Насилие над детьми и пренебрежение: разрушители доверия

Пренебрежение детьми и насилие над ними стали важными проблемами здравоохранения. В 2007 году около 5,8 миллиона детей были упомянуты приблизительно в 3,2 миллиона докладов и заявлений о насилии над детьми в США[91]. По оценкам некоторых исследователей, 25 % девочек переживают сексуальное насилие в какой-либо форме (со стороны родителей или других лиц) до достижения совершеннолетия[92].

Для дошкольников, переживших физическое насилие, характерны заторможенность, депрессия, трудности с формированием привязанностей, проблемы с поведением (такие, как гиперактивность и серьезные истерические припадки), плохой контроль над импульсами, агрессивность и сложности в общении со сверстниками.

Как сказал Джон Леннон, «насилие порождает насилие», и в случае с подвергающимися побоям детьми это отчасти правда. Проблема может самовоспроизводиться на протяжении многих десятилетий и поколений из-за того, что жертвы насилия часто сами становятся насильниками. Около 30 % детей, переживших насилие или заброшенных родителями, позднее будут бить своих детей, продолжая этот порочный круг[93].

Доля прошедших через насилие и пренебрежение среди пограничных пациентов достаточно высока, чтобы считаться фактором, выделяющим ПРЛ из остальных расстройств личности. Самая распространенная форма насилия – вербальное и психологическое, за ними следуют физическое и сексуальное. Физическое и сексуальное насилие по своей природе более жестоки, однако ребенок, пострадавший от эмоционального насилия, может полностью утратить нормальную самооценку.

Эмоциональное насилие над детьми принимает несколько форм:

• Унижение – постоянное обесценивание достижений ребенка и преувеличение масштаба его непослушания и неудач. Через какое-то время ребенок убеждается в том, что действительно плох или бесполезен.

• Недоступность – психологическое отсутствие родителей, которые не интересуются развитием ребенка и не обеспечивают ему близость, когда она ему особенно нужна.

• Доминирование – использование чрезмерных угроз для контроля над ребенком. Некоторые специалисты по развитию детей сравнивают эту форму насилия с техниками, к которым прибегают террористы, «промывая мозги» заложникам[94].

Вспоминая историю Лизы, можно заключить, что она страдала от всех этих форм эмоционального насилия: ее отец вдалбливал ей в голову мысль о том, что она «недостаточно хороша»; ее мать редко вступалась за Лизу, почти всегда уступая мужу во всех важных решениях; Лиза воспринимала бесконечные переезды семьи как «похищения».

Пример заброшенного ребенка, описываемый психологом Хью Миссиндайлом, отражает дилеммы, с которыми сталкиваются во взрослой жизни пограничные личности:

Если в детстве вы страдали от пренебрежения родителей, это может побудить вас переходить от одного человека к другому в надежде, что кто-нибудь даст вам то, чего так не хватает. Не умея заботиться о себе, вы думаете, что брак все исправит, а затем обнаруживаете себя в тревожной ситуации полного отсутствия эмоциональной привязанности в семье… Более того, человек, в чьем прошлом [имело место] пренебрежение, всегда испытывает беспокойство и тревогу, потому что не может получить эмоционального удовлетворения… Беспокойные, импульсивные шаги помогают создать иллюзию эмоциональной жизни… Такие люди, например, могут быть помолвлены с одним человеком и в то же время поддерживать сексуальную связь с двумя или тремя другими. Любой, кто готов ими восхищаться и уважать их, становится для них привлекательным, а поскольку их потребность в привязанности так велика, их способность различать чувства крайне ограничена[95].

Насколько мы можем судить о глубинных причинах ПРЛ (см. главу 3), насилие, пренебрежение и длительное расставание в раннем детстве способны крайне негативно повлиять на формирование доверия в развивающемся ребенке. Страдают его самооценка и самостоятельность, не развивается нормально способность переживать расставание и формировать собственную идентичность. По мере взросления такие дети часто повторяют опыт аналогичных болезненных отношений с другими людьми. Боль и наказание могут для них ассоциироваться с близостью, они начинают верить, что «любовь – это больно». По мере созревания пограничной личности заменителем жестокого родителя для нее может стать нанесение себе увечий.