Смысл истории и подходы к его интерпретации в постклассических историософских концепциях

 Со второй половины XIX в. начинается движение, направленное на преодоление классической рационалистической метафизики и связанных с нею парадигм исторического мышления. Можно выделить три наиболее влиятельных направления критики традиционной историософии и попыток разработки нетрадиционных моделей осмысления истории. Это - экзистенциализм, "философия жизни" и "цивилизационный подход". Кроме того, претензии на неметафизическое, строго научное осмысление истории выдвигались позитивизмом. Но, фактически, позитивистская философия истории сохраняет основные параметры метафизической историософии (трехстадийная теория Конта). Экзистенциализм, утверждающий первичность человеческой проблематики в культуре и в философии, начиная с С. Кьеркегора пытается обнаружить те структурные составляющие истории, которые непосредственно связаны с проблематикой раскрытия личностной уникальности и, одновременно, оказываются "пограничными", "трансцендируюшими" по отношению к человеку в ситуации "заброшенности".

 Логическим завершением историософских поисков экзистенциализма становятся идеи А. Камю о фундаментальной "бесперспективности" истории: история создается в спонтанной жизнедеятельности, и всякий целенаправленный исторический, социальный акт в действительности так же не рационален, как и труд Сизифа. Но некоего радикального выхода (кроме самоубийства) из замкнутого исторического абсурда нет - человек обречен на историю, которая и есть то, что есть сам человек. Следовательно, исторический процесс состоит в постоянстве стремления к выходу за его пределы.

 "Философия жизни" выдвигает свои варианты нетрадиционного исторического мышления. Фактически, основное направление его - элиминация рационализированного характера историософии, утверждение в качестве основного понятия и содержания истории самой жизни (жизненного порыва, жизненных форм, воли к жизни и т. п.). Линейность и целостность исторического процесса оказываются иллюзорными - как и вся культурная реальность, лишь заглушающая и маскирующая хаотические и неразумные порывы жизни. Основным инструментом исторического и социального познания становится уже не "чистый разум", а индивидуальное сознание, чувствующее свою причастность к всеобщей жизни.

Основные системы "цивилизационного подхода" (Н. Я. Данилевский, Н. Леонтьев, О. Шпенглер, А. Тойнби) так же ориентированы на преодоление однолинейной телеологической схематики традиционной историософии. Но это преодоление происходит на уровне размывания самого принципа "всемирной истории": история мира в данном случае предстает самостоятельной историей отдельных цивилизаций или культурно-исторических типов, практически не пересекающихся в своей жизнедеятельности. Внутренняя же логика жизни цивилизации оказывается циклической: генезис - развитие - стабилизация - упадок - гибель. Т. е. в рамках отдельной цивилизации общая линия развития сохраняется, но утрачивает тот смысл безграничного прогресса, который был характерен для рационалистической историософии.

Если экзистенциализм ставит в центр исторической проблематики личность, а "философия жизни" - универсальные биологические феномены, то "цивилизационный подход" характеризуется своего рода физическим редукционизмом вместе с существенным акцентом на национально-этнических и культурно-этнических параметрах исторического движения. Практически, многообразие подходов к осмыслению истории и теоретической систематизации культурно-исторического опыта говорит о невозможности одномерного и однонаправленного процесса логической и исторической преемственности, что составляет существо традиционной историософии.