихо прохрипел я, не узнавая свой голос. – Для Билла я предатель. Грязная шлюха, раздвигающая ноги перед тупыми уголовниками.
- Не говори так. Да, конечно, его можно понять, ведь он видел всё своими глазами, но ему не известны обстоятельства. Уверен, он поймёт и простит. Не порти всё своим безразличием. Вам надо поговорить…
- Ан, ты издеваешься? Ты три недели не можешь найти даже намёка на то, где он может быть. О каком разговоре речь?
- Помнишь, Билл уезжал подписывать документы… в тот день? - я вздрогнул, как от удара, и кивнул, крепко зажмурившись. – Гордон сказал, что Билл продал фирму и перевёл деньги на два счёта. Одна половина денег поступила на мой, а вторая была переведена в Maldives Islamic Bank, на его имя. Помнишь, он узнавал цены на недвижимость на Мальдивах?
Я резко сел и с надеждой взглянул в голубые глаза друга, он улыбнулся, и пересев ко мне на кровать крепко обнял:
- Теперь найти его - дело времени, а ты всё-таки давай, приходи в себя. А то он просто испугается, увидев такое чучело. Любовь любовью, но выглядишь, скажу тебе по секрету, паршиво.
Я первый раз за три недели рассмеялся и, уткнувшись носом в толстовку Анди, наконец, дал волю слезам, избавляясь от накопившейся пустоты внутри.

Глава 20."Океан надежды"

Зеркальная гладь океана,
Сияющих вод безбрежность,
Мы отплываем с тобою
В даль под названием Нежность…

Свинцовое небо над нами,
Ветер ломает снасти…
Шторм в океане Надежды
Выдержать только бы Вместе…

Путь предстоит нам неблизкий,
Ты не сдавайся ненастью –
Мы приведем наш корабль
В бухту с названием Счастье!

Pov Bill

Жизнь проходит, как в замедленной съёмке, тягуче медленно и однообразно. Вроде бы, вот он рай, наслаждайся, но апатия ко всему прочно засела в сознании, не отпуская ни на минуту. Три недели тоски и отчаяния, боли и непонимания. Целая вечность без него… перед глазами, как кадры из кинофильма пронеслись растаптывающие душу картинки. Вот Том, в блаженстве закатив глаза и обхватив рукой свой напряжённый член, с яростью насаживается на ствол бывшего любовника… громко стонет и поворачивается в мою сторону, пытаясь сосредоточить взгляд на лице… встречается с моим непонимающим взглядом и… оглушительно кончает, глядя прямо в глаза. Ни вины, ни испуга, ни раскаяния, только дикая похоть во взгляде. Больно… больно так, что сердце готово разорваться в клочья от предательства. Ощущение, что меня облили грязью с головы до ног, не покидало ни на секунду, пока я в спешке собирал вещи. Громкий крик отчаяния не переставал рваться наружу, пока я проходил паспортный контроль в аэропорту. Сдавливающее грудную клетку чувство потери не оставляло на протяжении всего полёта на Мальдивы, где я купил небольшое бунгало на берегу океана. А дикая боль от измены любимого человека, до сих пор терзала сердце и душу.
Залпом опрокинув в себя, уже пятую по счёту рюмку текилы, прихватил сигареты и вышел на пляж, устраиваясь в гамаке, любуясь открывающимся пейзажем. Небольшие волны с мерным рокотом накатывали на белый песчаный берег, переливаясь серебром в вечерних сумерках. Заходящее солнце окрасило горизонт в багряный цвет, делая океан сюрреалистическим, а запах диких растений и пение птиц потрясающе дополняли и без того невероятную картину.
Возможно, при других обстоятельствах я смог бы оценить всё это великолепие, часами любуясь на закат и вставая пораньше, чтобы застать рассвет, но сейчас….
Я прикурил сигарету, равнодушно закрывая глаза, чтобы не видеть этого праздника жизни и снова погрузился в раздумья.
Сбежав из Швейцарии, я перечеркнул всё одним махом. Даже Гордон и Анди не знали о моём местонахождении. Возможно, когда боль отпустит, когда разочарование в жизни станет тише, когда потребность в одиночестве отойдёт на второй план, свяжусь с ними, но пока я не готов к каким-либо контактам. Видеть сочувствующие взгляды, слышать слова утешения, да и просто выглядеть придурком, которому наставили рога, было выше моих сил. В памяти против воли всплыл тот злосчастный день, заставляя с трудом сдерживать накатывающее желание орать от боли.
Когда я вернулся от Гордона, сразу побежал в наш с Томом номер. Настроение было просто фантастическое. Только что я подписал документы на покупку бунгало на Мальдивских островах и сегодня собирался попросить Тома уехать со мной. Жить вместе. Одной семьёй. В твёрдой уверенности, что мальчишка не откажется от моего предложения, я влетел в холл и был остановлен портье, который негромко окликнул, жестом подзывая к стойке:
- Герр Каулитц, вы конечно извините, это, наверно, не моё дело, но… - начал мямлить он, а я уже еле сдерживал смех, глядя на его покрасневшую физиономию.
- Том с Анди опять разбили что-то? – я обвёл холл взглядом, выискивая видимые повреждения.
Да, когда эти двое в хорошем настроении они и не на такое способны. Чего только стоит огромная разбитая люстра, с которой они лыжными палками пытались достать радиоуправляемый самолётик. Мы со Стенном заплатили за неё поровну, и всё равно это оказалась ощутимая сумма, которую Том возмещал мне потом всю ночь, вытворяя такое, что до сих пор вспомнить стыдно, но приятно.
Я улыбнулся своим мыслям и перевёл вопросительный взгляд на портье.
- Нет, это не то… я просто подумал… вы должны знать…
Я достал сто долларовую купюру и положил перед смущённым мужчиной:
- Может, это заставит вас соображать быстрее. Я спешу вообще-то, меня Том ждёт…
- Не думаю, – перебил меня портье, убирая банкноту в нагрудный карман.
- Что это значит? – это уже начинало напрягать, а волнение лёгкой дрожью прошлось по телу, скапливаясь где-то под рёбрами.
- Примерно минут двадцать назад Том прошёл мимо стойки в обнимку с мужчиной, и я могу вас заверить, они шли не на чашку чая…
- Что ты мелешь?! – я рывком перегнулся через стойку и схватил испугавшегося мужчину за грудки.
- Я не вввру… его имммя Джордж Хагенн, он вчера заехал.
- Джордж… - я отпустил рубашку портье и в шоке уставился в сторону лифта, пытаясь осознать сказанное.
- Они шли в обнимку, не переставая целоваться, не обращая внимания ни на кого. Не я один их видел. Этот мужик, не стесняясь, лапал вашего парня за зад, а тот, казалось, и не был против…
- Заткнись! – рявкнул я так, что бедный парень совсем растерялся, вжав голову в плечи. – Номер! В какой номер они пошли?!
- Триста семнадцатый, - отчеканил портье, как будто только и ждал, что я его об этом спрошу.
Увидев, закрывающиеся двери лифта, я бросился на лестницу, пролёт за пролётом, а в голове только одна мысль: «Этот ублюдок насильно затащил Тома к себе. Только бы успеть!»
Седьмой этаж, приоткрытая дверь и громкие стоны… Том! Мой вырвавшийся крик… его равнодушно возбуждённый взгляд, движения ещё резче и быстрее, нет, его никто не насилует, в глазах удовольствие, стон от наступившей разрядки и ехидно-злобная ухмылка продолжавшего тр*хать мальчишку амбала….
Я вздрогнул, как от удара, посмотрел на руки, и отшвырнул дотлевший до фильтра окурок, сильно обжегший пальцы. Медленно поднявшись и бросив последний взгляд в сторону океана, пошёл в дом. Пара таблеток снотворного - и вот уже никаких проблем и предательств. Только крепкий спасительный сон без всяких сновидений.

***

«Хочешь изменить мир вокруг, начни с себя» - так, кажется? Я усмехнулся, проведя рукой по коротко стриженым волосам. Первый раз в жизни я решился на такую кардинальную смену имиджа. Только вот никакого облегчения или перемен мне это не принесло. Я с грустью посмотрел в раскрытое окно и услышал, как скрипнула входная дверь. Сердце от чего-то пустилось в пляс, отбивая чечётку, а ладони моментально вспотели. Практически месяц без нормального человеческого общения. Я отвык от людей, от внимания, даже от своего голоса, и мне было плевать на это. Но сейчас… почему так страшно?
Дверь тихо прикрылась, и я услышал робкие шаги. Мне даже головы не нужно было поворачивать, чтобы увидеть вошедшего. Каким-то шестым чувством я понял, увидел, почувствовал….
Теплые руки легли на талию, и несмело скользнув по бокам, скрепились в замок на животе. К спине прижалась широкая грудь, в которой раненой птицей трепыхалось взволнованное сердце. Мягкие губы скользнули по открытой шее, посылая электрические заряды по всему телу, и тихий голос прошептал: «Прости…»
Я стоял, вцепившись в подоконник, не в силах пошевелиться и судорожно соображал, что же делать? Гнев, злость и ненависть к мальчишке уже давно улеглись, но осталось непонимание и боль от измены. И, что самое страшное, равнодушие. Я медленно развернулся в крепких объятиях и заглянул в растерянные и печальные глаза Тома:
- Простил, - убрав его руки с талии, я отошёл к мини бару и налил виски, залпом опрокидывая бокал.
- Би, я понимаю, забыть такое невозможно, понять тоже, но…. – Том подошёл ближе, порывшись в рюкзаке, достал документы, и протянул папку дрожащими руками. – Прочти, пожалуйста. Если после этого ты скажешь мне уйти, я исчезну из твоей жизни навсегда. Только знай одно… я не предавал тебя, и всегда буду любить, не зависимо от того, как сложится наша жизнь.
Мальчишка вышел на улицу, и низко опустив голову, побрел по берегу в сторону океана. Я раскрыл папку, устроился в кресле, погрузившись в изучение документов.
По мере прочтения в голове нарастал гул, сердце сжималось от боли и радости одновременно, а мысли со скоростью света опережали одна другую.
Заключение судмедэкспертизы, показания бармена… заведенное уголовное дело на Джорджа Хагенна по статье 131: Изнасилование… в крови потерпевшего обнаружена большая доза наркотика. Регипнол – применяется при лечении половых функций у мужчин под строгим контролем врача, вследствие передозировки вызывает неконтролируемое возбуждение, потерю ориентации в пространстве, заторможенность реакций и временную потерю памяти.
Я устало провёл ладонями по лицу и тяжело вздохнул. Ещё тогда мне показалось довольно странной реакция мальчишки на мой приход. А если быть точнее, полное отсутствие таковой. Он смотрел не на меня, а, как будто насквозь, не переставая двигаться ни на минуту. Даже не вздрогнул. Раньше, ослеплённый гневом и обидой я не обратил внимания на такую мелочь, но сейчас как будто увидел картину с другого ракурса… и всё встало на свои места.
Я опустил взгляд в документы, продолжая чтение….
Откинув папку на пол, я сорвался с места, бросившись на улицу. В голове набатом стучали строчки больничной выписки: две недели в психиатрическом отделении… нервный срыв… отказ от приёма пищи… попытка суицида….
Я босиком нёсся по раскалённому песку, не замечая солёных слёз, что стекали по щекам. Было больно, но уже не за себя, а за этого подростка, с которым так обошлась судьба. Была злость, но уже не к нему, а к тому, кто посмел втоптать в грязь этого светлого человека. И была обида… нет, не на него. На себя. За то, что бросил, не разобрался, не выслушал, не уберёг….
Подлетев к одиноко сидящему на берегу парню, упал на колени, обхватил заплаканное лицо ладонями, и впился в любимые губы. Том всхлипнул, вцепился в борцовку на спине, отвечая на поцелуй, стараясь прижаться всем телом.
Я повалил мальчишку на песок, покрывая поцелуями, лицо солёное от слёз и прошептал прямо в губы:
- Прости.
- За что?
- Что не был рядом.
- Главное, что ты рядом сейчас.
- Останешься со мной?
- Навсегда?
- Навсегда.
- Да.
- Люблю тебя.
- Люблю.

***

- Наш самолёт совершил посадку в аэропорту Блешерет в Лозанне. Просим всех оставаться на местах до полной остановки двигателей. Экипаж и пилоты прощаются с вами и желают удачного дня! – стюардесса мило улыбнулась и, отключив микрофон, скрылась за шторкой.
- Би, во сколько назначена регистрация?
- В шесть, не волнуйся, мы прекрасно успеваем.
- Легко сказать, не волнуйся, это первая свадьба в моей жизни!
- Надеюсь, не последняя, - я рассмеялся, глядя на смутившегося парня, и получил пинок локтём в бок.
Как только мы вышли из здания аэропорта, на нас вихрем налетел Анди, стараясь обнять сразу обоих, и прижать как можно крепче.
- Гады! Какие же вы гады! Полгода ни слуху, ни духу!
- Не ври, мы звонили, - я попытался оторвать цепкие пальцы от плеча, но друг лишь сильнее стиснул нас в объятиях и уткнул носами друг в друга.

Хитро улыбнувшись, я взглянул в глаза Тома, впиваясь поцелуем в его губы. Том застонал и, придвинувшись ещё ближе, юркнул языком в мой рот.
- Как мииило, - пропел голос справа, а мы растерянно посмотрели на друга. Он уже давно отпустил наши безвольные тела, и сейчас, еле сдерживая смех, наблюдал за происходящим со стороны. – Как же я рад за вас, вы не представляете!
Анди снова накинулся с объятиями, а мы со смехом бросились к машине, у которой, добродушно улыбаясь, стоял Гордон.
- Мальчики мои, как же я по вас соскучился! – он по очереди обнял нас и открыл багажник. – Поторапливайтесь, до начала церемонии всего два часа, а вам ещё переодеться надо.
- Вперёд, навстречу счастью и семейной жизни! – прокричал Анди, с хохотом запрыгивая на переднее сиденье.

***

- Объявляю вас супругами, можете поцеловать друг друга.
Стенн обхватил Анди за талию и, крепко прижав, впился в губы новоявленного мужа.
- Ну, вот, одного пристроил, ещё один остался, - Гордон усмехнулся и, проведя по моим волосам рукой, серьёзно посмотрел в глаза. – Может вам тоже… Том просто клад, и любит тебя больше жизни. Подумай над этим сынок.
Развернувшись, он направился на выход, а я бросил взгляд на своего парня и не сдержался от улыбки. Он смотрел на ребят с таким выражением на лице, что все сомнения отпали напрочь. «Мой муж» - я мысленно проговорил эти слова и понял, непременно хочу повторить их вслух.
Праздновали это событие в самом шикарном ресторане Лозанны «Pinte Besson». Шампанское лилось рекой, настроение превышало отметку «замечательно», а игривые поглаживания Тома по моему бедру, будоражили кровь.
- Я сейчас, только не ходи за мной, хочу сюрприз сделать,– поднявшись из-за стола, чмокнул мальчишку в губы и пошёл на выход.
Оглядевшись по сторонам, заметил то, что искал, проверил наличие кредитки, и направился в ювелирный магазин. Всю дорогу не покидало чувство - за мной кто-то следит. Ощущение чужого взгляда просто преследовало и в магазине и на улице. Я остановился, сделав вид, что зашнуровываю кроссовок, и украдкой огляделся по сторонам.
Кровь ударила в голову, ярость мигом затопила сознание и, не отдавая отчёта своим поступкам, я бросился в сторону того, кто прожигал меня полным ненависти взглядом.
Джордж, казалось, только этого и ждал. Бросившись мне навстречу он, не раздумывая, замахнулся, и кулак просвистел в миллиметре от уха. Увернувшись от удара, я сделал подсечку, повалив накачанную тушу на тротуар и ударил ногой по рёбрам. Парень схватил меня за щиколотку и вывернул ногу так, что от боли я упал на колени. Он, не теряя времени, схватил меня за волосы и начал бить кулаком в лицо. Кое-как зацепившись ускользающим сознанием за реальность, я схватил его под колени и, резко дернув, повалил на землю. Амбал здорово приложился затылком о бордюр, закатывая глаза. Я навис над ним и, взглянув в лицо, прошептал:
- Ненавижу, сука!
Меткий удар в челюсть и брызги крови на белой футболке. Словно издалека до меня донеслись крики. Кто-то вызывал полицию, кто-то звал помощь, но никто даже не шелохнулся, чтобы вмешаться.
- Билли, это он!!! – я поднял глаза и столкнулся с полным ужаса и боли взглядом Анди. – Это тот ублюдок, который распоряжался, кто и куда будет меня тр*хать!!! Это именно он - «Босс»!!! Он поджог мне волосы, пока его шавки насиловали моё тело! А в конце он плюнул мне в лицо и выстрелил, сказав, что, таким как я не место на земле!!!
Медленно переведя потемневший от ярости взгляд на уже очнувшегося качка, отмечая в его глазах ужас, я маниакально усмехнулся, собрал в кулак всю ярость и, заорав, стал наносить удары по ненавистной роже. Боль за друга и горечь за любимого заполнили мой мозг, и было только одно желание: уничтожить! Как будто сквозь пелену я слышал крик Тома, вой сирен, визги женщин, но желание стереть это ничтожество с лица земли было сильнее. Кто-то попытался меня оттащить, но я одним ударом послал парня в нокаут и продолжал наносить удары по безвольно качающемуся телу. Кто-то с силой сжал меня со спины и, прижав руки к груди, зашептал в шею:
- Билли, любимый, остановись, пожалуйста. Ты же убьёшь его! – я зарычал и попытался вырваться из крепкой хватки. Но руки, опутавшие меня по плечам, сжались ещё сильнее. – Ты обещал, что больше никогда не оставишь меня. Вместе, навсегда.
Эти слова, словно стали кодом к моему разуму. Я безвольно опустил руки и, подняв глаза, увидел Анди, помогающего подняться с асфальта мужу.
- Ну, ты и терминатор, Каулитц! - Стенн посмотрел в мою сторону и, беззлобно усмехнувшись, потёр скулу.
Я опустил взгляд на Джорджа, на бёдрах которого продолжал сидеть и не сдержал стона, увидев кровавое месиво вместо лица:
- Это, что, всё я натворил? – простонал, откидывая голову на родное плечо.
- Ага, - заржал мальчишка и чмокнул в щёку. – Ты бы видел себя со стороны. Чёёёрт, как же я хочу тебя…
- Что здесь произошло? – раздался громкий голос и к нам подошёл не молодой полицейский.
- Этот человек бывший уголовник. Сейчас находится в розыске за изнасилование, и попытку убийства. Обе жертвы здесь, – я перевёл взгляд на Тома, он кивнул головой и встал.
- Мне потребуются ваши показания. А где вторая жертва?
Я взглянул на Анди. В его глазах метались страх и неуверенность. Знаю, он хотел забыть всё, как страшный сон. Никогда не возвращаться к тому, что произошло. И сейчас будет только его выбор.
Стенн сжал его ладошку в своей руке и кивнул, что-то прошептав на ухо. Друг поднялся и уже без сомнений сделал шаг вперёд.
После долгого и нудного допроса нас, наконец, отпустили. Следователь сказал, что по предварительным показаниям обоих жертв, насильнику светит пожизненное заключение.
До суда Джордж не дожил, не поладив с сокамерниками, он получил заточку в бок и умер от потери крови.
Анди и Стенн улетели в свадебное путешествие на Гоа.
Гордон с Йоргом организовали совместное предприятие, объединив капиталы. А мы с Томом вернулись в наше бунгало на берегу океана, где с недавних пор поселился ещё один человечек….
- Томми, смотри, как я могу!
Марк со счастливой улыбкой встал с кресла и, отцепив руки от подлокотника, выпрямился в полный рост. Простояв пару секунд, ноги задрожали, и мальчишка плюхнулся в кресло, светясь от счастья, как начищенный пятак.
После того как его бабушку признали недееспособной, а родителей так и не нашли, Йорг, применив все свои связи, добился для меня разрешения на опекунство. Сказать, что Том был счастлив, это ничего не сказать. За время работы в клинике, он настолько привязался к подростку, что одна мысль о расставании приводила его в отчаяние. И сейчас, глядя на то, как бережно и тепло парень заботится о мальчишке, я чётко понимал - всё сделано правильно.