Как Язон добыл Золотое Руно

Миф о начале мира

Когда-то давным-давно во Вселенной не было ничего, кроме темного и мрачного Хаоса. А потом из Хаоса появилась Земля – богиня Гея, могучая и прекрасная. Она дала жизнь всему, что живет и растет на ней. И все с тех пор называют ее своей матерью.

Великий Хаос породил также угрюмый Мрак – Эреб и черную Ночь – Нюкту и велел им сторожить Землю. Темно было на Земле в то время и мрачно. Так было до тех пор, пока не устали Эреб и Нюкта от своей тяжелой, бессменной работы. Тогда они породили вечный Свет – Эфир и радостный сияющий День – Гемера.

Так и пошло с тех пор. Ночь сторожит покой на Земле. Как только опускает она свои черные покрывала, все погружается в темноту и безмолвие. А потом ей на смену приходит веселый, сияющий День, и вокруг становится светло и радостно.

Глубоко же под Землей, так глубоко, как только можно себе представить, образовался ужасный Тартар. Тартар был от Земли так же далеко, как небо, только с обратной стороны. Там царил вечный мрак и безмолвие…

А наверху, высоко над Землей, раскинулось бесконечное Небо – Уран. Бог Уран стал царствовать над всем миром. Он взял себе в жены прекрасную богиню Гею – Землю.

Шесть дочерей, прекрасных и мудрых, было у Геи и Урана и шесть сыновей, могучих и грозных титанов, и среди них величественный титан Океан и самый младший – хитроумный Крон.

А потом у матери Земли родились сразу шесть ужасных великанов. Три великана – циклопы с одним глазом во лбу – могли испугать любого, кто только взглянет на них. Но еще страшнее выглядели три других великана, настоящие чудовища. У каждого из них было по 50 голов и по 100 рук. И они были такие ужасные на вид, эти сторукие великаны-гекатонхейры, что даже сам отец, могущественный Уран, боялся их и ненавидел. Вот и решил он избавиться от своих детей. Он заключил великанов глубоко в недра их матери Земли и не позволил им выходить на свет.

Метались великаны в глубоком мраке, хотели вырваться наружу, но не смели ослушаться приказа своего отца. Тяжело было и их матери Земле, она очень страдала от такого невыносимого бремени и боли. Тогда она позвала своих детей-титанов и попросила их помочь ей.

– Восстаньте против своего жестокого отца, – уговаривала она их, – если вы сейчас не отнимете у него власть над миром, он погубит нас всех.

Но как ни уговаривала Гея своих детей, они никак не соглашались поднять руку на своего отца. Только самый младший из них, безжалостный Крон, поддержал мать, и они решили, что Уран больше не должен царствовать в мире.

И вот однажды Крон набросился на своего отца, серпом ранил его и отнял у него власть над миром. Капли крови Урана, упавшие на землю, превратились в чудовищных гигантов со змеиными хвостами вместо ног и мерзких, отвратительных эриний, у которых вместо волос на голове извивались змеи, а в руках они держали зажженные факелы. Это были ужасные божества смерти, раздора, мести и обмана.

Теперь в мире воцарился могущественный неумолимый Крон – бог Времени. Он взял себе в жены богиню Рею.

Но в его царстве тоже не было мира и согласия. Боги ссорились между собой и обманывали друг друга.

Афродита

До сих пор никто точно не знает, откуда появилась на свет прекрасная Афродита. Одни считают ее дочерью Зевса и Дионы, а другие уверяют, что красавица Афродита родилась из морской пены. Как будто, когда капли крови раненого Урана упали на землю, одна из них попала в море и образовала пену, из которой и возникла прекрасная богиня. Так и в имени ее слышится: Аф-ро-ди-та – пенорожденная. Но как бы то ни было, очень хорошо, что есть на свете Афродита – прекрасная, золотоволосая богиня любви и красоты. Афродита дарит счастье всем, кто ей верно служит.

Так дала она счастье художнику Пигмалиону, который жил когда-то на чудесном острове Кипр. Это был очень хороший художник, но была в нем одна странность. Он просто терпеть не мог женщин, целыми днями занимался любимой работой и жил уединенно среди своих великолепных скульптур.

Однажды он сделал из блестящей слоновой кости статую девушки необыкновенной красоты. Как живая, стояла она перед своим создателем. Казалось, что она дышит – так нежна и прозрачна была ее белая кожа. Казалось, что вот-вот затеплится жизнь в ее прекрасных глазах и она заговорит, засмеется. Часами стоял художник перед своим чудесным творением, и дело кончилось тем, что он горячо полюбил созданную им самим статую, как будто она была живым существом. Весь жар своего сердца отдал он своей любимой. Даже о работе забыл влюбленный Пигмалион. Он дарил безжизненной статуе великолепные украшения из золота и серебра, одевал ее в роскошные одежды. Приносил своей возлюбленной цветы и украшал ее голову венками. Часто Пигмалион прикасался губами к ее прохладному белоснежному плечу и шептал:

– О, если бы ты была живая, моя прекрасная, как я был бы счастлив!

Но статуя оставалась холодной и безучастной к его признаниям. Пигмалион страдал, но ничего не мог с собой поделать. Он перестал выходить из дома и проводил все время в своей мастерской. И наконец он решил обратиться к богам. Только они в силах помочь ему.

Скоро наступили празднества в честь богини Афродиты. Пигмалион заколол упитанного теленка с позолоченными рогами и, когда душистый ароматный дым заструился в воздухе, поднял к небу руки:

– О, всесильные боги и ты, златоречивая Афродита! Если вы услышите мои молитвы, дайте мне в жены девушку, столь же прекрасную, как моя любимая статуя!

Не успел он произнести слова молитвы, как ярко вспыхнул огонь на его жертвеннике. Это значит, что боги услышали его просьбу. Но выполнят ли они ее?

Вернулся художник домой и, как всегда, отправился в мастерскую. Но что же он видит! Пигмалион боялся поверить своим глазам. Случилось чудо! Его статуя ожила. Она дышала, ее глаза нежно смотрели на художника, а губы ласково улыбались ему.

Вот так всесильная богиня наградила художника Пигмалиона за его верность.

Как Язон добыл Золотое Руно

Как только Ночь, богиня в чёрной одежде, накрыла землю своим широким плащом и погрузила её во мрак, Язон незаметно спустился на берег с высокого корабля и пошёл по тропинке к дворцу Эета. Он не хотел, чтобы другие аргонавты знали, как он достанет руно с помощью царевны Медеи.

Ночь была темна, только глаза дракона, стерегущего руно, светились во мраке, подобно тысяче звёзд. Мерно шумело Евксинское море, и волны одна за другой ложились на берег, шурша по песку.

Медея ждала Язона у белой ограды дворца. Она закуталась в тёмный плащ, распустила волосы по плечам, а на голову надела венок из волшебных маков. Схватив героя за руку, Медея сказала:

— Идём! Я колдовала весь вечер, и мать Геката послала на помощь нам могучего бога Гипноса. Он усыпит чудовище, а ты убьёшь его без труда. Но помни, Язон: всё это я сделала ради тебя.

Сказав так, она поспешила в священную рощу Ареса. Язон пошёл за ней следом, выхватив острый меч.

Пока они шли, бог сна Гипнос, по просьбе богини Гекаты, спустился на землю, неслышно подкрался к дракону и брызнул маковым соком в его бессонные очи. Тотчас веки дракона смежились и звёзды — глаза дракона — погасли одна за другой. В небе стало совсем темно, только роща Арёса светилась мерцающим светом: там на самом высоком дереве висело Золотое Руно, и каждый его завиток сиял в темноте, как звезда.

При этом волшебном свете Язон разглядел чудовище, дремавшее под ветвистым дубом. Три головы дракона, как три скалы, покоились на чешуйчатых лапах. В морщинах его огромного тела гнездились летучие мыши, а зубчатый хвост гигантским кольцом опоясывал рощу. Дракон ужасно храпел, и ядовитая пена стекала с его отвратительных губ. Даже сама Медея, увидев чудовище, вскрикнула и отбежала назад. А ведь она была волшебница: дракон ей не мог повредить.

Но Язон не знал страха. Двумя руками он поднял над головой свой острый меч и трижды ударил дракона в то место, где начинается шея. С последним ударом все три головы отскочили от тела, и кровь, горячая, как огонь, хлынула бурным потоком, сжигая мох и траву. Хвост в предсмертной судороге забил по земле, заметался, ломая столетние дубы, а когти вонзились в песок. Хорошо, что Язон успел отскочить, а то лапы чудовища раздавили бы его панцирь, как хрупкую скорлупу.

Но герой не стал ждать, пока прекратятся судороги безголового тела. Он бросился прямо к платану и снял с него Золотое Руно. Потом он вернулся к Медее. В сиянии Золотого Руна они не узнали окрестности. Половина деревьев в священной роще Ареса была повалена и разбита в щепки ужасным хвостом дракона. Его головы откатились на берег и лежали у самой воды, как три валуна, а из крови дракона образовалась река и, бурля, понесла свои волны к Евксинскому Понту.

Перепуганная Медея прижалась к Язону. Тесно обнявшись, они побежали к «Арго». Все аргонавты сошли с корабля навстречу герою. Суровые воины радовались, как дети, волшебному блеску Золотого Руна. Они не могли им налюбоваться и, разглядывая, передавали его из рук в руки.

Тем временем сладкоречивый Орфей взял кифару, сделанную из щита морской черепахи, и запел хвалебный пеан — гимн в честь богов. Однако Язон не хотел терять ни минуты. Он знал, что Эет ни за что не отдаст Золотое Руно чужестранцам, и опасался, как бы коварный царёк не заставил его навсегда остаться в Колхиде. Вот почему он приказал аргонавтам взойти на корабль и немедля отчалить от берега. А сам, обратясь к Медее, сказал:

Дева! Удачи моей госпожой тебя сделали боги.

Трижды спасённый тобой, стал я навеки твоим.

Если тебе не противен супруг из Пелазгии дальней

(Хоть и безумье мечтать гостю о счастье таком),

Смело со мною взойди ты на палубу быстрого «Арго»,

В землю родную мою смело последуй за мной.

С нежной улыбкой ему в ответ молодая Медея:

— Если не гонишь меня, всюду пойду за тобой.

Милый! По воле богов я навеки тебя полюбила.

Город, где ты родился, будет отчизной и мне.

Между тем аргонавты подняли парус и отвязали чалки. Язон и Медея по крепким сосновым сходням взошли на палубу корабля. Парус хлопнул о мачту и с шумом наполнился ветром. Дружно ударили вёсла, запенились волны, и быстролётный корабль исчез в темноте.

Ящик Пандоры

После того, как Прометей принес людям огонь из кузницы Гефеста и научил их разному ремеслу, люди трудились, и жизнь их стала счастливее. Да и сами люди стали лучше, добрее и внимательнее друг к другу. Ведь у них теперь всего было много, а если чего не хватало, то все они могли сделать сами. Не нравилось это великому громовержцу, и он решил опять испытать людей и послал им на землю Зло. А чтобы люди не поняли, что это Зло, оно должно было прийти к ним в образе прекрасной девушки.

Позвал Зевс своего сына, бога Гефеста, и повелел ему смешать землю с водой и сделать девушку необыкновенной красоты. Афина Паллада соткала для нее чудесную одежду из серебряных нитей и надела на голову золотой венец. Афродита подарила девушке неотразимую прелесть, а Гермес вложил в ее грудь лживую и хитрую душу.

Назвали девушку Пандорой, что означало – «наделенная всеми богами». И это действительно было так, ведь она получила дары от всех богов.

Когда девушка была готова, Зевс велел Гермесу отвести ее в дом Эпиметия – брата Прометея. Прометей всегда предупреждал своего неразумного брата, чтобы он не принимал никаких даров от хитроумного Зевса. Он знал, что дары эти могут принести людям одни только бедствия и невзгоды. Но Эпиметий не послушался мудрых советов своего брата, а кроме всего, девушка была так прекрасна собою, что он с радостью принял ее и взял Пандору себе в жены.

Вскоре Эпиметий убедился, что и на этот раз прав был его мудрый брат. Вместе с Пандорой в доме Эпиметия появился большой сосуд. Он долго стоял в темном углу, и его никто никогда не открывал. Все знали откуда-то, что, если сосуд открыть большая беда обрушится на землю. Так сосуд и стоял себе в укромном месте, и никто даже и думать не смел близко к нему подойти. Но однажды любопытная и хитрая Пандора, изнывая от любопытства, потихоньку пробралась к сосуду.

– Я не буду его открывать, – подумала она, – а лишь чуть-чуть приоткрою крышечку и загляну внутрь, что же там лежит.

И она чуть приоткрыла сосуд. Но этой щелочки оказалось достаточно, чтобы сразу все зло, все людские пороки и несчастья, болезни и невзгоды, которые были заключены в сосуде вылетели из него.

Перепуганная Пандора захлопнула крышку, но было уже поздно. Все людские пороки и несчастья успели разлететься по земле, а на самом донышке сосуда осталась одна только надежда. Так что теперь люди были лишены даже маленькой надежды на лучшую жизнь.

Опять зло поселилось на земле, люди страдали от разных бедствий, которые обрушивались на них одно за другим. Появились новые болезни, их уже не могли исцелить те лекарства, которые дал людям Прометей.

Нарцисс

Никто не может противиться воле прекрасной богини Афродиты. Она может щедро одаривать счастьем, а может и наказать жестоко. До сих пор люди помнят и передают друг другу печальную историю, которая случилась с юным Нарциссом, сыном речного бога Кефисса и нимфы Лириопы. С младенческих лет Нарцисс восхищал всех своей изумительной красотой. Родители его знали, что не всегда красота приносит счастье людям, и обратились к прорицателю Тиресию, чтобы он сказал им, что ожидает их ребенка в будущем и как долго он будет жить на свете.

Посмотрел мудрыйТиресий на прекрасного малыша и сказал:

– Ваш сын может прожить до глубокой старости, но только в том случае, если он никогда не увидит своего лица.

Удивились родители маленького Нарцисса такому странному ответу, они ничего не поняли, поэтому долго смеялись над пророчеством старого Тиресия и решили не обращать внимания на его пустые слова.

Прошли годы, Нарцисс вырос и превратился в стройного прекрасного юношу. Молодые нимфы гурьбой бегали за ним, пытались привлечь его внимание. Но никого не любил Нарцисс, он уже привык, что все восхищаются только им, а сам оставался холодным и безразличным.

Однажды, когда во время охоты он загонял в сети трепетных оленей, увидела его юная нимфа Эхо. Она спряталась в лесной чаще и с восторгом смотрела на Нарцисса. До чего же прекрасен был этот юноша! Как ей хотелось заговорить с ним! Но в том-то и была ее беда, что она не могла этого сделать. Когда-то великая богиня Гера наказала ее за то, что она сообщила Зевсу о приближении Геры в то время, когда он развлекался с нимфами. Великая богиня рассердилась на Эхо и прокляла ее:

– Пусть твой язык власть потеряет свою и голос твой станет коротким, – сказала она провинившейся нимфе. С тех пор юная Эхо разучилась разговаривать, и теперь она умела повторять лишь то, что услышит, и то только последние слова.

В погоне за оленями Нарцисс забрел в самую глубину леса, он отстал от своих спутников и растерянно оглядывался по сторонам. Вдруг ему показалось, что в лесной чаще промелькнула какая-то тень, и послышался шелест чьих-то осторожных шагов.

– Эй, здесь кто-нибудь есть? – крикнул юноша.

– Есть! – повторила, откликаясь, звонкая Эхо.

– Почему же ты прячешься, где же ты? – крикнул снова удивленный Нарцисс.

– Ты? – тоже спросила невидимая Эхо. Нарцисс подумал, что это кто-то из его товарищей решил пошутить с ним.

– Иди сюда, здесь мы встретимся, – позвал юноша.

– Встретимся, – радостно согласилась Эхо. Выбежала счастливая нимфа из своего укрытия и бросилась навстречу Нарциссу, протягивая к нему руки. Но Нарцисс, как только увидел девушку, нахмурился и крикнул ей презрительно:

– Убери свои руки, я лучше умру, чем останусь с тобой!

Не знала юная нимфа, куда деваться от стыда, она закрыла лицо руками и бросилась в чащу леса. Убежала несчастная Эхо далеко в горы и стала жить там одна в пещерах. Иногда она спускалась вниз и бродила по лесу.

Уже и времени много прошло с тех пор, но не могла она забыть прекрасного Нарцисса, все больше и больше любила она жестокого юношу, и все больше росла в ней обида. Высохла Эхо от любви и горя, совсем истощилось ее тело, остался один только голос, по-прежнему чистый и звонкий. Никому теперь не показывается несчастная Эхо, только печально отзывается на любой крик.

А Нарцисс так и продолжал жить гордый и безразличный ко всему на свете. Многие прекрасные нимфы страдали от любви к нему. И вот однажды собрались они все вместе и взмолились к Афродите:

– Сделай так, великая богиня, чтобы и он полюбил безответно.

В ответ им послала Афродита на землю легкий ветерок. Он пролетел над поляной, где собрались юные нимфы, нежным крылом коснулся их пылающих тел, растрепал золотые кудри.

Наступила весна. Яркая, солнечная. Нарцисс все дни пропадал в лесу на охоте. Однажды юноша долго бродил по лесу, дичь ему в этот раз не попалась, но он очень утомился, и захотелось ему попить. Скоро юноша нашел ручей и склонился над его зеркальной поверхностью. Он хотел уже зачерпнуть чистой холодной воды, но вдруг застыл в изумлении. На него из прозрачной глубины ручья смотрело чье-то прекрасное лицо. Ему и в голову не пришло, что он увидел в воде свое отражение. Нарцисс не отрываясь смотрел на него, и чем дольше смотрел, тем больше оно нравилось ему.

– Кто ты, прелестная незнакомка? – спрашивал он, наклоняясь над ручьем, – почему ты спряталась в ручье?

Прекрасное лицо тоже шевелило губами, но что оно говорило, Нарцисс не слышал.

– Выйди же из воды, любимая, – умолял он свое отражение и манил его рукой, – неужели не видишь ты, как я страдаю?

Прекрасная незнакомка тоже манила его, протягивала руки и смеялась, когда смеялся он. Нарцисс склонился к самой воде и хотел поцеловать свою любимую, но только холодной воды коснулись его губы. Вода в ручье задрожала, сморщился и расплылся прекрасный образ.

Нарцисс присел на берег ручья и задумчиво смотрел в его глубину. Снизу, так же задумчиво, смотрело на него чудесное лицо. И вдруг страшная мысль пришла ему в голову. Он даже вздрогнул от неожиданности. Неужели это его лицо смотрит на него с зеркальной поверхности ручья?

– О горе! Не полюбил ли я самого себя? Ведь это же свое отражение я вижу в воде. В таком случае мне незачем жить. Уйду я в царство мертвых, и тогда окончатся мои муки.

Весь иссох Нарцисс, уже последние силы покидают его. Но он все равно не может отойти от ручья, не может не смотреть на свое отражение.

– О великие боги! Как же жестоко наказан я, – заплакал от горя страдающий юноша, и слезы его упали в прозрачную воду. Пошли круги по ее чистой поверхности, пропал прекрасный образ, и Нарцисс со страхом воскликнул:

– Не оставляй меня, вернись, дай мне еще полюбоваться тобой!

Успокоилась вода, и опять несчастный юноша не отрываясь смотрит на свое отражение, страдая от своей страшной любви.

Страдает, глядя на него, и нимфа Эхо. Она, как может, помогает ему, как может, разговаривает с ним.

– О горе, – восклицает Нарцисс.

– Горе, – отвечает Эхо.

– Прощай, – слабеющим голосом восклицает измученный юноша.

– Прощай, – печально шепчет Эхо. – Прощай, – теряется в глубине леса ее затухающий голос.

Так и умер Нарцисс от горя. Улетела его душа в царство теней, но и там, в подземном царстве Аида, сидит он на берегу священного Стикса и печально смотрит в воду.

Горько плакала Эхо, когда узнала о смерти Нарцисса, и все нимфы оплакивали этого гордого и несчастного юношу. Они вырыли могилу в лесной чаще, где он любил охотиться, но когда пришли за телом, не нашли его. На том месте, где в последний раз склонилась голова юноши, вырос белый душистый цветок, прекрасный, но холодный цветок смерти. Назвали его нимфы нарциссом.

Авгиевы конюшни

Во всем Пелопоннесе не было богаче царя Авгия — сына солнечного бога Гелиоса. Особенно многочисленны были стада, которые насчитывали более пятисот быков, коров и лошадей, причем самых разных мастей — от бело­снежных до ярко-пурпурных. Авгиевы конюшни вмещали невероятное количество лошадей.

Трудно сказать, для чего понадобилось Авгию такое огромное стадо, но, по-видимому, царь им очень дорожил. Он окружил скотный двор крепкой изгородью и все дни занимался подсчетом животных, опасаясь, что их могут украсть. Домашние животные постоянно переходили с места на место, Авгий сбивался со счета и начинал все сначала. Все бы ничего: считал бы жадный Авгий свое стадо день и ночь, если бы не столкнулся с большой проблемой. Спустя какое-то время скопившиеся в огромном количестве нечистоты заполнили все пространство дворца. И что самое неприятное — запахи от гниющих куч распространялись по всей окрестности и даже по всей Элладе.

Узнал об Авгиевых конюшнях и Эврисфей. «Вот задание для Геракла и, причем, совершенно невыполнимое», — подумал царь и тут же порадовался, представив себе, как сын Зевса будет мучиться, выгребая залежи навоза.

Понятно, что этот подвиг требовал от Геракла не силы или храбрости, а обычной смекалки. Он поступил легко и просто: сломал с двух сторон окружавшую скотный двор изгородь и с помощью канавы ввел туда воду горной речки Менея.

Водный поток заполдня своротил кучи навоза и вынес их наружу. После этого Геракл принес обильные жертвы речному богу за навязанную его водам грязную работу, восстановил изгородь, а затем отправился во дворец, чтобы доложить об очередном выполнении «невозможного» задания.

Прокрустово ложе.

Персонаж мифов Древней Греции, разбойник, подстерегавший путников на дороге между Мегарой и Афинами. Обманом заманивал в свой дом путников. Потом укладывал их на своё ложе и тем, кому оно было велико, вытягивал ноги, а кому было коротко, обрубал ноги - по длине этого ложа. Пришлось на это ложе лечь и самому Прокрусту: герой древнегреческих мифов Тесей, победив Прокруста, поступил с ним так же, как тот поступал со своими пленниками.

Ахиллесова пята

Тяжелые времена настали для троянцев. И если бы не приходившая время от времени помощь, не выдержали бы они осаду без Гектора, без многих павших героев. Пришлось грекам сражаться с женщинами-воительницами — амазонками, оказавшими поддержку троянцам. Ахилл не только оттеснил их летучее войско от стен своего лагеря, но и убил царицу амазонок, положив конец этой битве. Достойными противниками Ахилла были и воины-эфиопы, вступившиеся за троянцев. Но и они потерпели поражение.

Все реже совершали троянцы вылазки. Все меньше оставалось у них воинов. Подобно вихрю носился неуязвимый Ахилл, убирая воинов противника. Жажда мести за погибших друзей затмевала все его чувства. Не раз он преследовал недругов до самых городских ворот. Казалось, вот-вот он ворвется в город...

Так бы, наверное, и случилось. Но явился Аполлон, покровитель осажденного города. Он увидел, что неистовый Ахилл способен даже на него, бога, поднять руку. Разгневался Аполлон и забыл, что еще на свадьбе Пелея и Фетиды обещал хранить их сына.

Троянский царевич Парис боялся встречи с Ахиллом, не участвовал в вылазках. Он стоял на крепостной стене и стрелял в греков из лука. Укрывшись темным облаком, не видимый простым смертным, Аполлон стал за его спиной и направил полет стрелы в единственное уязвимое место Ахилла — пятку, за которую держала его Фетида, когда омывала в водах реки Стикс, чтобы сделать сына бессмертным. Стрела точно попала в Ахиллесову пяту. Рухнул герой. Но, собрав последние силы, он крикнул врагам:

 — И после смерти я буду мстить вам!

Восемнадцать дней оплакивали греки Ахилла. Велико было горе Фетиды. Затем тело героя предали огню, смешали его с прахом Патрокла и насыпали курган, который был виден далеко с моря.

Дамоклов меч

В прекрасном и богатом сицилийском городе Сиракузы тридцать восемь лет единолично правил Дионисий. Он стал властителем, когда ему исполнилось двадцать пять лет. Античные писатели сообщают о нем, что он жил очень скромно, был человеком деятельным и предприимчивым. Вместе с тем он подчас не останавливался перед преступлением и мог поступать несправедливо. И хотя могущество его было велико, счастливым он себя не чувствовал. Он жил в постоянной тревоге, особенно опасаясь за свою власть и жизнь. Дионисий никому не доверял, а потому не имел настоящих друзей. Телохранителей он набирал из бывших рабов, которым даровал свободу.

 

Дионисий страстно любил власть и из-за этого обрек себя на жизнь, напоминающую тюремное заключение. Он опасался ходить или ездить куда-либо, так как повсюду ему мерещились ловушки и засады. По этой же причине он не имел брадобрея. Его дочерям пришлось овладеть этим ремеслом, недостойным людей знатного происхождения, а тем более царского рода. Они стригли и брили отца.

Когда же дочери выросли, отец перестал доверять и им. Он спрятал от них ножницы, чтобы они не могли воспользоваться ими, если надумают убить своего отца. Стричь и брить его дочери продолжали, но как! Дионисий приказал им раскалять на огне ореховую скорлупу, которой затем подпаливали его волосы, усы и бороду.

Чтобы надежней обезопасить собственную жизнь, он по-особому устроил свою спальню. Вокруг его постели вырыли широкую и глубокую канаву, через которую был переброшен деревянный мостик, упиравшийся прямо в дверь спальни. Заперев на ночь дверь, он затем поднимал мостик вверх тем его концом, который вел к входу. Благодаря этой предосторожности в его спальню никто не мог проникнуть.

Страх постоянно сопутствовал Дионисию. Если он даже дома боялся всего и вся, то что уж говорить о том, когда ему приходилось покидать дворец! Он боялся встречаться с народом, выступать перед ним. Если все же требовалось что-то объявить подданным, царь обращался к ним с высокой башни. Дионисий увлекался игрой в мяч. Для этого надо снимать тунику и отцеплять меч. Дионисий брал с собой юношу, которому особенно доверял, и тот держал его тунику и меч. Как-то один из любимцев царя пошутил по этому поводу: «Хорошо, что хоть этому юноше ты не боишься доверить свою жизнь!» Юноша улыбнулся в ответ на шутку. Это плохо кончилось для них обоих: Дионисий приказал казнить и придворного и юношу. Первого — за то, что внушил юноше преступную мысль о возможности убить царя, второго — за улыбку согласия с этой мыслью.

Правда, впоследствии Дионисий всю жизнь раскаивался в содеянном, винил себя за горячность и поспешность с приговором и его исполнением. Ведь он велел казнить того, кого действительно любил. Но так часто бывает с теми, кто плохо владеет собой, отличается неуравновешенным и капризным характером. Одной и той же рукой они могут и погладить и убить.

 

И вот однажды тирану представилась возможность показать всем, какова на самом деле его счастливая жизнь. Среди окружавших его льстецов был человек по имени Дамокл. Ему страстно хотелось больше других угодить своему благодетелю. И вот он восхищенно сказал Дионисию: «Какой ты счастливый, царь! У тебя несметные богатства! Ты правитель прекрасного города! Твой дворец великолепен, красивее и богаче его вряд ли можно сыскать! Я уверен, на свете еще не было человека счастливее

Дионисий ответил: «Ты замечательно говоришь, Дамокл, о моей прекрасной жизни. Наверняка и ты хотел бы жить такой же прекрасной жизнью? Говори правду, не бойся».

Дамокл не стал лукавить, сказал, что он конечно хотел хотя бы часок пожить такой жизнью. Дионисий тут же исполнил его желание. Он приказал посадить его на золотое сиденье, покрытое великолепным ковром, изготовленным искуснейшими мастерами, а рядом поставить несколько изящных столиков, на которых сверкали драгоценные приборы из золота и серебра. Царь велел самым красивым юношам стоять рядом и внимать каждому жесту Дамокла, угадывать малейшее его желание еще до того, как оно высказано.

Зал наполнился ароматом благовоний, курились душистые смолы, повсюду были цветы, подносы ломились от самых изысканных яств и напитков. Дамокл восседал на золотом сиденье, улыбался во все стороны и был на верху блаженства. Ведь любое его желание тут же исполнялось.

Однако Дионисий велел незаметно спустить с потолка острый меч, подвешенный на конском волосе. Он висел прямо над шеей мнимого счастливца. Заметив его, Дамокл тут же потерял интерес к окружающей его роскоши, перестал получать удовольствие от еды и напитков. Он уже не смотрел на прислуживающих ему юношей, не замечал красоты золотой и серебряной утвари, не тянул руку к изысканным блюдам. Он не сводил застывшего взгляда с блестящего меча. При этом так дрожал от страха, что с него даже свалился венок, который обычно надевали на голову гостям во время торжественных пиров.

Кончилось тем, что Дамокл попросил тирана освободить его от всей этой роскоши, поскольку он в полной мере вкусил его счастья и с него достаточно. Так он на собственном опыте изведал, что не может быть счастлив тот, над кем постоянно висит угроза какой-нибудь беды.

Троянский конь

Десять лет вели военные действия греки против троянцев и не могли покорить осажденный город. Тогда хитроумный Одиссей предложил взять его обманом: соорудить огромного деревянного коня, в котором могли бы поместиться самые сильные и отважные воины. Оставить его перед воротами Трои, а всему войску уплыть на кораблях подальше от берега. Пусть троянцы думают, что осада снята, и греки ушли навсегда, а этот деревянный конь как бы подарок от них. Когда троянцы ввезут коня в город, то ночью воины выберутся из него, перебьют стражу, откроют городские ворота, и прибывшие ночью войска греков войдут в город.

Не все поддержали план Одиссея. Многие вожди сомневались, что троянцы настолько наивны, что поверят в бескорыстный «подарок» греков. Но так как других планов не было, решили попробовать. Знаменитый художник Эпей нарисовал эскиз боевого коня, а воины стали сооружать его больших размеров. Конь получился гигантским. Внутрь вошли самые лучшие воины. Входное отверстие незаметно заделали. После этого греки свернули свой лагерь и ушли к кораблям. Наблюдавшие за ними со стен троянцы недоумевали. Неужели они сняли осаду, зачем оставили тогда коня?

Троянцы открыли ворота и увидели, что греки действительно покинули свой лагерь. Их корабли исчезли с горизонта. Они с интересом рассматривали гигантского коня, пытаясь понять, с какой целью изготовили его греки. Они начали спорить. Одни предлагали ввезти его в город, другие, среди них жрец Лаокоон, были убеждены, что это военная хитрость греков и коня надо сжечь. Лаокоон даже бросил в коня копье, и там послышался звук, напоминавший бряцание оружия.

Но троянцы, обрадованные снятием осады, его уже не слушали. Их внимание привлекли два плывших по морю змея. Они выползли на берег рядом с Лаокооном и его двумя сыновьями, которые собирались принести жертвоприношение, и внезапно обвились вокруг них. Все троянцы в страхе разбежались. Не смог Лаокоон справиться со змеями, они кусали его, душили. Лаокоон вместе с детьми обессилел и упал бездыханным. А змеи, совершив свое дело, уползли в море.

Троянцы посчитали, что Лаокоон своим подозрением рассердил богиню Афину, и она наслала на него змей. Они смело вкатили коня в город и закрыли ворота.

Поздно ночью греки выбрались из нутра коня, открыли ворота и впустили греческое войско, которое уже стояло под стенами города. И сразу запылали дома, целые улицы оказались в огне. Греки никого не щадили. Разбуженные троянцы пытались сопротивляться. Но было уже поздно. Греки захватили дворец, убили царя Приама. Менелаю удалось отыскать свою жену Елену. Он взял ее за руку и отвел на корабль. Греки оставили город в огне пожарищ. Троя практически перестала существовать.