Советы Татьяны ивановны

В.И.Аннушкин

Язык семьи

Язык семьи - тема трудная и ответственная. Трудная, потому что разговор о «языке», с одной стороны, опасен переходом в празднословие (ведь к языку существует справедливое недоверие), с другой стороны, понимание языка как ответственного орудия взаимообщения и организации всей нашей жизни ведет нас к возвышенному размышлению о речи и Слове. Слово же, понятое не только лингвистически - как единица языка, а философски и духовно – как Бог, Дух, Любовь, благо-творящая и управляющая миром сила, требует разговора всеобъемлющего и непразднословного.

Поэтому, имея в виду идею языка семьи, скажем вначале о Слове:

1. «Слово человеческое подобно Слову Божию» (Святитель Игнатий Брянчанинов). Человек совершенствуется в своем слове и таким образом стремится к обожению. Слово при этом надо понять широко – как любой знак, имеющий смысл. Поэтому знаково, «словесно» и молчание, и все осмысленные формы человеческого существования: музыка, живопись, танец.

2. Слово есть Бог. Бог-Слово творит мир. Словом как инструментом, дарованным Богом только единственному Его созданию - человеку, организуется общество людей. Качеством общественного слова (языка, коммуникаций) проверяется эффективность и благоустройство человеческого сообщества. Качеством словесного общения проверяется и каждая семья.

3. Слово есть Дух, поэтому и человек призван, прежде всего, к осуществлению своей личности в высоко духовном. Качеством духовных стремлений просветляется и проверяется всякая человеческая жизнь. Качеством духовных интересов и стремлений проверяется и каждая семья.

4. Если «Бог есть любовь», то и Слово есть любовь, поэтому человек по природе, сотворённой Богом, устремляется к любви, а любовь «словесна», т.е. выразима человеческими поступками, среди которых главные и осмысленные – поступки словесные, речевые. Так, все добродетели и пороки, достоинства и грехи имеют словесное выражение и обычно описываются через словесные примеры. Поэтому и любовь словесна, взаимообщительна. Взаимообщительность иногда проявляется в безмолвном, но мысле-словесном понимании друг друга.

Теперь определим, что есть семья применительно к Слову. Иерархия ценностей православного человека выстраивается следующим образом: Бог – семья – общественное служение – личные интересы. Бог в совершенстве Его Слова стоит на первом месте, семья, где православный человек прежде всего ищет спасения в отражении Его Слова в собственной словесной жизни, - на втором.

Первые люди Адам и Ева образовали именно семью, которая явилась первоначальным человеческим коллективом. Именно в семье человек начинает свою жизнь. Семейственность свойственна и животному миру, но именно человек придал семье глубокий смысл духовно-словесного единения, которое прибрело особую значимость в православном понимании таинства как получения особой благодати.

Сущность православного брака (семьи) применительно к слову необходимо увидеть уже в самом определении семьи:

«Брак есть таинство, в котором при свободном, пред священником и Церковью обещании женихом и невестой взаимной супружеской верности, благословляется их супружеский союз, во образ духовного союза Христа с Церковью и испрашивается и подается благодать Божия для взаимной помощи и единодушия и для благословенного рождения и христианского воспитания детей».[1]

«Брак есть теснейшее соединение двух личностей в одну плоть, оно включает достижение единства двух и сохранение его в целости, внутреннее срастание, духовное единодушие.

Христианский брак требует постоянного подвига. Нужна взаимная выдержка, терпение, сострадание, любовь, сознание важности благословения Божия и принятых на себя обязанностей, готовность на жертвы».[2]

Очевидно, что эти союз, соединение, достижение единства и сохранение его, срастание и единодушие невозможны вне слова и определенного типа общения, которые не только воплощают человеческую природу (ибо человек «словесен»), но являются основой и сердцевиной всей семейной жизни. Выдержка, терпение, сострадание, любовь, жертвенность – всё это категории, которые трудно представить вне взаимообщения и человеческого слова, которое должно действовать как выражение божественно-духовной природы человека.

Так, в человеческом слове проявлены основные законы бытия, данные нам в заповедях Господа Иисуса Христа. Первая заповедь говорит о принципиальном устремлении человеческого сердца, которое готовит мысли для словесного общения: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем. Сия есть первая и наибольшая заповедь» (Мф.22, 37-40). Вторая же заповедь «возлюби ближнего твоего как самого себя» говорит об основании правил межчеловеческого общения: ни эрудиция, ни внешняя мудрость, ни знание языков – «человеческих и ангельских» при всем краснословии и многословии не делают человека человеком, если он, по словам Апостола Павла, «любви не имеет», (1 Кор, 13, 1). Очевидно, что именно эти суждения кладутся в основу семейного диалога.

Итак, семья – общение. От того, на каких принципах строится общение, зависит счастье и благополучие семейного союза. Язык семьи –внешнее проявление того духовного союза, которым скрепляется единство брачущихся, впоследствии мужа и жены, родителей и детей. Но если человек есть существо «словесное», а «в начале было Слово», то в основание человеческой жизни в семейном общении нельзя не положить «слово» в его одухотворяющей Божественной благодати. Если Слово Божье совершенно, то слово человеческое, несмотря на свое «подобие» Слову Божию, влекомо ко греху, и именно грехи, т.е. ошибки «слова» и «языка», разрушают семью и мешают её процветанию. В перечне грехов-ошибок ясно видна их речевая природа: ибо каждое из согрешений либо прямо указывает на «слово» (злословие, прекословие), либо связано с речевым действием (осуждение, укорение, споры, пересуды, нежеланием уступитьи проч.), либо через недолжные страсти-чувства соединено со словом (каковы гнев и ненависть).

Где же искать материал для правил и советов к построению словесного общения в семье? Прежде всего, конечно, в самом Священном Писании: Слове Божием, посланиях Апостолов, сочинениях отцов церкви, святоотеческой литературе. Объем этого материала колоссален, и пока мы довольствуемся основополагающими суждениями, в которых не всегда явно, но имплицитно присутствует мысль о гармонии или трудностях семейного общения.

Так, заповедь «оставит человек отца и матерь свою и прилепится к жене, и будут два в плоть едину», конечно, предполагает не только духовное и плотское единство, но и единство словесно-речевое. Так, Святитель Филарет Московский, указывая на тесную и неразрывную любовь супругов, пишет о «взаимном сообщении мыслей», «всегдашнем собеседовании и неразлучном сожитии».[3]

Данный материал не систематизирован, хотя для практических и душеполезных целей достаточно отдельных советов великих духовных наставников – в этом безбрежном море словно омывается и «паче снега убеляется» всякая читательская душа: таковы сочинения отца Иоанна Златоуста, Святителя Феофана Затворника, Святителя Тихона Задонского, отца Иоанна Кронштадтского и многих других христианских подвижников слова. Возможно, требуется создание некоей симфонии, которая содержала бы как анализ человеческих качеств (добродетелей и пороков), так и словесных категорий. Например, из святоотеческих наставлений выделяются такие тематические категории:

- забота («заботься о своей жене, как Христос о Церкви» - Святитель Иоанн Златоуст);

- уважение, ласка, почитание («Не безрассудно говори с нею, но с ласкою, с уважением, с любовью. Почитай её, и она не будет иметь нужды в почёте других» - Святитель Иоанн Златоуст);

- великодушие, добросердечие, преданность («Для каждой жены главная обязанность – устройство и ведение её дома. Она должна быть великодушной и добросердечной. Женщина, чье сердце не трогает вид горя, которая не стремится помочь, когда это в её силах, лишена одного из главных женских качеств, которые составляют основу женского естества» - страстотерпица царица Александра).

Вслед за человеческими качествами необходимо увидеть действия и поступки, которые связаны с речью. Например, утешение: «Умейте утешать, ибо Бог утешает вас самих», говорит Апостол. Или совет, о котором говорится не только в народном благопожелании «совет да любовь!» - кстати, «со-вет» - это совместное беседование (ср. «ветия» - оратор, ведь корень «вет-», имеющийся в словах привет, ответ, завет, навет, означает речь, говорение). Страстотерпица царица Александра пишет: «Нужно советоваться с женой о своих делах, своих планах, доверять ей. Может быть, она и не так, как он, смыслит в делах, но, возможно, сумеет предложить много ценного, так как женская интуиция часто срабатывает быстрее, чем мужская логика».[4] 

Или вот о любви и деликатности, которые переплетены с настроениями и чувствами (а последние названы М.М.Сперанским «основаниями красноречия»), и со всеми средствами словесного и несловесного выражения: «В любви нужна особая деликатность. Можно быть искренним и преданным, и всё же в речах и поступках может не хватить той нежности, которая так покоряет сердца. Вот совет (и этот совет «научно-риторический» - А.В.): не демонстрируйте плохое настроение и оскорбленные чувства, не говорите гневно, не поступайте дурно. Ни одна женщина в мире не будет так переживать из-за резких или необдуманных слов, слетевших с ваших губ, как ваша собственная жена. И больше всего бойтесь огорчить именно её. Любовь не даёт право вести себя грубо по отношению к тому, кого любишь. Чем ближе отношения, тем больнее сердцу от взгляда, тона, жеста или слова, которые говорят о раздражительности или просто необдуманны»[5]

На семейную речь распространяются как библейские, так и святоотеческие суждения о языке, речи, слове, устах. О языке как источнике всякого зла предупреждают не только Священное Писание, но и многие христианские подвижники. «За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день страшного суда» (Мф, 12, 36) – разве не праздные, пустые, лишние слова нарушают семейный мир и благоденствие? Тихон Задонский, комментируя эти слова Христа, пишет: «Так много зол язык необузданный делает!.. Аще за слово праздное, кольми за слово скверное, срамное, хульное, укорительное, поносительное, воздадут ответ. Сего ради так сильно слово Божие увещавает нас к хранению языка: «да будет всяк человек скор услышати, и косен глаголати, косен во гневе» (Иак. 1, 19). Идеи хранения и обуздания языка неоднократно повторяются христианскими подвижниками.

«Филологическое» объяснение феномена семьи будет состоять в том, что семейный диалог есть самый трудный вид словесного общения, поскольку это самый регулярный и многократный тип человеческих контактов. Именно постоянное соприкосновение людей в семье высекает либо искры конфликтов, либо искры и огонь любви и света. Другие типы общения менее сложны как раз вследствие возможности уберечься от «языка» и общения: от работы и неудобных сослуживцев можно уйти на другую работу к другим сослуживцам, от дальних родственников и друзей можно отдохнуть, конфликтное соприкосновение со случайным человеком может быть достаточно быстро забыто. Иное дело семья, требующая постоянной любовной заботы и сердечного внимания, выраженного в слове.

Конечно, ни один научный доклад не даёт окончательного ответа на вопрос: как нужно словом решить ту или иную житейскую ситуацию или проблему. Тем более что семья это не только таинство, но и тайна, закрытое от посторонних глаз и ушей общение. И всё-таки человечество и его лучшие умы поют гимны, слагают стихи, пишут романы, научные исследования, пытаясь отразить и разгадать «сию великую тайну».

Научное исследование могло бы пойти, в частности, и по такому пути: исследование общих правил семейной речи, основанных на добродетелях как качествах характера или доброделании как добрых поступках; затем исследование межличностных отношений (как совокупных: супружеских и родительских; так и статусных: речевых отношений мужа к жене, жены к мужу, отца к сыну, матери к сыну, сына к отцу, сына к матери, отца к дочери или дочерям и т.д.).

Говорить о реальном общении в наших семьях абстрактно невозможно, а проникнуть в святая святых для каждого человека не позволяют как этика, так и элементарный речевой этикет. Семья – закрытое для посторонних глаз речевое образование, и только современная массовая информация искушает недалеких пользователей приходом на телестудию или обсуждением через газету личных проблем. В этом также одна из современных проблем информационного общества. Общество начало жить в условиях информационного бума, технических возможностей говорить обо всём и всё показывать, не понимая и не зная, как благодатно использовать эти новые открывшиеся возможности.

Православие сильно тем, что предлагает совершенно определенный тип семьи, предназначенный для нашего спасения. Какова семья, таково и «словесное» общение в ней. Вот как об этом говорил архиепископ Сергий Пражский в беседе «Подвиг общения»:

«Семья, семейная среда, Богом нам данная, наиболее удобна для устроения нашего спасения. В атмосфере семьи мы можем всего лучше и удобнее бороться со своими грехами и недостатками. Ибо в семье мы не стесняемся быть и выказываться такими, какими мы действительно являемся. В семейной жизни человеку приходится каждодневно обнаруживать своё настоящее состояние, быть искренним с самим собою».[6] «Выказываемся» же мы, как правило, тем, что высказываемся, а наши грехи и недостатки в своем большинстве представляют речевые поступки или действия.

В заключение приведу слова Иоанна Кронштадтского, в которых сказано о любви и слове: «Если будете жить во взаимной любви, вы низведёте на себя и потомство своё Божию благодать – и Бог вселится в вас и увенчает все начинания и дела ваши благословенным успехом, ибо где любовь, там Бог, а где Бог, там всё доброе. С любовью водворится в доме вашем мир и спокойствие, ибо любовь долготерпит и всё покрывает и не допускает человека раздражаться, сердиться, быть своенравным, обижать словом или делом».[7]

Поэтому нигде как в семье не проявляется так идея спасения: «от слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься» (Мф. 12, 37). Устремимся же к добрословию, избавившись от злоязычия: «Се еси добра, ближняя моя, очи твои голубине!..»

 

В.И.Аннушкин

Язык и семья

Всякая семья – это общение, причём наиболее трудный его вид вследствие регулярности и многократности речевых контактов с одними и теми же лицами. Вот почему в основании таких словесно-языковых контактов должна быть положена любовь. Всякое личное счастье рождается от благой и хорошей мысли и слова. Какими мыслями и словами живёт современная российская семья? Ответ на этот вопрос в некотором смысле – личная тайна каждого, вторжение в которую преследуется негласным осуждением. Тем не менее, поскольку именно в семье мы «спасаемся», именно личная жизнь составляет внутреннюю и самую ранимую сторону человеческого существования, необходимо находить язык для того, чтобы исследовать эту сторону бытия.

В некотором смысле общество само вторгается в эту «закрытую» для посторонних глаз сферу бытия, навязывая не только молодым людям, но и старшему поколению «новые формы» межчеловеческих взаимоотношений – через телевидение, прессу, все способы социальных контактов. В новом информационном обществе идёт напряженная борьба за человеческие души, тот или иной образ человеческого бытия. Чего стоит открытая пропаганда легкомысленных связей, пошлости и примитивных развлечений, которыми переполнены наши СМИ, причем пробиться иному мнению в демократическом сообществе, якобы лишенном цензуры, попросту невозможно. Общество замыслило решение демографической проблемы, желая своим гражданам прежде всего личного семейного счастья, и продолжает вести в СМИ … антисемейную пропаганду всеми доступными речевыми и неречевыми средствами.

Увы, на телевидении и в прессе продолжается ориентация на разгул и «столкновение страстей», показ некоей мифически сытой или криминальной действительности, совершенно далёкой от сегодняшней российской реальности. Понятно, почему это происходит: интерес к «личной», интимной стороне человеческого существования (при снятии всех покровов) заполнил тот вакуум идей, который образовался в общественном сознании после провозглашённого тезиса в 90-е годы, будто никакой идеологии нам не нужно. Максимум, на что способна эта идеология: «важней всего погода в доме, а остальное ерунда, есть я и ты, а всё, что кроме…» Итак, есть только личная жизнь, семья, а «всё, что кроме» - Родина, дело, которому ты служишь – это лишнее и ненужное.

Что же требуется? Анализ образцов и обучение хорошей и грамотной семейно-бытовой и разговорно-бытовой речи. К сожалению, бытовая разговорная речь не стала лучше по сравнению с советской эпохой. Надежды на то, что перестройка и новые демократические веяния добавят культуры в нашу речь, оказались призрачными. Скорее всего, можно было предвидеть, что открытие «шлюзов» демократии привнесет в речь не забытый аристократизм общения, а хлынут мутные волны арго, тина просторечия и даже (о чем уж совсем неловко говорить) грязный сор матерщины. Незнание законов культуры, в том числе и культуры речи, проявляется в том, что культура бытовой речи (как и всякая культура) не может строиться без запретов на дурное употребление языка.

И здесь придется сразу же сказать о необходимости смены стиля в наших оценках и настроениях: пора переходить от настроений критики, сетований, ерничества, брюзжания и недовольства на вдохновляющую демонстрацию образцов в поисках хорошего вкуса и привлекательного стиля. Следует с решительностью сказать: культура русского Слова не погибла и не погибнет, она сохранена во всем богатстве русской бытовой словесности, законы и правила которой мы обязаны блюсти и творчески развивать. Нам известны не только о б р а з ц ы бытовой словесности, отраженные в произведениях русских писателей, в реальной речи образцовых н о с и т е л е й русской речи (днесь живущих и своеобразно ее воплощающих). Культура семейно-бытовой словесности реально хранима: она передается в семьях от поколения к поколению, ибо всякому понятно, что существуют правила ведения речи, построения диалогов, порождения мыслей и использования слов. Необходимо отвергнуть журналистскую покорность и настаивать на целостности храма русского Слова, сохранение и украшение которого – дело настоящего и будущего поколений.

Из всех видов диалогов наибольший интерес с точки зрения основ речевого воспитания и социальной значимости представляют семейный и деловой диалоги. К сожалению, серьезных исследований или учебников о том, какова должна быть речь в семье (семейный этикет, диалог между супругами, старшими и младшими), о том, как осуществляются с помощью речи межсемейные связи, каков у нас дружеский диалог, диалог между знакомыми (близкими или дальними), вы почти не встретите. Хотя в сущности именно эта тема так или иначе затрагивается во множестве публицистических статей, именно это предмет (что и как люди говорят при знакомстве, построении дружеских или любовных отношений, наконец, типы речевых отношений в различных семьях) рассматривается в большинстве литературно-художественных произведений, пьесах и кинофильмах.

    Разговорно-бытовая речь, ее этикет и правила ведения должны включить также описание речи на улице, в магазине, транспорте, разных сферах обслуживания (где есть свои законы организации деятельности с помощью речи). Близок к разговорной речи медицинский диалог, включающий профессиональные рекомендации к построению опроса, выводу (диагнозу) и т. д.

    § 2. Семейный диалог — основа речевого воспитания. Из всех существующих видов диалогов семейный диалог наиболее сложен и наименее исследован. Этому можно найти объяснение: сфера любовно-семейных отношений не подлежит публичному обсуждению. Считается бестактным выведывать или обсуждать чужие «интимные» или семейные «тайны», «влезать в душу» — в то же время обычен интерес именно к этим запретным для публичного обсуждения вопросам, не говоря уже о том, что вся мировая художественная литература в вымышленной форме говорит именно об этом: интимной, личной стороне человеческого существования.     

Вопрос должен ставиться так: какова сегодняшняя реальность? как осмысляется возвышенная и прозаическая часть жизни каждого, строится жизнь всякой семьи? Правилам семейного диалога мы обучаемся в самой семье, и потому каждый из нас несет зримый отпечаток своей семьи или речевого облика наиболее влиятельных ее членов — прежде всего родителей. Именно в семье с раннего детства ребенок познает общие правила речевого поведения — чем лучше они усвоены, тем прочнее нравственно-этический фундамент человека.

    Любовный диалог и философия любви. Семейный диалог начинается с диалога любовного. Поэтому писать риторику семейного диалога — значит писать также риторику любовного диалога. Иначе говоря, до семейного диалога должен быть любовный диалог двух молодых людей, желающих создать семью. Можно ли описать (вполне серьезно, научно) тип любовного общения современных молодых людей, начиная со знакомства? Сколько пародий на «неудачные» попытки знакомства мы видим в кино и на сцене, сколько клубов «знакомств» решают эту проблему! Но, в сущности, это — задача не столько и не только психологии и социологии, сколько науки и искусства риторики, потому что речь идет о том, как строить диалог, речевые отношения (что и как сказать), а это — область риторики.

    Исторический опыт показывает, что такие «риторики любовного диалога» писались всегда. Классическим примером является книга римского оратора и публициста I в. н. э. Публия Назона Овидия «Искусство любить», советы которого вначале мужчинам (как завоевать, как сохранить любовь), затем женщинам (о том же: как завоевать и как сохранить любовь) касаются, в основном, риторических (речевых) действий. Ср. советы к беседе при знакомстве: «Тогда постарайся завести с ней разговор. Сначала говори о вещах безразличных» и т. д., описание различных ситуаций и мест «любовных разговоров», советы к стилю любовной переписки и пр. (Овидий 1914: 39).

    Возможна ли подобная книга (или исследование) в наше время, или подобная «наука страсти нежной» будет выглядеть не иначе, как подготовка «донжуанов»? Препятствием действительно является то, что прежде, чем писать риторику любовного диалога, надо написать «философию любви», т. е. дать риторике философско-этические основания, без которых всякие рассуждения на темы любовного диалога будут или морализаторскими, или «донжуанскими».

    Замечание относительно «науки страсти нежной» сделано неслучайно. Евгений Онегин, конечно, «знал лучше всех наук» именно риторику любовного диалога — ведь все описание Пушкина касается речевых действий и поступков героя в разных ситуациях и жанрах любовного общения.

    Два самых известных классика мировой и отечественной риторики Аристотель и М. В. Ломоносов начинали в своих рассуждениях именно с философии, давая определение «любви», а затем предлагали способы пробуждения этого чувства в аудитории. На фоне современных фельетонно-юмористических обращений к любви (типа райкинских: «любовь и дружба необходимы нашей молодежи как солнце, как воздух, как, сами понимаете, вода») классические авторы дают точные формулировки, заставляя читателя размышлять (вовсе не обязательно — соглашаться). Аристотель пишет: «Пусть любить значит желать кому-нибудь того, что считаешь благом, ради него, а не ради самого себя, и стараться по мере сил доставлять ему эти блага» (Аристотель 1979: 78-79). Дальнейшее описание «тех, кого мы любим», показывает, каким следует быть ритору (говорящему), желающему вызвать в аудитории (собеседнике) расположение к себе.

    По той же схеме строит свое описание М. В. Ломоносов. Вначале — определение: «Любовь есть склонность духа к другому кому, чтобы из его благополучия иметь услаждение. Сия страсть по справедливости назваться может мать других страстей... Любовь сильна, как молния, но без грому проницает, и самые сильные ее удары приятны. Когда ритор сию страсть в слушателях возбудит, то уже он в прочем над ними торжествовать может». Далее — описание, каким образом «должен ритор возбудить любовь» к человеку, «о котором слово» (Ломоносов 1952: 176-177).

    Как же современный человек обучается и овладевает «любовным», а впоследствии и «семейным диалогом» (имея в виду пока только диалог между супругами)? Во-первых, очевидно, что учит «сама жизнь» — и в таком случае можно было бы сказать, что «наука» для многих состоит в «набивании шишек» через метод «проб и ошибок». «Теории» и «точки зрения» складываются на основе личного опыта (преимущественно «горького»), советов друзей и подруг, родителей (при доверительных отношениях) и т. д. Этот практический опыт, зафиксированный в поступках, разговорах, размышлениях создал определенный стиль любовных и семейных отношений, который лишь отчасти может быть отражен в художественной литературе, газетной и журнальной публицистике, средствами кино и театра.

    Любовный и семейный диалог в художественной литературе. Скажем, прецеденты любовного и семейного диалога описывает художественная литература, и, знакомясь с любовными коллизиями в литературе, с «романами» героев, читатель проецирует «литературную жизнь» на собственные житейские ситуации. Польза художественного сопереживания очевидна, поскольку познание разнообразных ситуаций, столкновение чувств, приобщение к словесной эстетике готовит человека (и школьника, и взрослого) к собственным поступкам. Содержанием художественных произведений обычно бывают любовно-семейные отношения — и практическое знание входит в сознание читателя вместе со стилем литературного описания.

    Примером такого «художественного» обучения являются романы замечательного стилиста и мастера описания любовных диалогов И. А. Гончарова. Его первый роман «Обыкновенная история» — это художественное представление риторики любовного диалога. Кроме диалогов, отражающих пробуждение и развитие любовного чувства, ряд советов его героев дидактичен, словно его герои рассуждают о правилах любовной риторики (естественно, у каждого «своя» любовная «философия»). Вот, например, Адуев-старший говорит о том, как надо было вести себя Александру в ситуации «любовного треугольника» (когда Александр был готов «застрелить на дуэли» графа, отбившего у него Наденьку Любецкую): «надо было... вести с графом дуэль другого рода в глазах твоей красавицы». Речь идет о «дуэли» риторической, «дуэли» словесного поведения: «не надо было грубиянничать, избегать его и делать гримасы, а напротив, отвечать на его любезность вдвое, втрое, вдесятеро, а... Наденьку... не раздражать упреками, снисходить к ее капризам, показывать вид, что не замечаешь ничего, что даже у тебя предположения об измене нет, как о деле невозможном. Не надо было допускать их сближения до короткости, а расстроивать искусно, как будто ненарочно... снарядить и двинуть вперед все силы своего ума, устроить главную батарею из остроумия, хитрости... все это делать с хладнокровием, терпеньем, с уменьем — вот настоящая дуэль в нашем веке!».

    Правда, даже эти точные «ума холодного» наблюдения дядюшки не помешают ему потерпеть фиаско в собственной семейной жизни, поскольку идеал, по мнению И. А. Гончарова, не может быть осмыслен только «холодным» сердцем (ведь дядюшка «о любви невысокого мнения»).

    Анализ классической художественной литературы с этой точки зрения дал бы множество различных точек зрения на риторику любовного и семейного диалога (можно было бы говорить о стилях общения и речевых отношениях в семьях Лариных, Ростовых, Обломовых, Штольца, Карамазовых и мн. др.).

    Современная публицистика о семейном и любовном диалоге. Кто же еще анализирует и подсказывает правила семейного и бытового диалога? Конечно, журналисты, писатели, социологи и психологи, пишущие по проблемам брака и семьи. Обратим внимание на то, что очень часто эти советы «риторические», то есть касающиеся обсуждения тонкостей речевой «политики» в семье, подсказок к речевым действиям в любовном или семейном диалоге.

    Какие публикации достигают цели лучше всего? Те, в которых авторам удается найти свой уместный стиль, индивидуальный образ автора, избавившись от банальностей и назидательности. Очень часто для обсуждения любовных и семейных проблем избирается игровая («карнавальная», шутливо-назидательная, фельетонная) форма. Образцом таких риторических советов являются «Советы Татьяны Ивановны» (Лещенко-Сухомлиной, замечательной писательницы и переводчицы). Публикуем их полностью с тем, чтобы учащиеся риторике могли выделить при анализе именно речевые рекомендации. Итак:

СОВЕТЫ ТАТЬЯНЫ ИВАНОВНЫ

(какой следует быть, чтобы нравиться мужчинам)

1. Любите его! Доверяйте ему!

2. Не спорьте с ним, а при нем с другими. Помалкивайте!

3. Хвалите его, восхищайтесь его умом, обаянием, внешностью, особенно при всех.

4. Вселяйте в него уверенность в своих силах, а также в его благородстве, трудолюбии, щедрости и любви в Вам.

5. Будьте нежны с ним и чаще повторяйте, что его любите, что никто никогда так его любить не будет, как Вы.

6. Ни в чем никогда не упрекайте его, вместо упрека в редких случаях всплакните! Без всхлипываний!

7. Если ему хочется целоваться с вами — радостно и с удовольствием целуйтесь с ним и т. д.

8. Не забывайте твердить ему, что близость с ним оставляет Вам наслаждение, чего не бывало с другими, если он знает, что другие были.

9. Никогда не будьте грубой с ним и ни с кем, а с ним будьте легкой и уступчивой.

10. Не рассказывайте ему никогда о своих бывших любовниках.

11. Не расспрашивайте его о его любовницах и не придавайте преувеличенного значения его «изменам».

12. Интересуйтесь его делом, его Профессией, подчеркивая, что ставите его Дело превыше всего, отодвигая свое собственное дело на второй план. Спрашивайте, просите советов, просите объяснить и т. д.

13. Следите за безупречной чистотой своей и своего жилья.

14. Говорите ему, что обожаете его родителей, особенно мать.

15. Оказывайте им, особенно маме, знаки внимания.

16. Оставляйте его время от времени в одиночестве.

17. Никогда не теряйте чувства собственного достоинства.

18. При нем будьте всегда в прекрасном настроении, чаще смейтесь и улыбайтесь, особенно когда он острит.

19. Никогда ни с кем не кокетничайте и не подавайте ни малейшего повода для ревности.

20. Не старайтесь казаться умнее его. Никогда при нем не насмешничайте над другими, а тем более над ним.

21. Пусть он видит, что Вы самостоятельны, но что именно он — Ваша опора и родное плечо.

22. Берите от него подарки весело и благородно.

23. Умейте вкусно готовить, но никогда не заставляйте его есть, а тем более пить!

24. Избегайте мужчин глупых, скучных, бездельников и пьяниц.

25. Помните, что Вы — женщина и что тратить время на бесчувственного чурбана ни к чему! Насильно мил не будешь! Умейте переключаться!».

 

Тонкость этих советов заключается в том, что они дают верный риторический настрой (настрой на общение). В чем он состоит? Прежде всего в руководстве своими чувствами, во владении собой. И если эмоции — основа риторики, а любовь — главная риторическая эмоция, то отсюда и первый совет: «Любите его!» (он нужен, потому что мало ли какие сомнения, ненужные подозрения закрадываются в душу); «Доверяйте ему!» (это не значит, что надо верить «обманщику», это значит: надо настроиться на «доверие» — то, чего нередко не хватает в общении). Далее — распространенная (видимо, на взгляд Татьяны Ивановны) ошибка современных женщин: «спорить с ним, а не с другими», поэтому — маленькая риторическая хитрость: «помалкивайте!». Между прочим, и все последующие «советы» не догматичны, поскольку не говорят, как надо «хвалить», «вселять уверенность», какими словами говорить, что «его любите»... Впрочем, риторика и не должна давать догматических рекомендаций, «слово в слово» — как надо говорить. Рекомендации должны быть творческими и примерными, чтобы их можно было гибко приспособить к разным ситуациям и аудиториям.

Подобную речевую программу, кстати, дают обычно новобрачным на свадьбе. Основанная на общих местах (основных ценностных категориях народной мудрости), она бывает действенной у того оратора, который сумеет общие идеи «украсить» необычными словами, примерами. В сущности же за «пиршественным столом» мы слышим именно риторические рекомендации (это и есть «семейная» риторика в части речевых отношений между супругами):

1. уважайте друг друга (рекомендация вежливой речи);

2. советуйтесь друг с другом («совет» — речевое действие);

3. будьте сдержанны, не спорьте, умейте уступить, прежде чем сделать замечание, обдумайте его;

4. жена да убоится мужа своего (имитируется в шутку «домостроевский» стиль, но подсказывается главное правило диалога: сначала слушай, потом говори).

Такие «советы» нередко выражаются в шутливой форме, в них обыгрывается множество житейских ситуаций, отчего возможны «противоречивые» советы, например: «муж — голова», на что следует добавление: «жена — шея: куда шея захочет, туда голова и повернется» и т. д. Главное в этих афористических советах — заставить «молодых» размышлять, а потом не ошибаться в конкретных речевых ситуациях.

А вот пример «свадебного» обучения любовному этикету в семейном диалоге: жених и невеста по очереди вынимают спички из яблока, называя друг друга «ласковыми именами»: «дорогой» — «милая» — «любимый» — «нежная моя» — «мой хороший» — «солнышко» — «зайчик» — «рыбонька» и проч. и проч. Соответствует ли этот этикет действительности — вопрос особый, но если бы в «светлой точке сознания» нашего общества существовала идея «магической силы Слова» («каким человека назовут, таким он и будет»), проблема семейного благополучия решалась бы по-другому.

Многочисленные письма по радио подтверждают мысль о том, что «семейное благополучие» если не основывается, то, по крайней мере, выражается в «речевом» благополучии. «Согласие да лад — в семье клад», где «согласие да лад» — характеристика речевой обстановки и речевых отношений.

«... На днях мой сын накричал на меня и сказал обидные слова. Я плакала, и сегодня плакала, слушая вашу передачу. Я сказала, чтобы он мне не звонил, и себе внушаю: нет сына и разговаривать не хочу и не буду. А какое вы могли бы предложить «лекарство»? Буду вас слушать...» «Накричал» — запрещенное или не рекомендуемое речевое действие, выражаясь сухим научным языком. Почему «запрещенное»? Потому, что по правилам беседы запрещается наносить вред собеседнику. Это — вред не только обиженному, но и обидчику (как показывает народная этика): речь в результате неправильных действий прерывается, обидчик наносит вред самому себе, поскольку оказывается в одиночестве и изоляции...

А есть ли «лекарство»? Безусловно. На резкое слово другого человека можно ответить по-разному. Вариант 1. «как аукнется, так и откликнется», но справедливой ли будет позиция, когда оскорбленное самолюбие не позволяет трезво взглянуть на конфликт и разрешить его успокоительным словом? Так, идя на поводу у своих чувств, высказывают «все до конца», рождая недобрым словом «навек ссору».

Вариант 2: «не памятозлобствуй на дерзких» (не плохо бы позаимствовать из древнерусской литературы «непамятозлобие»), то есть не держи зла на людей. Способность сохранить доброжелательность, не быть «выбитым из седла» недоброжелательностью собеседника, умение «никогда не раздражаться» (вполне «риторический» совет Бальтасара Грасиана, испанского писателя XVII века) — не в этом ли состоит прочность риторической позиции как позиции жизненно-философской? Из древнерусской литературы вспоминается ироническая реплика протопопа Аввакума в диалоге с гневливым собеседником: «Он мя лает, а я ему: «благодать во устах твоих, Иван Родионович!»»

Вне всякого сомнения, особое влияние на современное общественное сознание оказывает такая форма искусства и массовой информации, как кинематограф. По преимуществу содержанием большинства фильмов является бытовой, любовный и семейный диалог (семейный диалог основан на любовном). Здесь уместно лишь поставить вопрос: всегда ли наши средства массовой информации, наши создатели фильмов находятся на высоте положения, преобразуя в формы искусства повседневную жизнь? Нередко желание показать жизнь «какой она есть» вне активного сознания того, как «кинослово» отзовется, тащит на экраны грубость и бездуховность.

Христианский брак и семейная речь. Выше показано частично, как решается проблема семейного диалога светскими авторами. Однако традиции христианской русской семьи в XX веке нередко входят в противоречие с описаниями светских авторов.

Возвращение к русской религиозной философии позволяет по-новому взглянуть на современную семью. Для наших целей достаточно пока определить следующее: 1) понимание принципов христианского брака и семьи; 2) нравственно-этическая позиция различных членов семьи; 3) выражение этих принципов и позиций в речи.

«Брак есть таинство, в котором при свободном, пред священником и Церковью обещании женихом и невестой взаимной супружеской верности, благословляется их супружеский союз, во образ духовного союза Христа с Церковью и испрашивается им благодать с чистого единодушия благословенному рождению и христианскому воспитанию детей (Православный катехизис).

«Брак есть теснейшее соединение двух личностей в одну плоть, оно включает достижение единства двух и сохранение его в целости, внутреннее срастание, духовное единодушие.

Христианский брак требует постоянного подвига. Нужна взаимная выдержка, терпение, сострадание, любовь, сознание важности благословения Божия и принятых на себя обязанностей, готовность на жертвы» (Катехизис 1991: 300-301).

Затем — то, что мы назвали в предыдущей главе позицией (нравственной, этической, философской, жизненной). Позиция будет выражена и в образе говорящего. Каковы же эти рекомендуемые позиции, образы, «облики»?

«В нормальном христианском браке отец является духовным главой семьи, ее опорой, ее защитой. Жена и дети чувствуют себя спокойно, когда отец дома, рядом с ними. В трудные минуты жизни отец дает окончательное, продуманное, выстраданное решение и принимает на себя всю полноту ответственности. Он защищает в нужные минуты... Он успокаивает в тревоге. Он один остается твердым, когда все в отчаянии (например, при огромном горе). Он — моральная сила, он строгий, и мудрый, и высший суд в семье. И он же, самоотверженно любящий, готовый отдать всю жизнь за жену и детей, если это понадобится.

Жена — всегда рядом с мужем, всегда друг, самый близкий, единственный в своем роде, «помощник», «соответствующий», т. е. дополняющий мужа. Жена знает иные стороны жизни, которые недоступны мужу. Она умеет по-новому посмотреть и оценить события. Жена всегда знает, понимает своего мужа, умеет его успокоить в «минуты душевной невзгоды»; понимает подсознательные мотивы действий мужа лучше, чем он сам...

Отношения мужа к жене (т. е. отца к матери) воспринимаются детьми как мембраной. Дети спокойны, когда отец и мать дружны, и очень тревожны, когда они ссорятся» (Катехизис 1991: 301).

Последнее, мы бы добавили, всегда выражается в речевых поступках и словах. Замечания духовных писателей относительно нашего любовного общения выглядят подчас противоречиво по сравнению со светскими представлениями о словесной красоте. Так, А. С. Пушкин называет в письмах свою жену «ангел мой», но вот что пишет в одном из «Поучений к женихам и невестам» Виссарион, епископ Дмитровский:

«Слепая привязанность к жениху и невесте обыкновенно высказывается в выражениях не менее богопротивных и несмысленных, как и самая привязанность. «Ангел мой, божество моё, ты для меня все», — вот как обыкновенно выражается нежность к жениху или невесте. Люди оттого так щедры на такие выражения, что не взвешивают силы их. Ни одна невеста не может быть названа ангелом, ибо нет ни одной чистой от грехов. Ни об одном из женихов нельзя сказать: «Ты для меня всё». Если бы он был для тебя всем, ты бы нашла в нем слишком немного, ибо с утратою его, возможною через несколько дней или часов, ты осталась бы в таком случае без всего. Ни одну невесту, ни одного жениха нельзя назвать «нашею жизнию». Мне еже жити Христос. Чем неумереннее такие похвалы, такое превозношение, обращенное к жениху или невесте, тем горше может быть потом разочарование впоследствии в брачном сожитии. Опыт вам покажет, что особа, которую вы называете своим божеством, грешит не меньше большей части смертных, что ваш «ангел» имеет нужду в ваших обличениях и вразумлениях. Ваше «божество» иногда вспыльчиво и своенравно, у вашего «ангела» иногда злоба так искажает черты лица, что делает их годными для снятия с него образа злого духа. Иаков сердечно любит Рахиль и семь лет служит за нее ее отцу, но такой неумеренной лести никогда не было на его устах» (Виссарион 1992: 71).

 

В заключение хочется сказать, что современный любовный и семейный диалог встроены в общую стилистику наших диалогов и отражают общий стиль жизни. Правила семейного диалога осложнены другими формами речи, присутствующими тут же в семье (речь массовой информации, «мешающая» семейному диалогу, или телефонный деловой диалог).

От диалога в семье, рассмотренного здесь кратко, необходимо следовать к изучению бытового диалога в магазине, на улице, в транспорте, разных сферах обслуживания. Здесь же необходимо разобрать диалог медицинский. Все действия в этих сферах жизни сопровождаются словом, а потому задача риторики, как прикладной дисциплины — проанализировать и дать практические рекомендации, научив оптимальным речевым действиям во всех перечисляемых видах диалогов.

 

[1] Закон Божий. Руководство для семьи и школы со многими иллюстрациями. Составил Серафим Слободской. М., 2000. С. 556.

[2] Православный катехизис. Катехизис. М., 1991. С. 300-301.

[3] Пастыри и подвижники о супружестве // // В подарок новобрачным. – М., Даниловский благовестник. 2007. С. 68-69.

 

[4] Там же, с. 66

[5] Там же, с. 65.

[6] Сергий, архиепископ Пражский. Духовная жизнь в миру. М., 1998. С. 18-19.

[7] Пастыри и подвижники о супружестве // В подарок новобрачным. – М., Даниловский благовестник. 2007. С. 74.