Балетное искусство в конце XIX века

В ночь с 28 на 29 октября 1873 г. в Париже сгорел театр Grand Opera на улице Ле Пелетье. В 1875 г. последовало открытие колоссального здания Новой оперы, созданного по плану талантливого зодчего Шарля Гарнье. При постройке этого колоссального здания не была забыта и хореография. Для занятий этим искусством был выстроен специальный роскошный зал — «фойе танца».

Ни в одном театре мира нет подобного зала. Эта чисто парижская затея имела двойное назначение; притягательную ее силу для публики составляла возможность знакомиться с представительницами хореографического искусства. В этом обширном зале прежде всего бросалось в глаза колоссальное, во всю стену, зеркало, в котором отражалось все, что творилось во всем фойе. В боковых стенах вделаны четыре большие картины-панно. Они изображают танец пиррически-воинственный, «танец весны» — полевая идиллия, «танец менад» — вакхический и танец любовный — анакреонтический.

Потолок украшен рядом медальонов с портретами наиболее известных танцовщиц и танцовщиков (Лафонтен, Сюблиньи (1690), Прево (1705), Салле (1740), Вестрис (1751), Гимар (1760), Гейнель (1766), Гардель (1786), Клотильда (1792), Биготтини (1807), Нобле (1817), Монтессю (1820), Юлия (1823), Тальони (1828), Дюверне (1832), Ф. Эльслер (1834), К. Гризи (1841), Черрито (1847) и Розатти (1854)).

Портреты эти представляют артистов в костюмах их времени; годы — время их первого дебюта на сцене Grand Opera. Из балетмейстеров только четверо удостоились быть увековеченными на стенах этого роскошного зала: Новер (1727—1807), Гардель (1754—1840), Мазилье (1798—1868), Сен-Леон (1821 — 1870).

Несмотря на то что в новом здании для представительниц хореографии было отведено видное и почетное место, но со дня открытия этого громадного театра танцевальное искусство как будто застыло. Так называемый «большой балет» начал отходить в область преданий. У директоров первой парижской сцены хореография была в пренебрежении. Создался новый род спектаклей. Хотя цельные балеты, согласно контрактным условиям Grand Opera (Академии музыки и танцев), не могли быть окончательно вытеснены, но они превратились в скромные хореографические пустячки-«блестки» Кроме того, вошло в обычай вставлять в новые лирические произведения большие хореографические дивертисменты, что было почти обязательным для французских оперных композиторов. Тут от танцев не требовалось никакой осмысленности. Нужно было только «классически» танцевать; потому прогрессивному в этом направлении развитию искусства был положен предел. Если и ставили обязательные для них по контракту с правительством балеты, то директоры делали это только в силу необходимости, как бы принудительно, без всякой любви к делу. «Балетики» пристегивались к операм как придаток, а не как самостоятельное цельное зрелище. Сценическое балетное представление должно было продолжаться от 40 минут до одного часа — не более. Остальная же часть вечера отдавалась опере.

При открытии нового оперного здания состав балетной труппы в Grand Opera мог похвастаться рядом солисток, большинство которых находилось в «фаворе у абонентов, пользовавшихся значительным влиянием на дирекцию. Система фаворитизма в балете начала развиваться в значительной степени. Благодаря влиянию некоторых артисток-балерин, пользовавшихся покровительством своих богатых фаворитов, доступ танцовщиц извне почти прекратился. Таким образом, освежения балетного персонала почти не происходило и искусство не обновлялось, оставаясь в прежних формах и при отяжелевших от времени исполнительницах.

Во главе находилась Рита Сан-Галли (на изображении слева); ее окружали Л. Богран (изображение справа) и другие, менее талантливые, но покровительствуемые танцовщицы. Из них интересны были Лора Фонта, исполнявшая вторые роли — царицы Виллис в «Жизели», Елены в опере «Роберт Дьявол», Клеопатры в опере «Фауст» и др. Известна, как большой знаток хореографии и собирательница редкостей, Э. Фиокр, прозванная вечным неувядаемым балетным «амуром»; Л. Марке — прекрасная мимистка и хорошая солистка. Е. Пирон, в ожидании места балерины в Grand Opera танцевала с успехом в Тулоне, Барселоне, Риме, Стокгольме. На рисунке представлены артистки балетной труппы 1874 года.

Качество воплощения образов в балетных спектаклях очень страдало в то время. Балетное искусство все больше и больше отдалялось в сторону технического совершенства и зрелищности, грация и одухотворенность уступала место акробатике и неоправданной виртуозности. Кроме Риты Сан-Галли на сцене Grand Opera блистали Розитта Мори, Леонтина Богран. Самые выдающиеся балеты того времени: «Буря», «Маладетта», «Корриган», «Два голубя», «Звезда».

В конце XIX века не только Grand Opera давал приют хореографии, но и Театр комической оперы. Балеты ставились чинно и аккуратно, без новаторств и излишеств, строго традиционно, сухо и малоинтересно. Конечно же, и профессионализм танцовщиков не мог соперничать с грандиозной Grand Opera и из-за недостатка государственного субсидирования. На этой сцене поставлен балет «Жавотта» в одном действии и трех картинах (1900 год, Карлотта Брианца заявлена в главной роли).

Кроме комической оперы давались грандиозные феерии с большим значением танцевальной составляющей в театрах «Gaite» и Сен-Мартенских ворот. Приобрели известность хореографы Гюллен, Мильо, Блаш, Лефебр. Феерия предоставляла главную тему для дивертисментов представителям животного и растительного мира: перед публикой развертывались царства насекомых, минералов, цветов, овощей. Разумеется, к искусству это имело мало отношения, скорее это была выставка женщин, махавших аксессуарами и бегавших по сцене в более-менее живописных группах. Не изящество танца, а костюмы (или их отсутсвие) привлекало публику (На изображении на предыдущей странице: Этуаль Боссюре в феерии Насекомые).

Еще одна сцена воздвигнута в Париже – Эден-театр, в большей степени для выступлений виртуозных танцовщиц из Италии, которые на сцену Grand Opera не допускались (для открытия сцены поставлен балет «Эксцельзиор», шумное представление преисполненное аллегориями). Блеска и треска было много, а вот искусства почти совсем не было.

К сожалению, во Франции балетное искусство переживало упадок. Несмотря на открытие новых театров и общую востребованность танцев, виртуозность и поверхностность брала свое. Балет по сути лишался самостоятельности и вновь стал частью оперы под зорким надзором «классических тенденций» в каноничной Grand Opera, а на новых сценах востребована лишь блестящая обертка технической стороны танца, влечение исключительно к развлекательной стороне спектаклей и отсутствие интереса к одухотворенной и возвышенной стороне балетного искусства середины столетия.