Урбанизация Гардарики

Система демографических наук

Интересный вариант взаимосвязи демографии с другими науками представлен Х.-П. Колером и Дж. В. Ваупелем из Института демографических исследований им. Макса Планка (Росток, Германия). Их схема основывается на вычленении областей соприкосновения демографии с другими науками, или выступающими в качестве ее методического инструментария, или имеющими с ней общую объектно-предметную область (схема 1.2).

Российские города непрерывно меняются: трансформируется их производственная база, социальная организация населения, жилая среда. Несмотря на бурные перемены последних лет, очень многое в развитии городов и урбанизации было заложено много раньше – в дореволюционный, а затем советский период. Вспомним: тысячу лет назад Русь звали Гардарикой — царством городов на пути «из варяг в греки». А вообще, «город» – от «укреплять стеной», «огораживать». До сих пор и то, и другое в определенной мере близко российской урбанистической системе. С одной стороны, городских поселений (городов и поселков городского типа - пгт) в России много. Иной вопрос – каких и в какой степени «много» - но об этом и пойдет речь ниже. С другой стороны – есть ощущение, что каждый из них идет своим «огороженным» путем – одни пытаются любой ценой получить или удержать заветный статус «город», в то время как другие, схожего размера и значимости, довольствуются разрядом «пгт». Одни всеми силами борются во время переписей ² за учет каждого-прекаждого, иногда и фантомного, жителя, или идут по пути присоединения пары-тройки сел или пгт, дабы удержаться в желанном списке городов «миллионеров» или «пятисоттысячников», другие – отрешенно воспринимают восхождения вверх и спуск вниз по ранговой лестнице.

«Жизненный цикл» городов длинный, много больше, чем у людей. Города долго «вызревают». В некоторых случаях им помогает в этом государство и не всегда помощь оказывается по месту и по времени (вспомним, многочисленные примеры «насаживания» городов во времена административно-территориальной реформы Екатерины II. Тогда множество из них возникла, по выражению В.О. Ключевского, «... не вследствие экономических потребностей страны, но вследствие государственных соображений, по распоряжению Правительства» ³). В других случаях, развитие тех или иных городов государством притормаживается или способствует смене их статуса ⁴. Такое нередко случалось в истории российской урбанизации. Однако, главные «кузнецы» городов все-таки не правительства, а люди, живущие в тех или иных местах. Они могут быть более ориентированными на традиционные, нередко «сельские», ценности или менее склонными к ним. Им, в большей или меньшей степени, свойствен общинный или индивидуальный тип поведения, различна шкала ценностей (диапазон здесь от «сарая рядом с домом» до системы клубов и торговых моллов, или, по образному выражению А.И. Трейвиша и Т.Г. Нефедовой, «тут жизнь зависит от курса доллара, там – от погоды и урожая картошки» ⁵).

Есть еще один важнейший «игрок» - местоположение города, точнее его потенциал. Ж.А. Зайончковская не устает повторять, что «если у города есть потенциал, то он всё равно будет расти, как ты его не закрывай, а, если нет, то не будет, как ни приманивай». Поэтому Москва, минуя все административные запреты, каждые десять лет добавляла к своему населению по миллиону человек ⁶. И теперь, испытывая проблемы с обеспечением растущего и разнообразного рынка труда кадрами, готова идти по пути приоритетного привлечения мигрантов из других регионов России, тем самым расширяя свою и без того огромную метрополию и демографически оголяя периферию вплоть до Урала.

Вообще пространство России столь велико, что это, без сомнения, играло и играет ключевую роль в формировании системы расселения. Нехватка всяких ресурсов, кроме территории, влияла на все важные стороны российской жизни. Колонизация пространства длительное время в буквальном смысле «отнимала» ресурсы у урбанизации. «Общество формировалось как бродячее на безграничных просторах… процесс колонизации, игравший столь важную роль в истории страны, по сути своей был одновременно колонизацией-миграцией» ⁷. Но эта миграция носила характер «вширь» и освоенчески трансформировала территорию, одновременно затрудняя движение в города. Долгое время урбанизация держалась не на массовой активности людей, склонных к развитию своей жизненной истории в иной, нежели сельская, среде, а на потугах государства иметь систему поселений, исполняющую набор административных функций. К 1800 году в российских городах проживало не более 8% населения. Почти век спустя, в 1897 году – 13%. Цифры изменились не сильно, но качественные изменения были значительны. «Земледельческие переселения привлекали, в первую очередь, крестьян, не хотевших отказываться от привычного экономического и жизненного уклада и не готовых к этому. В деревне, однако, было немало и тех, кто так или иначе вышел за пределы традиционного земледельческого труда, соприкоснулся с миром денег, разбогател или, напротив, разорился. Они знали уже и другие пути, которые нередко были или казались более доступными, более притягательными. Все или почти все они были связаны с городскими занятиями, с городскими способами зарабатывания денег. Во второй половине XIX века движение в города значило в переселениях крестьян в России намного больше, чем их миграции, связанные с земледельческой колонизацией» ⁸. Тем не менее, по доле горожан Россия очень заметно отставала от европейских стран: тот уровень урбанизации, которого Россия достигла незадолго до начала первой мировой войны (14%), Германия или Франция имели в 1850 г. (15 и 19% соответственно) ⁹. Но и сами горожане были отнюдь не горожанами в своем истинном значении этого слова. В 1940-50-е годы «советские города были захвачены вчерашними крестьянами» ¹⁰, «страна урбанизировалась, но сами города рурализировались», одеревенщивались, в этом заключалась одна из характерных черт дивергентного с Западом, городского развития» ¹¹. Патриархальность российских городов и поныне определяет лицо множества из них.

В советский период в России число городов и численность горожан быстро росли, менялось соотношение сельского и городского населения, развернулась «догоняющая» урбанизация. Но, как и раньше, развитие городов ограничивалось недостаточностью населения для столь обширной территории, возможностями административного принуждения и экономического обеспечения при «насаживании» новых городов. По основному количественному параметру – доле городского населения (73%) - Россия сравнялась с развитыми странами мира. Но другие количественные измерители и, тем более, качественные параметры урбанизации, все еще сильно отличались. Кроме того, огромные размеры территории и здесь вносили свою «ложку дегтя»: урбанизационное развитие сильно различалось по отдельным частям страны. Иного и быть не могло – природно-климатические условия; индустриализация, определявшая темпы урбанизации в ХХ веке; демографические и этнические различия – всё это предопределяло качественные и количественные региональные различия в урбанизации. Одни регионы достигли 50% доли городского населения еще в 1930-е годы (например, по Всесоюзной переписи населения 1926 года такое отмечалось в Ленинградской губернии или Свердловском округе Уральской области), другие (Республики Алтай, Тыва, Карачаево-Черкессия) не достигли его и поныне. Тем не менее, поступательный тренд поздней советской урбанизации был характерен для всех.