Общее содержание и основные подходы к философскому осмыслению наказания

ЛЕКЦИЯ

по дисциплине «Философия права»

Тема № 5

«Философские проблемы преступления и наказания»

 

(специальность 030501 65 – Юриспруденция)

(очная форма обучения)

 

2 часа

 

 

ПЛАН

Введение.

1. Общее содержание и основные подходы к философскому осмыслению наказания.

2. Наказание в историко-философском аспекте.

3. Проблема наказания в рамках отечественной философии.

4. Философское осмысление преступления.

Заключение.

Литература.

 

 

Введение

Философское учение о наказании получило название пенологии. Ее основными проблемами является осмысление наказания как неотъемлемого составляющего правовой реальности, утверждение его цели. Проблема наказания есть глубоко философская проблема, затрагивающая такие вечные вопросы философии как свобода и ответственность, человека, такие категории как грех, вина, добро и зло, раскаяние и искупление. Как философия наказания эта отрасль философского знания неразрывно связана с философией преступления.

Традиционно наказание понимается как мера внешнего воздействия на человека, следующая за преступлением и имеющая своей целью предупреждение дальнейшего вреда, исходящего от преступления. Становится очевидным, что понятие и смысл наказания могут быть явлены только через раскрытие понятия и смысла преступления. При этом речь может идти как об строго юридическом понятии преступления, так и о его философской трактовке. В последнем случае категория преступления может трактоваться шире ее юридического анализа, охватывая не только уголовно наказуемые деяния в соответствии с действующим уголовным правом, но и правонарушения и проступки вообще.

Наказание представляет собой определенный вид социальных отношений. В этом своем обличии наказание должно иметь конкретную цель.

 

 

Общее содержание и основные подходы к философскому осмыслению наказания.

 

По вопросу о цели наказания можно выделить несколько концепция.

Концепция социальной защиты. Она исходит из наличия человека как носителя свободной воли, которая может быть направлена как во благо общества, так и против. Социальная защита может удерживать человека от противообщественных поступков, но не в силах изменить процесс принятия человеком максимы своего поведения. Иначе говоря, эта концепция признает нормальным существование таких явлений, как преступление, преступность, преступная воля. С точки зрения такой концепции можно бороться не с самой преступностью, а лишь с ее проявлениями. Наказание с этой точки зрения, есть средство восстановления нарушенного социального порядка в соответствии с представлениями о справедливости как равенстве всех людей перед законом. Этот закон понимается как некое ограничение, предел действия человеческой свободы. Такой предел указывает, какие действия и состояния установлены для каких именно субъектов, какие полномочия, обязанности и запретности есть в наличности. Исполнение нормы обеспечивается санкцией, т.е. указанием на возможные негативные последствия, которые должны постигнуть нарушителя нормы. Нормы права в таком случае предстают как нечто внешнее по отношению к человеку.

Правовая концепция социальной защиты есть результат трансформации мести кровной в месть социальную. С современной гуманистической точки зрения месть социальная менее жестокая, т.к. совершается не из личного раздражения, а из обязанности. она более рационализирована и направлена на изоляцию преступника от потерпевших, его обезвреживание. Действия, направленные на это обосновываются правом публичной власти на возмездие. Наказание есть восстановление попранного права и нарушенного правопорядка.

Государственное право на наказание есть право публичное, которое признает свободу каждого, часть которой каждый отчуждает в пользу правителя. Каждый свободен в рамках легитимированного закона, и, поступая против закона, человек вправе ждать возмездия, как «возвращение бумеранга» своей свободы. Как писал Г. Гегель: «Наказание... есть вместе с тем его в себе сущая воля, наличное бытие его свободы».[1] Социальное возмездие есть деятельное уважение свободы каждого всеми, проявляющееся в неизбежности наказания, что обеспечивается государством как верховным гарантом свободы.

Одним из слабых мест данной концепции является то, что в числе ее основополагающих принципов находится принцип устрашающего возмездия. Нельзя отрицать того, что страх является одним из важнейших мотивов человеческой природы, но он не является решающим. Страх это явление душевного ментального уровня человека. Но этот уровень не является единственным и определяющим в поведении человека, в жизни его глубинного «Я». Наказание, выступающее как устрашение, не означает безусловного и необходимого достижения своей цели, ведь применяемая в качестве наказания психофизическая санкция в разных ситуациях может действовать на разных людей по разному.

Концепция некарательного воздействия. Согласно этому подходу, наказание «должно соответствовать не преступлению, а преступнику, поведение которого считается детерминированным природными дефектами и неблагоприятными условиями жизни».[2] Насилие как принуждение необходимо в наказании, но не как цель, а как средство, используемое в интересах же преступника. Все дело в его намерениях, в максиме поведения.

В качестве примеров подобного подхода к наказанию исследователи[3] приводят марксизм, где бытует мнение, что излишняя правовая регламентация, равно как и поспешное обращение к уголовно-правовым санкциям, часто более вредны для общества, чем само преступление. Другие исследователи[4]иллюстрируют данный подход экспериментом-утопией Р. Оуэна, который в своей коммуне-колонии, оказавшись от традиционных наказаний, все-таки через некоторое время вынужден был прибегнуть к наказаниям в трансформированной форме. Как верно замечает Н.С. Таганцев: «Пришлось только изменить форму взыскания, а не устранить наказание в принципе».

Идеи «некарательного воздействия» вполне справедливы и нужны, но лишь при признании того факта, что человек не исчерпывается психофизическими и социальными детерминантами до конца, в нем есть некая «загадка свободы», и люди, живя в государстве, вынуждены прибегать к самоограничению своей свободы.

Постановка вопроса о наказании необходимым образом связана с проблемой понимания человека и его бытия в обществе. В этом антропологическом ракурсе сложились две школы понимания наказания. С.И. Гессен[5] трактовал их как гетерономную и автономную. Общим между этими двумя позициями будет то, что проблема наказания в них понимается сквозь призму человеческого бытия. В этом случае смысл наказания состоит в защите ценностей человеческого бытия, отраженных и закрепленных в праве, но сами эти ценности и отношение к ним человека понимаются по-разному.

Гетерономная школа исходит из того, что ценность есть продукт жизни, то, что обеспечивает спокойное течение событий психофизической и социальной реальности. Существуют объективные законы этой реальности, и человек в своем поведении подчинен этим законам. Отклонение от этой нормальности ведет к преступлению, т.е. преступление это нормальная реакция на ненормальные условия существования человека. Наказание же это предупреждение и лечение через изменение внешних условий бытия человека.

Автономная школа рассматривает преступление и наказание с точки зрения абстрактно-правовых ценностей, не задумываясь об их онтологическом обосновании. Правовые нормы должны исполняться просто потому, что они правовые нормы. Человек никак не связан с ценностью, он лишь принимает правило и сохраняет свою жизнь и благополучие или не принимает его и подвергается наказанию.

Соответственно автономная и рациональная школы как необходимые методологические основания дают начало различным практическим системам наказания. Эти системы условно можно разделить на рациональные и эмпирические.

В основе рациональной системы лежит идея права как некоего абстрактного установления, которое существует объективно по отношению к человеку и его реальной жизни, но в соответствии с которым человек должен строить свою жизнь. Человек, понимаемый автономно, имеет возможность к отклонению от заданной реальности, причем это отклонение (названное Кантом негативной свободой) принимается как некая фатальная реальность, обреченность. С позиций этого направления, человек склонен к преступлению, он изначально преступен, и задача наказания заключается в том, чтобы рационально упорядочить действие его злой воли. Наиболее ярким воплощением рационального подхода к наказанию является известный с давних времен принцип талиона, то есть принцип равного воздаяния за равное содеянное.

Слабым местом рационализма в наказании является материализация форм наказания и злоупотребление понятием автономии человеческой личности. Свобода воли отнюдь не бывает только «злой», негативной, нуждающейся в постоянном ограничении. Человек как разумное существо может сам искать путь к абстрактным ценностным своего бытия.

Еще более уязвима для критики эмпирическая школа в наказании, которая понимает последнее как меру охранения с точки зрения целесообразности. Но понятие целесообразности, пользы относительное, свое у каждого человека, у каждой социальной группы, народа и целой эпохи. Эта школа, по сути дела, вырабатывает форму наказания, приспосабливая ее каждый раз к эмпирическому материалу. Но источник преступления не исчерпывается только объективными психофизическими и социальными факторами. Преступив, человек субъективно принимает максиму поведения, и он может менять эту максиму сколько угодно раз. Основой противоположения и недостатков рационалистической и эмпирической школ является отсутствие различения в наказании субъекта правового и субъекта психофизического. Рационализм оперирует абстрактным правовым субъектом, между тем как наказание есть реальное духовное и психофизическое переживание и страдание. Эмпиризм же, напротив, выводит правового субъекта из психофизического, понимая его как простое обобщение.