2020-01-14
45Саманта Смит оставила циников ни с чем. Она была совсем не похожа на дипломатов в обычном смысле, хотя и поневоле побудила их действовать. У неё не было собственных методов, она не вступала ни с кем в полемику. Она не пыталась убедить всех в своей правоте. Не будучи экспертом, она всё-таки публично высказывала своё мнение. Она отказывалась считать сложное невозможным. Она считала, что мы не можем позволить себе быть пессимистами. Она взбудоражила весь мир.
Когда она погибла в авиакатастрофе 25 августа 1985 года, миллионы людей скорбели о ней, как если бы она была их собственным ребёнком. Она была ребёнком всего мира – символом детства. Она отстаивала мечты и надежды всех детей во всём мире. Отныне она навсегда останется ребёнком, а её голос – высоким и чистым. Её взгляд на вещи продолжит сталкиваться с критикой – обстоятельными «но» и «с другой стороны», которые, однако, обесценивают её послание. Её мечты всё ещё живы, и за их воплощение ответственны мы. Мы никогда не сможем измерить, как сильно она изменила наш мир, но она его изменила, это несомненно.
|
|
|
Руководители обеих сверхдержав отправили свои соболезнования её матери, Джейн. Михаил Горбачёв в телеграмме заявил: «Все, кто знал в Советском Союзе Саманту Смит, навсегда оставят в памяти образ американской девочки, которая, как и миллионы советских юношей и девушек, мечтала о мире, о дружбе между народами Соединённых Штатов и Советского Союза». Рональд Рейган, который при жизни Саманты публично никогда не высказывал ей одобрение, написал: «Возможно, вас немного утешит, что миллионы американцев, миллионы людей разделяют всю тяжесть вашего горя. Они тоже трепетно сохранят в памяти Саманту, её улыбку, её идеализм и чистую, непритворную нежность её души».
Саманта и её отец Артур возвращались из Англии с двухнедельных съёмок телесериала «Улица Лайм», в которых участвовала Саманта. На подлёте к аэропорту Оберн-Льюистон самолёт Бичкрафт-99 ударился о верхушки деревьев, упал и загорелся. Погибли все. Три дня спустя на поминальную службу в г. Огаста, штат Мэн, пришло более тысячи человек. Хотя Огаста является для советских чиновников закрытой территорией, Государственный департамент США в кратчайшие сроки сделал исключение для Владимира Кулагина, первого секретаря Советского посольства в Вашингтоне по культурному взаимодействию и личного друга семьи Смитов. После прочтения телеграммы от Горбачёва Кулагин отложил бумаги и обратился к присутствующим со следующими словами: «Вы должны знать, что миллионы советских отцов, матерей и детей разделяют эту утрату. Лучшее, что мы можем сделать, – это продолжить начатое с доброй волей, дружбой и любовью. Саманта была ярким солнечным лучом, прорезавшимся через пасмурные отношения двух наших стран».
|
|
|
Сенаторы США от штата Мэн Митчел и Коэн представили законопроект, согласно которому учреждалась и финансировалась (на сумму 2 млн. долларов) программа молодёжных обменов между США и СССР, посвящённая памяти Саманты Смит. В Советском Союзе память Саманты увековечили, выпустив а её честь почтовую марку, а также обещали назвать в её честь сибирский алмаз редкой красоты (и назвали – прим. пер.). В память о Саманте в декабре 1985 года прошёл телемост между Миннеаполисом и Москвой, организованный фондом «Дети мира».
Наконец, Джейн Смит взяла на себя самоотверженное и смелое обязательство продолжить дело дочери и мужа. Она организовала фонд Саманты Смит, призванный проводить молодёжные обмены между СССР и США. В 1986 году фонд, совместно с проектом Тэда Тёрнера «Игры доброй воли», спонсировал международный художественный конкурс для советских и американских детей, а также путешествие в Советский Союз для двадцати одноклассников Саманты – учеников 8 класса из Манчестера, штат Мэн.
В апреле 1985 года я взяла интервью у Саманты и её родителей у них дома, а в мае того же года написала нижеследующую главу. Не желая искажать образ Саманты через призму некролога, я оставила главу в том виде, как она была написана до её смерти. Часть главы сейчас читается с болью. Но, возможно, эта боль поможет нам заново осознать ценность жизни, которую Саманта очень хорошо понимала, и вдохновит нас воплощать её мечты в жизнь.
Гейл Уорнер
От переводчика: переписка Саманты и Андропова приведена по архивным документам, цитаты из книги Саманты – согласно советскому переводу.
На баннере за импровизированной сценой детскими неровными буквами выведена цитата Махатмы Ганди: «Если мы хотим достичь мира во всем мире и если мы хотим вести настоящую войну против войны, то мы должны начинать с детей». Около двух сотен детей и их родителей сидят в актовом зале Университета южного Мэна в г. Горем, перешёптываясь друг с другом по поводу телеоператоров, которые ходят с места на место за их спинами. Вскоре Саманта Смит вприпрыжку бежит к микрофону, словно котёнок, выпущенный из клетки.
«Я думала прочесть несколько отрывков из своей книги, если вы не против, ребята, – начинает Саманта, посылая слушателям обаятельную улыбку и наклоняя голову в сторону. – Всё началось, собственно говоря, когда я спросила у мамы, будет ли война. По телевидению всегда бывает что-нибудь о ракетах и атомных бомбах. В тот день я смотрела научно-популярную программу, в которой учёные говорили о том, что ядерная война погубит Землю и что никто не сможет выиграть такую войну. Я вспомнила, как проснулась однажды утром и подумала: а что, если это последний день Жизни на Земле?».
Саманте сейчас почти тринадцать. Её юбка и модная бело-голубая блузка в клеточку скрывают первые признаки женственности. Девочка, так впечатлившая бывалых журналистов своей энергией и очаровавшая их своей любовью к софтболу, вырастает. Её прямые тёмные волосы, когда-то стянутые резинкой, теперь пострижены под каре. На губах едва заметна помада, а широкие голубые глаза подчёркнуты тушью для ресниц. Несмотря на всё внимание, внезапную славу, несмотря на книгу и Голливуд, Саманта всё ещё очаровывает аудиторию некоторым непрофессионализмом. Случайно перепутав слова, она трясёт головой и смотрит на аудиторию с самоуничижительной улыбкой. Читает она быстро и решительно. Ей есть, что сказать.
«Я спросила маму, кто начнёт войну и почему. Она показала мне журнал, в котором рассказывалось об отношениях между США и СССР. На обложке был портрет нового советского руководителя Ю. В. Андропова. Мы прочитали журнал вместе. Оказалось, что люди и в СССР и в США обеспокоены, не начнёт ли другая сторона ядерную войну. Все это показалось мне просто бессмысленным. Я уже знала об ужасах, которые принесла вторая мировая война, и подумала, что никто никогда не захочет, чтобы случилось нечто подобное. Я попросила маму написать господину Андропову письмо. Ведь нужно же узнать, почему в мире так неспокойно. А мама сказала: «Почему бы тебе самой не написать ему?» Так я и сделала».
|
|
|
Уважаемый мистер Андропов,
Меня зовут Саманта Смит. Мне десять лет. Поздравляю Вас с Вашей новой работой. Я очень беспокоюсь, не начнётся ли ядерная война между Россией и Соединёнными Штатами. Вы собираетесь проголосовать за начало войны или нет? Если Вы против войны, скажите, пожалуйста, как Вы собираетесь помочь предотвратить войну? Вы, конечно, не обязаны отвечать на мой вопрос, но я бы хотела получить ответ. Почему Вы хотите завоевать весь мир или, по крайней мере, нашу страну? Бог создал мир, чтобы мы жили вместе и заботились о нём, а не завоёвывали его. Пожалуйста, давайте сделаем, как он хочет, и каждый будет счастлив.
Саманта Смит
Саманта написала письмо на разлинованном листе бумаги аккуратным округлым почерком, обычным для десятилетнего ребёнка. Её отец Артур помог ей отправить письмо «Мистеру Юрию Андропову» по адресу «СССР, Москва, Кремль». Саманта удивилась высокой цене пересылки – 40 центов. Её ожидания были невысокими. «Я думала, что послала формальное письмо, как в случае с королевой Англии», – которой Саманта послала восторженное послание, когда ей было пять лет. У Артура ожиданий насчёт письма не было вообще. Вскоре Саманта и её родители о письме забыли.
Четыре или пять месяцев спустя Саманту вызвали в кабинет школьного секретаря и сообщили, что на связи журналистка из «Ассошиэйтед Пресс» и хочет поговорить с ней. Саманта ответила, что это, должно быть, какая-то ошибка. «Миссис Пибоди спросила, написала ли я письмо Андропову? Она практически потащила меня в кабинет и посадила к телефону. Журналистка сообщила мне, что в газете «Правда» опубликовали статью, где упоминалось моё письмо и даже была его фотография».
|
|
|
Саманте удалось справиться с удивлением и поговорить с журналисткой несколько минут. История попала в ленты новостей, и из «Ассошиэйтед Пресс» в Манчестер прислали фотографа, чтобы сделать фотографию улыбающейся Саманты, сидящей рядом с печатной машинкой своего отца. Артур, профессор английской словесности в Университете штата Мэн, тем временем раздобыл экземпляр «Правды» и попросил нескольких коллег с кафедры русского языка перевести статью. В «Правде» действительно цитировалось письмо Саманты, а в ответ на её вопрос, почему Андропов может хотеть завоевать весь мир, было написано: «Думается, Саманту можно простить в её заблуждении – девочке всего лишь десять лет».
Вполне понятна было радость Саманты от того, что её письмо напечатали в газете. Однако её раздражало отсутствие даже попытки ответить на её вопрос. Поэтому она написала второе письмо, на этот раз советскому послу в США, Анатолию Добрынину. Она спросила у него, собирается ли мистер Андропов отвечать ей, и добавила: «Я думаю, что мои вопросы правильные, а то, что мне десять лет, совсем неважно».
По всей видимости, сработало именно это. Через неделю Саманте позвонили из Советского посольства, чтобы сообщить, что ответ Андропова уже в пути. Спустя ещё пару дней позвонила служащая почты Манчестера и сообщила, что на имя Саманты пришло особенное заказное письмо. Оно было изложено на русском языке, напечатано на кремовой бумаге, датировано 19 апреля 1983 года и сопровождалось переводом на английский язык.
Дорогая Саманта!
Получил твоё письмо, как и многие другие, поступающие ко мне в эти дни из твоей страны, из других стран мира.
Мне кажется – я сужу по письму, – что ты смелая и честная девочка, похожая на Бекки, подружку Тома Сойера из знаменитой книги твоего соотечественника Марка Твена. Эту книгу знают и очень любят в нашей стране все мальчишки и девчонки.
Ты пишешь, что очень обеспокоена, не случится ли ядерная война между двумя нашими странами. И спрашиваешь, делаем ли мы что-нибудь, чтобы не дать вспыхнуть войне.
Твой вопрос – самый главный из тех, что мог бы задать каждый думающий человек. Отвечу тебе на него серьёзно и честно.
Да, Саманта, мы в Советском Союзе стараемся делать все для того, чтобы не было войны между нашими странами, чтобы вообще не было войны на Земле. Так хочет каждый советский человек. Так учил нас великий основатель нашего государства Владимир Ленин.
Советские люди хорошо знают, какая ужасная и разрушительная вещь война. 42 года тому назад нацистская Германия, которая стремилась к господству надо всем миром, напала на нашу страну, сожгла и разорила многие тысячи наших городов и сёл, убила миллионы советских мужчин, женщин и детей.
В той войне, которая закончилась нашей победой, мы были в союзе с Соединенными Штатами, вместе боролись за освобождение от нацистских захватчиков многих народов. Я надеюсь, что ты это знаешь по урокам истории в школе. И сегодня мы очень хотим жить в мире, торговать и сотрудничать со всеми своими соседями по земному шару – и с далёкими, и с близкими. И, конечно, с такой великой страной, как Соединённые Штаты Америки.
И у Америки, и у нас есть ядерное оружие – страшное оружие, которое может в один миг убить миллионы людей. Но мы не хотим, чтобы оно когда-либо было пущено в ход. Именно поэтому Советский Союз торжественно, на весь мир объявил, что никогда – никогда! – не применит ядерное оружие первым ни против какой страны. И вообще мы предлагаем прекратить его дальнейшее производство и приступить к уничтожению всех его запасов на Земле.
Мне кажется, что это – достаточный ответ на твой второй вопрос: «Почему вы хотите завоевать весь мир или по крайней мере Соединенные Штаты?» Ничего подобного мы не хотим. Никто в нашей стране – ни рабочие и крестьяне, ни писатели и врачи, ни взрослые и дети, ни члены правительства не хотят ни большой, ни «малой» войны.
Мы хотим мира – нам есть чем заняться: выращивать хлеб, строить и изобретать, писать книги и летать в космос. Мы хотим мира для себя и для всех народов планеты. Для своих детей и для тебя, Саманта.
Приглашаю тебя, если пустят родители, приехать к нам, лучше всего – летом. Узнаешь нашу страну, встретишься со сверстниками, побываешь в интернациональном лагере детворы – в Артеке на море. И сама убедишься: в Советском Союзе все – за мир и дружбу между народами.
Спасибо за твоё поздравление. Желаю тебе всего самого хорошего в твоей только что начавшейся жизни.
Ю. Андропов
Письмо Андропова пришло в понедельник, 26 апреля в 8 утра. Саманта пришла домой из школы после обеда, и в это время на газоне против её дома собралась целая толпа журналистов и операторов. Той же ночью они с матерью, Джейн, сели на самолёт до Нью-Йорка, заказанный для них телеканалами Си-Би-Эс и Эн-Би-Си, чтобы принять участие в таких телепрограммах, как «Сегодня», «Утренние новости на Си-Би-Эс» и «Найтлайн», а также во множестве интервью для крупных газет, радиостанций и телеграфирования. Через несколько дней Саманта и её мама были в Калифорнии, чтобы принять участие в шоу «Сегодня вечером». Прежде Саманта ездила только к своим бабушкам и дедушкам в штаты Флорида и Вирджиния. Её реакция? «Это было нечто другое, – хихикает Саманта, – но было весело!».
Саманта перелистывает страницы своей книги «Путешествие в Советский Союз» и переходит к её любимой части поездки – посещению «Артека» на Чёрном море. Она подробно рассказывает о прекрасно устроенной встрече от советских ребят, о пионерских соревнованиях и играх на море, о долгих перешёптываниях по ночам со своей лучшей подругой – тринадцатилетней Наташей – и другими девочками в комнате. «Ребята часто расспрашивали меня об Америке, особенно о том, как мы одеваемся и какая музыка нам нравится, – читает Саманта, ведя указательным пальцем по строкам. – Всем хотелось знать, как я живу, а иногда по вечерам мы говорили о войне и мире, но это казалось лишним, потому что все хорошо относились к Америке и уж, конечно, не хотели никакой войны. Почти у всех ребят во второй мировой войне погибли родные или близкие, и они очень надеялись, что новой войны никогда не будет. Да и вообще нелепо было даже говорить о войне, когда все так хорошо ладили друг с другом. Собственно, я и приехала в Советский Союз, чтобы убедиться в этом. Раз мы смогли подружиться, стоило лишь нам лучше познакомиться, так почему же тогда соперничают наши страны? Если война может погубить все, самое главное – не воевать».
Теперь время задавать вопросы. К стоящему у сцены микрофону по очереди подходят семи- и восьмиклассники из старшей школы Горема, читая с листочков свои вопросы. Саманта стоит, чуть сжимая руками кафедру, по лицу видна сконцентрированность на каждом вопросе. Её ответы короткие и по делу.
– Насколько изменилось твое отношение к России?
– Во-первых, всё, что я слышала о России от родителей своих друзей (до моего путешествия), было в серых и мрачных тонах. Во-вторых, в новостях тоже не говорили ничего хорошего – как о врагах. Но когда я побывала там, советские люди показались мне очень дружелюбными и вполне обычными. Они совсем не хотят войны, потому что уже прошли через её ужасы.
– Тебе есть, что сказать американцам?
– Думаю, проблема наших властей в том, что они не ездили в СССР и не встречались с советскими людьми: детьми и взрослыми. Они считают врагами тех, с кем даже не встречались, о ком не имеют собственного представления. У меня оно есть, я туда съездила, и советские люди очень дружелюбны и хотят мира так же сильно, как мы.
– Хотела бы ты посетить СССР еще раз?
– С радостью, если пригласят.
– Что ты думаешь о нашем будущем? Возможен ли мир во всём мире?
– Я думаю, что дети вполне могут жить в мире между собой. Что касается взрослых, думаю, что это возможно. Я не могу ничего для них сделать, потому что я всего лишь ребенок. Хотела бы, но не могу. Думаю, что мы можем достичь мира, если постараемся.
Вопросы закончены, аудитория провожает её бурными аплодисментами, и Саманта проходит к своему месту в зале. Пока с речами выступают остальные дети, её шарм юной леди улетучивается, когда она усаживается на колени своего отца, словно огромный котёнок. Саманта устала. В это время она обычно уже час, как спит. Однако они с отцом пока ещё не могут уйти, после завершения основной программы запланирована фотосессия. После им придётся ехать почти два часа из Горема обратно до Манчестера, ведь Саманте завтра в школу. Она учится в седьмом классе.
***
Никто бы и не подумал, что когда-то будет связь между Москвой и Манчестером – сонным городком с одним светофором и населением в 1940 человек, что расположен немного западнее Огасты. Хотя на знаке написано, что город был основан в 1775 году, он всё ещё выглядит необжитым c универсамами на пересечении шоссе и дощатыми домами, разбросанными между фермами, лесами и фруктовыми садами. Смиты живут на одном из изогнутых переулков в двухэтажном белом доме с тёмно-зелёными ставнями, позади которого видны сосны и берёзы. Здесь мирно и тихо, на подоконник со стороны кухни прилетают вечерние дубоносы.
Спустя неделю после речи в Гореме Саманта сидит, развалившись, на диване и читает книгу «Кот Гарфилд». В приподнятом настроении она ждёт начала интервью. При первом взгляде на неё сложно не затаить дыхание. На ней надеты ярко-розовые пушистые носки, розовые нейлоновые шорты для бега и жёлтый свитшот с надписью «Калифорния» цвета электрик. Её губы и ногти покрыты розовым блеском. У неё новая причёска – прямые тёмные волосы завиты тонкими прядями.
Она встаёт, чтобы размять руки, и откладывает книгу в сторону. Походка взрослая, но шаги ещё по-детски небольшие. Эффект поразительный. Ярко улыбнувшись, она снова откидывается на подушки, свободно кладя ногу поперек дивана, а рукой касаясь непривычных кудрей.
Смотря на Саманту, испытываешь когнитивный диссонанс. Здесь, на диване, она выглядит, как утончённая юная аристократка: макияж безупречен, манеры изысканны. Но также она двенадцатилетняя девочка-подросток, которая не спрашивает у отца разрешения, как ей одеваться на публику и которая ложится спать во фланелевой лавандовой пижаме в 20.30. В первые дни на ток-шоу её голос сломался, и теперь, если она захочет, то может говорить, как подросток, или выбрать лёгкую и безупречную детскую манеру высказывания. Кто она: девочка или юная женщина?
Не только это свойственное возрасту противоречие делает впечатление от Саманты несколько двойственным. Как и граждане страны, благодаря которой Саманта стала знаменитой, она никогда бы не ожидала, что о ней будут судить, основываясь на газетных публикациях. Люди ожидают увидеть не по годам эрудированную серьёзную девочку, которая регулярно штудирует «Нью-Йорк таймс» и держит нас в курсе последних дискуссий вокруг контроля над вооружениями. Они ожидают увидеть юную Элен Калдикотт (австралийский врач и общественный деятель, активно выступавшая против ядерного оружия – прим. пер.). «Некоторые думают, что благодаря всем этим событиям я теперь настоящий супер-миротворец, – говорит Саманта с глубоким вздохом. – Но мне реально не настолько нравится политика. Мне просто не всё равно. Так уж вышло».
Ожидаешь увидеть вундеркинда, но вместо этого видишь обычную двенадцатилетнюю девочку с обычными подростковыми интересами и планами на будущее. Она довольно много смотрит телевизор. Она хихикает, и этот лёгкий смех довольно много значит – смешки у неё под контролем и могут передать множество оттенков смысла. Со смехом она смотрит мультфильм «Багз Банни», пока завтракает медовыми колечками «Черриос». Она жуёт жвачку и обожает фруктовый лёд. Она в том возрасте, когда девочки начинают интересоваться мальчиками и когда мало что может заставить проводить в ванной больше времени, чем подготовка к школьной дискотеке в пятницу.
Когда первое удивление проходит, понимаешь, что именно эта обычность и сделала её таким ярким символом поколения. Для культуры, уставшей от творческих детей, выросших в тепличных условиях, Саманта – луч надежды. Она настоящая. Её детская прямота, свободная от выученной взрослой сложности, заставила многих идеологов вздрогнуть. Путешествие в Советский Союз позволило ей прийти к собственным выводам – и это вдохновляет её поклонников и раздражает недоброжелателей.
«Ни один американский ребёнок, как и ни один советский ребёнок, – не враги друг другу, – заявляет Саманта. – По каким-то очень странным причинам взрослые, находящиеся во власти, не ладят друг с другом. Если ты хочешь сделать дома что-то и по возможности спрашиваешь разрешения у родителей, они всегда отвечают: «Назови мне две стоящие причины». Но здесь взрослые никогда не называют двух причин, по которым они не ладят друг с другом. Может быть, пришло время немного поговорить», – говорит Саманта, с озорством глядя на своего отца, который только что сел в кресло.
Поскольку она так очевидно оставила в стороне вопросы политической выгоды, интерес людей к её выводам такой острый. Ей можно доверять в том, что она опишет всё так, как видела. В течение нескольких недель после ответа Андропова на письмо Саманты его приглашение было принято: Советский Союз предложил Саманте и её семье двухнедельное пребывание в стране полностью за счёт государства. Таким образом, поскольку приближалось 7 июля 1983 года – день вылета в СССР, семья Смитов упаковала чемоданы, полные футболок с символикой Университета штата Мэн и флажков – подарков для советских людей, а западная пресса приготовилась фиксировать каждое впечатление Саманты.
***
Сразу после того, как в Шереметьево приземлился рейс «Аэрофлота» из Монреаля, Саманту окружили журналисты, спрашивая, что она думает о Москве. Сонно моргая от яркого света камер, она ответила, что аэропорт очень похож на американский, и поскорее уехала спать в номер «люкс» гостиницы «Советская», в которой обычно размещаются высокопоставленные гости. На следующий день в сопровождении милицейского эскорта она поехала на чёрном лимузине к Красной площади, где посетила дворцы и соборы московского Кремля, могилу и рабочий кабинет Ленина («Ленин, – поясняет Саманта, – это как наш Джордж Вашингтон»), и возложила цветы к могиле Неизвестного Солдата. Общее впечатление Саманты: «Москва была довольно интересна, мы увидели все её достопримечательности. Но в конце концов меня стала одолевать скука и начали болеть ноги, потому что туфли, которые так хорошо на мне смотрелись, были слишком малы».
Намного больше ей понравилась её любимая часть поездки – посещение огромного детского лагеря «Артек» в Крыму. У самолёта Саманту встречал целый автобус пионеров-ровесников. В «Артеке» её приветствовали трибуны, полные детей в пионерской форме, которые держали воздушные шарики и баннеры с надписями, в основном, на русском языке. Но один из них был на английском: «Мы рады встречать тебя в нашем "Артеке"». Старшие ребята в народных костюмах устроили ей традиционное приветствие хлебом-солью. «Поначалу я растерялась: должна ли я попробовать это? – говорит Саманта. – Но я попробовала, и оказалось вкусно».
Саманта надела пионерскую форму (белую блузку, синюю юбку и белые гольфы) и белые шифоновые банты, которые часто носят советские девочки, но воздержалась от того, чтобы надеть красный пионерский галстук, который символизирует принадлежность к коммунистическому движению (на самом деле, она хотела себе красный галстук, как у всех, но ей отказали именно по вышеуказанной причине – прим. пер.). По словам Саманты, «пионеры немного похожи на скаутов, за исключением того, что они учатся коммунизму, а не демократии». Она ожидала, правда, что лагерь будет «на природе, с палатками и т. п.»
Саманта предпочла провести ночь в одном из общежитий, а не с родителями в гостинице. Она быстро и крепко сдружилась с тринадцатилетней Наташей, светловолосой и голубоглазой, довольно хорошо говорящей по-английски. Они вместе играли на пляже, ездили в Ялту (в которой Саманта села в кресло, где сидел президент Рузвельт, и и пыталась достать ногами до пола) и выходили в Чёрное море, где бросали бутылки с посланиями. «Надеюсь, у нас у всех будет мир до конца наших жизней», – написала Саманта. К этому времени она уже достаточно хорошо владела «подростковым русским языком», как выразился её отец, чтобы петь на катере русскую песню вместе с остальными детьми, держась друг за друга и раскачиваясь.
Саманта хотела бы остаться подольше. «В Чёрном море сотни тонн медуз, которые не жалят, и можно почувствовать, как они касаются тебя. Это чудесно. Они скользкие и размером с ладонь». Но лагерная смена подходила к концу, и после церемонии прощания с шествиями, фейерверком, маскарадом и танцами ребята уехали домой, а Саманта полетела в Ленинград.
Здесь операторам можно было работать свободно, поэтому каждый шаг Саманты снова попадал в американский, европейский и советский прайм-тайм. Саманта в красочном русском народном костюме, который сделали для неё дети. Саманта ест необычно большую малину в совхозе. Саманта в Мариинском театре (имени Кирова) пытается надеть балетные тапочки, подаренные ей прима-балериной Аллой Сизовой. Саманта принимает цветы от советского матроса с крейсера «Аврора», по выстрелу которого началась Октябрьская революция. Саманта возлагает венок на Пискарёвском кладбище в память о более, чем 500 тысячах жителей Ленинграда, погибших во время 900-дневной нацистской блокады города во время Второй мировой войны. Артур Смит пояснил, что Саманту показывали на советском телевидении ежедневно, и в СССР она получила большее общественное признание, чем на родине.
Затем было возвращение на ночном поезде в Москву, где Саманту ждал последний марш-бросок по различным мероприятиям, включавший посещение музея игрушки, московского цирка и театра кукол, возможность прокатиться на велосипеде в Олимпийском центре в Крылатском и поучиться у профессиональных гимнасток упражнениям с лентой.
– Дети часто пишут, что, по их мнению, поездка в Советский Союз – очень смелый поступок, но Саманта так не считает, и я склонен согласиться с ней, – говорит Артур Смит. – Что было действительно трудно, так это выдержать поездку. Четырнадцать дней по двенадцать часов в каждом, и всё это время она каждого встречала с пылким энтузиазмом и в хорошем настроении. Бог мне свидетель, я не был в хорошем настроении две недели по двенадцать часов.
– Подтверждаю, – вмешивается мать Саманты, Джейн Смит, присоединившись к интервью.
– Думаю, Саманта справилась со всем чертовски хорошо. Вряд ли люди представляют себе, сколько усилий это потребовало. Это выглядело, как развлечение. Для Саманты это и было развлечением, но я думаю, что очень мало людей могли бы сделать то же, что она.
В дополнение к напряжённому графику мероприятий, Саманте предстояли официальные встречи c высокопоставленными лицами. Валентина Терешкова, первая женщина-космонавт, а ныне председатель Комитета советских женщин, пригласила Саманту и её семью к себе в кабинет на чай. Посол США в СССР Артур Хартман и его супруга Донна также приняли их у себя дома на ланче, состоявшем из гамбургеров и картофеля фри. После постоянных заказов котлеты по-киевски эти блюда пришлись Саманте по вкусу. Кроме того, западная пресса ожидала личной встречи Саманты и Андропова, который некоторое время не появлялся на людях.
Хотя советская сторона никоим образом не давала никаких обещаний, Смиты всё же надеялись, что смогут встретиться с Андроповым. Надеялись до последнего дня, когда гостиничный номер Саманты посетил один из заместителей Андропова, Леонид Замятин, передав от него визитную карточку и подарки: серебряный самовар, китайский чайный сервиз, вручную расписанную палехскую шкатулку с изображением Красной Площади и Собора св. Василия Блаженного. В ответ Саманта преподнесла подарок, который она купила для Андропова: книгу речей Марка Твена. «Уверен, что мы бы встретились с Андроповым, будь это возможно, – заявляет Артур Смит. – Но вряд ли это было бы удобно для человека, который проходит диализ и слишком слаб, чтобы встать и выдержать фотосессию. Нам сообщили, что он занят, но мы полагаем, что он болен».
Саманта улетела домой с фотоальбомами о её путешествии, семнадцатью чемоданами с подарками и очень твёрдым мнением:
– Всё здесь то же, что и у нас. Я имею в виду, советские люди – это просто люди. В них нет ничего неправильного, и они такие же, как мы.
– Ну, всё-таки порядки здесь немного другие, – осторожно замечает её отец.
– Ну… да, порядки здесь гораздо строже, но нам не за что обвинять людей. Они просто живут по-другому. Нам это не вредит, и они не похожи на нацистов или кого-то вроде них.
Перед тем, как написать письмо, говорит Саманта, «думаю, я немного путала советских людей и нацистов. Поэтому я спросила в письме Андропова, почему он хочет завоевать мир. В тот момент я думала, что Андропов – это такой Гитлер, который хочет нас всех разбомбить». Она признаётся, что c тех пор узнала много нового. И хотя она никогда не слышала о таком понятии, как «народная дипломатия», но твёрдо верит, что через такую дипломатию можно многого добиться. «Люди должны знать, что мир всегда возможен, если очень стараться. Мы, дети, смогли стать друзьями, и мы не так уж и сильно отличаемся от взрослых. Просто младше».
У Саманты есть идея, как использовать детское дружелюбие. Она называет это «обменом внучками». Суть в том, чтобы взять внучек мировых лидеров (и внуков тоже, полагает девочка) и «просто разбросать их по миру, – говорит Саманта, раскинув руки. – Потом они смогут вернуться домой и рассказать о том месте, где они побывали. Надеюсь, чаще всего они расскажут о том, что те, другие люди, на самом деле хорошие».
Но хотя Саманта не забывает о своих опасениях, благодаря которым оказалась в центре внимания, она считает, что решать взрослые проблемы должны, прежде всего, взрослые. Она признаёт, что устала от постоянных вопросов о мире во всём мире. Отвечая на вопрос, чувствует ли она необходимость высказываться на симпозиумах, посвящённых проблемам мира, вроде того, что был в г. Гореме, она на секунду замолкает, и её лоб морщится. «Я не чувствую необходимости ехать туда и высказываться, но это хорошее дело. Идея и вправду неплохая. Однако нет необходимости меня заставлять».
Некоторые ворчуны полагают, что родители Саманты её именно заставляют. Но Артур и Джейн Смиты, судя по всему, отвергли соблазн стать личными и требовательными менеджерами Саманты. Артур Смит – высокий, невозмутимый и немногословный мужчина, который предпочитает кивнуть головой, нежели произнести слово «да». А если хочет в высшей степени похвалить кого-то, называет его «практичным», и это определение характеризует его самого. Он относится к письму Саманты и последующему приглашению в Советский Союз, как к «опыту». События, которые произошли после её возвращения – множество ток-шоу, детскую конференцию в Японии, телепередачу с интервью кандидатов в президенты США от Демократической партии, встречу с детьми советских дипломатов в Вашингтоне – он характеризует, как «приключения».
Артур Смит оставил свою должность профессора английской словесности в Университете штата Мэн, чтобы управлять плотным графиком Саманты. «Я хочу быть уверен, что есть человек, который приведёт его в надлежащий порядок» и справится с потоком предложений, которые регулярно поступают дочери, – объясняет Артур. Её мать, Джейн Смит, – стройная, симпатичная женщина. Когда она улыбается, то преображается, подобно Саманте. Работает она администратором в департаменте здравоохранения и социальной работы штата Мэн в отделе, который занимается устройством находящихся на попечении государства детей: безнадзорных или подвергнутых жестокому обращению. Гонорары Саманты за съёмки и книгу едва покрывают потерю доходов от бывшей работы Артура. Но «ей это нравится, – говорит Артур, – и мне хотелось, чтобы она могла получить новый опыт».
Когда письмо Саманты опубликовали в «Правде» и улеглась первая новостная шумиха, отец поспешил предостеречь её от привыкания к подобному вниманию. «Папа сказал: "ох, это продлится несколько дней"», – хихикает Саманта. Артур вздыхает: «Насколько помню, я сказал Саманте, что всё закончится меньше, чем через неделю». «Затем пришло письмо Андропова, – продолжает Саманта, – и всех притянуло сюда в один миг, как магнитом. Похоже, пап, ты мне соврал».
Пресса была очарована сказочностью этой переписки, интерес вызывала также неожиданная черта характера нового советского руководителя. Вне всяких сомнений, на месте Саманты любой бы прославился в один миг. Журналисты с радостью собирали любую деталь, характеризующую Саманту как обычную американскую девочку. Да, у неё есть веснушки. Да, она играет в софтбол. Нет, ей не нравятся домашние задания. Да, она спит с мягкими игрушками, ей нравится Майкл Джексон, а пёс породы чесапик-бей-ретривер – её лучший друг.
Но продолжилось очарование Самантой у прессы благодаря собственным медийным качествам девочки. Она уверенно держит микрофон, прямо смотрит в камеру и выражает свои мысли чётко и лаконично – всё это покорило продюсеров новостных программ. О том, что хорошего могут сделать её письмо и путешествие: «Я очень надеюсь, что это заставило глав государств задуматься: возможно, лучше обойтись без бомб? Ведь это может быть ошибкой». О том, поддерживает ли она ядерное замораживание: «Полагаю, да. Лучше было бы полностью уничтожить ядерное оружие, но я также за замораживание». Мнения Саманты немедленно и широко транслируются по всему миру.
Навязчивое внимание прессы сначала изумляло Саманту, а после стало веселить. «Знаете, мне стало забавно. Оттого, насколько люди могут быть странными. Они такие отчаянные, и ради чего? Что от этого изменится?» Саманта – очень спокойный ребёнок, но некоторые вопросы журналистов кажутся ей скучными, и она придумала, как неплохо можно сломать логику конкуренции информационных агентств. «Люди продолжают спрашивать меня об одном и том же снова и снова, и я задала им вопрос: "почему вы не можете задать вопрос мне, а ответ поискать где-нибудь ещё?" То есть насколько же глупо это выглядит. Чтобы приехать ко мне поговорить, нужно потратить кучу денег, а они могли бы просто расспросить других журналистов».
В Монреале, где она села на борт самолёта до Москвы, даже королевская конная полиция не могла сдержать натиск журналистов, которые совали под нос Саманте так много микрофонов, что она ненароком укусила один из них. Однажды Саманта рассказала Дэвиду Хартману в эфире новостей канала Эй-Би-Си, что ей приснилось, будто оператор «шёл задом-наперёд и наступил мне на большой палец ноги, сломав всю стопу». Но Саманта говорит, что случайные неудобства, которые причиняет ей пресса, с лихвой компенсируется тем, как она веселится от всей шумихи вокруг её истории. «Иногда я думаю, что лучше бы всего этого не произошло – из-за журналистов и т. п. Но потом думаю о поездке в Калифорнию и обо всём другом, что стало возможным благодаря этому, и с другой стороны, полагаю, мне это нравится».
Однако в то время, как миллионы людей из обеих сверхдержав влюбились в Саманту, другие были откровенно раздражены детским писком, шимся в мир взрослой дипломатии. Пока штатные журналисты журнала "Peoplе" добирались до Манчестера, чтобы записать имена пса Саманты и её кошек, множество редакторов отчитывали американцев: как можно всерьёз верить, что письмо Андропова было искренним?
Хотя ни один журналист не зашёл так далеко, чтобы предположить, будто письмо Саманты было фальшивкой, Советский Союз вовсю бичевали тем, что он воспользовался наивностью Саманты. Новостной журнал "U.S. News & World Report" опубликовал статью Николаса Данилова «Саманта Смит: пешка в пропагандистской войне». Согласно главной газете г. Кливленд "The Plain Dealer", «хотя ответ Саманте, конечно же, очень красиво звучит, это в любом случае манипуляция и использование невинной десятилетней девочки». На карикатуре в японской газете нарисованы Саманта в образе Красной Шапочки и Андропов в образе Серого Волка.
Согласно распространённой теории, вся эта переписка была организована Советским Союзом, чтобы успокоить американцев заверениями о своих мирных устремлениях, в то время как Кремль намеревается распространить своё влияние на весь мир. Некоторые предполагают, что письмо и приглашение были результатом долгого планирования: агенты КГБ, занимаясь шпионажем в штате Мэн, присмотрелись к Смитам, решили, что у Саманты есть нужное сочетание манеры держаться, миловидности и мирной риторики и затем выбрали её письмо из тысяч. Другие высказывают менее радикальные суждения: когда письмо Саманты публиковали в «Правде», ничего грандиозного не задумывалось, но учитывая реакцию западной прессы на эту публикацию, советские власти увидели возможность пиара, и им просто повезло выбрать ребёнка, который смог так хорошо справиться с давлением прессы.
С другой стороны, не все были готовы сбросить со счетов жест Андропова, как ничего не значащий. Хотя его письмо было «превосходной пропагандой, – пишет издание штата Мэн "Lewiston Daily Journal", – в то же время в нём есть зерно истины». Некоторые другие редакторы заметили: пропаганда это или нет, в любом случае можно лишь одобрить желание Советского Союза показать себя, как неагрессивную, миролюбивую страну. В запутанной системе дипломатических намёков это может быть сигналом того, что СССР заинтересован в потеплении отношений.
Если подобный сигнал и был, администрация Рейгана предпочла его проигнорировать. Президент Рейган умышленно избегал публичного одобрения письма Саманты. «Наш контакт с администрацией Рейгана был ею оставлен в тайне, – замечает Артур Смит. – Из Белого дома позвонили в Манчестер, чтобы убедиться в существовании Саманты, официальный запрос также сделали люди Джорджа Буша (старшего. При Рейгане он был вице-президентом США – прим. пер.), но мне кажется, что Рейган попытался не замечать Саманту».
Когда Саманта впервые давала интервью на телепрограмме «Сегодня» канала Эн-Би-Си, Джейн Поли спросила её почти таким же милым тоном, как у Саманты: «Знаешь ли ты, что такое пропаганда?». Тогда она не знала, сейчас определённо знает. Нарочито долго моргнув, Саманта открыла глаза и быстрым детским голосом ответила: «Ну, я думаю, что меня использовали, но это была пропаганда мира. Я имею в виду, зачем им делать всё это, если они хотят войны? Это никак не сочетается друг с другом. Так что это была пропаганда мира, чтобы я могла съездить к ним и сама всё увидеть, вернуться и рассказать людям о том, как там здорово».
Её родители также понимают, что поездка Саманты подчеркнула светлую сторону советской жизни. Но они считают, что американская пресса обычно показывает тёмную сторону Советского Союза, так что поездка Саманты явилась этому хорошим противовесом. «Советский Союз определённо хотел показать себя иначе, чем его обычно изображает западная пресса, – говорит Артур Смит. – Но правда в том, что это страна с населением в 270 миллионов человек, у которых есть семьи, и они желают лучшего своим детям. – Он качает головой: – А идея, будто в СССР могли спроектировать впечатления Саманты, просто абсурдна. Мне кажется, это идея из второсортных романчиков про шпионов, которую раньше использовали для создания образа нацистов, а теперь используют для образа КГБ: будто советские люди могут настолько манипулятивно использовать человеческую психику, насколько это вообще можно себе представить».
У Артура Смита есть свидетельства против подобной теории заговора. Перед тем, как ответ Андропова был послан Саманте, представитель Советского посольства позвонил Артуру и попросил разрешение опубликовать ответ в печати. Артур убеждён, что если бы он сказал «нет», в СССР бы не предали текст письма огласке. Также он и Джейн отвергают, как смехотворную, идею о том, что КГБ заранее их проинструктировал. «Я отвечу так, – говорит он. – Даже мы, её родители, не можем предугадать каждую реакцию Саманты». Действительно, в КГБ должны работать полные дилетанты, чтобы выбрать в качестве пешки для пиара девочку, которая была настолько робкой, что отказалась участвовать в школьной постановке для пятого класса. «Я была очень стеснительной, – признаётся Саманта. – Знакомиться с новыми людьми я просто ненавидела. Когда в гости к маме приходили её друзья, я говорила: "эм, привет! Пожалуй, я пойду в свою комнату", и они никогда меня больше не видели».
Её отец поясняет, что даже если изначально это должен был быть неплохой пиар-ход, он мог иметь довольно неприятные последствия. «Очень рискованно посылать такое приглашение десятилетнему ребёнку, который, даже с лучшими намерениями, может после трёх дней отказаться продолжать поездку и сказать: "Я это терпеть не могу, хочу домой" прямо перед камерами. И поскольку нас всегда сопровождала американская пресса, Советский Союз никак бы не смог от этого уберечься».
«Журналисты продолжают говорить: "Вы видели только то, что они хотели показать вам". А правда в том, что мы видели именно то, что мы просили показать», – замечает Артур. Перед путешествием советская сторона попросила Смитов написать или позвонить в Советское посольство в Вашингтоне и сообщить, что бы они хотели увидеть и чем заняться. Как только они прибыли в Москву, советские гиды сопровождали их по туристическому маршруту, показывая каждую достопримечательность, и спрашивали, не желают ли они внести в программу какие-либо изменения.
«Некоторые спрашивают, – говорит Саманта. «"Ты не думаешь, что твою поездку спланировали?". Ну, естественно спланировали! – с раздражением говорит Саманта почти подростковым голосом. – Я имею в виду: они что, должны были показывать мне худшее, что у них есть, или позволить мне просто бродить по стране одной? Конечно, нет! Если я приглашаю нового друга в гости к себе домой, я не буду показывать ему какой-нибудь захламлённый пыльный чулан. А здесь приглашение от самого советского руководителя: они должны были позволить мне потеряться, что ли? Да, они должны были сказать: "вот тебе билетики, иди развлекайся, пока-пока!"».
Советская сторона не могла бы удержать Саманту от каких-либо неудобных изменений в маршруте. В доме Смитов у верхней части лестницы висит карикатура МакНелли из "The Chicago Tribune", и они говорят, что эта карикатура их любимая. Она изображает Саманту с косичками и гримасами, которая тащит за рукав огромного и строгого Андропова.
«Очевидно, – говорит Артур Смит, – что советская сторона поставила себя в такое положение, когда Саманта могла сказать: окей, мы хотим увидеть изнанку вашей жизни. Сказать прямо перед камерами, перед западной прессой и поставить принимающую сторону в неловкое положение. Американские журналисты никак не хотят принять во внимание, на какой огромный риск пошли советские власти во всей этой истории. Мы могли быть готовы ко всяким неожиданностям, но ребёнок определённо не мог быть предсказуемым».
Действительно, были некоторые люди, которые убеждали Смитов использовать поездку Саманты, чтобы послать Андропову неожиданное политическое сообщение. Перед отъездом им активно звонили и писали советские эмигранты-евреи из Европы, Израиля и США, прося передать своим родственникам запросы на эмиграцию из СССР. Смиты, понимая, что оказались вовлечены в одну из самых острых проблем в советско-американских отношениях, в конце концов решили взять все письма и передать их чиновнику МИД СССР.
Некоторые репортёры, сопровождавшие Саманту по Советскому Союзу, не удержались от насмешек в отношении Советского Союза, чтобы показать – их не проведёшь. Газета “The Boston Globe”, к примеру, назвала «Артек» «символом советского социалистического лицемерия <…> летним лагерем исключительно для детей советской элиты». Официально «Артек» описывается в СССР как лагерь, путёвки в который являются наградой за учебные и спортивные достижения и за проявление лидерских качеств. Артур Смит полагает, что истина где-то посередине: некоторые дети попадают в «Артек» благодаря связям, остальные – по заслугам. Предположение, будто путёвка в «Артек» является исключительно привилегией для детей политиков настолько же точное, говорит он, насколько предположение «советских журналистов, описывающих Стэнфордский университет, как учебное заведение, предназначенное для детей капиталистической управленческой элиты».
В противовес кадрам с радостными пионерами, участвующими в шутливых постановках и играх на воде, корреспондент Си-Би-Эс убеждает зрителей в том, что «"Артек" лишь кажется Саманте радостным местом». В распоряжение телеканала поступил советский фильм, на котором показана военная подготовка пионеров: они учатся собирать и разбирать автоматы, ночью патрулируют с ними морской берег и проходят полосу препятствий. Сообщение редактора предельно ясно: за солнечным и радостным фасадом «Артека» скрывается учебный военный лагерь. «Для Саманты нет ночных патрулей», – зловеще заканчивает корреспондент.
Артур Смит качает головой. «Моё мнение о прессе изменилось сильнее, чем мнение о Советском Союзе. В журналистике понимаешь намного больше, когда они пишут о тебе». Передав журналистам копии письма Андропова на русском языке, он с каменным лицом сказал им, что русский алфавит – такой же, как и английский, если его отразить и прочитать в зеркале. «И вы знаете, некоторые из них мне на какое-то время реально поверили», – говорит он со вздохом.
Артур обеспокоен тем, что американцы не знают, кто принимает решения о том, какие новости пускать в эфир. «Вы точно знаете, чего ожидать от "Правды", большинство советских граждан – тоже, они хорошо умеют читать между строк и понимать намёки. Однако я не думаю, что много американцев осознают, насколько сильно информация, которую они получают, может быть искажена».
Первое время после возвращения из Советского Союза Саманта была, как выразился один из комментаторов, «горячее гамбургера из микроволновой печи». Она участвовала в шоу «Сегодня вечером», «Найтлан» и шоу Пола Донахью, которые сменялись, как в калейдоскопе. На одном из телеканалов заметили: «Она была похожа на уставшую Дороти, вернувшуюся из страны Оз, только вот она так и не увиделась с Волшебником». В декабре 1983 года её вместе с матерью пригласили в Японию, где она встретилась с местными властями и заявила 600 ровесникам на детском симпозиуме, посвящённом науке, технологиям и будущему: «мы сможем сделать 2001 год тем временем, когда все мы оглянёмся вокруг и увидим только друзей, а не враждующие нации, не бомбы и не врагов».
Тем временем Канал Дисней обратился к Смитам, предложив Саманте сделать её собственную 90-минутную телепередачу с интервью кандидатов в президенты США от Демократической партии, задавая вопросы, интересующие детей. Передача, вышедшая в эфир в феврале 1984 года, называлась «Саманта Смит едет в Вашингтон» и вызвала поток саркастичных редакционных комментариев. «В другое время этот милый ребёнок мог бы хотеть быть Ширли Темпл. Сегодня она хочет быть Дэном Разером (с 1981 по 2005 год он был ведущим вечерних новостей на Си-Би-Эс – прим. пер.), – посетовал редактор журнала “New Republic”.
Тем не менее, все кандидаты от Демократической партии, кроме Уолтера Мондейла и Гэри Харта, восприняли Саманту и её интерес будущего избирателя всерьёз и согласились дать интервью. Одетая в опрятный твидовый пиджак и такую же юбку, Саманта на собственном опыте поняла, что жизнь по ту сторону интервью довольно нервная и более трудоёмкая, чем она ожидала. «Мне каждую ночь приходилось вставать, чтобы исправить что-нибудь в моих вопросах, и это продлилось довольно долго. Не удавалось даже телевизор посмотреть». Сильнее всего Саманта нервничала на первом интервью с Рубином Аскью, но к последним из интервью уже расслабилась. Большинство кандидатов использовали её вопросы для взрослых рассуждений об опасностях курса нынешней президентской администрации в области политики, экологии и дипломатии.
Первоначальная волна энтузиазма Саманты по поводу журналистики, однако, вскоре схлынула, и девочка постепенно перешла от роли Дэна Разера к роли Ширли Темпл. К ней продолжили поступать предложения из Голливуда, и она снялась в сериале, который покажут нынешней осенью. В марте 1985 года она поучаствовала в первых съёмках сериала «Улица Лайм» с Робертом Вагнером в главной роли. Снятый в жанре приключенческого детектива, сериал повествует о жизни страхового агента с двумя любящими дочерьми – принцессой и сорвиголовой. Саманта играет старшую дочь. Хочет ли она, чтобы сериал продолжался долго, и её семья хотя бы на полгода переехала в Лос-Анджелес? «Да! – отвечает Саманта. – Калифорния мне очень нравится».
Саманта, однако, не мечтает всю жизнь сниматься в кино. Перед тем, как написать письмо Андропову, она хотела быть ветеринаром. Даже сейчас родители предостерегают её от слишком больших надежд на Голливуд. С энтузиазмом она рассказывает о своём последнем рождественском подарке – камере: «Если моя актёрская карьера не удастся, я возможно стану фотографом-фрилансером». Думает ли она, что съёмки как-то связаны с её опасениями по поводу ядерной войны? «Нет, я не думаю, что эти две вещи как-то связаны, – говорит Саманта, сморщив нос. – Странный вопрос. Абсолютно не связаны». Возможны ли её совместные съёмки с Джейн Фонда и Эдом Аснером? Саманта не знает, кто это такие. Отец говорит ей: «Эд Аснер – глава гильдии (киноактёров США – прим. пер.), в которую ты недавно вступила». Реакция Саманты – уклончивый «Ох...».
Опасности глубокого погружения в голливудскую культуру, как и впечатлительный возраст, не прошли мимо внимания Смитов. «В определённой степени это уже даёт о себе знать, – говорит Джейн Смит. – Она хочет новую причёску каждую неделю, хочет одеваться, как в Голливуде. И нельзя точно сказать, где здесь влияние Голливуда, а где – влияние возраста».
Родители Саманты зорко следят за возможными опасностями, подстерегающими их дочь. Они держат под контролем выполнение её домашних заданий. Однако, по их мнению, письмо и поездка Саманты дали ей такие возможности, которые они сами никогда бы не смогли дать. Они надеются, что в шоу-бизнесе Саманта сможет заработать достаточно, чтобы получить достойное высшее образование. В своё время Артур, ориентированный на культуру любитель Шекспира, хотел бы «увидеть путешествие Сэм по Европе». У Саманты же нет сомнений, куда она хочет отправиться в первую очередь. «В Африку», – говорит она.
***
Сейчас десятый час вечера, и Саманта успела уйти, вернуться в пижаме (всё ещё в ярко-розовых носках, но теперь и в косынке, закрывающей завитые волосы), чтобы поцеловать родителей на ночь и пойти спать. Кажется, наш разговор за кухонным столом продолжится до ночи. Разговор с её родителями о том, как Саманта повлияла на их жизнь и на весь мир.
«Нам ещё только предстоит увидеть полную картину того, как путешествие Саманты повлияло на мир, – говорит Артур Смит. – Но, я думаю, самый полезный плод усилий Саманты в том, что она бросила людям вызов: посмотреть на Советский Союз с более человечной перспективы. Чем больше людей начнут понимать Советский Союз – пусть даже в какой-то степени объективистски – тем лучше. Мы можем начать думать о них, как о людях, а не как об "империи зла". Как о другой системе, а не просто как о системе, которая нам противостоит».
До того, как Саманта написала своё письмо, Смиты не участвовали в акциях за разоружение. «Но я определённо одобряла движение за ядерное замораживание и за начало конструктивного диалога с СССР вместо начала ядерной войны, – замечает Джейн Смит. – Для меня достаточно очевидно, что мы не можем ожидать от них каких-либо изменений перед тем, как мы начнём диалог и будем учиться с ними ладить. Ожидать от них, что они станут, как мы, даже не начав вести с ними диалог? Звучит немного абсурдно».
Артур Смит обращает внимание на два больших оранжевых комода в своём кабинете, которые полностью отданы под материалы, связанные с Самантой. «У нас есть полный архив изданий, что могли бы вас заинтересовать – от “New Republic” до “Barbie Magazine”»Кроме того, в выдвижных ящиках есть множество видеозаписей телепередач с участием Саманты. Её отец берёт несколько из них и вставляет в видеомагнитофон.
На одной из них мы видим Саманту на телепередаче «Сегодня вечером», в которой она приняла участие сразу после того, как получила письмо от Андропова. На ней надеты джинсы, и от волнения она еле может усидеть в кресле. «Мои поздравления! – начинает Джонни Карсон. – Ты устала отвечать на вопросы, которые тебе задают люди, вроде меня?». «Да!», – хихикает Саманта. Зрители в зале хохочут. Во время второй телепередачи с Карсоном, после возвращения из Советского Союза, Саманта сидит в кресле в почти вынужденной позе, потому что, как объясняет её мама, «друзья из Манчестера подкалывали её за то, что в прошлый раз она выглядела, как маленькая девочка, болтающая ногами».
Смотря эти видеозаписи, совсем как остальные родители смотрят домашние видео своих детей, Смиты изумляются, насколько Саманта изменилась за период между этими двумя передачами Джонни Карсона. Нервный смех уступил место почти пугающему самообладанию. Даже её родители не понимают, почему Саманта настолько хорошо справилась со своей миссией. Ей приходится самой идти путём славы, и хотя родители всегда готовы дать ей совет, они относятся к её достижениям с немного робким, но глубоким почтением.
Судя по почте Саманты, она всё ещё вдохновляет людей и бросает им вызов прояснить для себя советско-американские отношения. За два года Саманте пришло около шести тысяч писем, многие из которых – от детей со всего мира, особенно от советских детей. Они часто шлют свои фотографии и почтовые открытки с изображением своих городов. Несколько сотен писем ещё предстоит перевести. Артур Смит собрал все письма, стянул резинками и сложил в коробки под своим столом. Большинство писем – от поклонников, но не все.
Одно из писем, почтовый штемпель на котором проставлен в г. Портленд, штат Мэн, пришло от некой «Миссис Джон Смит» без обратного адреса. В нём написано следующее: «Вы, милые и добрые люди, должны очнуться и взглянуть правде в глаза! Вы как доверчивые младенцы, которых незнакомец поманил конфеткой. Русские говорят "мир", и вы хватаетесь за это слово, как за конфету. Да, они хотят мира, но какого? В их понимании! Они хотят подчинить своему влиянию весь мир, включая нас. Неужели вас это не пугает? Они никогда не изменятся. Они вас просто использовали, бедные вы люди, и моё сердце разрывается от того, насколько вы были слепы».
Саманта обращает мало внимания на письма, приходящие по дюжине за неделю. Очевидно, она считает, что письма – это папина зона ответственности. Поначалу отец пытался отвечать им благодарственными открытками с автографом Саманты, но оставил это дело после примерно шестисот ответов, когда обнаружил, что они лишь вдохновляют людей писать ещё ради дополнительных автографов, подписанных фотографий и т. п. Иронично, что у девочки, прославившейся благодаря ответу известного человека, нет времени или желания отвечать на все письма, приходящие ей. Исключением является регулярная переписка с её лучшей советской подругой Наташей.
У Артура Смита есть причина сохранять все эти письма. Однажды Саманта войдёт в кабинет, распакует коробки и начнёт читать эти письма сама. Она задумается обо всём произошедшем с новой перспективы. Она утратит часть своей детской проницательности, но в то же время узнает много нового.
Саманта вырастает. Любые фотографии, сделанные сейчас, вскоре потеряют свою актуальность. Возможно, когда-нибудь она начнёт штудировать «Нью-Йорк таймс» и держать нас в курсе последних дискуссий вокруг контроля над вооружениями. Возможно, она станет «супер-миротворцем». Или останется человеком, которому просто не всё равно. Кем станет Саманта Смит – вопрос открытый, но она вполне способна ответить на него самостоятельно. Если нам повезёт, взрослая Саманта останется такой же прямолинейной и неповторимой, как сейчас.
«Всё это показалось мне просто бессмысленным», – написала Саманта. Многие люди по обе стороны «железного занавеса» думали о том же. Разница лишь в том, что Саманта решила действовать. Она и её путешествие в Советский Союз продолжают интересовать, вдохновлять и злить взрослых. Её неудобные вопросы, заданные в разгар конфликта двух сверхдержав, были чудом… или преступлением. Почему русские – наши враги? Почему мы должны обладать ядерным оружием? Почему взрослые не могут сладить друг с другом? Почему?..
