Казачья вольница и Церковь: история взаимоотношений

Современная христианская пропаганда объявила казачество «оплотом Христовой веры». «Воины Христа» — казаки, пожалуй, многие и не ведают, как впрочем и основная масса обманутого Русского народа, о подлинном отношении казачества к Церкви на протяжении многих веков. Попробуем на основе исторической правды проанализировать как все это было.

В церковь не ходите,
а свадьбы вкруг березы водите,
как велят старинные обычаи…»
из наставлений С. Разина

Корни Казачьего Рода весьма длинны и насчитывают не одну тысячу лет. Фальсификаторы Русской истории намеренно приучают нас к празднованию «тысячелетия России», хотя история нашей Отчизны насчитывает тысячи и тысячи лет, а прекрасные, богатые города русичей были известны всему ближнему и дальнему зарубежью задолго до крещения Руси, с коим и увязывают возникновение государственности, письменности, культуры, да и самой Руси эти циничные провокаторы или профаны от истории. История казачества так же искусно перевирается, многие факты замалчиваются. Неруси, которые похабили и похабят поныне нашу историю, усиленно внедряют мысль о том, что казаки являются беглыми холопами (!), которые сходились на окраинах России в ватаги и занимались грабежом да разбоями. Мы докажем обратное. Кубанские, донские, пензенские, терские казаки, живущие на огромной территории от Дона и Тамани до предгорий Кавказа — не пришлое, а коренное население этой земли. В этногенезе русского казачества изначально принимали участие скифские (протославянские) племена, частично в образовании этого субэтноса также принимали участие родственные арийские народности, в частности — аланы и даже тюркские белые народы — половцы, волжские болгары, берендеи, торки, черные клобуки, обрусевшие за многие века совместного проживания со славянами.

Предки современных казаков, которых древние авторы указывают под именами: «казаки», «черкасы», «каски», «геты», жили своим вольным укладом, по своим законам на протяжении тысяч лет. Казачья вольница, казачий Дух, казачье братство было притягательно и для окрестных народов, которые охотно роднились с казаками и шли под покровительство древних казачьих республик. Тем более в стародавние времена, когда ни христианство, ни ислам не делили родственные народы на «богоизбранных», «правоверных», «православных». В казачьей среде была в норме веротерпимость, тем более, что все народы исповедовали свои Родные Отчие Природные культы (позже христиане на Древние Арийские культы навесят ярлык «поганое язычество»). Казаки не были исключением. Вместе с воинами Великого Святослава казаки участвовали в разгроме Хазарского каганата и разрушении христианских храмов и иудейских синагог. Арабские и персидские летописцы часто пишут о казаках и русах, которые совершали набеги на персидские владения и описывая обычаи и нравы казачьего рода-племени, пишут о них как о солнцепоклонниках.

После крещения Руси на всех ее окраинах еще на протяжении столетий сохранялась приверженность Древней Пращуровой Вере — так вплоть до воцарения Алексея Романова, отца Петра Первого, жители Вятского края и Русского Севера придерживались Славянской Веры. Земли современного Донского и Кубанского казачества издревле входили в состав Тьмутараканского княжества, при этом князья-христиане не покушались на нравы и верования единокровного русского казачьего населения, отрезанного от основных Русских земель Диким Полем, населенным кочевыми тюркскими племенами, кстати язычниками-тенгрианцами (небопоклонниками). Окраины Руси защищали богатыри, которых в русском народном эпосе именовали казаки: «…Славен молодой казак Илья Муромец…» Это уже позже его возвели в «христианские святые», а ведь Илья Муромец не был христианином и в Киеве даже церковные маковки булавой посшибал. А знаменитые славянские богатыри-пограничники Усыня, Добрыня и Горыня, жившие задолго до самого «крещения» Руси и коих народная традиция и считает первыми из известных родоначальников Русского казачества?..

Именно в среде казачества прижилась своеобразная «ересь», как писали об этом попы: не только старообрядцы и сторонники Древнеправославной церкви находили приют в среде казачества. На казачьей земле усилился протест против официальной церкви в форме таких течений как «беспоповство» (!), где все таинства совершали сами миряне, без «посредников»-попов общаясь с Богом, «нетовское согласие», не признающее строительства церквей и корнями уходящее в родное Славяно-Русское язычество. Но более всего следует остановить внимание на веру «дырников» — казаков, живших на Яике и в приалтайских степях. «Дырниками» казаков-тенгриан (небопоклонников) так прозвали потому, что они вырубали в крышах домов дыры, чтобы даже в ненастную погоду можно было молиться дома, но глядя на небо. Самое ценное свидетельство нам оставил дьякон Федор Иванов, живший во второй половине семнадцатого века: «… многие поселяне, живучи по селам своим, поклоняются Богу-Солнцу, где с ними не случится креста…» Другое свидетельство от 1860-го года, дело о Василии Желтовском, который был судим за то, что не ходил в православный храм, а крестился, глядя на небо и говорил: «Бог наш на небеси, а на земле Бога нет.» Следует добавить, что крест был почитаем на Руси задолго до «крещения» (мы признаем крест, но не признаем Христа!) и это был крест равносторонний, рунический крест или как говорили попы: «поганский крыж» (языческий крест), а символ христиан — не крест, а распятие, орудие казни! И пленных славян хазары распинали на крестах, за что распятие у древних русичей было всегда символом смерти, казни и человеконенависничества.

Государство и Церковь люто преследовали любое вольномыслие и посягательство на устои Православной веры — главного инструмента по закабалению народа. «Ереси» (а именно в такой форме могло проявляться неприятие цинизма и лжи христианства) жестоко подавлялись, люди бежали в самые отдаленные части страны, но и тут их преследовали каратели и сторонников «народной веры» сжигали, как это было принято повсеместно и во все века у христианских инквизиторов. Не жалели даже детей. С огнем и кровью внедрялось христианство на Руси, с огнем и кровью прошло оно по городам и весям Руси и во времена, на которые я бы хотел обратить внимание в большей степени…

Прошло чуть больше полувека после восстания Ивана Болотникова, которого Церковь прокляла и предала анафеме за то, что он возглавил восстание народа и крушил ненавистные дворцы и храмы. (Кстати народный вождь был предательски схвачен и казнен царскими холопами после жестоких истязаний. Последнее, что ему сказали палачи было следущее: «В ад провалишься, богоотступник.»). Христианская Православная церковь раскололась на старообрядческую и новообрядческую, полыхали костры со сжигаемыми «именем Господним» еретиками. Народ с ненавистью глядел на господ и ждал народного заступника. И он пришел. И пришел оттуда, где веками жил и будет вечно жить вольнолюбивый Славянский Дух!

Степан Разин родился в станице Зимовейской на Дону. Отец его, Тимофей Разя, с детства наставлял сына: «Береги честь казацкую смолоду. Шапку перед сильным не гни, да друга в беде не брось.» Видел молодой казак, кому и как живется на Руси и близки ему были многотысячелетние славянские народные устои и не зря любил он говаривать: «Я за такую Русь: нет ни бедных, ни богатых. Равен один одному!».

Один из исследователей жизнедеятельности атамана Разина заметил: «Как известно казаки не отличались набожностью…» Эти слова сопровождали описание одного из первых появлений молодого казачьего вождя на исторической арене: казачья вольница Разина без боя взяла Яицкий городок. Не сумев небольшим отрядом взять городок, Разин и товарищи раздели два десятка монахов-богомольцев, не смотря на все их мольбы, и в монашьих рясах проникли в город… В 1670 году Степан Разин поднимает восстание. В его войско идут не только казаки, но и беглые холопы, крестьяне, горнорабочие, башкиры, татары, мордва, прочий обездоленный люд. И запылали на значительной части Российского государства боярские усадьбы и церкви. Разин рассылает по всем окрестным территориям свои «прелестные письма», где дарует народу «прежние вольности» и обещает равенство и справедливость.

С первых же месяцев восстания Церковь становится на сторону правящего класса и призывает к расправе над «богохульником и вором» Стенькой Разиным.

…Штурм Астрахани. С городских стен ежедневно митрополит Иосиф клянет восставших «ворами и нечестивцами, богомерзкое дело учинившими». После того как разинцы ворвались в крепость, митрополит уводит оставшихся солдат в один из храмов, превращенных в крепость, и говорит воеводе Прозоровскому: «Во святое место они не сунутся». Разинцы ворвались и разгромили храм, а воеводу скинули с колокольни. Установив в городе свой порядок, Разин велел дьячку из Приказной палаты принести все свитки и сжечь, а народу было объявлено: «Всем вам воля, народ астраханский. Стойте за волю, за великое наше дело!» Оплотом сопротивления Разину в Астрахани становится митрополит Иосиф, тайно-рассылавший письма с информацией о восставших, а в городе сеял смуту и слал хулу на Разина и весь (!) народ Астрахани, поддержавший атамана и его товарищей. В летописи современника тех событий П. Золотарева «Сказание о граде Астрахани и страдании митрополита астраханского Иосифа» говорилось, что «Иосиф, митрополит астраханский грозил карами небесными, гневом господним, проклятием архангелов…»

Противостояние Иосифа и его козни против восставших продолжались и во время последующего занятия города сподвижником Разина Василием Усом. Ус первым из соратников Разина ввел в занимаемом им городе гражданский брак (!). Хотя церкви и не были закрыты, браки он скреплял на бумаге городской печатью, символами которой были меч и корона. Недовольство церковников усиливалось, и митрополит вновь начал вести активную подрывную деятельность. Казаки видели это и требовали от атамана Уса казнить подлого митрополита. Чашу терпения переполнило известие, что митрополит составляет списки казаков и горожан, ставших на сторону Разина для последующей передачи списков правительственным войскам. Иосиф выступил перед казаками с речью, где он назвал их «еретиками и богоотступниками» и грозил смертью, если те не сдадутся на милость войскам царя. Казаки собрали круг и вынесли решение: «Вся смута и беда чинятся от митрополита». Вынесли обвинение митрополиту во лжи и измене, после чего казнили его. В этот же день по всему городу прошли погромы домов богатеев и духовенства.

Интересное свидетельство сохранилось о прибывании Разина в покоренном им Царицыне. К Разину подошел молодой парень Агей Ерошка и попросил помощи: попы отказали ему в венчании, ибо архирей велел отказать венчать тех, кто встречал и помогал Разину. Все местные попы затаили злобу. Разин распорядился: «Попов — на дыбу! За бороды вздерну. Вредное семя.» Но потом успокоился и сказал парню: «К черту долгогривых! Свадьбу сыграем по-казацки: свадьба на воле. Под небом, под Солнцем.» На свадьбе пустили чаши с вином и пивом посолонь — по кругу, как это делалось на протяжении тысяч лет! Значит помнились казаками древние обычаи предков! На торжестве в честь молодых Разин вскинул к небу хмельную чашу: «Пусть вольному воля. Пусть счастье любому. За нашу безбрежнюю вольную Русь!» И приказал впредь попов не слушать, а женить молодых его атаманским именем: «Свадьбы — не божье, а людское дело. Пусть не попы, а люди чинят здесь суд.»

В исторических хрониках сохранились и другие доподлинные слова атамана: «…В церковь не ходите, а свадьбы вкруг березы водите, как велят старинные обычаи…»

У одного из соратников Разина родилась дочь. Обратился казак к своему атаману, что за имя дочери взять. Разин сказал: «Воля, Волюшка.» Казаки засомневались, что нет в святцах такого имени, на это им атаман задорно ответил: «Ну и что. Мы это имя впишем!» Отношение казаков к «долгогривым» лицимерам и к подлинной Древней Вере (которая в их мировосприятии представляла собой переплетение Славянской Веры с православным христианством) прослеживается и в других моментах: когда Разин велел двум молодым казакам обучиться грамоте у попа-расстриги, те взроптали: «Зачем зазря мучить? Что мы поповского роду-племени?»

При войске Разина была бабка-ворожея, которая одним словом могла вдохновить на ратный подвиг струсившего бойца или малодушного человека. При штурме Симбирска юный ратник просидел весь день в кустах, приговаривая: «Матерь божья, царица небесная…» Не помогла матерь божья, так весь бой и пропустил. Но стоило бабке-ведунье слово заветное сказать и в героях потом ходил парень: первым на крепостные стены влез. Быть может это легенда, народный вымысел, который всегда окружает фигуры такого масштаба как Разин. Но стоит напомнить, что сами соратники Разина считали его чародеем. В казачьих преданиях чародейство (колдолство, волшебство) — неотьемлемый дар, отличающий Разина от других народных героев: «Пугачев с Ермаком были великие воители, а Стенька Разин и воитель был великий, и волшебник, так, пожалуй, и больше чем воитель…» Народная молва долго еще после смерти Разина рассуждала о его чудесном спасении, о его служении народу уже в ватаге Ермака. Да Разин и действительно остался живым — в сердце народном…

Считалась чародейкой и одна из его храбрейших сподвижниц — старица Алена, воевода арзамасских крестьян, русская Жанна Д’Арк. Эта мужественная русская женщина, простая крестьянка возглавила борьбу простого люда за волю и справедливость. В ее детстве односельчане вилами прогнали со своих угодий жадных монахов, пытавшихся захватить общинную землю. Не понаслышке знала она о лицимерии и мерзости монастырских нравов. Алена была ворожеей-зелейницей, т. е. травницей: она врачевала травами и заговорами, а попы обычно объявляли таких людей «ведьмами» (хотя «ведьма» ранее означала «ведающая», «знающая» женщина). В своих «прелестных письмах» Алена призывала неверить попам, которые вещали, что крепостное право «одобрено Священным писанием и угодно богу». Когда боярские войска взяли в плен Алену, они объявили ее колдуньей и после лютых мучений казнили столь любимой христианской инквизицией казнью: заживо сожгли на костре (вспомните Жанну Д’Арк!).

Народные сказания о Разине и его сподвижниках, песни, были и небылицы были проникнуты исконным Славянским духом. В противовес им государственные и церковные записи носили враждебный к восставшему люду характер, были наполнены религиозно-мистическим духом, идеологически пытались обосновать победу над казачьим воинством и самим народом. Сохранилось два характерных исторических документа той эпохи, описывающих происходящие события взглядом духовенства — самой реакционной части российского общества. В «Сказании о нашествии на обитель преподобного отца нашего Макария, бывшем от воров и изменников воровских казаков» и в «Сказаниях о чудесах иконы Тихвинской богоматери в Цивильске» казачество объявлялось носителем «воровства и богохульства». Архимандрит Спасова монастыря свидетельствовал в монастырской летописи: «…приходили они (т. е. казаки — авт.) в Спасов монастырь и всякие крепости и жалованные грамоты, да долговые записи подрали, дабы утвердить свою мужицкую правду…» Так вот, значит, в чем дело! Монастыри и Церковь являлись крупными собственниками: им принадлежали огромнейшие земельные угодья, леса, акватории, миллионы крепостных крестьян. В своих граматах Разин жаловал крестьян волею и обещал им землю, его лозунг (а позже схожий будет у Пугачева) был: «Земля. Воля. Правда.»

В унисон с церковными воззваниями в царских грамотах также везде подчеркивалось не только «разбойное» начало восставших людей, но и «богоотступничество»: «В прошлом во году изменники воры донские казаки Стенька да Фролко Разины с товарыщи своими, забыв христианскую веру, великому государю изменили…» Царские грамоты с первых же дней восстания объявили его в вероотступничестве и среди одного из аргументов значилось, что он вводил гражданские браки вместо церковного обряда и водил новобрачных «вокруг древа» — вербы или березы. В официальных документах, писанных тяжелым, бюрократическим языком, зачастую непонятным для тех, к кому он был адресован (в отличие от «прелестных грамот» восставших, писанных простым, ярким, понятным языком), Разин объявлялся как «угодник дьяволов» и «заводчик всякого зла». И после, когда Разин был предательски схвачен, жестоко истязаем, его приговорили к самой лютой казни: «Казнить злою смертью: четвертовать». Еще при жизни Разин был предан анафеме и отлучен от церкви. Его и велено было схоронить на мусульманском (Татарском) кладбище.

Еще с 1761 года патриарх Всея Руси Иосаф велел проклинать «вора Стеньку» с амвонов церквей, но это вызвало у народа обратную реакцию. В народе Стенька был более любим и почитаем нежели патриарх Иосаф.

Александр Сергеевич Пушкин живо интересовался подробностями Разинского бунта, называя атамана «…единственным поэтическим лицом Русской истории».

Его стихотворный цикл «Псни о Стеньке Разине» лично рецензировал Николай I. Через Бенкендорфа он передал Пушкину: «При всем поэтическом своем достоинстве, по содержанию своему неприличны к печатанию. Сверх того, церковь проклинает Разина, как равно и Пугачева». Позже Пушкин дал обоим вождям оценку, что высший показатель исторической правды народная любовь к Разину и Пугачеву, которые стали главными героями национального эпоса.

Пишет Пушкин рассказ о казачке Разиной и по собственному его свидетельству весь рассказ этот пронизан мотивами народной поэзии, восходящей к далеким временам древнего славянского эпоса и язычества.

Великий казачий атаман привлекал внимание многих русских поэтов, художников и писателей. Прекрасное произведение «Стенька Разин» оставил поэт Кольцов. В революционном стихотворении Огарева «Гой, ребята, люди русские» были такие строки:

«…И очистим мы землю Русскую
От всех ворогов, да бездельников,
Что наш хлеб едят да нам зло творят:
От попов, купцов, да чиновников…»

Знаменитой стала песня Навроцкого «Утес». Советский классик Шукшин писал в своем произведении «Я пришел дать вам волю»: «…память народа — разборчива и безошибочна. Сколь ненавистны Разину страх и рабство — столь же изначально они прокляты народом. С Господином Народом не поспоришь…» Взойдя на эшафот, Разин не просил пощады и под гундосые завывания дьячка, читающего приговор «вору и богохульнику», думал о народной воле. Для народа Разин стал бессмертен! Долго еще боярам да попам мерещились пожары разинского восстания…

Любопытен тот факт, что и в пугачевский бунт казачество по отношению к Церкви и попам вело ту же политику. В воспоминаниях очевидцев говорилось, что сам «Пугачев в церковь не хаживал, а гулял с песенниками по улицам, особо любя бодрящую дух припевку:

«Ходи прямо, гляди браво,
Говори, что вольны мы…»
(Ю. Сальников, «…И вольностью жалую!»)

Очевидцы штурма Пугачевым Казани вспоминали как казаками громились и поджигались купеческие лавки, монастыри и церкви. Напуганное духовенство встречало «Петра III», за кого выдавал себя Пугачев, хлебом-солью и «целовало крест на верность царю Петру».

Так же при жизни Пугачев и его соратники были преданы Церковью анафеме и отлучены от лона ее. Пугачев же объяснял свое отношение к Церкви просто: «…храмы божьи разрушал, алтари святые, жертвенники поругал не ради грабительства, а поелику жизнь вольную мечтал сотворить всему люду забитому!»

И так же, после жестокой казни, Пугачев остался жить в сердцах Русских людей, в народном фольклоре…

Из всех перечисленных выше фактов прекрасно видно подлинное отношение казачества к попам и Церкви, тогда как к Истинной Вере, к Правде (а ведь казаки понимали «Православие» как «славить Правь, Правду», а за Правду не жаль было и живот сложить!) было особое отношение.

И ведь не зря казаки-бродники во главе с атаманом Плоскиней перешли на сторону Орды, обвинив князей русских в измене отцовской Славянской Вере, тогда как ордынцы придерживались Древних культов — понятных и родных казакам.

Ныне же те казаки, в коих проснулся Священный Голос Предков, как и в старь славят Родных Богов и Светлое Солнце взмахом длани. Молодой талантливый славянский художник из Родовых казаков Владимир Грибов сказал образно и точно: «Славянские Боги родились на Небе, а не в хлеву.»

И стоит, быть может, людям, заявившим о своей сопричастности с этим Великим Славным Казачьим Родом вслушаться в голос собственной крови и понять, что вековечные заповеди предков, казачий вольнолюбивый Дух, казачью воинскую доблесть нельзя внести в тысячелетнюю паутину христианства. Никогда не были казаки рабами, не должны быть они и «рабами божьими»!

Казачьему Роду — нет переводу!
Слава Роду!
Слава Солнцу!
Слава Предкам!