Приятная вечерняя поездка

Лилит Сэйнткроу «Дело о железном змее» («Бэннон и Клэр» - 1)

Перевод: Kuromiya Ren

 

Для тех, кто служит в тени

 

 

… не требуется обладать способностями ментата, чтобы Наблюдать, чтобы пожинать плоды наблюдений. Естественно, многие ментаты не заботятся о событиях и предметах вне поля, избранного ими для изучения, но истинные сокровища возможностей находятся под их носами. Простой наблюдатель, обладающий знанием Дедукции, может удивить даже ментата, если добавит еще и преимущество практических знаний и предусмотрительности. Способность Наблюдения лежит в каждом внимательном человеке, и если учиться, читать, ее можно развивать, применяя, на практике, делая еще сильнее.

Если Наблюдение – основа всего, что строит Дедукция, то качество Решения – цемент, что держит камни. Крохотные детали могут оказаться важными, но намного важнее решить, какие детали содержат вес, а какие – чепуха. Идеальное незамутненное решение насчет деталей – сфера Божественного, а ангельский способности человека, хоть и чудесные, лишь имитация. Но даже имитация может быть полезной, как и Порок может не пустить Добродетель на широкий и простой путь к Разрушению.

Время старается разрушить каждое здание, а Порок – каждую Добродетель, тем временем, коварное Допущение старается вмешаться в оценку важности деталей. Хорошее Допущение может даже спасти дело, но неверное Допущение – гадко пахнущий зверь, готовый потопить корабль Логики на камнях Неточности.

К счастью, оружие Рассуждений и Наблюдений стараются снять лживые лики Допущения. Для решения нужно тщательно проверить все Допущения, словно преступников или дураков, не отличающих Факт от Выдумки, и тогда сил Дедукции вырастет. Когда Рассуждения и Наблюдения разовьются, станет простым искусство быстро находить правильные детали.

Стоит начать с серии Упражнений, чтобы усилить способность Наблюдения каждого Читателя, открывшего эту скромную работу. Эти Упражнения нужно выполнять ежедневно после и перед сном, а еще в перерывах, если того позволяет работа Читателя…

— из предисловия к «Искусству и науке Дедукции» мистера Арчибальда Клэра

 

Прелюдия

Обещание отвлечения

 

Когда молодая темноволосая женщина прошла в его кабинет, Арчибальд Клэр был лишь немного заинтригован. Ее спутник вызывал больше интереса: высокий мужчина в узком бархатном пиджаке двигался с грацией, что раскрывала опыт. Он нес себя легко, экономя движения, его взгляд двигался точными дугами, и все кричало об опасности. Он был без шляпы, носил любопытные туфли.

Цепочка заключений привела Клэра в неожиданную сторону, он взглянул на женщину, чтобы убедиться в этом.

«Да», - она была среднего роста, хрупкой и в темно-зеленом. Ткань была хорошей, чуть устаревшей, хотя рукава были близки к нынешней моде, ее шляпка сидела на каштановых кудрях, поля были достаточно узкими, чтобы не мешать ей видеть по бокам. Но ее юбки были разделены, ее туфли были практичными, а не декоративными, хоть и хорошего качества, как и у мужчины, ее украшения были причудливыми, иначе не скажешь. Изумрудные капли, стоящие целое состояние, покачивались на ее ушах, а кулон был янтарным кабошоном размером с глаз. Два кольца на руках в перчатках, одно с тусклым и не драгоценным черным камнем, другое со звездным сапфиром, которому позавидовала бы королевская семья.

У мужчины было узкое лицо, подходящее ему, странные желтые глаза и аккуратные черные волосы в каплях дождя, шедшего над Лондинием этой ночью. Влага к ней не прилипла. Еще одна деталь, и Клэру не нравилось, куда она вела.

Он опустил скрипку и смычок, осторожно и точно отодвинул стопку бумаг и ждал первого шага. Как он и подозревал, заговорила она:

- Добрый вечер, сэр. Вы – доктор Арчибальд Клэр. Выдающийся автор «Искусства науки и наблюдения», - она замолчала. Аристократический нос, сжатые губы. Очень решительно для детского лица. – Бакалавр. И незарегистрированный ментат.

- Колдунья, - Клэр сцепил пальцы под длинным чувствительным носом. Ее духи были с мускусом, это было естественно для брюнетки. Но запах был необычным, в нем было что-то едкое, что должно было раздражать, а не манить. – И Щит. Я бы пригласил вас сесть, но не думаю, что вы это сделаете.

Слабая улыбка, она подняла голове. Она не назвала свое имя, словно ожидала, что он угадает. Ее кудри не были пышными, словно не были натуральными. В них было немного неопрятности, может, от каких-то недавних действий?

- Раз здесь нет свободных мест, сэр, полагаю, это была ваша догадка?

Даже на пуфе была гора бумаг и книг ужасающей высоты. Он проводил исследования, конечно. Пересечения между музыкальной шкалой и поведением некоторых зверьков. Интервалы. Каждая нота занимала свое место. Он хотел понять, какие места заставят насекомых, а потом и других существ…

Клэр взмахнул бледной рукой с длинными пальцами. Эмоции покалывали горло. С определенным раздражением он определил эмоцию как страх и отогнал ее. Вряд ли она собиралась вредить. Мужчина был под вопросом, но, если она не станет ему вредить, то и он не тронет.

- Если вы не против, говорите быстрее. Я занят.

Она окинула его комнату взглядом. Если бы не усилия владелицы дома, миссис Джинн, грязные тарелки стояли бы на всех горизонтальных поверхностях. Но его квартира все равно была полна перегонных кубов, горелок, стеклянных сосудов с разными жидкостями, плоских блюдец для прочищения трубки. Табачный дым приглушал чувствительность его носа, и ему сейчас это не помешало бы. Едкость ее запаха становилась выраженной все сильнее, хоть это и не казалось неприятным.

Беспорядок в комнате добрался даже до камина, заваленного сверху стопками книг, рукописей, напиханных как попало.

Колдунья, закончив неспешное созерцание, осмотрела его с головы до пят. Он был в халате, трубка давно остыла. Его ноги были в стертых тапочках, и, если бы не позднее время встречи, он бы смутился, что леди видит его в таком состоянии. Красные глаза, спутанные волосы, небритый. Он был не в состоянии принимать гостей.

Он был изображением ментата, взрывающегося от скуки. Если бы она знала о его недавней неудаче, она поняла бы, как близок он был к трате способностей на бред, что было попыткой скрыться от безумия.

Если бы она знала об обстоятельствах его неудачи, была бы она такой спокойной? Он не знал достаточно. Раздражение покалывало его глаза, кипение в его черепе ослабело немного, пока он обдумывал варианты причины ее прибытия.

Ее ладонь в перчатке поднялась, она подняла карту. Она была коричневой, и раньше, чем женщина бесстрастным и точным движением бросила ее, он уже угадал и убедился в верности мыслей.

Он поймал карту в воздухе.

- Меня вызывают служить Короне. У вас мой поводок. Это, конечно, срочно. Это связано с профессором искусств? – он недавно пересекался с доктором Вэнсом, а это так удобно отвлекло бы его. Мужчина был чертовски хорошим советником.

Его слова удостоились лишь приподнятой брови. Она, наверное, отрабатывала этот вид у зеркала. Ее черты были удивительно детскими, и взрослое выражение лица смотрелось… странно.

- Нет. Это срочно, и Микал постоит на страже, пока вы… оденетесь. Я буду в экипаже снаружи. У вас десять минут, сэр.

На этом она развернулась. Ее юбки издали тихий приятный звук, мужчина уже придерживал дверь. Она подняла взгляд, ее темные глаза вспыхнули, тень улыбки коснулась ее нежных губ.

«Интересно», - Клэр добавил это в цепочку дедукции. Он надеялся, что его проблема займет больше одной ночи, подарит ему облегчение. Если карту вызова прислала юная королева или один из министров, то это обещало серьезное дело.

Было приятно столкнуться с чем-то неизвестным, но в пределах угадываемого. Он понюхал карту. Слабый след мускуса, но без фиалок. Не сама королева. Он на это и не рассчитывал. Зачем Ее величеству заниматься этим? Было приятно убедиться в своей правоте.

Его способностям было рано опускаться до бреда.

Чернила были правильными, со слабой горечью вяжущего средства, когда он глубоко вдохнул. Крест спереди был настоящим, он перевернул карту и увидел твердый, мужской и знакомый почерк.

«Да это же Седрик».

Другими словами, канцлер казначейства, лорд Грейсон. Он был еще неопытен как премьер-министр, королева прогнала тех, кто работал на ее мать, из Кабинета министров. Грейсон задержался там, несомненно, благодаря хитрости, или кто-то посчитал его неспособным вредить. Клэр видел его лично, так что склонялся к первому.

Старый добрый Седрик постарался, чтобы Клэра только лишили регистрации, а не заточили в темницу, но теперь наступил час расплаты. Даже интереснее.

«Наш представитель – Эмма Бэннон. Прошу, будьте быстрыми и незаметными».

Эмма Бэннон. Клэр еще не слышал этого имени, значит, колдунья не любила светить свое имя. Так делали и ментаты, зарегистрированные или нет. Он отметил это, добавил все, что знал о женщине, в ментальный выдвижной ящик с ее именем. Она не была бы рада резной табличке. Нет, мисс Бэннон предпочла бы пожелтевший пергамент с чернилами из крови дракона, и ее имя было бы выведено женской рукой.

Ящик мужчины был непримечательным металлом, но сияющим. Он ждал у открытой двери. Кашлянул, издав низкий звук. Без сомнений, поторапливал Клэра.

Клэр приоткрыл глаз.

- Еще девять минут с четвертью, сэр. Не шумите лишний раз.

Мужчина – Щит колдуньи, защищающий от физического вреда, пока колдунья имела дело с другими сложностями – молчал, но сжал губы. Он не был впечатлен.

Микал. Его цвет был слишком темным, а черты – слишком орлиными для чистого британца. Из медников? Или даже из Индии?

Он решил пока что оставить ящик мужчины металлическим. Он мало знал о нем. Пока что. Одно было ясно: если колдунья оставила один из Щитов с ним, она сторожила снаружи не из-за примитивной угрозы. И это делало проблему, что ему собирались поручить, чудесно сложной, очень важной и способной занять его голову на день или два.

«Слава богу», - его облегчение было осязаемым.

Клэр вскочил на ноги и начал собираться.

 

Глава первая

Приятная вечерняя поездка

 

Эмма Бэннон, Главная колдунья и слуга Британии мысленно перебирала все гадкие слова, которые леди произносить не стоило. Она мысленно произносила их в такт стуку копыт механической лошади, она усиленно ощущала все вокруг. Кипящий котел улиц не менялся, здесь все еще было нечем дышать.

Конечно, проблема была в том, что она на четверть часа опоздала прибыть за другим незарегистрированным ментатом. Это была одна из сторон этой ситуации, созданной, чтобы пошатнуть ее терпение.

Микал должен был бежать по крышам, пока она сидела в нанятом экипаже. Ее хоть немного успокаивало то, что он, пока бежал, мог забывать о некоторых вещах.

Он все же был Щитом. Он не пустил бы ее в повозку, пока не был уверен в ее безопасности. Но в двухместном экипаже места для маневра не было, даже если бы он захотел вмешаться.

Ей надоели нанятые экипажи. Ее кареты были куда удобнее, но им требовалась скрытность. Ее кареты кричали бы, что это она, это отпугнуло бы противников, а так им было бы сложнее напасть, а она могла ударить неожиданно. Такой метод ей нравился.

«Даже Главные порой прибегают к обману», - отмечал часто Лью. Конечно, она подумала о нем. Она, похоже, не могла оставить это в покое, и это ее раздражало.

Клэр дремал рядом с ней. Он был очень худым, с длинным скорбным лицом, его перчатки были заштопаны, но жилет был из хорошей ткани, хотя видал лучшие дни. Его глаза были голубыми, лихорадочно блестели под приоткрытыми веками. Ментату без регистрации было сложно найти должную работу, судя по его квартире, Клэр страдал от скуки несколько недель, отчаянно проводил серии экспериментов, чтобы занять активный мозг.

Ментат был талантом, как и магия. Если его не тренировать и не использовать, он ударял по носителю.

Он хотя бы нашел время побриться и взял две сумки. Одна была точно с одеждой. Только бог знал, что было во второй. Может, ей стоило применить дедукцию, но ее разум сейчас занимали другие проблемы.

Главной были убийства, которые убийства, которые ускользали от ее стараний. Королева Виктрис была юной, только недавно освободилась от оков доминирующей матери. Ее новый супруг, Альберик, имел среднее влияние, но не достаточно власти при дворе, зато пока показывал себя эффективным щитом Британии.

Правящий дух был старым и мудрым, но Ее сосуды… они не были неразрушимыми.

«И тут, - строго сказала себе Эмма, - стоит остановить этот поток мыслей», - она поймала себя на том, что потирает темный оникс на левом среднем пальце, полируя его противоположным большим пальцем. Даже сквозь тонкие перчатки камень источал жар. Ее поза не менялась, но осознание сократилось. Она искала источник беспокойства, перебирая и отбрасывая невидимые нити.

«Взрывай и разбирайся», - другие слова, не такие вежливые, тоже поднялись. Ее пульс и дыхание не изменились, но она ощутила слабый укол адреналина, пока уроки колдовства не подавили эти функции, чтобы освободить ее от самых… отвлекающих реакций плоти.

- В чем дело? – голубые глаза Арчибальда Клэра были теперь широко открыты, он выглядел заинтересовано. Даже почти заинтриговано. Это не изменило его длинные, почти уродливые черты. Его одежда была удобной, но не изящной, ментат предпочитал не моду, хотя следил за качеством. Но он уже был чище, чем до этого, прибыл к экипажу четко в полдесятого. Теперь они были на улице Сарпессон, двигались среди искателей развлечений и тех, кого ночной дождь не отвлекал от ночных дел.

Беспокойство усилилось, и вспышка пороха зажглась в сетке ее сознания.

Лошадь завопила, поводья дернулись, и экипаж опасно накренился. Рука Арчибальда Клэра потянулась к ручке двери, но Эмма уже двигалась. Ее руки обвили высокого хрупкого мужчину, она прокричала Слово, и повозка разлетелась вокруг них. Осколки и щепки усеяли поверхность улицы. Стекло окошек экипажа разбилось со звоном и превратилось в хрустальную пыль.

Крики. Визг. Топот. Эмма с трудом встала, отряхнула юбки онемевшими руками. Лошадь обезумела, молотила копытами воздух, вставая на дымы, отбрасывала кусочки металла, капли масла и одинокие искры магии, но поводья запутались и не давали ей убежать. Возница пропал, она быстро обернулась на крыши, но тут из-за мелкого дождя появились силуэты собак странного вида, они пригибались, свет лампы озарял их гладкие вздымающиеся бока.

«Сажепсы. О, как неприятно», - прыгнувший на крышу экипажа явно забрал возницу, и Эмма теперь ругалась вслух, пес приземлился со стуком, с сияющей шкуры стекала вода.

- Вот это да! – вопил Арчибальд Клэр. Он встал на ноги, его глаза сияли. Скука пропала. Он вытащил странного вида пистолет, который не помог бы против волшебный созданий, похожих на псов, собравшихся тут. – Вот это развлечение!

 Звездный сапфир на третьем пальце ее правой ладони потеплел. Купол-щит замерцал, появляясь, и к дымящемуся дереву, пороху и страху добавился еще один запах: дымка магии. Один из сажепсов прыгнул, врезался в щит, и от содрогания Эмма упала на колени, мрачно держась. Ее руки были вытянуты, она не переставала произносить слова.

Улица Сарпессон была не очень людной в позднее время. Люди, собравшиеся увидеть, что случилось с экипажем, толкались с теми зеваками, что уже поняли, что происходит нечто не веселое. Получившийся хаос был шумом, который она отодвинула в сторону, сосредоточившись.

 «Где Микал?».

У нее не было времени на размышления. Сажепсы пригнулись и приближались, рыча. Их бока цвета золы вздымались, черные языки висели между обсидиановых зубов, они могли обглодать взрослого мужчину до костей за минуту. Нужно было помнить о зеваках, и Клэре позади нее и справа. Они смеялись, когда он поднял странного вида пистолет. Но он целился не в собак, что хорошо. Он целился в крышу.

«Идиот», - она не переставала произносить заклинание. Она не могла сейчас сказать ему не стрелять, ведь Микал…

Главный пес врезался в щит. Тело Эммы содрогнулось, удар раздался по ней, но она держалась, сапфир теперь пылал синим огнем. Ее голос громким чистым контральто, она приступила к сложным нотам, которые разделили бы ее фокус, сделав еще одну Работу возможной.

Это было частью того, что делало ее Главной – способность сосредотачиваться на множестве каналов эфирной силы. Вместимость не была безграничной, заряд силы прибывал и обновлялся волнами.

Но безграничная вместимость и не требовалась.

«Нужно лишь чуть больше вместимости, чем требует проблема», - часто говорил профессор софологии на третьем курсе.

Микал прибыл.

Его темно-зеленый плащ развевался, он приземлился посреди собак, Зрением было видно ярость Щита, она вспыхивала яркими искрами, которые не видели обычные глаза. Появлялись предметы из магии: его мечи вырвались из скрытых ножен. Зачарованное серебро на лезвиях будет куда полезнее пистолета мистера Клэра.

А он был позади нее, шарик прорвал щит с внутренней стороны, которая не защищала. Ткань щита обрушилась, Эмма успела отразить ответный удар, пробив дыру в кирпичной ткани улицы и разрывая механическую лошадь на куски металла и плоти. Один из псов развернулся на пугающей скорости и бросился на нее и мужчину, которого она должна была защищать.

Она прокричала еще одно Слово, ее рука вскинулась снова, пальцы сложились в не самый приличный жест. Луч эфирной силы пробил пыль, разрушая еще больше поверхности дороги, врезаясь в сажепса.

Эмма вскочила на ноги, взмахнула рукой, и линия силы полетела от нее, пес сжался, скуля, разлетаясь на осколки. Она не могла долго удерживать хлыст силы, но если придет больше псов…

Последний умер от сияющих клинков Микала. Он пробормотал что-то на своем родном языке, развернулся и пошел к Главной. Это означало, что бой закончен.

Но разум Эммы не унимался. Она обернулась, слова умерли на ее губах, она искала взглядом. Она слышала шепот испуганной толпы. Магия пульсировала и капала с ее пальцев, фонтан алых искр вырывался в дождливый воздух. На миг настроение толпы чуть не отвлекло ее, но она закрылась от шума, сосредоточилась и искала источник беспокойства.

Следы колдовства сияли, слабые и угасающие, а мужчина, выстреливший, приняв врагов за собак, убежал. Он был чем-то защищен, раз колдунья не заметила его.

«Может, маг и не заметил бы его, но не Главная. От меня не скроешься. Мертвые все видят», - ее дисциплина была Черной, в такие моменты она была рада пользе, если бы у нее было время это.

Время менялось, она преследовала его по крышам к плохо пахнущему переулку, каждый шаг был недовольным, вкус страха и крови был у него во рту. Что-то его ранило.

«Микал? Тогда почему он не убил…».

Мир вылетел из-под нее из-за ошеломляющего удара по плечу, боль раскатилась в ее груди. Микал закричал, а она не могла дышать. Колдовская сила полилась свободно, без контроля, раздались другие крики.

Она могла кого-нибудь ранить.

Эмма вернулась в себя, держась за плечо. Жаркая кровь текла между пальцев, зеленый шелк был испорчен. И перчатки.

Но они хотя бы попали в нее, а не в ментата.

«Ох, черт», - боль усилилась, стала большим зверем с зубами в ее плоти.

Микал поймал ее. Его рот двигался беззвучно, Эмма с отчаянной яростью пыталась закрыть бушующую силу. Будет еще хуже для улицы и зевак, если она отпустит ее.

Неуправляемая сила Главной не была пустяком.

Традиционной функцией Щита было сдерживать этот избыток, но если он только ранил человека на крыше, она не могла быть уверена, что он не часть…

- ОТПУСТИТЕ! – проревел Микал, эфирные связи между ними с болью вспыхнули. Она боролась, пыталась вобрать в себя все, что могла, в голове взорвалась боль.

Больше она ничего не знала.

 

Глава вторая

Ужасная эстетика

 

Эта часть Уайтхолла была полна тяжелой и некрасивой мебели, поражало качество материалов. Клэр не сильно разбирался во вкусе, мода была бесполезной мишурой, пока не давала подсказки. Но он подумал, что мисс Бэннон мысленно скривилась бы от вида Не нужно было следить за модой, чтобы иметь представление об эстетике.

Для чувствительных людей это было важно.

Лорд Седрик Грейсон, нынешний канцлер казначейства, тяжко вздохнул, опуская грузное тело на мягкое кожаное кресло, наверное, сделанное по заказу для его размера. Он всегда был большим и полным, хорошие ужины давно влияли на его силуэт. Клэр осторожно поднял стеклянный бокал. Ему не нравился херес и в лучшие времена.

Но это все еще было… интригующе.

- Пока вы – единственный ментат, которого мы нашли, - борода Грейсона опустилась, словно он сам не верил. – Мисс Бэннон великолепна.

- Она серьезно ранена, - Клэр тихо понюхал. Дешевый херес, а ведь Седрик мог позволить лучше. Это было неприлично. Но Гейсон всегда экономил, даже в Итоне.

«Экономьте на мелочах», - часто говорила миссис Джинн.

- Итак. Кто-то убивает ментатов.

- Да. В основном, зарегистрированный, - широкое лошадиное лицо канцлера было бледным, седеющие волосы примялись от давления парика. Было поздно сидеть в залах, но, если кто-то выслеживал и убивал ментатов, весь Кабинет должен был выглядеть должным образом.

Проблема была серьезной. Ментаты Ее величества были хорошо обучены, были опытными и использовались в разных сферах империи.

«Британия лежит на спинах колдовства и гениальности», - говорили многие и почти не ошибались. Ментаты просчитывали интерес, угадывали движение экономики, а еще видели военные тактики за действиями. Их работа ценилась.

Зарегистрированный ментат мог выбирать клиентов и дел. Нестабильный без регистрации был не так удачлив.

- Я регистрации не имею, может, меня и не убьют, - Клэр опустил бокал и сцепил пальцы. – Я не уверен, что я был жертвой этого нападения.

- Боже правый, – Грейсон не стал уточнять, откуда у Клэра такие выводы. Это, по мнению Клэра, возвышало его над многими. Конечно, Грейсон смог бы достичь нынешнего положения, если бы был глупым, даже если у него была душа скряги. – Вы же не хотите сказать, что целью была мисс Бэннон?

Пальцы Клэра двигались, постукивали друг по другу без спокойствия.

- Я не уверен. Атака была колдовской и физической, - на миг его способности натянулись в уголках памяти.

Ему, похоже, повезло. Другой ментат, столкнувшись с нелогичностью магии, отступил бы к удобным абстракциям, ему снилось бы рациональное, чтобы не видеть иррациональное. Арчибальд Клэр признавал нелогичное, хоть и не понимал всей сложности системы.

Ментат не мог, строго говоря, сойти с ума. Но он мог отступить, и это сделало бы его нестабильным, лишило бы данный и толкнуло бы по пути ненадежности и изоляции. И в конце пути была бы удобная палата в психушке, если ментат был с регистрацией, или в богадельне, если без нее.

- Если ее и колдунья… - Грейсон покачал тяжелой потной головой. Капли проступили на его лбу, он посмотрел на бокал хереса Клэра. Его налитые кровью голубые глаза печально моргнули. – Ее величество сильно раздосадована.

Еще несколько интересных замечаний.

- Может, вам стоит рассказать все. У нас есть время, пока мисс Бэннон лечат.

- Мисс Бэннон сложно долго удерживать, - Грейсон потер лицо большой ладонью. – В любой момент она может пройти в эту дверь в подземелье. Скажу лишь, что четыре королевских гения уже потеряны в этой грязной игре.

- Четверо? Как интересно, - Клэр вжался в кресло, сцепив пальцы у длинного носа.

Грейсон сделал глоток хереса.

- Интересно? Правильно сказать тревожно. Мисс Бэннон первым обратила внимание на Томлинсона, его нашли мертвым в его кабинете без царапинки. Подозревался инсульт, так сказал прибывший колдун-медэксперт. Мисс Бэннон вызвали как представителя Короны, Томлинсон занимался важными исследованиями, вроде криптографии. Мисс Бэннон прибыла, посмотрела на беспорядок, обвинила колдуна в некомпетентности, сказала, что он размазал следы, и она не сможет ничем помочь. Устрола сцену.

- Точно, - буркнул Клэр. В это было легко поверить. Мисс Бэннон казалась женщиной, не прощающей некомпетентность.

- Потом были мастера и Питер Смит из Роквэй. Смти только прибыл из Индии, решал там щекотливое дело, как мне сказали. Последним был Трокмортон. Мастеров убили на Пиксадоне, Смита зарезали в переулке у Ночного рынка, а Трокмортон, бедняга, сгорел дома на улице Грейс.

- И…? – Клэр держал в узде нетерпение. Почему он подавал информацию так медленно?

- Мисс Бэннон обнаружила в огне у Трокмортона истоки магии. Она убеждена, что дела связаны. После гибели мастеров, по настоянию мисс Бэннон колдунов отправили ко всем ментатам с регистрацией. Колдун Смита пропал. Трокмортона… сами понимаете.

Это было все занимательнее. Клэр вскинул брови.

- Да?

- Он в сумасшедшем доме. Думаю, вы захотите осмотреть его.

- Конечно, – вопрос был очевидным, но его интересовал ответ Грейсона. – Зачем меня привели сюда? Должны быть и другие без регистрации, желающие работать.

- Вы были довольно полезны для Ее величества. В этом нет сомнений, - Грейсон замолчал. – Дело не в регистрации. Я не виню вас за это. Если бы это дело всплыло… кто знает?

Ах. Сладость в яде. Клэр обдумал это.

- Я так понимаю, мисс Бэннон такая же непокорная и непреклонная, как я. И ее так же можно потратить в такой ситуации, - он не считал мисс Бэннон расходным материалом.

Но он хотел увидеть реакцию Седрика.

Грейсон покраснел. И кашлянул. Он смотрел на херес Клэра, словно хотел выпить его сам.

«Я думал, он был сентиментальнее. Может, вкусы изменились», - Клэр запомнил это и вернулся к теме.

- Более того, ментатов с регистрацией спрятали в безопасность, иначе их ждет огромный риск, а время важно, и у вас нет сил, иначе я все еще гнил бы дома, учитывая природу моих… ошибок. Я подозреваю, что были смерти и среди тех, кому, как и мне, не повезло быть без регистрации.

Грейсон покраснел сильнее. Клэр отметил, что наслаждается собой. Не совсем так. Он гордился собой.

“How many?” he enquired.

- Ну, это… кхм, - Грейсон кашлянул. – Позволь мне быть честным, Арчибальд.

«Вот и началась игра», - Клэр сосредоточился.

- Прошу, Седрик.

- Ты – единственный ментат без регистрации класса гения, оставшийся в живых в Лондинии. Другие… их тела были растерзаны. Отдельные части… отсутствуют.

Пальцы Арчибальда надавили друг на друга.

- Ах.

«Все интереснее и интереснее».

 

Глава третья

Теория и практика

 

Ее глаза медленно открылись, и в свете свечей появилось лицо Микала. Его губы были поджаты. На жуткий миг всплыло воспоминание, сдавив горло; она была убеждена, что находилась в круглой комнате под поместьем Кроуфорд, со стен стекала пода, ее голова болела, а Щит бормотал: «Тише, Главная, он не ранит тебя снова». Обмякшее изорванное тело в углу, колдун был задушен и изуродован; запах смерти и оковы на ее запястьях, которые убирал Микал.

Сердце Эммы подпрыгнуло к горлу, биение было все быстрее.

Она резко вернулась в настоящее, мокрый платок был на ее лбу, от него пахло фиалками и лавандой, и от этого ее желудок сжимался. Руки Микала опустились на ее плечи, он прижал ее к дивану.

- Лежите смирно, - он удивительно умудрялся говорить сквозь сжатые зубы. – Ментат с лордом Грейсоном, он в безопасности. Вы получили свинцовую пулю в плечо.

Это почти не беспокоило. Если она была жива, и Микал был жив и в сознании, ее плечо было маленькой и уже решенной проблемой. И она не была в комнатке из ее кошмаров.

Облегчение было неописуемым. Всего месяц назад она выбралась из той каменной комнаты, гнилые изорванные тела ее бывших Щитов остались там, как мусор. Она не плакала. Даже после кошмаров она не плакала.

Слезы не приходили. И это, как она считала, делало ее Главной. Вместимость ее фокуса была лишь симптомом.

- Это было оно? – она убрала платок со лба. Это был ее платок, пропитанный жидкостью, что пахла фиалками и лавандой. Ее желудок снова сжался.

- Я осушил избыток. И обработал вашу рану, - его глаза сияли в тусклом свете. – Я бы не советовал делать быстрые движения. Но вы, скорее всего, не послушаетесь.

Она смяла ткань и кружево в ладони. Ее жакет был расстегнут, корсет пропитался потом и кровью, хоть шнуровка была ослаблена, корсет все еще давил, и плечо чесалось от исцеляющей магии. Она была в одной из пыльных, забытых комнат Уайтхолла, полной шепотов, которые толком не расслышать. Мебель была ужасной, хоть и современной, и она тут же догадалась, что эта комната была частью кабинетов Грейсона. Тусклое освещение было бальзамом для ее чувствительных глаз.

- Я не могу защитить вас, - продолжил Микал. Он был заметно бледным. Ни крови, ни пороха не было на его одежде, но его окружал едва заметный дым. Или это был его гнев. – Вам лучше прогнать меня.

«Только не снова».

- Если ты не будешь на службе, тебя казнят меньше, чем за день. Если ты это забыл, Микал.

Он пожал плечами.

- Вы мне не доверяете.

Она едва могла спорить с этим.

«Если ты задушил одного колдуна, которого клялся защищать, что мешает сделать это с другим?».

- У меня почти нет причин не доверять тебе, - ложь была с привкусом меди, она тут же захотела бокал хорошего вина, чувственный роман и удобство своей кровати.

Микал чуть скривился. Он опустился на стул у дивана и смотрел на дверь. Щит был настороже, не забывал о выходе ни на миг.

- Я убил своего прошлого колдуна своими голыми руками, Главная. Вы не так глупы, чтобы это забыть.

«Ведь ты врешь, Эмма, и я это знаю», - но это, как всегда, не было озвучено.

И она выбрала правду:

- Я убила бы его сама, если не ты, - она протянула платок. – Вот. Мне немного не по себе от запаха.

- Спирта не было, - улыбка с болью. Он забрал платок, мозолистые, но чувствительные пальцы задели ее пальцы.

Она невольно улыбнулась.

- Имеем дело с тем, что есть. Не будем больше говорить об увольнении. У нас есть другие дела.

Он опустил голову. Когда он хмурился или смотрел упрямо, он был почти уродливым. Его лицо не было красивым.

Так почему от выражения его лица ее сердце так странно билось?

Эмма осторожно приподнялась, опустила голову, чтобы осмотреть плечо. Под изорванным зеленым шелком, покрытым пятнами, двигалась бледная кожа без следов. Плечо чесалось глубже, плоть и кости возмущались из-за того, что их соединили силой.

«Что ж. Это было поучительно».

- Простите. Я побежал по восточной стороне, а потом псы. Та угроза была опаснее.

Она кивнула. Ее волосы упали прядями, шляпка пропала, а шелк был испорчен. Теперь он подозревал о ее недоверии и… обижался. Ему это было важнее, чем она думала?

Почему ей было дело до гордости Щита, она не понимала. Щиты защищали Главную от физических угроз, забирали избыток, только и всего.

«В теории, но не на практике. А у нас дело в практике, да? Мы не достигли бы этого места без практики. Да, это королевское «мы», да, Эмма?».

Однажды назойливый голос в ее голове проглотит язык и отравит себя. А пока что она терпела его ужасающую привычку быть правым, как и привычку быть бесполезным.

Она спустила ноги с дивана, юбки смялись, шурша. Через минуту она привела их в порядок. Она запачкала кровью переднюю часть платья, на ткани остались пятна и брызги, швы были изорваны и опалены. Края нижних юбок обтрепались и тоже обгорели. Ее сапоги были в грязи и пятнах крови, но все еще пригодные для носки.

Гнев был бессмысленным. Гнев не спас бы платье. Она с усилием подавила его и переключила внимание на другое.

- Тот, кто выстрелил в щит, наверное, пытался нас отметить. У него была защита. Я упустила его в переулке, но мы можем найти след после посещения сумасшедшего дома.

- У ментата, похоже, есть идеи. Не сомневаюсь, их будет больше после разговора с Грейсоном.

«Будто можно верить словам с раздвоенного языка лорда канцлера», - ее отвращение к нему было без причины. Он был слугой Британии, как и она.

И все же ей не нравилось его общество. Все же Кроуфорд тоже был слугой. Опасным, но слугой.

Микал напомнил о ментате, Щит был прав. Она кивнула, приглаживая волосы. Пара быстрых движений, шпильки, и беспорядок был взят под контроль.

«Черт возьми. Я любила ту шляпку».

- Я пришлю Грейсону список со всей одеждой, что я испортила в этом деле, - она рывком встала, пошатнулась и села на диван. Резко.

Глаза Микала блестели, желтые в тусклом свете. Он не сказал «Я же говорил». Он просто придержал ее, убирая пропитанный платок.

- Мило выглядите.

Ее горло пылало, румяней добрался до щек.

- Растрепанный вид тебе нравится больше?

- Лучше растрепанный, чем мертвый. Если вы будете осторожны, сможете встать.

Он снова был прав. Как обычно. Ее ноги дрожали, но удержали ее. Микал тоже встал, его рука была у ее локтя.

- Я справлюсь, благодарю, - Эмма резко выдохнула, смятение, что Зрение видело медным, окутало ее, и она отогнала его подальше. Еще одна слабость, которую можно было преодолеть при обучении. – Заберем ментата. Не хочу теперь потерять его.

- Эмма, - Микал поймал ее за руку. – Ты думала, я оставил того, что выстрелил в тебя, намеренно?

То, что он назвал ее по имени, было небольшой победой, но она решила даже мысленно это не праздновать.

«Была такая мысль, Микал».

- Я была слишком занята, чтобы думать о таком. Брось эту тряпку, идем за ментатом.

Он не отпустил ее. Он держал ее за локоть – или не давая упасть, или по другой причине. Эмма вырвалась из его пальцев, шелк скользнул по ее ушибленной руке.

- Вам нужен еще Щит. Больше Щитов, - спокойно сказал он. – Хотя бы шесть. Лучше полный комплект.

«У меня было четыре, Микал. Они умерли, защищая меня».

- Сожги уже эту тряпку и сопроводи меня туда, где Грейсон рассказывает ментату ненужное вступление, - рявкнула она. – Если тебе не нравится служить мне, Щит, то оставь меня и иди в Коллегию для наказания.

Он побледнел. Это не должно быть заметным из-за цвета его кожи.

- Вам бы еще хоть один Щит, которому вы можете доверять, чтобы не терять время на борьбу с избытком, потому что вы не даете мне исполнять мою функцию.

Это жалило. Может, потому что он был прав. Снова.

- Нет времени на этот спор, - диван чуть застонал, она могла резать лед своими словами. Эмма обуздала свой характер. Это было ее вечной проблемой. – Когда тайна будет разгадана, мы обсудим этот вопрос, и я решу, брать ли мне ответственность за еде один Щит или три, или двенадцать в добавок к нынешнему индийскому принцу. Мы устроим хорошую жизнь нашим врагам, твоим и моим, если так продолжим. А теперь замолчи и избавься от этого платка, Микал. Мне нужно найти лорда Грейсона и мистера Клэра, и я рассчитываю на твое сопровождение.

Она вырвала руку из его хватки и пошла к двери. Ее юбки странно шуршали, пол странно двигался под ее ногами.

 Янтарный кулон болтался на серебряной цепочке, он стал точкой тепла. В нем хранилось достаточно силы на две небольшие сильные Работы, на множество Слов, хватало сил, чтобы она шла прямо, пока Прилив на рассвете не восстановит энергию колдунов мира. Ее оникс был осушен, лучше бы этой ночью больше не случалось неприятностей.

Не важно. Лучше перейти к заданию как можно быстрее.

Шум, хлопок, и Микал за ней разжег огонь. Кожу спины тут же покрыли мурашки. Он был вооружен и…

Это было смешно. Если бы он хотел ее смерти, у него было много возможностей каждый день исполнить это желание. Было глупо тратить время и силы на эти страхи.

«Если это не часть плана, Эмма. Как долго ты ждала бы ради мести? И причины его становления твоим Щитом под сомнением».

Но если бы Микал не нарушил клятву, данную колдуну, что чуть не убил ее, она бы уже была мертва.

Она повернула хрустальную дверную ручку и вышла в коридор. Здесь жались мертвые, серые шторы плохих намерений или смятения прилипли к стенам. Свет лампы – в Уайтхолле появился газ – озарял каждую поверхность, она слышала голоса неподалеку. Один точно принадлежал ментату. Он справился с магической атакой лучше, чем она ожидала бы от логической машины, запертой в хилую плоть.

- Эмма, - Микал сказал из потемневшей комнаты за ней. – Я хотел бы, чтобы ты могла доверять мне.

Она не ответила, уходя прочь.

«О, Микал. И я хотела бы».

 

Глава четвертая