Эстония: самый привиденческий город Европы

Печальные чудеса на реке Нарове

Мы похоронены где-то под Нарвой...

А.Галич

Мы стоим на стене Иван-Городской крепости, смотрим на темные воды Нарвы, на волны, покрытые серебристыми барашками. Другой берег уже принадлежит другому государству. Граница прошла по реке, по живой многонациональной стране, где люди умели жить в дружбе, по душам людей. Такова уж судьба этой реки. Десятки раз здесь появлялась и исчезала граница. Десятки раз на берегах этой реки встречались рати с Востока и Запада. Воевали при Иване III, при Иване IV Грозном, Петре I, в Гражданскую и Отечественную войны. Сейчас войны нет, но нет и мира в душах людей, разделенных новой границей.

Центральная часть крепости была построена в 1492 году за один летний сезон, в течение того времени, которое понадобилось Колумбу, чтобы совершить великое плавание. Быстро делались дела в те стародавние времена.

По верхней части крепостной стены когда-то проходил в сопровождении тени своего отца принц Гамлет, образ которого здесь создал великий актер И.Смоктуновский. Нас тенью сопровождает заместитель директора музея - заповедника Сергей Валентинович Никитин и ведет такую речь:

- Каждый камень, каждая пядь земли здесь полита кровью. Под нами - тысячи костей. Я человек не суеверный, материалистический. Но иногда мне кажется, что души погибших не могут найти успокоения. Недавно у нас уволился сторож. С ним постоянно происходили такие истории. Когда он ночью с собакой обходил крепость, временами собака начинала жалобно скулить и жаться к ногам человека. Сразу после этого он видел несколько фигур, которые двигались по территории крепости. Сторож торопливо шел за ними, чтобы выяснить, кто шастает ночью по территории музея. Собака обычно отказывалась сопровождать хозяина, хотя и была опытным сторожевым псом. Каждый раз фигуры заходили за поворот стены и затем бесследно исчезали, хотя спрятаться вроде, было некуда. Временами сторож слышал неясную речь, в которой звучали старинные русские и иностранные слова. Иногда сторож с трудом мог различить в ночном сумраке одежду старинного покрова, что-то напоминающее доспехи. Боясь свихнуться, сторож уволился.

- Да и сам я, - продолжал Никитин, - часто ночами встречаю и в крепости и за её пределами какие-то призрачные фигуры, которые, то появляются, то исчезают.

Внимательно смотрим на собеседника, пытаясь найти в лице признаки психического заболевания или алкоголизма. Нет, ей-богу не заметно.

- Призывали, - продолжает рассказ заместитель директора, - священника и местного экстрасенса - бабу Тамару. Иногда их вмешательство помогало, иногда нет. Объяснений происходящему было дано два. Первая гипотеза гласит, что души невинно убиенных не могут успокоиться. Вторая гипотеза связывает события с нечистой силой. После того, как через Нарву вновь прошла граница, количество зла в этих местах увеличилось, и экологическая ниша нечистой силы расширилась.

Впрочем, отбросим дурные мысли и двинемся в Эстонию, в старинный город Таллин.

Таллинские привидения

Таллин – сосед Санкт-Петербурга. Расстояние между столицей Эстонии и культурной столицей России – 360 км. В советские годы, когда мы жили в едином и относительно благополучном государстве, Таллин для нас был излюбленным местом познавательного туризма. Удивительный, совершенно не похожий на русские города, старый Таллин давал представление о настоящем западноевропейском Средневековья. Узкие кривые улочки, черепичные крыши, шпили готических соборов несли удивительный аромат древней романтики. В последние годы, когда граница шенгенских стран приоткрылась для Россиян, мы поняли, что Таллин как город отнюдь не уникален, а является типичным представителем позднего Средневековья германского культурного региона. Но, все же, обаяние того, что называется Вана Таллинн – старый Таллин – сохраняется. Вопреки негативам последних лет – развал СССР в конце прошлого века и «санкциям» против России текущего года, Таллин не стал для нас чужим. На улицах слышна почти исключительно русская речь. Отношение, как к местным русским, так и приезжим, самое доброжелательное.

Хотя, Таллин по своей архитектуре отнюдь не уникален для Северной Европы, но определенную специфику имеет. Одна из его особенностей состоит в том, что он считается чемпионом прибалтийского региона по количеству привидений. Что лежит в основе такого своеобразного первенства – сказать трудно. Может, многовековая история, которая началась с 1154 г. Может, многократная смена власти – ганзейская, шведская, германская, русская и лишь в последнюю очередь эстонская. Может, периодическая смена названий – Линданисса, Колывань, Ревель, Таллин (или Таллинн с двумя «н»). А может, многие недобрые дела, которые имели место, начиная с периода инквизиции и кончая временами сталинской и гитлеровской власти.

Итак, о чем же говорят легенды?

На участке бывшего так называемого Королевского сада стоят две своеобразные башни. Одну из них в разные времена называли то Маршталлтурме, то Конюшенной, то Юнкерской камерой. В XVII столетии ее ярусы использовались как тюремные казематы. Материалы и протоколы архивов таллиннского магистрата свидетельствуют, что в 1626 году «за романтические похождения», а попросту говоря, за разврат, был судом осужден фон Гертен, сын городского головы. Учитывая высокое положение юноши, он не был сослан в настоящую тюрьму, а был на время для перевоспитания заключен в Юнкерскую камеру, причем, вместе со слугой, который должен был обслуживать важного заключенного. Там они оба натерпелись страха: привидения, обитавшие в башне, просто измывались над ними хуже настоящих тюремщиков. Когда мать Гертена, супруга городского головы, навестила молодых людей и увидела несколько белых призрачных фигур, выходящих и входящих в стены, она лишилась сознания. В дальнейшем помещение замуровали и много лет никак не использовали.

По соседству с Юнкерской камерой находится Нейтситорн — Башня Дев. На первый взгляд название это никак не подходит для мощной оборонной башни. Однако предание донесло до нас рассказ о том, что в мирное время в этой башне жили и работали девушки-белошвейки, а злые языки поговаривали, что «жили в этой башне девицы очень весело и хорошо зарабатывали», совмещая ткацкую профессию с иной специализацией. Шло время, менялось назначение башни, а название Нейтситорн закрепилось за ней.
А вот события недавнего времени. К Олимпийской регате 1980 года решено было обветшалую башню реконструировать и открыть в ней кафе-бар. Задумано — сделано. Со стороны Тоомпеа башня «постарела» и приняла свой прежний вид, а со стороны Нижнего города, наоборот, «помолодела», и стеклянные стены-окна в стиле функционализма позволили посетителям кафе-бара любоваться прекрасными уголками Старого Таллинна. В подвальном помещении башни сделали надпись на латинском языке «Да здравствует поэзия!» и открыли там глинтвейный зал в надежде, должно быть, что клиенты, испив глинтвейна, сразу же придут в поэтическое настроение. Но тут случилось нечто из ряда вон выходящее. На одном из ярусов башни, когда до открытия оставалось около четверти часа, появилось привидение: мужчина в средневековом плаще и в берете с козырьком. Буфетчица сначала онемела от удивления, а затем, переборов страх, обратилась к неожиданному гостю с вопросом: кто он и зачем пожаловал? Призрак улыбнулся и, ничего не ответив, тотчас же исчез. Буфетчица растерялась и решила, что ей это просто померещилось. Однако позже выяснилось, что странное привидение появлялось и на других ярусах башни. Наведывался этот призрак и в глинтвейный зал. Однажды, закрывая дверь своего кабинета, директриса кафе Айли Миллер увидела, как по коридору пробежал невысокий мужчина в длинном плаще и скрылся в стене. Были и другие удивительные случаи. Как-то «при честном, при всем народе» невидимые руки унесли с прилавка барной стойки подсвечники с горевшими свечами. В другой раз массивные подсвечники, словно пушинки, слетели со своего места. Невидимый шутник нередко подшучивал и над посетителями. Раз ни с того ни с сего стоявшие на столе чашки с кофе и рюмки с джином начали «разгуливать» по столу. Буфетчица принялась успокаивать клиентов: «У нас здесь и не такое бывает». Но гости, оставив недопитыми и кофе, и джин, быстро ретировались. В кухне тоже не обошлось без проказ невидимок. Однажды повар только было, собрался взять стоявший у стены на полу противень для поджаривания зерен кофе, как тот неожиданно заскакал, как лягушка. Поздними вечерами, когда кафе закрывалось, для привидений начиналось раздолье. Слышно было, как они веселились на ярусах: разговаривали, спорили, смеялись, пели. Иногда принимались ходить по лестницам, хлопали тяжелыми коваными дверями, щелкали засовами, ударяли дверными ручками-кольцами. Слухи о том, что в одних и тех же помещениях Нейтситорн сосуществуют и работники кафе-бара, и старожилы-призраки, вышли за стены башни. Ее стали навещать любопытствующие, «охотники за привидениями», «аномальщики», журналисты. Приходили с биорамками, фотоаппаратами, магнитофонами. Журналистам посчастливилось даже записать на магнитофон и начавшийся при них стук в окна, и шаги, и скрип открывающихся дверей, и глухие голоса на языке, похожем на древнегерманский.
После этого работники Нейтситорн стали жить спокойней: духи официально подтвердили свое существование перед журналистами и доброхотами-исследователями, а, следовательно, никто не мог считать работавших в башне психически ненормальными или лгунами.

А вот история совсем недавнего прошлого. Ее поведала бывшая студентка Светлана М., выпускница Петербургского университета, ныне – таллиннская бизнес-леди. 2 апреля с.г. (не первого!) в 8 вечера она с супругом шла с Ратушной площади наверх, к Вышгороду, по известной здесь улице Пикк. В переводе – идущая вверх (наверное, от этого же корня русское слово «пик»). Навстречу им гуськом спускалась группа из пяти мужчин небольшого роста. Что-то в их облике показалось моим друзьям странным. Совершенно безучастные лица и странная одежда. Двое выглядели рыцарями, опоясанные мечами. Трое шли в длиннополых монашеских рясах, подвязанных веревками. Первое, что пришло в голову моим знакомым – то были зазывали в местные рестораны. Подобные маскарады перед дорогими предприятиями общественного питания здесь практикуются. Но когда группа приблизилась метров на 15, в воздухе почему-то вдруг резко потемнело, по телу прошел электрический озноб, и вся группа словно растворилась в воздухе.

Привидения с позиций науки

Есть ли рациональная составляющая в этих легендах и сообщениях? Что по этому поводу может сказать современная наука? В советские годы ответ был бы прост. Все рассказы о привидениях относятся к области идеализма, материалистическая наука все это отвергает. Но в наши дни уже нельзя вводить материализм в абсолют. Одной из методологических основ современной науки стала школа реалистической философии, созданная в Санкт-Петербурге благодаря усилиям профессора В.Л.Обухова и других видных питерских ученых. Безусловно признавая материализм как основу современной науки, философы-реалисты не отвергают полностью идеализм. Хотя он не имеет столь разработанного аппарата познания, зато идеалисты располагают огромной суммой знаний, отвергаемых материализмом. Списать все рассказы о привидениях на выдумки малограмотных людей нельзя хотя бы потому, что человеческая фантазия ограничена. У людей малограмотных она еще беднее, чем у образованных. В принципе современная наука отрицает жизнь после смерти во всех ее формах, включая привидений. Но наука не отрицает полностью возможности сохранения отдельных элементов сознания после смерти. Классическая генетика как часть естествознания признает только химическую форму передачи наследственности от поколения к поколению через молекулы ДНК. Но генетика последних лет допускает наличие в молекуле ДНК электромагнитной составляющей наследственной информации. ДНК может работать как компьютерная флешка, сохраняя индивидуальную информацию, образы, которые видели давно умершие предки. А это в определенных условиях может вызвать иллюзию общения с тенями минувшего. Но случаев, когда привидение видят сразу несколько человек, эти соображения не объясняют.

Чтобы дальше развивать эту тему, научного материала явно не достаточно. Но современная наука не может отвергать никакой серьезной информации, ибо даже самые лихие фантазии, галлюцинации и ошибки подчиняются определенным закономерностям.

И, наконец, позвольте предложить читателям посетить город Таллин – сосед Санкт-Петербурга, полный очарования и в наши дни вполне доступный.