В архитектуре Казани 1840 - 1910 годов

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ НАЦИОНАЛЬНЫХ КУЛЬТУР

 

Специальность 18.00.01 - Теория и история

архитектуры

 

Диссертация на соискание ученой степени

кандидата архитектуры

Том 1

 

 

Научный руководитель -

доктор архитектуры

профессор Э.А. ГОЛЬДЗАМТ

Научный консультант -

кандидат архитектуры

              Е.И. КИРИЧЕНКО

 

 

Москва - 1986

ОГЛАВЛЕНИЕ

стр.

ВВЕДЕНИЕ............................................................................................

I. ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ И ГРАДОСТРОИТЕЛЬНАЯ ОСНОВА

ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХ КУЛЬТУР

В АРХИТЕКТУРЕ КАЗАНИ

1. Казань на перекрестке культурных влияний...............................

2. Морфологическое строение Казани на рубеже XIX - XX веков

II. ЭТАПЫ И НАПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЯ АРХИТЕКТУРЫ

КАЗАНИ 1840 - 1910 ГОДОВ

1. От классицизма к романтизму......................................................

2. Развитие национально-романтических течений

    эклектики и зарождение модерна.................................................

   3. Эволюция архитектурных течений эпохи модерна.....................

III. КОМПОЗИЦИОННЫЕ ЧЕРТЫ АРХИТЕКТУРЫ КАЗАНИ

КОНЦА XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ

1. Архитектурная система города и композиция ансамблей..........

2. Композиция казанского особняка................................................

3. Композиция культовых доминант................................................

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ВЫВОДЫ..................................................................

ПРИМЕЧАНИЯ.....................................................................................

ПРИЛОЖЕНИЕ.....................................................................................

БИБЛИОГРАФИЯ.................................................................................

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Проблема взаимодействия культур народов СССР в архитектуре может быть всесторонне изучена лишь на основе результатов конкретных исследований отдельных национальных регионов, подрегионов, центров.

Актуальность настоящего исследования определяется возросшей в последнее время значимостью проблем освоения архитектурного наследия. Казань - столица Советской Татарии, центр обширного многонационального региона - формировалась на базе многовековых наслоений культурных ценностей. Наследие второй половины XIX - начала XX веков во многом определяет градостроительную систему и облик современной Казани.

Архитектура России 1830 - 1910 годов достаточно полно изучена на примере Москвы, Ленинграда и других городов серединной части страны. Между тем остаются еще малоисследованными те архитектурные процессы, которые протекали и в других культурных центрах России. Многие из этих городов были одновременно центрами культуры больших национальных регионов и центрами русской культуры. Среди них Баку, Ташкент, Тбилиси. Одним из таких центров в пределах России, объединяющим Среднее Поволжье и Приуралье, является Казань, возникшая в эпоху раннего средневековья на пересечении культурных потоков между Европой, Центральной Россией, Средней Азии и Ближним Востоком. В современной историографии проблемы взаимодействия культур народов, населяющих Поволжье, во многом остаются нерешенными. Профессор Е.П. Бусыгин отмечает, что "В науке собрано много фактов, показывающих влияние русского народа на культуру и быт народов Среднего Поволжья. Однако, другая сторона этого вопроса - влияние местных народов на русских - остается в тени. А такое влияние безусловно имело место" /43, с.76/.

В последуемый период сложились особые социально-экономические условия, способствовавшие активизации взаимных влияний. Феномен культурного возрождения угнетенных народов в эпоху национальных движений, связанных с процессом становления национальной буржуазии во второй половине XIX века, характерной для многих стран, особенно ярко сказался в России в силу нерешенности национального вопроса /2, с.47-49/. Новый этап культурного развития, связанный с формированием буржуазной нации, испытывают и казанские татары /193/. Казань, оставаясь крупным центром русской культуры, известным своим университетом и такими именами как Н.И. Лобачевский, А.М. БЯутлеров, Н.Н. Зинин, И.М. Симонов, Л.Н. Толстой, Г.Р. Державин, С.Т. Аксаков, А.М. Горький, Ф.И. Шаляпин, В.И. Качалов, И.И. Шишкин - становится и центорм мусульманского просветительства России. Просветительская и научная деятельность русских и татарских ученых-востоковедов Казани становится известной в Западной Европе и на Ближнем Востоке /110/. Казань середины XIX - начала ХХ веков была центром книгопечатания российских мусульман. Она внесла немалый вклад в развитие культуры, просвещения многих тюркоязычных народов России и отчасти народов мусульманского Востока /118/.

Формирование культурных традиций Казани происходило в условиях длительного противоборства православия и ислама. Дискриминация, национальное угнетение, шовинизм рождали национальные антагонизмы в условиях русификаторской политики царского самодержавия. Вместе с тем во все времена неизбежно шел и другой процесс - сближение культур на основе совместной общественно-экономической жизни в одних территориальных границах и формирования общих демократических идеалов /167/.

В 30-х годах XIX столетия в русской культуре в качестве одной из главных тем выдвигается проблема национального своеобразия. Она сразу же становится основой широкого общественного движения, ориентированного на возрождение традиций отечественного средневековья. Это движение развивается в русле всех последующих этапов русской культуры XIX и начала XX веков /122/. Примерно тогда же в историографии возникает проблема взаимодействия русской и мусульманской культуры. В 1912 году редактор журнала "Мир ислама" В.В. Бартольд писал: "В состав русских владений в настоящее время входят области, где мусульманская культура достигла высокого процветания задолго до принятия русским народом христианства", что русское востоковедение отстало по изучению культур этих народов /24, с.1-15/.

В культурной жизни Казани интерес к отечественному средневековью вылился в изучение истории нерусских народов. Начало исследования материальной и духовной культуры казанских татар связано с именем профессора Казанского университета К.Ф. Фукса. Его дом в 40-х годах XIX века был популярным литературным салоном, одним из центров общественно-культурной жизни Казани, составившим эпоху в жизни города /97/.

Важным вкладом в изучение местной истории, материальной культуры, искусства и архитектуры явилась деятельность научного Общества Археологии, Истории и Этнографии при Казанском университете. Целью общества ставилось: "…изучение прошедшего и настоящего русского и инородческого населения на территории бывших Булгаро-Хазарского и Казанско-Астраханского царств" /104, с.7/.

Социально-культурные условия нашли яркую реализацию в развитии архитектуры Казани 1840-1910 годов. Есть основание утверждать, что в основе архитектурно-градостроительного своеобразия находилось взаимодействие двух сожительствующих в городе культур: русской и татарской. На основе имеющихся источников можно также полагать, что взаимодействие не только имело место, но и определило самобытный облик Казани. Эту гипотезу подтверждают многочисленные высказывания современников той эпохи. Так, в 1913 году Е. Белов писал: "Казань резко разделяется до сих пор на две части. Одна "европейская" … мало выдает присутствие в городе большого процента мусульманского населения. Зато другую картину представляет из себя вторая, Забулачная часть города. Здесь нет ничего русского. Деревянные дома, с подчас восточными мотивами своей несложной архитектуры, целые ряды чисто восточных магазинов. Русских здесь совсем нет. Все устроено здесь по своему. Только спускаешься с горы, а кажется, что далеко переехал куда-то совсем в другое место. Особые люди, особые экипажи, особая толпа, особая жизнь. Все иное, все свое. Все это так странно, так оригинально. Особенно когда подумаешь, что стоит только пройти несколько кварталов … чтобы увидеть университет, церкви, трамвай" /30, с.43/.

Социально-экономические и культурные условия Казани 1840 - 1910 годов (появление нового социального заказа со стороны татарской буржуазии, национальное движение, развитие историко-этнографической науки) способствовали активизации местных русских и булгаро-татарских архитектурных традиций. Ослабление классицистических канонов означало как для русского так и для татарского заказчика свободу в культурной и стилистической ориентации.

Нет сомнения в том, что русская архитектура Казани, имея опору в богатстве собственных традиций, в мощных общероссийских тенденциях тогдашнего развития, наконец, в своем господствующем положении сама составляла значительную базу процесса взаимовлияния и взаимодействия. Тем более, что в ней были заложены отголоски влияний местных булгаро-татарских традиций. Однако, важным было и появление во второй половине XIX века нового самостоятельного фактора в виде татарского национально-романтического течения, возникшего на основе культурных последствий буржуазных преобразований. Это новое качество и новое состояние взаимодействия национальных культур, существенное для перспектив грядущего XX века, заслуживает концентрации на нем внимания независимо от соотношений удельного веса его слагаемых.

Цель диссертационного исследования состоит в выявлении характерных черт архитектуры Казани периода сложения ее городского облика 1840 - 1910 годов и роли в ее формировании взаимодействия национальных культур как активного фактора на новой социальной основе, сохраняющего свое значение и в настоящее время.

Взаимодействие культур - это высокая форма их активных взаимоотношений, включающая взаимное влияние и создание нового сложного художественного качества, известной диалектической целостности, строящихся как на контрастных взаимодополнениях так и на генетически общих взаимосвязанных началах.

Научную проблему исследования можно сформулировать следующим образом: В каких конкретных архитектурно-градостроительных явлениях выражалось взаимодействие национальных культур и какими конкретно путями оно определило самобытный облик города той эпохи. Какие непреходящие ценности оно создало?

Сферами проявления взаимодействия национальных культур в архитектуре Казани явились:

- общее, хотя и расчлененное пространство города;

- общий, хотя и разветвленный временной поток стилистических течений и их изменений;

- композиции архитектурно-градостроительных организмов, ставшие общей средой выражения мотивов той и другой национальной культуры.

В системе этих трех сфер, тесно сопряженных друг с другом, выдвинуты три задачи исследования:

1. Выявление пространственной системы взаимодействия культур, т.е. исторически сложившейся градостроительной структуры Казани. Естественно, что такая постановка задачи невозможна без просмотра основных этапов развития города - как процесса длительного скрещивания различных архитектурных влияний - и выявления факторов взаимодействия на ранних стадиях.

2. Выявление и осмысление исторического процесса взаимодействия национальных культур во времени, т.е. становления, переплетения стилистических течений, их эволюции, преобразований и смены, происходящих на разнородном этнографическом фоне.

3. Выявление композиционных построений архитектурно-градостроительных организмов и роли, которую играло в них художественное взаимодействие мотивов различных национальных культур.

Этим трем задачам соответствуют три основные части диссертации и принятые в них методологические подходы.

Метод исследования состоит в сочетании трех типов анализа, соответственно соотнесенных с тремя частями диссертации: морфологический анализ планировочной структуры Казани как градостроительной основы взаимодействия, связанный с анализом систем застройки; стилистический анализ процесса эволюции и взаимодействия многообразных течений архитектуры Казани; композиционный анализ, ориентированный на раскрытие взаимодействия элементов национальных культур в тематическом, масштабном и пропорциональном построении архитектурно-градостроительных организмов. Каждый из трех анализов имеет свою фактографическую базу.

Временные границы исследования приняты в соответствии с известными исследованиями Е.А. Борисовым, Е.И. Кириченко и других авторов, относящимися к русской архитектуре 1830 - 1910 годов. Для Казани эти хронологические рамки можно конкретизировать как 1842 - 1917 годы. Начальная дата определяется небывалым по своей силе пожаром, уничтожившим значительную часть зданий. Послепожарная Казань возрождается уже на новых градостроительных и архитектурных принципах, основанных на глобальном освоении городской территории и широком диапазоне стилистических средств. Конец периода обозначен началом новой исторической эпохи развития города, ставшего столицей Советской Татарии. С целью выявления исторических истоков взаимодействия мы, основываясь на имеющихся исследованиях, рассматриваем новые периоды развития архитектуры Казани, начиная с раннего средневековья.

 

Построение работы

Диссертация представлена в двух томах. Первый - содержит основной текст, состоящий из введения, трех частей исследования, заключения, примечания, приложения, библиографии. Графическая часть исследования представлена вол втором томе.

 

СОСТОЯНИЕ ВОПРОСА

 

Проведение данного исследования стало возможным благодаря наличию широкого круга ценных исследовательских работ разных направлений, в той или иной мере затрагивающих проблематику архитектурно-градостроительного развития Казани 1840 - 1910 годов.

Ввиду комплексности исследуемого вопроса и необходимости привлечь разностороннюю литературу представляется целесообразным привести ее характеристику в соответствии с тремя выделенными задачами и частями исследования.

Первая часть работы - морфологический анализ - была выполнена по методике профессора Э.А. Гольдзамта на основе:

- известного и выявленного автором картографического материала XVIII, XIX, XX веков;

- спорного плана центральной части старой Казани в ее современном состоянии;

- натурного обследования центральной исторической части Казани в границах выявленных морфологических зон дореволюционного периода.

Источник, на которую мы опирались в данной части исследования разделяются на круг работ по общей истории, теории и современным проблемам градостроительства, истории русских и среднеазиатских городов и конкретно Казани. Это труды: А.В. Бунина, Т.Ф. Саваронской, В.В. Косточкина, Э.А. Гольдзамта, К. Вейхерта, М.Г. Бархина, А.Э. Гутнова, Ю.В. Ранинского, Н.Д. Кострикина, О.Х. Халпахчьяна, Ю.С. Яралова, В.В. Бартольда, С.В. Безсонова, В.А. Лаврова, В.Л. Ворониной (указаны в библиографии).

В исследовании градостроительного развития Казани значительный вклад принадлежит трудам Н.Ф. Калинина, в которых, в частности, дан план города XVI - XVII веков с указанием границ посада и слобод с их названиями и временем возникновения, что мы использовали в работе /112-117/.

С целью выявления генетических истоков формирования планировочной структуры Казани и проведения сравнительного анализа мы обращались к трудам профессора А.Х. Халикова, исследовавшего на основе археологических раскопов историческую планировку и топографию древнего Биляра - столицы Булгарского государства VIII - XIII веков /194-197/.

Историко-теоретической базой второго раздела являются труды по общей истории и теории архитектуры XIX - XX веков: А.В. Иконникова, Э.А. Гольдзамта, Э. Гидиона, Л. Беневоло, Н. Певзнера, М. Веллиса, Ю. Едико.

Своеобразному развитию русской архитектуры 1830 - 1910 годов посвящены труды А.И. Власюка, Е.А. Борисовой, Е.И. Кириченко, В.Г. Лисовского (указаны в библиографии). Эти авторы внесли вклад в разработку теории романтизма в русской архитектуре, выявив его черты на ранних, зрелых и поздних стадиях, что явилось важной методологической посылкой в ходе нашего исследования. Черты национального своеобразия в архитектуре последуемого периода выявлены в архитектуре Баку, Риги, Таллина - работы Ф.Ш. Фатуллаева, Я.А. Крастиныша, Н.Р. Лукшенито (указаны в библиографии).

Специальные исследования по архитектурному развитию Казани 1843 - 1917 годов еще не предпринимались*). Вместе с тем, многие авторы освещали этот период и внесли ценный вклад в его изучение. Так, видный исследователь истории архитектуры Казани П.М. Дульский дал важные сведения по фактографическому материалу - имена многих архитекторов и их основные постройки /82-85/. Методологически важным для нашего исследования и достаточно глубоким для своего времени является тезис В.В. Егерева, изучавшего архитектуру Казани эпохи классицизма, - о том, что: "Примерно с середины XIX века в соответствии с социальными изменениями, которые определились в стране, архитектура должна была в своем творчестве развивать реалистическое отношение к жизни. Крупной ошибкой было бы считать, что с началом эклектики славное прошлое русской архитектуры безвозвратно кануло в вечность. Нет, великие традиции национальной архитектуры оставались все время живы и архитектурное мастерство беспрерывно возрастало" /87, с.44/. А также тезис С.С. Айдарова, отмечавшего черты преемственности в архитектуре булгарского, российского, советского периодов: "Прогрессивными были попытки отразить в архитектуре русской или местный национальный характер… В поисках экзотических решений связанных со своеобразием древней культуры местного коренного населения архитекторы обращаются к наследию татарского зодчества булгарского периода". /13, с.54/. С.С. Айдаров выделяет элементы архитектурного декора, встречающиеся в булгарском зодчестве и народной архитектуре татарского населения второй половины XIX - начала ХХ веков.

В монографии В.П. Остроумова, посвященной архитектуре и культурной жизни Казани с ранних времен до наших дней, даны некоторые фактографические данные по архитектурно-градостроительной деятельности Казани XIX - начала ХХ веков. Ценными являются наблюдения автора касательно композиционного своеобразия некоторых памятников российского периода /151/.

Вопросам взаимодействия национальных культур в облике Казани уделил внимание Е. Белов, который в 1913 году рассмотрел архитектурный облик Казани начала ХХ века, отметив своеобразие силуэта, резкость разделения на две части, специфику в жизни Забулачья и Закабанья. /30/.

Полезными для нас явились и труды других авторов прошлого. М. Худякова - по истории мусульманской культуры Поволжья, С.М. Шпилевского - по архитектуре древней Казани, Сингалевича, Х.Х. Хвостова, Тагирова - по описанию архитектуры и быта казанских татар /204,169,194,176/. При изучении культурной жизни Казани мы обращались к работам В.Г. Загвозкиной /97/.

В третьей части диссертации, содержащей композиционный анализ, мы опирались на метод И.В. Желтовского (в изложении и интерпретации Э.А. Гольдзамта в курсе лекций МАРХИ "Методика архитектурного анализа"), а также на метод Э. Месселя, изложенный в его труде "Пропорции в античности и средние века" /145/.

В вопросах теории пропорционирования мы обращались к трудам и пользовались консультациями профессора К.Н. Афанасьева /18/. Полезными для настоящего исследования явились работы П.Н. Максимова, Г.Д. Гримма, Я.Д. Глинкина, М. Булатова /141,77,69,41/.

В работе использованы материалы:

ЦГА ТАССР - Центрального Голсударственного архива ТАССР,

ЦГВИА - Центрального Государственного Военно-исторического архива СССР,

Архива Центрального Объединенного музея ТАССР,

Архива Казанского Института Языка, Литературы и Искусства - филиала Академии наук СССР,

Архива СПНРМ - Специальной Производственной Научно-реставрационной мастерской при Совете Министров ТАССР,

Архива ГЛАВАПУ Казгорисполкома.

Научная новизна работы заключается в том, что:

- впервые специально в таком широком аспекте рассматривается проблема взаимодействия национальных культур в архитектуре Российской Федерации;

- построена и проверена в ходе исследования новая методика трехаспектного анализа процесса взаимодействия национальных архитектурных культур;

- впервые проведен морфологический анализ городской среды Казани, дана планировочно-пространственная и композиционная модель города рубежа XIX - XX веков;

- выявлены черты традиций русской и булгаро-татарской градостроительной культуры в планировочной структуре города и его отдельных морфологических зонах;

- дан композиционный анализ ансамбля города, его общественных комплексов и архитектурных объектов;

- в научный обиход вводится новый материал по малоизученной планировке и застройке Казани второй половины XIX и начала ХХ веков, определена объективная ценность архитектурно-градостроительного наследия 1842 - 1917 годов.

I. ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ И ГРАДОСТРОИТЕЛЬНАЯ ОСНОВА

ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХ КУЛЬТУР

В АРХИТЕКТУРЕ КАЗАНИ

 

I.1. Казань на перекрестке культурных влияний

 

К концу XIX - началу ХХ веков формируется непрерывная планировочно-пространственная система Казани, имеющая выраженные черты самобытности. Своеобразие города складывается из особенностей его отдельных зон и разделяющих их границ, узлов пересечения коммуникаций, улиц, площадей, приемов и типов застройки, стилистической окраски /48/. Город не пестрая мозаика из случайно возникших объемно-пространственных элементов, но и не однородное образование. Историческая обусловленность возникновения и развития отдельных зон под влиянием природно-ландшафтных, делает их локальными образованиями в системе города, имеющими свои обозначенные границы.

Планировочно-пространственную структуру Казани второй половины XIX - начала ХХ веков нельзя рассматривать в отрыве от ее исторического развития. Динамика формирования города дает представление о характере его планировочно-пространственных образований. Рассмотрим некоторые узловые моменты развития пространственной структуры Казани в аспекте существенных для настоящего исследования основных предпосылок наложения, взаимопроникновения и скрещивания национальных культур, долгое время развивавшихся на общей территории.

До 1917 года в историографии, посвященной Казани выделяются два крупных периода: булгаро-татарский - 1177-1552; российский - 1552-1917 /13,84,151/. С точки зрения взаимодействия архитектурных культур эти периоды представляется необходимым подразделить на более короткие эволюционные отрезки, отличающиеся друг от друга спецификой взаимодействия.

 

Архитектура Казани булгаро-

татарского периода (1177 - 1552)

 

На первом этапе булгаро-татарской истории - 1177-1236 - Казань, возникшая как оборонная крепость в составе Волжской Булгарии (государственное образование VIII - XIV веков), целиком разделяла ее культуру. Столица Булгарии - Великие Булгары (Биляр) - была одним из крупнейших городов восточной Европы, известным как великое волжское торжище между Европой и Азией /196/.

В результате археологических исследований Билярского городища профессором А.Х. Халиковым установлено, что город имел трехчастное концентрическое членение: цитадель, внутренний город, внешний город.¹⁾ В отличие от среднеазиатских городов, основанных на таком же планировочном принципе - цитадель, шахристан, рабад, - цитадель в Биляре, по мнению Халикова, отличалась своеобразным центричным положением относительно границ внешнего и внутреннего города, что "можно считать собственно булгарской традицией, может быть оставшейся от присущей кочевникам концентрической планировки их таборов". "В планировке внутреннего города контуры улиц идут в основном параллельно валам города, а в ряде случаев прослеживается круговая планировка с концентрацией жилищ вокруг какого-то планировочного ядра" /184, с.38/.

Решающее значение для развития местных традиций имели торговые и культурные связи Булгарии с Арабским халифатом, откуда в 922 году в Среднее Поволжье пришел ислам. Булгария была ближайшим к Руси крупным экономически развитым государством. Русские купцы и ремесленники свободно жили здесь и имели свои церкви (сначала - святилища) и слободы /110, с.20/.

В домонгольской Булгарии, основываясь на существующих исследованиях можно выделить следующие типы архитектурных структур: гипостильный тип мечети, цилиндричные формы минаретов, прямоугольные (квадратные) кирпичные здания с внутренними крестообразными несущими стенами и подпольной системой отопления, деревянные срубовые конструкции, глиноплетневые дома, юрты /46,108/. Характерными были черты, свойственные для досельджукской архитектуры Ближнего Востока, Ирана, Средней Азии - крупный кирпич, преимущественное применение глинистых скрепляющих растворов, простая кладка, относительно бедный архитектурный декор, квадратная в основе форма планов и т.п. /185, с.94/. С.С. Айдаров, исследуя руины комплекса Соборной мечети в Биляре, отмечает общность конструктивных приемов с древнерусским деревянным зодчеством /12, с.47-61/. Профессор С.В. Безсонов относит архитектуру Булгар к тюрко-персидскому развитию истории мусульманской архитектуры /28, с.5/.

Находясь в составе такого крупного и развитого раннефеодального государства Казань должна была впоследствии многое воспринять от его столицы, а именно: принцип планировки и застройки, типы архитектурных структур, конструктивные и композиционные приемы, декоративные элементы. В 1177 - 1236 годы Казань занимала лишь северо-восточное всхолмление Кремлевского мыса на левом берегу Средней Волги у впадения реки Казанки - в границах Тайницкого спуска и Тезицкого оврага /103, с.19/. В это время, вероятно, кроме срубов и юрт других архитектурных типов еще не было.

1236 - 1438 годы можно отнести к золотоордынскому периоду развития архитектуры Казани. По мнению исследователей примерно в это время Казань становится определенным экономическим ремесленным и торговым центром северо-западных булгарских земель, после разгрома крупных городов монголами²⁾. Н.Ф. Калинин отмечает, что булгары создали здесь в это время уже много своих поселений. Все это говорит о существовании довольно значительного булгарского городка XIII - XIV веков /112, с.25/. Какую же планировочную структуру могла иметь Казань в этот период и какие архитектурные типы структур?

Большого расцвета и могущества достигает в это время новая столица порабощенных булгарских земель - Новый Булгар. Его планировочная структура при сравнении с Биляром, обнаруживает ту же трехчастную систему: цитадель, внутренний город, внешний город. Судя по существующим исследованиям булгарских памятников, в этот период расширяется и изменяется типология архитектурных структур. Появляются центрично-шатровые и центрично-купольные мавзолеи, центрично-атриумные бани, гипостильный тип мечети становится компактнее, обнаруживая тенденции к переходу в центричную структуру. Основой планировки зданий остается квадрат или квадратный модиль. Продолжает сохраняться конструктивный прием крестообразных несущих внутренних стен /14,46,172/. С.С. Айдаров, исследуя памятники древнего Булгара, приходит к выводу, что они "не имеют идентичного сходства ни с одним из аналогов (архитектуры восточного мира - Г.А.) ни в общекомпозиционной ни в детальной трактовке", и что они "принадлежат к местной архитектурной школе, составляющей своеобразную ветвь восточной архитектуры в условиях севера" /14, с.10/.

Градостроительная культура Биляра и Булгара уже тогда наложила свое влияние на архитектурно-пространственную систему Казани. Это подтверждается проведенным в работе анализом планировочной структуры Казани на основе дорегулярного плана, данных Калинина по планировке города середины XVI - XVIII века, и последующих планов XIX - начала XX веков, а также анализа современной подосновы старого города.

Планировочная структура города, складывавшегося веками в тесной связи с определенными культурными и градостроительными событиями продолжает и сегодня сохранять следы своего первоначального строения. Степень сложности морфологического строения города наглядно свидетельствует о его возрасте: наслоение структурных образований, развитость и соподчиненность различных типов пространственных связей говорят об отдельных исторических этапах территориального освоения и позволяют выявить морфологические слагаемые планировочно-пространственной структуры на разных стадиях роста города.

На плане дорегулярной Казани XVIII века (1730, ЦГВИА: ф 349, оп 17, № 198) отчетливо прослеживается первоначальная трехчастная концентрическая система, свойственная для Биляра и Булгара: цитадель (дворцовый комплекс), внутренний город (территория кремля), внешний город (в пределах границ феодального периода).*) Только в отличие от булгарских столичных городов Казань в дальнейшем приобретает и черты веерной планировочной схемы, свойственной для русских поволжских городов, Сочетание трехчастной концентрической и веерной схем и составило своеобразие пространственной системы Казани.³⁾

Основным историческим событием, повлиявшим на градостроительное развитие Казани был распад территории Булгарии в золотоордынское время на отдельные княжества, среди которых возвышается Казанское, вокруг него происходит консолидация населения бывшей Булгарии, что несомненно способствует территориальному росту Казани /110, с.29/. В это время, вероятно, возникает уже первое кольцо укреплений внешнего города. Сеть полукольцевых улиц в дальнейшем образовывалась путем поэтапного передвижения городских стен; оно происходило примерно раз в столетие, а на отдельных участках чаще. Морфологические следы, остававшиеся от укреплений, становились основой трассировки поперечных рельефу кольцеобразных улиц. Складываются главные внешние связи, которые вошли в дальнейшем в планировочную основу города: Арская дорога, Ногайская, Крымская - сходящиеся у стен внутреннего города.

Архитектура домонгольской Казани и золотоордынского периода по аналогии с другими булгарскими городами была, вероятно, близка одновременно архитектурным формам Востока и Руси. При этом общность с архитектурой Руси более всего проявлялась в конструктивной основе зданий, особенно деревянных, - которая во многом диктовалась сходством природно-климатических условий, а влияние Востока более всего сказывалось в религиозной символике и типах зданий. Совмещение этих двух факторов придавало Казани как и другим булгарским городам своеобразие, отличающее их как от русской архитектуры за счет несвойственных для христианства типов зданий и их форм, так и от восточно-мусульманской - за счет приспособления характерных для нее форм и архитектурных типов и более суровым климатическим условиям.

В архитектурном декоре местные булгарские традиции выражались, вероятно, в подчеркивании элементов конструктивной основы, узлов сопряжения и переходов архитектурной формы, а также в строгости, лаконичности декоративного убранства, "слабой выраженности признаков так называемого "сельджукизма", характерных для Малой Азии, Крыма, Азербайджана", что являлось своеобразным булгарским стилем /46, с.152/.

Следующий важный период развития архитектурно-пространственной системы Казани относится к Казанскому ханству - 1438-1552 годы. Преемственность культурой Казанского ханства традиций Волжской Булгарии доказана учеными /13,46,172,180,195/. Вместе с тем, представляется, архитектура Казани в это время приобрела уже и другие, новые признаки. Для этого имеются хотя бы две причины. Во первых - активизация военно-политических отношений с русским государством, определявших основу внешней политики Казанского ханства в борьбе за волжский торговый путь; во-вторых более прочными стали связи со Средней Азией - центром мусульманской культуры, которая достигла в XV-XVI веках своего наивысшего расцвета /55-57,1602,164/. Таким образом, русская и среднеазиатская ориентация в выборе архитектурных образцов в сочетании с уже сложившимися местными традициями в эпоху Булгарского царства должны были составлять ту основу, на которой формировалась архитектура ханской Казани. Население Казани по данным Н.Ф. Калинина составляло около 20 тыс. человек /114/. Казань становится самым крупным городом на всем Среднем Поволжье /112, с.28/. Пространственная структура его к середине XVI века имела систему лучевых и полукольцевых связей, которые смыкались на стенах внутреннего города, составляя в своей основе трехчастное концентрическое образование: цитадель (Ханский дворец), внутренний город (Кремль), внешний город (посад) в сочетании с дорогами: Арской, Ногайской, Крымской. Границы внешнего города разрастаются до Булака на западе и до Казанки в северной части, не доходя с южной стороны до озера Кабан.⁴⁾

Архитектурные структуры ханской Казани имели, вероятно, ту же типологию, что и булгарские. Вместе с тем в этот период могли появиться и новые. Судя по данным М.Х. Худякова /198/, а также на основе проведенного нами анализа некоторых русских икон второй половины XVI - начала XVII веков с изображением сюжета взятия Казани, архитектура города была представлена следующими структурными типами: центрично-купольные и центрично-шатровые мечети и мавзолеи, базиликальные мечети с центричноврезанным минаретом, цилинтричные и восьмигранные формы отдельностоящих минаретов, крепостных башен. Квадратные в плане здания с крестообразными внутренними стенами были известны и, вероятно, распространены в Казани с булгарского периода, также как и срубы со скатной и плоской крышей, глиноплетневые дома, юрты, палатки (15,46,171). Наряду с этим (по данным Худякова и по результатам нашего анализа древних изображений Казани) имели место и ярусные структуры (восьмерик на четверик, цилиндры с убывающим вверх сечением) (см. Приложение 1; 198). В пределах внутреннего города, а иногда и в предместьях строились, как указывает Н.Ф. Калинин, белокаменные и красно-кирпичные здания, продолжавшие архитектурно-конструктивные традиции булгарских городов /116/. Дворцовый комплекс - цитадель, представлял застроенную по периметру площадь, куда входили дворец правителя, дворцовая мечеть, медресе с библиотекой, службы и др. Въезд в цитадель, судя по ее расположению, вероятно, находился на месте Сююмбекиной башни.

Из сказанного можно заключить, что взаимодействие булгаро-татарской и русской культур началось задолго до колонизации Казани и подготовило основу дальнейшего развития ее архитектуры в составе централизованного русского государства. Архитектура Казани дороссийского периода представляла собой самостоятельное локальное явление отличное как от русской так и от восточно-мусульманской архитектуры, с которыми она была связана многовековым кулшьтурным обменом.

Архитектура Казани российского

периода (с 1552 - до 1840-х годов)

 

Периодизация архитектуры российского времени отражена в трудах посвященных Казани в рамках общеисторических и общероссийских процессов. Для нашего исследования необходимо было выявить хронологические отличия, которые отражали бы основные этапы архитектурного взаимодействия.

 

Приспособление принципов

русского градостроительства

к условиям Казани (1552 - 1720)

 

Первый период российской истории Казани, который можно определить 1552 - 1720 годами, характеризуется резким изменением стилевой и общекультурной направленности, вызванной политическими и религиозными преобразованиями. В официальной архитектуре Казани преобладающими становятся формы московского и псковского зодчества /14, 30, 82, 151/. Это происходило в условиях встречного воздействия булгаро-татарских традиций на русскую архитектурную культутру.⁵⁾

Первые русские переселенцы - опальные дворяне, военные и гражданские чиновники, духовенство, ремесленники - при обживании нового места, вероятно, использовали сложившийся здесь архитектурно-строительный опыт, что являлось необходимым условием адаптации к сложившейся архитектурно-пространственной среде и природно-климатическим особенностям: сложность рельефа, водные просторы, окружавшие город с трех сторон.

Существующее в профессиональных кругах мнение о том, что все постройки ханской Казани были уничтожены по приказу Ивана Грозного, не совсем точно отражает истинную картину. Вернее всего татарские постройки приспосабливались к новым потребностям с учетом необходимых изменений, касающихся прежде всего религиозной символики отдельных частей зданий /204/.⁶⁾ Муралеева мечеть была обращена в Веденскую церковь, Мечеть Кул-Шерифа перестроена в Благовещенский собор, другие здания - в консисторию и военную школу. Убедительным подтверждением приспособления существовавших зданий является то, что ханский дворец был разломан по данным К.Ф.Фукса лишь в 1807 году /181/.

Сразу же после взятия Казани татарское население переселяется за границы посада на южный берег озера Кабан. Большая часть татарского населения рассеялась по лесам. Две изолированные селитебные зоны - русская и татарская образуют двухчастную структуру города. Вплоть до первой трети XVIII века никто из татар не мог войти в город под страхом смертного наказания. Внутренние смуты, бунты, набеги были в это время обычным явлением /43/.

Границы внешнего города - посада разрастаются в юго-западном направлении и захватывают значительную часть Забулачья /114/. Планировочно-пространственная структура посада продолжает развивать значение трех внешних городских связей, сходящихся у кремля: Арская дорога, Оренбургская, Крымская. Последняя явилась планировочной осью развития Забулачной и Закабанной территории города. Здесь наряду с татарской слободой одной из первых возникает Ямская - вызванная потребностью в устойчивых административных связях с Москвой, и Сотенная - для подавления восстаний в этом далеко еще не покорившемся крае. В это время, судя по старинным планам дорегулярной Казани, между посадскими стенами русского Забулачья и татарскими слободами Закабанья возникает зона торговых контактов между русским и татарским поселением - необходимых в жизни феодального города. Территория возле посадских ворот формировалась затем уже как центр торговой и общественной жизни татарского населения - Сенной базар. Двухчастность системы расселения обусловила и развитие двухчастной структуры центра. Казань становится одним из крупных центров русского централизованного государства /112, с.41/.

Булгаро-татарские архитектурные традиции находили дальнейшее развитие в это время и в деревянной архитектуре, в частности, в нелегальном строительстве мечетей, которые периодически разрушались и вновь возникали.⁷⁾ Вероятнее всего существовал как основной тип - квартальная деревянная мечеть с врезанным в скатную крышу низким минаретом.

В верхней части города локализация отдельных функциональных зон остается прежней, такой какой она сложилась в дороссийский период. На месте ханской цитадели разместился царский двор, мусульманские храмы перестраивались в христианские, общественно-торговая жизнь концентрировалась на Спасской площади. Разросшаяся в южном направлении крепость сохраняла в основном сложившееся морфологическое строение. Вместе с тем, все явственнее складывалась продольная ось Кремля, которую пересекали короткие поперечные связи. Отличительной особенностью его застройки становится большой процент административных (казенных) зданий, которые вместе с шестью монастырями и многочисленными церквами города представляли каменное зодчество Казани той эпохи.

Некоторые исследователи считают, что татарские мастера участвовали в возведении русских построек, что вполне вероятно учитывая масштабы развернувшегося церковного и гражданского строительства и нехватку в первое время русских ремесленников переселенцев /114, 151/. Это указывает на еще один возможный путь соприкосновения и взаимопроникновения архитектурных традиций национальных культур. Композиционные приемы булгаро-татарского зодчества прослеживаются в русской архитектуре Казани этого периода. Так, колокольня Благовещенского собора (утрачена) и Спасская башня имеют четкие геометрические членения, резкие переходы ярусов, которые не смягчаются декором - как это свойственно для русской архитектуры, а напротив подчеркиваются им.⁸⁾ Церковь Иоана Предтечи (утрачена) имела три шатра, врезанные в скатную крышу базиликального (1649) объема и отдаленно приближалась к структуре татарской мечети с врезанным в крышу минаретом. Своеобразной была и архитектура Гостинодворской церкви (XVII в.). М.Г. Худяков отмечал, что она имеет по пропорциям масс довольно редкое явление в русской архитектуре. - по мощности шатрового покрытия /195/. Добавим, что геометрическая четкость сопряжения 2-х ярусов и шатра в сочетании с тромпами между первым и вторым ярусом (прием, характерный для булгарского зодчества) придавали церкви черты глубокой местной самобытности. затянувшееся шатровое строительство, отмененное на Руси в конце XVI века - характерная черта Казанского зодчества XVII века.

Башня Сююмбике, происхождение которой остается проблематичным, имеет черты, свойственные как для булгаро-татарской архитектуры, так и для русской. Это - резкое убывание массы вверх от широкого основания к утонченно изящному венчанию, геометрически четкое сопряжение ярусов, акцентирование горизонтальных членений, оформление верхнего яруса в виде фонаря, напоминающего среднеазиатские формы (минарет мечети Калян в бухаре, дворец Худояр-хана в Коканде). Сталакитовые капители тонких пристенных колонн, нишки на окнах, обработка углов плоскими пилястрами - свойственны для восточно-мусульманской и булгарской архитектуры (Черная палата). Вместе с тем характерная и для русской архитектуры ярусность башни и отдельные фрагменты объема имеют аналоги в архитектуре Москвы - Круглая башня Симонова монастыря, Тайницкая башня Симонова монастыря, Мостовая башня Измайлова монастыря, - относящиеся к XVI - XVII векам. Вероятно к XVI веку относится и башня Сююмбике.

Сохраняя общую преемственность в планировочно-пространственном развитии, город вместе с тем приобретает и ряд новых черт, внесенных русской градостроительной культурой. Это новые приемы организации городского пространства в пределах сложившейся системы, которые явились по существу первыми мероприятиями по урегулированию городской среды (система новых высотных доминант, линейная структура улиц). Это и новые архитектурные типы, - пятикупольные соборы, шатровые церкви, многоярусные колокольни, новые формы русского кирпичного узорочья. Традиции булгаро-татарского зодчества в это время находят в монументальном строительстве в основном опосредованное развитие. На этой стадии складываются местные русские архитектурные традиции, вобравшие в себя булгаро-татарские компоненты.

 

Взаимодействие русских и

булгаро-татарских

архитектурных традиций

в русле барокко (1720 - 1790)

 

В 20-х годах XVIII столетия в Казани происходят ряд важных реформ, повлиявших на архитектурно-планировочное развитие города. Исторически это можно связать с приездом в Казань Петра I (1722), учредившего здесь Суконную мануфактуру и Адмиралтейство и положившего начало промышленному развитию города. В связи с этим формируются еще две новые, кроме Закабанной, планировочные зоны за пределами посада - Суконная слобода в Оренбургском направлении и Адмиралтейская слобода - в Заречье.

По данным Н.Ф. Калинина городские стены начали ломать в 1729 году /113/. В 1767 году появляется регулярный план Казани, составленный первым казанским архитектором В.И. Кафтыревым, осуществление его началось лишь после событий 1774 года (Пугачевское восстание в Казани) /87/.

Во второй половине XVIII века возникли условия для оживления булгаро-татарских традиций в каменном зодчестве Казани. Этому способствовало изменение внутренней обстановки в России (крестьянская война, инородческие бунты, цели восточной политики).9) Смягчение национального режима сопровождалось притоком татарского населения из деревень и разрастанием Закабанной, Забулачной и отчасти Суконной и заречной зон города.

Официальное призвание властями татарского духовенства укрепляет культурные связи с Бухарой - центром мусульманской образованности. Усиливается противоборство двух религий наряду с несомненным сближением в общественно-экономической жизни русского и татарского населения, приобщением его к российско-европейской культуре /110/.

Появляются первые легальные мечети российского периода, построенные русскими архитекторами: Марджани и Апанаевская (1771). Оба здания имеют базиликальный тип структуры, характерный, должно быть, для квартальных мечетей булгаро-татарского времени, они окружены замкнутым в каменную ограду двором - прием также идущий от древней традиции. Ясность конструктивной основы мечети Марджани, которой всецело подчинен скромный барочный декор: накладные пилястры с капителями, наличники окон, многочисленные горизонтальные пояски - восходит к традиции местного средневековья.

В Апанаевскогй мечети барочность проявляется в экспрессивной пластике самой архитектурной формы: беспокойное скопление фигурных пилястр на углах объема, многорядные сталактитообразные членения карниза. Структурное единство декора и конструктивной основы здания, выраженность горизонтальных членений наряду с вертикальной устремленностью минарета, игра нишеобразных, перспективно западающих плоскостей - есть своеобразное преломление российско-европейского стиля в местных культурных условиях. Любопытно, что венчающая часть минарета почти скопирована с фонаря башни Сююмбике. В обеих мечетях минареты получили сильное развитие в высоту по сравнению с нелегальными мечетями российского периода.¹⁰⁾

В архитектуре русской части города данного периода также прослеживаются черты влияния местных булгаро-татарских традиций. Многие исследователи отмечали неуловимое своеобразие Пертопавловского собора (1726). М.Г. Худяков считал, что главную особенность храма составляют те каменные узоры, которыми покрыты его колонны и стены /195/, а местный священник П.В. Малов подробно описавший собор добавляет к этому - украшение наружных стен иконами и своеобразие цветового решения: сочетание желтого, зеленого, синего /143/. Добавим к этому, что прием тонкой ковровой обработки наружных стен храма напоминает восточные арабески в сочетании с многоцветном раскраски, характерной для архитектуры Средней Азии (Бухара, Самарканд), но при этом геометризм арабесок заменен здесь характерным для булгарской традиции цветочным декором. Вместе с тем, традиции использования сплошного декоративного многоцветного узора больше характерна для булгарского интерьера (Красная палата, Ханская усыпальница) /46, с.152-153/. Традиционна для казанских татар и драпировка стен в интерьере жилого дома цветными тканями, коврами, различными украшениями /54, с.201-203; 182/.

Иное композиционное решение имеет двухъярусная церковь Св. Евдокии (1734): "более приземистые массы, низкий четверик, расплывчатый восьмерик, скудность украшения" /195, с.24/. Лаконичная простота объема, обнаженность структурной основы, нескрытой за декором - характерная черта булгаро-татарской традиции. Вместе с тем, здесь использован и характерный для булгарской и восточной архитектуры конструктивный прием - переход от четверика к восьмерику посредством ступенчатых тромп (Восточный Мавзолей, малый минарет в Булгаре - который применялся в Гостинодворской церкви XVII века и стал уже традиционным и для архитектуры русского населения Казани.

Таким образом, есть основание полагать, что и в данный исторический отрезок взаимодействие национальных культур в архитектуре Казани не прекращалось, а напротив приобрело новые формы. Этому способствовала легализация строительства мечетей, а также влияние российско-европейского барокко, в русле которого архитектурные традиции.

 

Градостроительное развитие

Казани в эпоху

классицизма (1790 - 1840)

 

С конца XVIII века в архитектуре Казани получает развитие классицизм /83,113/. Это период активного внедрения новой градостроительной политики, которая в свойственном для нее единстве частей и целого способствовала еще большему объединению и срастанию этнически разрозненных селитебных зон. Складывается планировочный каркас города, в котором полутатарское Забулачье и татарское Закабанье, - расположенные на общей оси, приобретают значение одного из трех главных планировочных лучей города, сходящихся у кремля.

В русле классицизма продолжают сохраняться и получают новое развитие планировочно-пространственные традиции Казани прошлых эпох. Выпрямленная трассировка древних улиц еще больше подчеркнула значение древнего ядра города - кремлевского ансамбля, а система городских площадей, образованных на месте крепостных ворот периода ханской Казани и периода Московского государства пространственно выявила древнюю структуру и территориальные границы средневековой оседлости.

Регулярный план всецело основывался на сложившейся структуре, оптимальной в данных топографических и ландшафтных условиях, упразднив в системе пространственных связей лишь дублирующие. В регулярную сетку кварталов трех планировочных лучей вошли живописные межлучевые впадины в виде зеленых холмов, оврагов и водных массивов. Богатый рельеф получил новое композиционное осмысление.

Главным торговым центром оставался Гостиный двор, связанный через Ивановский спуск с Булаком, который служил торговой артерией и для центра татарского населения - Сонного базара в Забулачье. В кремле продолжали возникать новые административно-управленческие здания в связи с назначением Казани центром обширной губернии. Население города возрастает до 53 тыс. в 1844 году - против 25 тыс. в 1801.

В этот период развертывается небывалое прежде строительство каменных жилых зданий. Прежде всего урегулированию подвергалась верхняя, аристократическая часть города, где часть улиц получила (до пожара 1842 года) целостную "стильную" застройку. Складываются ансамбли Богородицкого монастыря, Университета, Воскресенской и Покровской улиц, Спасской площади. Начинают формироваться площади, возникшие на местах бывших ворот посадских стен: Театральная, Рыбнорядская, Сенная. Улицы, соединяющие эти площади с кремлем прежде других начинают приобретать периметральную застройку.

Дворянские дома и общественные здания получают коридорно-анфиладную схему /83,85/. Наряду с классицистическими формами возникают в отдельных случаях и русско-византийские (Холодный храм /1807/, Тихвинская церковь в с. Вознесение /1824/, Анатомический театр /1834/).

Классицизм по своему преломлялся татарской культурой. В Закабанье нарастают проявления булгаро-татарских традиций идущих от сельского народного зодчества и от булгарского средневековья /46,85/.

Возникают некоторые традиционные типы архитектурных структур (цилиндричный минарет в Новотатарской слободе), наряду с применением классицистической коридорно-анфиладной схемы в жилых домах татарской знати (дом Хусаинова, дом Енусова на Варлаамской)¹²⁾.

Таким образом, классицистические каноны не помешали преемственному развитию градостроительных традиций Казани, которые не только сохранились, но и получили новое осмысление, обогатившись новым влиянием российско-европейской культуры.

 

* * *

 

Следующий период в эволюции взаимодействия архитектурных культур - 1840 - 1910 имеет самое непосредственное отношение к нашему исследованию, поэтому мы относим его ко второй части работы, где он найдет подробное освещение. Теперь же необходимо обратиться к анализу строения планировочно-пространственной системы Казани XIX - начала ХХ веков на базе которой в условиях складывавшейся веками архитектурной среды происходит развитие разветвленного стилевого потока 1840 - 1910 годов.

 

I.2. Морфологическое строение Казани

на рубеже XIX - XX веков

 

Выявленная динамика развития планировочно-пространственной структуры Казани XII - XVIII веков наглядно показывает отсутствие чистых историко-временных пластов на территории дорегулярной Казани. Напротив, характерно другое - наложение градостроительных образований разных эпох и общественно-культурных формаций. Включение старых территориальных различий в структуру более новых исторических образований, устойчивость и дальнейшее развитие их характерных признаков во времени и пространстве определяет своеобразие отдельных частей города, из которых складывается его система. Архитектурно-пространственное строение их различно как и различна история формирования.

Морфологическая структура города во многом определяется структурой типов застройки. Отдельный тип создает экологические границы зон и морфологические деления /73/.

На основе анализа, выполненного по методике профессора Э.А. Гольдзамта¹³⁾ выявлена морфологическая структура Казани XIX - начала XX века. Ее основу составляют шесть морфологических зон, расположенных на трех сходящихся у кремля планировочных лучах: Прикремлевская, Закабанная, Проломная, Забулачная, Суконная, Арская*). Седьмая зона - Заречная - композиционно оторванная от других, раскинулась за рекой Казанкой. Морфологические зоны, в архитектурно-пространственной среде которых находил свое выражение градостроительные, стилистические и композиционные аспекты взаимодействия, были выявлены по следующим признакам:

- на основе территориального охвата наиболее существенных этапов развития планировочной структуры города;

- по функциональной специфике зон в системе города;

- по этнографическому и социальному составу населения;

- по типам городских пространств;

- по преобладающему типу застройки;

- по доминирующему стилистическому признаку.

При определении границ отдельных морфологических зон учитывались топографические перепады местности как естественные рубежи территориального освоения, отвечающие скачкообразности развития города - от одного градостроительного события к другому. На основе архивного картографического материала и современной подосновы старого города рассмотрим каждую из зон с учетом их внутренних морфологических делений и исторической последовательности формирования.

 

Прикремлевская зона

 

Это - древнейшая зона Казани, которая начала формироваться в эпоху раннего средневековья (1177) и в основном территориально и планировочно сложилась в период ханской Казани (1438-1452), а впоследствии и приобрела черты свойственные для русских городов. Зона расположена на верхней геологической террасе, границы ее обозначены кремлевским холмом, Рыбнорядским оврагом, улицей Куйбышева, Федоровским бугром, рекой Казанкой. Это самая представительная зона города, где сосредоточено наибольшее число административных и культурных функций: четыре монастыря, три собора, 9 церквей, театр, университет, три гимназии, духовная семинария и училище, музей, больница, клиника, банки, магазины, типографии. Особенностью этнографического и социального состава населения является его историческая смена в середине XVI века, в ходе которой основное татарское население выселяется в Закабанную зону. С тех пор здесь традиционно селилась русская аристократия.

Прикремлевская зона на сравнению с другими зонами имеет наиболее богатые и разнообразные типы пространственных связей. Это важнейшие городские площади - древняя Дворцовая, Спасская, Театральная и Николаевская; главные городские улицы - Воскресенская (Ленина), Черноозерская (Дзержинского), Покровская (К.Маркса); городские скверы - Державинский, Николаевский, ЧЕрное озеро. Парадные крупномасштабные пространства объединяют стекающиеся к ним менее значительные и более уютные улицы и улочки, идущие поперек рельефа то вверх, то вниз.

По сумме признаков зона неоднородна, в ней можно выделить 4 подзоны, которые отличаются по типу застройки, преобладающей стилистике архитектурных решений.

Самая древня подзона - комплекс Кремля - место давней оседлости, часть территории которого сохраняет морфологические следы Казани дороссийского периода. Это - дворцовый комплекс с внутренней площадью, перестроенной в средневековье из ханской цитадели который включает: пятиглавый Благовещенский собор (1561), ярусную башню Сююмбике (XVI век), одноглавую Дворцовую церковь (XVII век) и Губернаторский дворец (1845).

На Воскресенской улице доходные и торговые дома от двух до четырех этажей поставлены плотно без разрывов и имеют коридорную и коридорно-анфиладную структуру. Еще в начале XIX века отдельные усадьбы занимали здесь обширную территорию в половину квартала (дом Кастелли, дом Тенишева). Барский дом фланкировали флигели, затем шли надворные постройки, большой регулярный сад. К середине XIX века сады вытесняются периметральной застройкой, размеры участков сокращаются и исчезает тип дворяянской усадьбы, на смену которому приходит буржуазный особняк с компактной структурой палана (дом Ушкова, 1903, Арх. К.Мюфке). В церковной архитектуре формы русского средневековья (Ивановский монастырь, Гостинодворская церковь, Благовещенский собор) нашли продолжение в композиции Воскресенской церкви (1872) в сочетании с формами классицизма.

Зона Покровской улицы отличается меньшей плотностью и большим однообразием систем застройки. Как и на улице Воскресенской здесь в начале XIX века размещались обширные дворянские усадьбы, которые постепенно заменились небольшими двухэтажными домами с воротами, участком, застроенным по периметру и крошечным садиком (дома 1,5,7,25 - по ул. Дзержинского, дома 3,5,7,9,15,16,18 - по ул. К.Маркса). Основным планировочным типом дома здесь явился коридорно-анфиладный с четырех или трехсветовым фронтом наружных стен*) в зависимости от условий постановки дома. В этой подзоне уже несколько больше ощущается влияние и других стилевых признаков, кроме форм русского средневековья и классицизма. Оно усиливается по мере приближения к улицам Тельмана, Касаткина, Федосеевская, расположенных на различных перепадах рельефа берега Казанки и сохранивших следы дорегулярной планировки. Формы готики использованы в Лютеранской церкви (1900-е) доме Дружинина по ул. Нагорная (1900-е), доме Четаева по ул. Нижне-Федоровской (1907)¹⁴⁾; восточно-мусульманские мотивы - в доме 14 по ул. Красина (1910-е), доме 18 по ул. Тельмана; русские народные - в домах по улицам Бехтерева, 5 (1910-е), Тельмана, 10,22,23,25,33,35 и др. (вторая половина XIX - начало ХХ века). Здесь преобладает деревянная двухэтажная жилая застройка профессиональной архитектуры. Узкие маленькие участки с садиками и огородами плотно облепили живописные склоны местности, дома поставлены с разрывом, торцом к красной линии и имеют освещение с трех четырех сторон. Входы решены по городскому с улицы, фасады украшены резными наличниками, крыльцами, террасами с витыми колонками, эркерами, башенками.

Характерным градостроительным приемом крупных комплексов Прикремлевской зоны является замкнутое по периметру общественное пространство двора, площади - идущей, вероятно, от планировочной традиции дворцового комплекса Кремля - цитадели. Пример тому - Богородицкий монастырь, в котором крупная арка соединяет обширное парадное внутриквартальное пространство с линейной структурой улицы. По этому же принципу решена парадная университетская внутриквартальная площадь подчеркнутая колоннадой, Тюремный замок, Гостиный двор.

Православные церкви по древней русской традиции поставлены обособленно от жилой застройки на развилках уличного пространства (Воскресенская (1872), Евдокии (1730)), а Лютеранская - заподлицо с красной линией улицы, в общем ряду зданий (1900-е).

Преобладающая стилистическая окраска зоны классицистическая наряду с формами русского средневековья в церковной архитектуре. В этом стиле построены главные здания подзоны конца XVIII - первой половины XIX века - Богородитский монастырь, Мужская гимназия, Тюремный замок, Театр, Особняки, многоэтажные доходные дома эпохи эклектики и модерна отражают в основном неоклассицистическую разновидность внутристилевых течений времени (Александровский пассаж (1886), дом Ушнова (1903), дом Черноярова (1900-е), дом Саповникова (1910-е), дома по ул. Лобачевского 6, 8, 10, 12 и др.).

В планировочно-пространственных границах Пркремлевской зоны наложились и переплелись первоначальные черты булгаро-татарской и русской градостроительной культуры, которые стали неотъемлемой частью новых более поздних качеств архитектурно-пространственной среды.

 

Закабанная зона

 

Зона, расположенная на нижней геологической террасе города, формируется после завоевания Казани (1552) на юго-западном берегу озера Кабан. Сюда, за пределы городских стен, переселяется татарское население. По данным Писцовой книги здесь было всего 150 плотно зеселенных дворов, которые образовали Старотатарскую слободу /92, с.10/. Планировка ее и возникшей позднее Захарьевской (Новокрещенской) слободы (XVII век) не имела того регулярного начала, которое свойственно для русских поселений и выражается в виде улицы, порядка /8, 210/. Как выявил В.В. Егерев планировка старинных татарских деревень отличается скученностью, запутанностью тупиковых связей, кустовым, а не линейным принципом организации пространства. Каждый куст имеет свой центр в виде мечети или жилища основателя рода, вокруг которого, без видимой системы в свободном порядке разбросаны жилые дома и хозяйственные постройки родственных семей /86/. Татарские поселки с таким принципом расселения по данным Е.П. Бусыгина сохранялись и в XIX веке (деревня Шонгут Тетюшского уезда (1818 год)) /43, с.194/. В.В. Егерев в планировке старинных татарских сел выделяет три вида различных связей: 1 - подъезды, тупики, объединяющие дома в группу, круг; 2 - переулки для группового пользования, пролегающие чаще всего к водоему; 3 - магистральные дороги, улицы /86, с.69-70/. Н.Ф. Калинин считал, что все эти особенности были характерны и для ханской Казани первой половины XVI века /115/.

Главным планировочным центром Закабанной зоны явилось пересечение Древней Крымской дороги (основной магистрали) с поперечной дорогой, ведущей к берегу Кабана, что видно на плане дорегулярной Казани.¹⁵⁾ Это пересечение было закреплено регулярным планом 1768 года в виде Юнусовской площади, которая осталась единственной в этой зоне. Планомерное урегулирование здесь началось фактически только после пожара в соответствии с новым Генеральным планом утвержденным в 1846 году.¹⁶⁾

Юнусовская площадь своеобразна. Квадратная в плане, застроенная особняками татарской знати она не имеет ни одного общественного здания, в силу чего лишена общегородского значения Разбросанные примерно в равном удалении от площади пять мечетей и две церкви стоят в основном на углах кварталов, градостроительно игнорируя роль главной площади и главной улицы зоны. Дворы мечетей играли более значительную общественную роль, чем площадь. Здесь было традиционное место торговли, общения, здесь же находилась начальная школа мактэбе. В этом, вероятно, отразилось влияние древней традиции пространственного выделения единицы расселения - родового гнезда, центром которого явилась мечеть /102/, состоящего из множества дворов, которая в условиях регулярной планировки приобрела вид квартала.¹⁷⁾

Функциональная специфика зоны определяется в основном селитебной и промышленной ролью. В южной ее части с более крупной сеткой кварталов на месте деревень Поповка и Плетени были сосредоточены несколько заводов: один из крупнейших в России свечной завод братьев Крестовниковых, два пивомедоваренных, китаячная фабрика (текстильная), мыловаренный завод. Из гражданских общественных зданий здесь в 1870 годах появилась татарская учительская семинария (Тукаевская, 75).

В северной, наиболее представительной части, находилось 5 из 9 мечетей этой зоны, еще три располагались в Новотатарской подзоне,где основной была деревянная застройка сельского типа, и еще одна стояла в подзоне Плетней, где система застройки определялась в основном двухэтажными каменными и деревянными домами.

Застройка улиц строго выдерживалась в красных линиях. Однако, приближение домов к улице не уменьшил