Культура пражского типа

Название культура получила по характерной лепной керамике, впервые обнаруженной близ Праги чешским археологом И. Борковским. Исследователь отметил, что подобная глиняная посуда известна также на территории Польши и Германии, и предложил именовать её пражской, полагая при этом, что она развивалась автохтонно из керамики культуры погребальных урн и кельтской культуры

Имеют место предположения известных археологов о том, что пражско-корчакская культура является продолжением зарубинецкой культуры (Г. С. Лебедев), является продолжением пшеворской (И. П. Русанова) и является родственной черняховской (В. В. Седов) или киевской культурам (Е. В. Максимов). Обсуждалась также её возможная преемственность с культурой штрихованной керамики (Д. А. Мачинский). Распад пражской культуры хронологически совпал с распадом соседнего Аварского каганата и появлением государства Великая Болгария в Причерноморье[11].

Основными памятниками пражской культуры являются неукреплённые поселения — селища (от 0,5 до 1,5 га), реже мысовые городища с полуземлянками (до 20 м²).

Обычно они располагались по берегам рек и иных  водоёмов, часто на склонах надпойменных террас; изредка находились и на открытых местах плато. Селища имели в основном небольшие размеры и состояли в

среднем из 8—20 хозяйств. Для поселений пражской культуры характерны жилищаполуземлянки, имевшими двускатные крыши из досок или соломы, с печами-каменками. При строительстве полуземлянок применялись срубная, реже — столбовая конструкция стен. Полы были земляными, иногда на них клали деревянный настил. Вдоль стен располагались вырезанные в материке лежанки, иногда обложенные деревом. Очевидно сходную планировку имели и наземные срубные дома. Характерная славянская этнографическая черта — печи (каменки или глинобитные), были расположены в углу жилища. На западе ареала были распространены и очаги. Известны и наземные хозяйственные постройки. Так как в процессе земледельческой колонизации по мере оскудения почв славянам приходилось менять места обитания, то жилища на них обычно располагались кучно. Рядовая застройка на поселениях прослеживается реже — например, крупное поселение V—VII веков Рашков на Среднем Днепре[12].

Погребальные памятники пражской культуры представлены полями погребальных урн, грунтовыми бескурганными могильниками с трупоположениями и, реже, курганными могильниками с трупосожжениями.

Основу пражской керамики составляют высокие горшки со слегка суженным горлом и коротким венчиком. Наибольшее расширение их приходится на верхнюю треть высоты. Поверхность сосудов обычно коричневатая, изредка несколько сглаженная. Большинство их лишено  орнаментации, лишь изредка встречаются горшки с косыми насечками по верхнему краю венчика. Вся эта керамика изготовлена без помощи гончарного круга. Как и для других славянских племён, для племён, входивших в пражско-корчакскую группировку, характерно ношение височных колец как важной детали женского головного убора. При этом этническим маркером племён пражско-корчакской группировки являются височные кольца — проволочные

(или дротовые) кольца различного диаметра, у которых один конец завит в виде латинской буквы S. Носились такие кольца на висках одной или обеих частей головы, а прикреплялись, как правило, к налобной ленточной повязке или же к головному убору[13].

Заключение

Те глубокие социальные изменения в праславянской обществе, которые фиксирует археологический материал для I тыс. до н. э., заставляет нас еще раз вернуться к важной проблеме древних племенных союзов. То обстоятельство, что в недрах праславянского ареала вызрела определенная устойчивая (до XII в. и. э.) н повсеместная для всего праславянского мира форма наименовании больших племенных союзов, однако отличная от позднейших наименований эпохи расселении, обязывает нас рассмотреть локальные археологические группы времени в сопоставлении с известными нам по имени н местоположению союзами славянских племен. Проведя такое сопоставление, мы увидим, что все крупные локальные группы, выделяемые археологами точно соответствуют племенным союзам с именами архаичного типа.  

Археологическое деление материалов на подклёшевую, пшеворскую и пражскую культуры соответствует периодизации общеславянского языка. К третьему этапу его существования относится культура пражского типа, отражающая единство славянской культуры на широкой территории. В это же время начинается интенсивное расселение славянских племен, занявших земли от Днепра до Эльбы и от Балтийского моря до Дуная. Соприкосновение с различным в этническом и культурном отношении местным населением привело к появлению локальных особенностей в славянской культуре и к разным путям ее дальнейшего развития

Ко времени первых письменных свидетельств о венедах (Тацит, Плинии) многочисленные праславянские племена проделали уже большой полутора тысячелетний путь, знавший более яркие этапы, чем тот, на котором их застали римские писатели. Совместные усилия археологов и лингвистов смогут полное раскрыть интересные исторические судьбы праславян[14].

Окончательное оформление славянского самосознания произошло позже, во время активных действий на Дунае, возвращения оттуда после

неудач с волохами в 593-602 и 658 годах и под давлением орд болгар Аспаруха в 680 г. с реконкистой лесной зоны, где возвращающиеся славяне постепенно асимилировали своих прежних балтских и балто-славянских родичей и встретились в Ладоге с варягами[15].

 

Список литературы

1. Иванов В. В. Исследования в области славянских древностей. Лексические и фразеологические вопросы реконструкции текстов / В. В Иванов, В. Н. Топоров. - М.: Наука, 1974. ‒ 243 с.

2. Русанова И.П. Славянские древности VI–VII вв. (культура пражского типа). / И.П. Русанова. -  М.: Наука, 1976. ‒ 216 с.

3. Рыбаков Б. А. Из истории культуры Древней Руси / Б. А. Рыбаков. - М.: Издательство Московского университета, 1984. – 28 с.

4. Седов В. В. Ранние вопросы этногенеза и этнической истории славян и восточных романцев. Методология и историография. / В. В. Седов. - М.: Наука, 1976. ‒ 109 с.

 

[16]

 

 

 

 

 

[1] Седов В. В. Ранние вопросы этногенеза и этнической истории славян и восточных романцев. Методология и историография. / В. В. Седов. - М.: Наука, 1976. ‒ 109 с.

[2] Рыбаков Б. А. Из истории культуры Древней Руси / Б. А. Рыбаков. - М.: Издательство Московского университета, 1984. – 28 с.

 

[3] Седов В. В. Ранние вопросы этногенеза и этнической истории славян и восточных романцев. Методология и историография. / В. В. Седов. - М.: Наука, 1976. ‒ 109 с.

[4] Рыбаков Б. А. Из истории культуры Древней Руси / Б. А. Рыбаков. - М.: Издательство Московского университета, 1984. – 28 с.

 

[5] Рыбаков Б. А. Из истории культуры Древней Руси / Б. А. Рыбаков. - М.: Издательство Московского университета, 1984. – 28 с.

 

[6] Рыбаков Б. А. Из истории культуры Древней Руси / Б. А. Рыбаков. - М.: Издательство Московского университета, 1984. – 28 с.

 

[7] Рыбаков Б. А. Из истории культуры Древней Руси / Б. А. Рыбаков. - М.: Издательство Московского университета, 1984. – 28 с.

 

[8] Рыбаков Б. А. Из истории культуры Древней Руси / Б. А. Рыбаков. - М.: Издательство Московского университета, 1984. – 28 с.

 

[9] Иванов В. В. Исследования в области славянских древностей. Лексические и фразеологические вопросы реконструкции текстов / В. В Иванов, В. Н. Топоров. - М.: Наука, 1974. ‒ 243 с.

[10] Иванов В. В. Исследования в области славянских древностей. Лексические и фразеологические вопросы реконструкции текстов / В. В Иванов, В. Н. Топоров. - М.: Наука, 1974. ‒ 243 с.

[11] Русанова И.П. Славянские древности VI–VII вв. (культура пражского типа). / И.П. Русанова. - М.: Наука, 1976. ‒ 216 с.

 

[12]  Русанова И.П. Славянские древности VI–VII вв. (культура пражского типа). / И.П. Русанова. - М.: Наука, 1976. ‒ 216 с.

[13] Русанова И.П. Славянские древности VI–VII вв. (культура пражского типа). / И.П. Русанова. - М.: Наука, 1976. ‒ 216 с.

 

[14] Рыбаков Б. А. Из истории культуры Древней Руси / Б. А. Рыбаков. - М.: Издательство Московского университета, 1984. – 28 с.

[15] Рыбаков Б. А. Из истории культуры Древней Руси / Б. А. Рыбаков. - М.: Издательство Московского университета, 1984. – 28 с.

[16]