Русские прозвища как отражение ментальности

Но наш народ, не надрываясь умничаньем, без натуги, даст чему свою кличку, верно произведённую от одного, главного понятия, то, воля ваша, одна только причуда и утрата вкуса и чувства к своему языку могут чуждаться таких слов.

В.И. Даль

 

Прозвище – один из самых ярких примеров языкотворчества, заслуживающих изучения, так как ''слово не есть наша произвольная выдумка: всякое слово есть событие в области мысли'' (В.А. Жуковский). Это обусловило выбор объекта нашего исследования, в результате чего возникла картотека прозвищ жителей Оренбуржья, собираемая на протяжении семи лет. Процесс сбора материала предоставил респондентам, собирателю и присутствующим наблюдать ''сгущение типического'' в одном слове, которое становится не столько порождением языка, сколько отражением ментальности народа. Прозвища, их мотивация и история возникновения вызывают постоянный и неизменный интерес, способствуют развитию лингвистического чутья и этимологической рефлексии, заставляют осмысливать сущность человека, его роль и место в мире. Являясь, с одной стороны, одним из самых динамичных пластов лексики, чутко реагирующих на изменения в области материальной и духовной культуры, а с другой стороны, соотносящихся с традиционными представлениями о национальном характере и восприятии духовного пространства, прозвища, на наш взгляд, позволяют выявить концепты ментальности народа.

Особое положение прозвища занимают в миросозерцании русского народа. Знаменитые высказывания Н.В. Гоголя и В.И. Даля с полным правом позволяют определить русский народ как ''прозывчивый народ, скорый, охочий на новые прозванья, прозвища, народ насмешливый'' (В.И. Даль).

Картотека прозвищ позволила выявить их территориальную, социальную, национальную и возрастную градацию. Наибольший интерес вызывают прозвища, которые вслед за Н.В. Гоголем, можно назвать ''пашпортом   на вечную носку''. Речь идёт о прозвищах, чаще всего приобретаемых в детстве и сохраняемых за человеком всю его жизнь, а нередко идущих ''в род и потомство''.

Прозвища ''из детства'', как их назвала одна из опрашиваемых, часто поражают своей меткостью. Именно это качество позволяет им становится своеобразным дедичеством. В подтверждение приведём дословно несколько рассказов о прозвищах [1]: ''Всю семью у нас зовут Резонансами за любимое выражение главы семейства: '' Ну никакого резонанса!'', ''Хапуга – это прозвище носит бригадир С. Говорят, что прозвище носил его дед. А прозвали их за то, что они пытались как можно больше прибрать к рукам. Многие бабушки у нас говорят: ''Ну вот, хапает-хапает, всё ему мало''. ''В Оренбургской области, Александровском районе, селе Н. живёт семья Ф. Мужчины этой семьи носят прозвище Балабол. Но кто придумал это прозвище, не помнят даже самые старые жители села. Знают только, что прозвали их так потому, что их предок якобы очень много, без перерыва и очень громко разговаривал. А затем и все остальные члены его семьи как бы в наследство получили прозвище Балабол''. ''В нашем селе есть Кутынька. Когда он был маленький, то любил сидеть на дереве и петь что-то про кутыньку на всю округу. Теперь у него три дочери и всех их зовут по отчеству – Кутынична, например, Анна Кутынична''.''У нас в селе много Болдыревых: одних называют Чайниками, вторую семью Петряями, а третью – Рыжими. Прозвище Чайник появилось у деда Болдырева П. П. ещё до Великой отечественной войны. На носу у деда Павла появился чирей, и он всем говорил: ''Смотрите, какой у меня на носу вырос чайник''. Это прозвище закрепилось за ним, его детьми, внуками и правнуками. Второе прозвище семье оставил тоже дед. Звали его Петром, а ласково называли Петряем. С тех пор все его потомки стали Петряевыми, Петряями. Третью семью тоже прозвали по главе, а он был рыжий. И все знают его род как Рыжих. Если в село приезжают незнакомые люди и спрашивают: ''Где живут Болдыревы?'' – то в ответ слышат: ''А какие Болдыревы?''

Однофамильность и одноимённость – одна из главных причин появления уличных прозвищ. В частности, в оренбургском селе Городище в 1836 г. проживало 2 097 человек и имелись 200 фамилий, в результате чего за почти двухсотлетнюю историю села многие получили ''придаточные имена'' (В.И. Даль). Дифференциация шла по территориально сложившемуся делению села (Востоковские, Угляне, Куток, Кировские, Октябрьские), по семьям (Завалишины: Мелея, Суслик, Корней, Бахча, Рядовой, Халява, Бурёнка и др.). Прозвище учитывалось и учитывается сейчас в официальных документах (при начислении зарплаты, выдаче пенсий и корреспонденции), обычно его пишут карандашом. В частности, в селе есть три Завалишина Александра Ивановича, два из которых имеют прозвища – Корней, Мелея; три из четырёх Рязановых В.И. также помечаются прозвищами: Кузеня, Самовар, Сокол, Тулинцевы В.И. различаются как Васян, Хатёк, Хромой. Старинные уличные и семейные прозвища жителями Городища воспринимаются как нечто естественное, соединяющее их с предками, поэтому носят их с достоинством.

Ощущая себя единым родом, городищенцы принимают общее сельское прозвище – Чинёнки (по местной легенде, за умение готовить большие пироги, начинённые пареной тыквой). Уверенность в собственной особенности и чувство превосходства казаков привело к появлению прозвища для всех приезжих – Наплывь ('всё, что наплыло, нанесено водою' В.И. Даль).

Наследственные прозвища, как свидетельствуют приведённые рассказы, весьма устойчивы, и поэтому неудивительно, что сын получает прозвище Жмуряха потому, что отец был Жмурик (часто жмурился), или прозывается Конокрадом, так как его отец был Конокрад (воровал коней), а семья носит новую ''фамилию'' Грязуновы от своего главы по прозвищу Грязун, ходившего всегда грязным. Прав был Н.В. Гоголь: '''И как уж потом не хитри и ни облагораживай своё прозвище, хоть заставь пишущих людишек выводить его за наёмную плату от древнекняжеского рода, ничто не поможет: каркнет во всё своё воронье горло и скажет ясно, откуда вылетела птица''.

Как показывает исследуемый материал, ''пашпорт на вечную носку'' человек приобретает в коллективе, который может передавать его прозвище из поколения в поколение. Именно поэтому большинство из стабильных прозвищ сохраняются на территории сёл и деревень. Однако таким прозвищем может наделяться человек и в постоянно сменяющемся коллективе, например, образовательных учреждений, где оно ''наследуется'' более молодыми учащимися от своих старших коллег. Все респонденты указывали прозвища учителей и преподавателей, многие из которых уже утратили былую мотивировку, но с неизменным постоянством воспроизводились последующими ''поколениями'' учащихся. В комментариях к подобного рода прозвищам нередко встречаем: ''Не знаю, почему мы так называли, это к нам перешло от старшеклассников. А почему они называли так, они тоже не знали, потому что это прозвище они усвоили также от старшеклассников''. Например: Пифагор – учитель математики; Глобус – учитель географии, имеющий к тому же и огромный, как глобус, живот и подтяжки-меридианы, Сушилка – учительница, выжимающая у многих поколений школьников на уроке все соки, Дрозофила – учительница биологии, рассказывающая почти на всех уроках о мухах; Велосипед – очень подвижный учитель физкультуры; Химик – учитель физкультуры, ведущий ещё и историю; Каркуша – всегда кричащая учительница с химической завивкой; Гоголь – учитель русского языка и литературы с длинным носом; Железная леди – завуч школы; Таракан – учитель физкультуры с усами; Добрая фея – классный руководитель, имеющий ещё одно прозвище Лягушка-путешественница за постоянные походы и поездки со своими классами. Все эти неофицальные паспорта учителей, выдаваемые одними учениками и принимаемые другими, являются необыкновенно точной характеристикой учителя.

Особенности языкового сознания, отражающего специфику внеязыковой действительности, особенно четко проявляются в номенклатуре современных прозвищ города и села. Городские жители нередко прозываются по именам кинематографических героев (Домовёнок Кузя – учитель домоводства, Маленький Мук – маленький и занудный, Терминатор – злая учительница, худой парень и др.) или базируются на иноязычных заимствованиях (Компрессор – пыхтит и бубнит, Коррозия – рыжая, Бройлер – красный, Скотч – Клеева, Спагетта Макароновна – высокая и худая, Ваучер – парень, который никому не нужен, LM – учительница, гонявшая куривших мальчиков (по марке сигарет), Энерджайзер – быстро бегает и др.). У сельских жителей иной подход к наименованиям. Более трети всех сельских прозвищ составляют наследственные прозвища, переходящие от предков к потомкам, например: Соловьи ¹ – есть прозвища, которые становятся фамилиями. В нашей деревне была одна дружеская пара, оба от природы были голосисты и на праздниках пели песни под гармонь, под гитару. Им дали прозвище Соловьи, и теперь их внуков называют Соловушками, Соловьями, хотя никто из них не поёт; Перчики – очень своенравная, гордая, упрямая семья. Злые, как настоящий красный перец; Целина – прозвище дали девушке по отцу, а его так назвали, потому что в селе разработал некоторые целинные земли; Лысани – в Ключах есть прозвище для всего рода, у них у всех залысины и др.

Мотивация сельских прозвищ более глубокая и постоянная: люди долгое время живут бок о бок, им известны практически все события жизни человека, история его семьи. Это даёт основание оценивать прозываемого не только по его физическим особенностям, что чаще всего происходит в городской номенклатуре прозвищ, сколько по его нравственным качествам, например: женщину, которая рожала детей, а потом уходила на 1-3 года, назвали Кукушкой;Терминатор– прозвище деревенского выпивохи, у которого от малейшей дозы спиртного краснеет нос;Звера – так переделал имя своей жены один старик за её ворчливый и сердитый характер; Змеиный Глаз – женщина, которая за всеми следит; Змей Горыныч – плохой, злой и мстительный человек; Шилка – от слова шило, женщина – педагог,которая не может долго сидеть на одном месте, во всё вмешивается; Феликс – врачиха крутого нрава. Всегда на всех кричит, всем всегда недовольна, старается поставить всех окружающих в зависимость от себя; Сирота Казанская – прозвище дед получил за то, что он вроде бы был нищим. На самом деле он прикидывался бедняком, в долг денег никогда не давал, ходил жаловался, что у него один рубль остался. А говорил он так, чтобы у него никто денег не просил; Пёс– живёт особняком от всех людей, один в доме и др.

Особенно показательно в этом плане сопоставление мотивировки сельских и городских прозвищ, ср.: Заяц – живёт человек солидного возраста, но любитель слушать всякие разговоры, сплетни, поэтому ему и дали такое прозвище, т.к. у зайца длинные уши – Заяц – от фамилии Зайцев; Муха – беззаботная женщина – Муха – Роза Мухтановна; Емеля– фамилия Емельянов, но сумел, начиная с малого, всеми правдами и неправдами добиться большого (2 машины, 2 дома, несколько магазинов). Здесь Емеля – хитрый – Емеля – от фамилии Емельянов, от имени Эля; Москва – так вся наша улица называет соседку, т.к. она всегда в курсе всех событий, обо всём и обо всех успевает узнать первая. Получается, что она – ''наша столица'' – Москва – живёт в Москве, а учится в Оренбурге; Крот – мужчина, который всё несёт домой – Крот – от фамилии Панкратов.

Именно в результате этих различий в перечне сельских прозвищ встречаются и положительные, ласковые и добрые прозвища, весьма редкие в городе, например: Ранняя Пташка – человек рано встаёт; Прометей – прозвали за силу, смелость и храбрость; Божий Одуванчик – 90-летняя старушка, которая никому и никогда не мешала. Очень добрая; Панасоник – мужчина средних лет, кореец. Он плохо говорит по-русски, но хорошо ремонтирует импортные телевизоры; Золотце – в селе Ключи распространены фамилии Дураковы, Зайцевы, Митрофановы, Демидовы. Вот у нас есть два Митрофановых Ивана. Один из них похож на генерала Де Голя, его так и зовут. Другой Иван рыжий, веснусчатый, его зовут Золотце; Красивая – прозвище бабушки. В молодости она была красива, работала продавцом. Каждый раз к ней обращались: ''Красивая, дай яблочек''; Ранетка – в сёлах как-то не принято, чтобы бабушки ухаживали за собой, красили губы, но у нас есть бабуля, которая ходит постоянно с макияжем. За красивый вид ей и дали прозвище. В этих прозвищах чувствуется народное отношение к красоте, добру и злу, ценностям человеческой жизни.

Языковая база сельских прозвищ также значительно отличается от городских. Более половины исследованных прозвищ имеют диалектную или просторечную основу. Именно здесь сохранились и живут собранные в своё время В.И. Далем слова, например Куян – прозвище, часто встречающееся в Оренбургской области, обычно так называют человека, живущего одиноко, без семьи и друзей, как заяц-отшельник, заяц-одиночка, а их в народе зовут куянами. Важно отметить, что в словаре В.И. Даля 'куянъ' – заяц (орнб.) не имеет того семантического уточнения, которое реализуется в прозвищах, более того, в тюркских языках, откуда оно было заимствовано в оренбургские говоры, также нет значения 'отшельник, одиночка'. Налицо семантическая градация синонимического ряда 'заяц – ушкан – куян'.

Яркие диалектные прозвища Оренбуржья имеют различные, но, несомненно, очень древние корни. Например: Микина (так указал респондент, видимо, фиксируя иканье) – ''из-за бесшабашной тупости '', обычно в говорах (см. СРНГ, вып. 19, с. 77) название маленьких детей, детское прозвище, в нашем случае закрепляется за взрослым человеком, закостеневшем в детской бесшабашности и неразвитости; Лямза – ''мужчина маленького роста, пристающий с расспросами и разговорами'' – имеет в СРНГ другие значения: 1. Растяпа, ротозей. 2. Медлительный в работе, нерасторопный человек. 3. Вор (вып.17, с.274), однако глагол лямзиться – напрашиваться на дружбу, подлаживаться к кому-либо с корыстными целями (Ср.Урал, Зауралье) – сохраняет семантическое значение анализируемого прозвища. Следует отметить, что в прозвищах фиксируется диалектные слова говоров, территориально далёких от Оренбуржья, например архангельских, пинежских: Марьюха – ''плохо слышащая женщина'', в северных говорах – ''самка тетерева-косача'' (СРНГ вып.17, с.379), который, как известно, во время токования ничего не слышит.

Меткое диалектное слово накрепко приклеивается к его носителю, высвечивая наиболее яркую его особенность: Клушка – звали старшего брата, который ухаживал за своими двумя маленькими братьями. Он почти не бывал на улице с друзьями, всё сидел с братишками; Комолый– учитель физкультуры с лысиной (ср.: в ряде диалектов комолый – безрогий); Бобёр – настоящее имя Алёша, этот немолодой мужчина не умеет плавать, поэтому и прозвали его, как бы надсмехаясь, ведь бобр хорошо плавает; Рыся – женщина, напоминающая кошку, рыжая; Хрипатый – из-за хриплого голоса; Ковыляй – этого парня прозвали так, потому что он ходит чуть-чуть прихрамывая; Кук– от слова куколь, что на местном диалекте означает валять валенки, т. е. кук – валяльщик, Дед Руда – рудый – красный. Этот дед до самой глубокой старости оставался ярко-рыжим; Корноухий Фаткула – проиграл ухо в карты; Чарвяк – дед, который работае трактористом и всегда ходит грязный и под.

В сельских прозвищах широко представлено и словообразовательное богатство русских народных говоров и наддиалектных форм речи, например: Синюга (за синяки на лице, ср.: Синяя – женщина, которая много пьёт) имеет отсутствующий в русском литературном языке суффикс -уг-, придающий слову оттенок пренебрежительности, грубости, фамильярности; прозвище Пыган (вместо ''прыгну'' говорил в детстве ''пыгну'') образовано при помощи редко встречающегося суффикса -ан-, обозначающего лиц мужского пола по характерному для них признаку с оттенком пренебрежительности; Качайло (женщина при ходьбе раскачивается), Замыкало (местный электрик) имеют малопродуктивный суффикс -л-(о), указывающий на лицо по характерному, обычному, постоянному действию (в русском литературном языке возможно только -л-(а); прозвища Султаниха (муж Султан), Кучериха (муж Кучер – возил председателя), Шалимиха (не знает покоя, кричит, спешит, всем старается помочь), Трандычиха (быстро говорит), Фазиха (жена Фазы – местного электрика) образованы при помощи малопродуктивного, с оттенком разговорности суффикса -их-, обозначающего лиц женского пола по характерным их признакам или по мужу; Фазинки (дочери Фазы) образуется при помощи непродуктивного суффикс -ин- (единичности) и суффикс -к- (уменьшительный), которыми обычно называется предмет, выделенный из массы вещества с оттенком уменьшительности; Инка (женщина, приехавшая из Армении, нерусская, не наша, иная) образуется при помощи обиходно-разговорного суффикса -к-, образующего имена существительные – названия тех предметов, которые в литературном языке обозначаются сочетанием слов (иная женщина); Дарьки (в деревне называли себя две женщины) – суффикс -к- придаёт слову уменьшительно-ласкательное значение; Дурко (женщина говорит, не подумав, лишь бы сказать) имеет суффикс -к-(о) субъективной оценки, отсутствующий в литературном языке; Кадуха (человек с большой головой) образуется при помощи непродуктивного, с оттенком разговорно-просторечным, суффикса -ух-; Молчун (молчаливый человек) имеет малопродуктивный суффикс -ин-, обозначающий лиц мужского пола по действию, названному производящим словом, и др. Следует подчеркнуть, что в образовании прозвищ сельской местности в основном задействован суффиксальный способ, который характерен и для русских говоров. Ряд суффиксов имеет диалектную и наддиалектную принадлежность или является малопродуктивными/непродуктивными в литературном языке.

Семантические и словообразовательные особенности сельского ономастикона свидетельствуют о более интенсивном и естественном развитии живого русского языка, не скованного ни письменной традицией, ни жёсткой кодифицированной нормой, что позволяет свободно использовать арсенал наличных языковых средств вне времени и пространства.

В прозвищах чётко прослеживаются социальные, психологические и культурно-символические различия ролей и поведения мужчин и женщин, выстраиваются модели поведения разных полов и их восприятие друг другом. Прозвища, как уникальное явление языковой картины мира, отражают гендерную двойственность сквозь призму новых, так и старых ориентаций народа. Гендер влияет уже на само появление прозвища, вследствие чего мужских прозвищ в 3 раза больше, чем женских. Видимо, это объясняется сохранением в современном обществе сложившихся традиций патриархальных отношений. Отсюда и достаточно распространённые в сельской местности дедичества – наименование целого рода по предку, например в с. Лобазы (Курманаевский район) Сидельниковы именуются Антошкиными по своему родоначальнику – прадеду Антону, а род Щербаковых прозывается Кузминовыми (по деду Кузьме), Анохиными (по деду Анохе), Земляковыми (по совмесному проживанию). Фамилия или имя мужа в Оренбургской области часто определяет прозвище женщины – Бессониха, Дымчиха, Адмиральша – жена Ушакова и др. Прозвище мужа нередко становится основанием для прозвища женщины: Генеральша – жена Генерала (любит командовать), Мальвина замужем за Буратино (за длинный нос), Ондатра – жена арендатора и др. Даже наличие женщины рядом с мужчиной становится причиной появления её прозвища. Так женщина, часто сидящая на лавочке рядом с Дедьфином (частично парализованный, с трудом передвигающийся дедушка), становится Русалкой; Баламутка сидела за партой с Баламутом, Сестра Пушкина – сестра мальчика по прозвищу Пушкин (за смуглость и кудрявые волосы), Паша – девочка, когда-то гулявшая с мальчиком с таким именем.

Мужчина определяет прозвище не только своей семьи (например: Резонансы за любимую фразу главы: ''Никакого резонанса''), но и членов своей семьи: Фаза (деревенский электрик) закономерно имеет жену Фазиху и дочек по прозвищу Фазинки; у Кота жена Мурка, а дети Котята. Часто прозвище отца наследует сын (Бобёр – Руслан – сын Бобра, Пилим (отец работал на пилораме), реже – дочь (Целина – отец разрабатывал целинные земли, Экономишна – дочь главного экономиста колхоза). Женский антропоним не имеет такой ''прозвищной силы''. Нами встречены только два именования мужчин по женщине: Маринин – внук бабы Марины и Тётя Валя – знакомая молодого человека по ошибке спутала его с тётей Валей.

Продуктивны также мужские прозвища от имён или фамилий известных людей, причём и здесь мужские прозвища преобладают над женскими, ср.: Левитан (за голос), Самос (по имени чилийского диктатора, за то, что был жестоким, убивал кошек и собак), Наполеон (самый уважаемый в классе), Буре (любитель хоккея), Борман (грузный, полный), Тайсон (любит бокс), Шумахер (бысто ездит на тракторе) и др. Поражает историческая память народа и её парадоксальность, например: Эйнштейн (любит читать), Пушкин (1.Смуглый, с курчавыми волосами; 2. За то, что размахивает руками, когда говорит), Колчак (ко всему халатно относится, неаккуратный), Махно (большой), Геббельс (носил фуражку, похожую на фашистскую), Моцарт (пьяным поёт песни собственного сочинения). Нередко важную роль в использовании имени исторического лица играют различные ассоциации, в том числе и те, которые порождают прозвища (например, Врубель – за силу; Мазепа – ленивый, глупый (сравните в диалектах: мазепа – грязнуля). Именно поэтому часть фамилий исторических и популярных лиц используется в их прозвищном варианте: Кашпер (похож на Кашперовского), Кутуз (1.Одноглазый; 2. Полный, с одним глазом), Менделей (любил смешивать порошки), Бутус (похож на футболиста Бутусова, любит играть в футбол) и т.д. Женские прозвища такого плана малочисленны: Пугачёва (1. Поёт, как Пугачёва; 2. Любит петь), Хакамада (умная), Мать Тереза (милосердная, всем помогает)..Как и в других группах прозвищ, лица женского пола могут носить прозвища представителей мужского пола, например: Гоголь (учительница русского языка с большим носом), Иван Грозный (школьная техничка).

Различия в прозвищах мужчин и женщин прослеживаются и в других группах. Они естественны в прозвищах по профессии, специальности, роду занятий. Для мужчин характерны исконные ''мужские'' прозвища, например: Пехота (любил рассказывать о своей службе в пехоте), Пенсионер (молодой человек, работающий в пенсионном фонде), Донтист (работает на комбайне ''Дон''), Кучер (возит начальство на ''Волге''), Булочкин (возит хлеб), Водяной (отвечает за водоснабжение), Адвокат (юрист), Законник (сельский вор, вину которого никак не могли доказать), Мельник (работал на мельнице), Полковник (воевал в Афганистане, был полковником), Пивнарь (возил пиво), Студент (добросовестный студент), Стройбат (служил в стройбате), Мясо (работал в колбасном цехе), Плотник (построил много домов), Раствор (делал раствор), Гроб (делал гробы), Сварщик (всю жизнь проработал сварщиком), Пчельник (разводит пчёл) и под.

Наибольшей прозвищной силой обладают профессии сельского электрика (Замыкало, Фаза, Мегавольт, Ковыряло) и стоматолога (Зубарь, Коновал, Зубило).

Как и в других группах, возможно расхождение родовой и половой соотнесённости, в частности, мужские прозвища Ковыряло, Зубило,  (см. выше) оформляются флексиями среднего рода; Техника (хорошо разбирается в технике) – флексиями женского рода; женские прозвища от существительных мужского рода, например, Пломбир (продавщица мороженого).

Женские прозвища, как правило, укладываются в женский реестр специальностей: Повитуха (сельская бабка-акушерка), Банщица (всю жизнь проработала в бане), Сауна (работает в сауне), Рама (доярка), Коза (держит большое стадо коз), Трактористка (в войну работала на тракторе), Бабка Касторка (фельдшер, которая кастрировала животных).

Второстепенность социальной роли женщины и в данной группе также отмечается наличием женских прозвищ по роду деятельности мужчины Морячка (сын служил в военном флоте), Ондатра (жена арендатора).

Ряд прозвищ имеют косвенное отношение к профессиям, например: Таксист (1. Ездил очень часто на такси; 2. В детстве на свой велосипед вешал ''шашечки'', изображая такси), Почтальон (разносчик сплетен), Солдат (носит солдатскую форму), Омон (любит носит пятнистую форму), Справочная (знает всё обо всех), Стоматолог (выбивает челюсть одним ударом), Капитан (по воинскому званию деда), Лётчик (за быструю езду на тракторе К-700), Монашка (ходит на поминки, читает над умершими), Монах (носит тёмную одежду).

Различия мужчин и женщин особенно показательны в прозвищах, определяющих физические и нравственные черты. Здесь в полной мере раскрываются народные представления о ''мужестве'' и ''женстве''.

Наиболее жёстко в прозвищах фиксируются отклонения в поведении как мужчин, так и женщин.  

Недопустимыми для женщин является невыполнение своих материнских обязанностей, пьянство и недостойный образ жизни: Кукушка (бросала своих детей после их рождения), Маленькая Вера, Синюга (от выпитого синела шея), Синеглазка (от постоянных попоек под глазами были тёмные круги), Синяя (от пьянства был сизый нос), Серая Шейка (неопрятная пьяная женщина), Пашка-Алкашка, Нычь (пьяница, прогуливающая работу, потому что для неё всегда, как только она проснётся, ''нычь'' – ночь); Молчалка, Вертихвостка (женщины лёгкого поведения), Бомжиха и др. Осуждается женская злость: Кислота (учительница химии, за злость), Змея (за коварство), Стервелла.

Высмеиваются внешне непривлекательные женщины, причём особо пристальное внимание к причёске и чистоте: Двести Двадцать, Рыжий Ап, Лохудра, Вшивый Домик, Палка с Волосами (ср. единственное мужское прозвище такого типа: Дикобраз – никогда не расчёсывал волосы), Жемчужина Тянь-Шаня, Доярка, Мордовка, Размазня.

В прозвищах мужчин, не обременяющих себя семейными узами и пьющих, в большей степени чувствуется ирония, нежели осуждение: Ганс, Одиссей, Кобель (за любвеобильность), Вася-РТР(в пьяном виде на молоковозе повредил столб, после чего в деревне перестал показавать канал РТР), Дух, Буль-Буль, Синь-хронь, Пьяный (пьяницы). Для мужчин недопустимыми являются стремление жить за чужой счёт, мелочность и никчёмность: Хапуга (всё ворует), Деляга (всё делает с выгодой для себя), Комерс (комбинатор), Хлам (ничего не может сделать качественно); Бамбук, Затылок (отличающийся глупостью), Кожуха (живущий за чужой счёт), Ваучер (парень, который никому не нужен), Двоечник (мужчина отставал и в учёбе, и в работе). 

Вопреки сложившимся представлениям, ''мужество'' не реализуется в крепких выражениях, наоборот, приветствуется молчаливость и ответственность за свои слова: Громкоговоритель, Бубня, Патефон (словоохотливый мужчина); Будильник (надоедливый).

Одинаково нетерпимы и в мужчинах и женщинах предательство и доносительство: Буржуйская подпевала (школьница, доносящая на своих одноклассников учителям), Звонок (обо всех сплетничает), Щтирлиц (всё докладывает), Таможня (учительница, подглядывающая на переменах за учениками), Змеиный Глаз (за всеми следит).

Русские прозвища, в которых ''наш народ, не надрываясь умничаньем, без натуги, даёт свою кличку, верно произведённую от одного, главного понятия'', несут в себя многовековую информацию о способах бытия, мировосприятии и мировоззрения народа. Вбирая в себя всё ''миропереживательное'', современные прозвища отражают представления о добре и зле, материальном и духовном, красоте и уродстве, истинном и ложном, мужчине и женщине.

 

 

[1] При объяснении значения прозвища сохраняется стиль респондента.