2020-05-25
93Михаил Сидоренко Игоревич 1964 г.р.
Предисловие:
Итак, для книги самого простого формата (А5)
в размере до 80-ти страниц подготовлено
автором порядка 70-ти стихотворений
и небольшая поэмка.
Основные идейные характеристики произведения:
1. Завершённость этапа жизни с 1981 по 1986 г. «Первый Университет»
2. Интересность самобытного любителя – поэта
3. Ностальгия по ушедшей юности…
Наборка стихов – 2016 год.
Корректировка – 2017
Михаил
ТОМ № 18 собрания сочинений.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ:
ВЕТКА ДЕРЕВА (1981 год)
«Одолевая неприятности,
Упрямо двигайся вперед…»
Одолевая неприятности,
Иди настойчиво вперед!
Придут к тебе большие радости,
Придет стремительный полет.
И ты, как птица большекрылая,
Взлетишь над тучами невзгод –
Там, где всегда погода дивная,
Высокий синий небосвод.
* * *
Чтобы поверить в добро,
Чтобы любить людей,
Надо делать его.
|
|
|
А не ждать теплых дней.
Чтобы духовно расти,
Чтобы счастливому быть,
Надо пользу нести,
За чужой счет не жить.
Ветер груб и неприветлив,
Носится без устали.
Ох уж он и надоедлив –
Пыль несет он с улицы.
То на север, то на юг
Желтых листьев гонит круг…
Есть ли польза в ветре, а?
Или только суета?
Ветер справа, ветер слева –
Ветер движет облака.
Облака плывут по небу –
Цвет белее молока.
С высоты мир наблюдают,
Сверху вся земля видна.
А увидят – погибает
Без воды трава, бедна, -
Силы в тучу собирают
И дождем лечат её.
Даже солнце закрывают,
Если очень уж печёт.
А у солнца есть задача:
«Быть всегда. Светить везде!»
От лучей его горячих
Жизнь явилась на Земле.
Но земной шар – мячик круглый –
Сразу весь не осветить.
И, потеряв покой ненужный,
Солнце всегда в пути.
Луна пуста и холодна,
Нет жизни на планете.
Но отражает свет она
И по ночам нам светит.
Звезды – солнца нам чужие,
Далеки они от нас.
Свет несут в миры иные,
И лишь точки видит глаз.
Но и маленькие точки,
Образуя Млечный Путь,
В час, когда безлунны ночи,
Освещают людям путь.
* * *
Когда обмерзают
Ветки дерева,
Природа сохраняет
Их бережно.
Тогда и в летний
Месяц знойный,
Что нам даёт погода,
Веток лист зелёный
Даст больше кислорода!
А если кто-нибудь
Их палкой треснет,
Боясь мороза
Или с корыстной целью,
То ветки с льдинками вместе
Упадут на землю
И – погибнут!..
Мелко сыплет на дворе
Снег свои снежинки.
Быстро тают на земле
Белые пушинки.
Тают бедные от слёз,
Падая в траву весеннюю.
|
|
|
Знать ошибся Дед Мороз
С календарным временем:
Здесь весна уже взяла
Власть над сей природой.
А морозу спать пора –
До будущего года!
Рокфеллер
Рокфеллер – самый богатый
В мире человек.
И род его знатный
Богатеет уже целый век.
Нефть, что в Техасе,
Вся у него.
Промысел в Канзасе
У треста его.
Банки в Чикаго, в Нью-Йорке – везде
Хранят его деньги. И сам он банкир.
Считает он деньги только на ЭВМ,
Рука его жадная терзает весь мир.
Венесуэла, Мексика, Кувейт –
Все для него качают нефть.
Стоит ему только бровью повесть,
Как людям в колонии нечего есть,
Жизнь их зависит от него,
Поэтому гоняют их, как рабов…
Счастлив ли Рокфеллер? Да? Нет?
Нет – единственно верный ответ:
Телом болеет, отдышкой страдает,
Печень покалывает иногда.
Врачи от недуга его не спасают –
Лечат не то. В чем же беда?
А беда вся в том,
Что только о себе думает он.
Что только деньги ему нужны,
А работать другие должны.
Счастлив ли Рокфеллер? Да? Нет?
Нет – единственно верный ответ.
Бастуют рабочие,
Стоят комбинаты,
В колонии бунт
И горит капитал.
Нервы испорчены.
Врачи ждут оплаты.
Помощники лгут -
Он бы всех их продал!..
Счастлив ли Рокфеллер? Да? Нет?
Нет – единственно верный ответ.
Свинство (басня)
Одна свинья сказала другой:
«Мы настоящие друзья!
Мы вместе хрюкаем с тобой
Там, где и хрюкать нам нельзя!..»
Одна свинья сказала другой:
«Мы настоящие друзья!
В грязи валяемся с тобой –
Какая славная грязь, а!»
Одна свинья сказала другой:
«Мы настоящие друзья!
Под дубом роемся с тобой,
Ему возмездием грозя!»
Одна свинья сказала другой:
«Мы настоящие друзья!
Любого загрызём с тобой,
Коль захотим – за ногу взяв».
Одна свинья сказала другой:
«Мы настоящие друзья!
Весь жемчуг втопчем в пыль с тобой
И – наплодим здесь поросят!..»
Евгению Столетову – любимому герою
Живые цветы в подарок,
Как радуга после дождя.
Но вянут они, как огарок,
Упавший вдали от огня.
И в мире не всё справедливо!
И скачет еще на заре
В серой ковбойке Гасилов
По полю на красном коне.
Он счастлив, доволен собою.
Не ново, что счастье в деньгах.
Но, вот, он торгует чьей-то судьбою.
Пренебрегая чужою любовью…
И кто-то погиб у него за спиною…
И – вянут цветы на руках…
*
Герои из книжек, как правило,
Живут по высоким моральным законам!..
Евгений Столетов, что вас заставило
Шагнуть в темноту на ходу с подножки вагона?
Ведь ваш неприятель – Гасилов –
Философ, прораб – синекурщик,
С понятием о жизни красивой
Шагнёт на коне в век грядущий!
Он счастлив – он пуп бытия!
И – дочерью распорядится:
Он выбрал уже Петухова в зятья –
Столетов ему не годится…
Тревожный гудок паровоза –
Предвестник нелепой трагедии –
Лишь ночь да Кривая Берёза
Измены и смерти свидетели…
А жить так хотелось, так нравилось.
И спорилось дело, и слово за вами! –
Евгений Столетов, что вас заставило
Броситься вниз, чтоб преткнуться о камень?
Шагнул в темноту он неловко,
Спеша за любовь постоять…
А земля из-под ног ускользнула – чертовка! -
И кончено все… А поселок Сосновка
На карте нам долго искать…
(Теперь уже не сыскать).
Простоквашино
Красное солнце над лесом взошло,
Красными стали верхушки.
Утро к нам в гости вошло сквозь окно,
Не постучав в дверь избушки.
А на реке, что бежит за село,
Квакают жабы – лягушки! – Ква-ква!
Ну а корова с телёнком давно
Травку жуёт на опушке: Му-у!
Ах! Простоквашино! Сказочный рай!
Шарик на фотоохоте… Гав-гав!
Эй, Кот Матроскин, ну-ка сыграй!
Гитара настроена вроде.
Мяу – мяв – мяв… Мяу – мяв – мяв
|
|
|
Мяу – мяв – мяв:
Красное солнце над лесом взошло,
Красными стали верхушки.
Доброе утро, Дядя Фёдор! Вставай, рассвело!
И молоко уже в кружке.
* * *
Андрею Сухову – спортсмену и разгильдяю! –
На тихой, широкой Кубани-реке
Звезда его загорается!
И, вот, уж Афины, Париж и Москва
Бегом его восхищаются!
«Давай – говорит ему тренер – давай!
Чтоб в воздухе пятки мелькали!..»
И Андрюха давал в финальном рывке
К своей олимпийской медали!..
Так тренер мечтал, возвращаясь домой, –
Он шёл с тренировки устало.
А Андрюха, не ставший ещё звездой,
Пил пиво в пивной у вокзала.
(И потом – винца с легонца,
И водочки – до икоточки!).
ЧАСТЬ ВТОРАЯ:
КРАСНАЯ ПОЛЯНА (1981год)
* * *
Себя любя, себя я ненавижу
За то, что за себя всегда дрожу.
Все понимаю я, все вижу,
Но жизнь моя - под стать тому Ужу,
Который жил в гнилой пещере,
О счастье светлом в ней мечтал.
Но, свет увидев раз, он в счастье не поверил,
Хотя о жизни умно рассуждал.
И пусть тот Уж отыщет адвоката,
И защищается, что, мол, в пещере той
И грязь, и не озон, а яды,
И что не всякий, может быть, герой,
Рожденный в небо полететь,
Сумел бы выбраться из плена…
Что, может, он – такой герой и есть:
Хотел взлететь, но вовремя не встал с колена,
Отравлен был – остался здесь
И может умереть…
Что там бы Уж не говорил,
Себя он не обманет.
А, значит, и меня, ведь я такой, как он.
Но нет у меня сил,
Чтоб вызов бросить дряни,
Которая упорно всех нас тянет
В гнилую яму, где от света
Мы так себя усердно бережем,
Что даже плесенью покрытая монета
Нам ярче солнца ясным летним днем.
Красная Поляна
Красная Поляна – чудо, красота!
Красная Поляна – прелестные места!
Я смотрю с любовью:
Горы, облака!
Небо голубое,
Зеленые луга.
Солнце золотое,
Прохлада ледника.
Прямо пред тобою
Бурная река.
По камням спешат к ней
Быстрые ручьи.
И, стекла прозрачней,
Родничок журчит.
И черешни дикой
|
|
|
Слаще ягод нет.
А грибов! Пройди-ка –
Каких здесь только нет…
Красная Поляна – чудо, красота!
Красная Поляна – прелестные места!
…Но только для нас с тобою,
Спешившим на отдых сюда,
Не радостной, а пустою
Природы была красота!
В тоске, без единой цели,
В анархии дел и идей,
Проспали, пропили, проели
Двадцать прекрасных дней!
Мы думали – горы нас сдружат
И – воздухом чистым своим
Наполнят они наши души
Для дружбы и для любви…
И горы поили нас щедро,
Лишь мы не дышали ими.
Никто не сумел поэтому
Увлечь всех делами одними.
И глупых поступков нимало
Мы совершали здесь –
Хорошее всё омрачало
Равнодушие и злой интерес!
…Но всё-таки… было здорово!
И это запомнится нам.
Ведь правда, что, снявши голову,
Не плачут по волосам.
Дождь
Дождь, дождь!
Когда земля проснется,
Умоется тобою
И утром встретит солнце
Весенней красотою.
Дождь, дождь!
Волшебные расчёски
Творят над миром чудо,
И листья, как серёжки,
Сверкают изумрудом.
Дождь, дождь!
Природу выручаешь,
Даешь земле напиться.
Ты силы возвращаешь
Цветку, зверьку и птице.
Дождь, дождь!
Окошко украшаешь
Живою клинописью.
Ты краски все мешаешь
Нетерпеливой кистью.
Дождь, дождь!
Под золотым паркетом
От стужи землю прячешь.
Смываешь краски лета,
И над картиной плачешь…
* * *
Люблю я стадион осенний,
Когда, после дождя,
Бегу по лужам пенным,
И смотрят на меня
С небес, нахмуря брови,
Касаясь тополей,
Пасмурные тучи
И говорят: «Скорей
Беги отсюда!
И с нами не балуй.
А то в одну минуту
Шипами тонких струй
Мы пробежим по кругу,
И ты, промокнув весь,
Помчишься что есть духа
Сушиться под навес»…
(И ты, как водяной,
Помчишься что есть духу
Сушить костюмчик свой!)
* * *
То не ива плачет под моим окном,
Это дождь рыдает над её стволом.
Спит его подруга, пожелтев листвой,
И напрасно землю поит он слезой.
Бездыханный корень под сухим стволом,
Ветви спят с листвою беспробудным сном.
То не ива плачет под моим окном,
Это ветер стонет в унисон с дождем.
Не споет он песен струнами ветвей,
Не вплетет ей в косы серебро дождей.
Не осенний вечер пожелтил листву,
И не жаркий полдень иссушил кору:
Человек машину тут кормил свою –
Напоил бензином ивушку мою.
И с тех пор зачахла, высохла она,
Шепчет лист увядший мертвые слова.
То не ива плачет под моим окном,
Это дождь и ветер над ее стволом.
Планка
Нас серьёзно тренировали!
Нас готовили для побед!
Мы уже везде побывали,
Мы объехали белый свет.
А ты снова проспал зарядку –
И тебе теперь нелегко.
И ты куришь тайком с оглядкой,
А вчера попивал пивко!
Нас настроили на рекорды,
Нас в команду собрал наш «Труд».
И мы верим в Удачу твёрдо,
И что успехи нас ждут и придут.
А ты где-то… возился с бабой!
А ты шмотки искал себе…
И, вот, вышел на сектор весь слабый
И разбросанный по судьбе.
Непокорна упрямая планка!..
И судья сказал коротко: «Нет!»
Ты команде принёс «баранку»,
А рекорда простыл и след.
…Ты наелся какого-то допинга,
Ты надеялся всех обмануть!
А тебя взяли за руку – опань-ка!
Твой спортивный закончился путь!
* * *
«Реки, моря, проливы! –
Сколько от них вреда!
Губит людей не пиво,
Губит людей вода…» -
Так он поёт на пляже,
Выпив в кругу друзей.
Не замечая даже
Тонущих в воде детей.
И траур наденет чёрный,
И горе своё зальёт…
А дома в тоске зелёной
Шею жене свернёт!
В подушку уткнувшись носом,
Спокойно храпит, как всегда.
А ночью жену с откоса
Умчит за собой вода…
В пивную опять он шагает
С бутылкой к своим друзьям,
И реку с моста проклинает,
Пока не сорвётся сам.
И – мямлят друзья слезливо:
«Такая его судьба! Да! –
Губит людей не пиво,
Губит людей вода…»
* * *
Я – трус и лентяй.
И – в течение быстром –
Безвольный слюнтяй –
Быстро стал эгоистом.
Я плыву по течению,
Но не в стержне потока,
А немножечко сбоку –
Там где сопротивлением
Камни воду вздымают,
Паденье её стремясь остановить…
А я, тихо вздыхая,
Мимо вниз проплываю,
И одно только знаю,
Что не мне у подножия
Первому быть…
К дню 7-го ноября
Гладкову Геннадию,
В Ленинград - другу
Был север Пушкину во вред:
Балы, гулянки, шум карет;
Самодержавья злобный дух -
Переполняли Петербург.
Но залп «Авроры» прозвучал
В семнадцатом году,
И Петроград советским стал –
Живи! Дыши! Встречай мечту!
Салют, как искра, пусть зажжет
Огонь в твоей груди.
И ты всегда иди вперед,
Иного нет пути.
На берегах Невы твоей
Пусть каждый будет рад!
Не забывай октябрьских дней,
Рабочий Ленинград!
…Но в годы страшные войны
Ты стал блокадный град.
И голод умертвил земных
Людей – их тысячи! – мой брат!
Потом текла скупой чредой
«Холодной тяжбы» вьюга,
И «рынок» всех накрыл нуждой,
Вернув лишь демиурга…
А развращённый мир смеётся -
Поднял на свет весь старый стыд…
Но! Что нас ждёт, когда вернётся,
Сто лет спустя, Семнадцатый?
Автобусы
Вы слыхали, как автобусы поют? –
Жалобно поют у поворота…
Как они ужасно устают –
Целый день в пути – нелегкая работа.
Город спит еще в предутренней тиши,
Грейся наскоро и – живо по маршруту!
В переулок бы – мотор бы заглушить
И поспать еще одну минуту.
Говорят, «БелАЗы» - великаны!
Дескать, мол, трудяги! – горы переносят.
Их бы в город – «Рынок – Яна Полуяна»,
Захромают на валы и оси.
Пассажиров, как селедок в бочке…
Задняя площадка за асфальт цепляет…
Задавить бы нам того дружочка,
Что за троих работать заставляет.
Неужели вымирать мы стали?
Неужели все о нас забыли?
Мы не жаловались бы, не уставали,
Если бы резиновые были.
Но мотор чихает, краска слезла,
В окна серые проходит тусклый свет…
На ремонт? - Нет! – Ни за какие кресла! –
Кто попал туда, тем жизнь с велосипед.
А пассажиры тоже хороши:
Как надышат углекислым газом!
Грязи нанесут – аж по уши,
Поломают двери – зачихаешь сразу.
А напоследок скажут прям в глаза:
«Вам дрова возить, а не людей!..»
Как объяснить, что наши тормоза
Не предназначены для пиковых страстей?
Но, в дождь и в холод, в снег и в гололед…
Солнце ль припекает, ветер в окна ль хлещет.
Люди ждут! Так значит – мчись вперед –
Их выручишь и – станет легче!
… Люди ждут – так значит – мчись вперёд!
Их выручишь и – станешь легче.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ:
Восемнадцать лет (1982 год)
Ходим мы уже с усами
И даем советы сами
Всем, кто ищет в жизни путь.
Но собрать рюкзак не можем
Мы себе в дорогу тоже –
Ждем – поможет кто-нибудь.
И успеха нет.
Кто же даст ответ
На вопрос о том
Что же будет потом?
Вот идет герой –
Увлечён собой.
Не заметен тот,
Кто на помощь придет.
А цель всё там – далеко за горой!
Всё на свете вроде знаем,
И прекрасно понимаем,
Но встречаем на поляне три сосны. –
Заблуждаемся кто где,
Бьет баклуша по балде,
И уходим в неизвестность из весны.
И удачи нет.
Кто же даст ответ
На вопрос о том:
Что же будет потом?
Вот идет герой -
Увлечён собой.
Не заметен тот,
Кто на помощь придет.
А цель же там – далеко за горой…
Кто же даст ответ
В восемнадцать лет
Почему совершенства в мире нет?
- Да потому, что соблазн всюду и вред!
Вот идёт герой -
Увлечён собой.
Не заметен тот,
Кто на помощь придёт…
А цель всё там – далеко за горой!
Бонапартизм
Мы метим все в Наполеоны
Средь бестолковой суеты.
Хотим повсюду стричь купоны
И лучшие срывать цветы.
Растить овец – не наше дело,
И рук в земле не нам марать.
Нахально, дерзко и умело
Мы можем ближних презирать.
Порок разносим в пух и прах,
Язвим надменно свысока,
Не видя свой духовный крах,
Смотря в упор, смотря издалека…
Ища заветные истоки,
Не станешь ближнему дерзить.
Лишь победив свои пороки,
Чужие сможешь победить.
Пятна на солнце
Быть может слышать неприятно,
А говорить тем более грешно,
Но есть на нашем солнце пятна,
И днем порой как в ночь темно.
Идем мы по своей родной планете,
А в небе почему-то тучи злые,
Холодный дождь и встречный ветер,
Как будто мы совсем чужие.
Земное все ужасно надоело.
Бледнеет солнце в утреннем тумане,
Все запылилось, стало серо,
Лишь только звезды вдаль нас манят.
Ах, эти звезды! Без пятен и без пыли!
Без скучной серости и пасмурных теней!
Мы – к ним, бросая все. Они ж как были –
Не больше светлячка в сумраке ночей.
И в пустоте космического мира
Теплей не станет от сверкающей звезды.
От солнца лишь тепло и сила,
И от земли надежды и мечты.
Пять лет пройдет
Пять лет пройдет,
И отцветет
Юность, словно роза.
Последний спет
Уже куплет,
Осталась только проза.
И будет детских песен тон
Для нас наивен и смешон,
Но в тайне будем мы жалеть
О том, что больше нам не петь.
Картины нет уже давно,
Осталось только полотно,
Жестоко смыты краски.
И мир, как скучное кино:
Экран пустой, вокруг темно,
На лицах грим и маски.
По маскам будем всех судить,
И сами станем их носить,
Но тщетно будем мы мечтать
О том, чтоб эти маски снять.
Завтрак, обед и ужин…
Никто никому не нужен…
Вокруг еды замкнется круг,
А солнце больше нам не друг,
И от скуки не спасет
Его закат, его восход.
Мы будем хвастать всем о том,
Что ели за своим столом,
Но только пища та на деле
Сгниет без солнца в бренном теле.
Надежду променяем,
Совсем не жалея.
Просто сыграем
С ней в лотерею.
А веру мы тоже –
На книжку положим.
И только лишь деньги мы будем копить,
Хоть что-то на них мы сумеем купить,
Но только в беде они нас не согреют,
Ведь деньги взаимно любить не умеют.
Пусть струится лунный свет
На морскую гладь.
Пусть костер горит. Рассвет
Нам не долго ждать.
Пусть волны песнь поют,
Шумит прибой.
Пусть люди ждать не устают
Свою любовь.
Ку-ка-ре-ку!
Мы начинали
С того, что кричали
В окошко: «Ку-ка-ре-ку!»
Нам не везло,
Но, таив зло,
Мы прочь отгоняли тоску.
В игре законы ставит масть!
Расчет не спас – погубит страсть.
Тают мозги,
Но береги
Козыри. И не зевай!
Ловкость рук
Плюс хитрый трюк,
И можешь победу украсть.
В игре законы ставит масть!
Себе старайся гуще класть.
И риска нет –
Ты – козырный валет,
И даже в недобрый час:
Карман набит,
И ты – фаворит,
И можешь сказать: «Я – пас!»
В игре законы ставит масть!
…Как низко нам пришлось упасть.
* * *
Жизнь – игра!
Дьявол - шулер! Умело карту мечет:
Всех по миру пошлет в одних трусах.
Тузы - в рукав, шестерки – нам на плечи,
И лишь у пьяницы шестерка бьет туза.
Оставь надежды и мечты в победу,
Ведь Дон-Кихотом быть смешно!
Верь в черных кошек,
но не верь счастливому билету –
Добро всегда сильнее лишь в кино.
Но разве смысл в том, чтобы поймать удачу
И чтоб в подушку синий пух её набить?
Играть! Покуда силы есть дать сдачи:
Пока стучат сердца – любить!
Но любить, увы, не взятки, сны и ужин;
Любить партнера непокорные глаза:
Пусть чёрт смеется - козырями душит,
Любовь сильней козырного туза.
Затон
Там время не спешит, и старое не исчезает,
Нет никаких противоречий и прочей ерунды.
Что будет завтра? – Кто заранее знает?
И – рушатся надежды и мечты.
Но, если говорить об этом откровенно,
Они достойны этого – им грош цена!
В падении своем они лишь ценны,
И в этом истина – одна.
Они настолько мелочны, недаром
Сметает ветер их в гнилой Затон.
Лишь в час, когда охвачен дом пожаром,
Среди других домов заметен он.
Зато любая безделушка,
Оставленная кем-то не у дел,
Имеет смысл! И, может быть, лягушка
Важнее сотни бритых человечьих тел!
И я готов остаться с Самураем:
Делить наполовину вшей и блох!..
Увы, мы так и не узнаем,
Что нас для смеха создал Бог.
И больше не услышу знакомого я лая,
И, чую, рощу старую освоит человек…
«На мыло» сдали «брата Самурая»,
Хоть он и был единственный из всех.
Фикус
Так получается всегда,
Быть может от усталости,
А может быть от грусти:
Письмо приходит не туда,
Куда мы шлем конверт.
Концерт
Играется обычно без солиста,
Хоть он всю жизнь готовился к нему.
И пулю шлем всегда в «десятку» чисто,
Увы, в мишень к соседу своему.
И басня сочиняется отменно:
Пегас красив, а Муза так чиста!..
Но на мораль нам непременно
Не хватит чистого листа.
И предварительный забег всегда рекорды дарит,
Надежды дарит и мечты.
Но вот финал другим дает медали,
Когда споткнулся на барьере ты.
Так будем же благоразумны!
И волосы не станем рвать.
Давайте тихо и спокойно
Будем фикус поливать.
Так будем же благоразумны!
Простим друзьям ошибки и обиды…
Шипы у розы не от зла
И неприступны только с виду.
Крик души
Уже давно все решено.
По лицам можно прочитать
Кому что суждено:
Руки, ноги, голова…
Поступки, мысли и слова…
Все просто – так как дважды два.
Как не кричи, как не стучи –
К чужой двери
Не подобрать ключи.
Природа – мать! Какого черта
Ты нас на свет произвела?
Наверно… [недоразумением]
Вся любовь твоя была.
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ:
Держись, старина! (1983 г.)
* * * * *
Кони
Где вы, кони, мои вы кони:
Красный, белый и вороной?
От какой летите погони? –
Заберите меня с собой!..
Где вы, кони, мои вы кони?
Бьет в лицо ветер тугой.
Вы скажите: «Куда вас гонит
В эту ночь ямщик лихой?»
Где вы, кони, мои вы кони?
Возвратитесь, я ваш ковбой!..
Только ветер в долине стонет
И уносит их за собой.
Копыта, копыта стучат, стучат,
Кони мчатся, мчатся.
Никогда не вернуть назад
И вовек не угнаться.
Снег
Кабы снег был один на всех,
Нам была бы зима нипочем.
Но у каждого свой снег
И у каждого свой дом.
Одного заметает так,
Что не выдохнуть, не вдохнуть.
А другому весь снег – пустяк,
Точно пыль с рукава смахнуть.
Кабы снег был у каждого свой,
Нам была бы зима нипочем:
Снег сметаем с пути долой
И снова вместе идем.
Только снег – он один на всех,
Ждал ты его или нет,
Заметает дороги снег,
Заметает и твой и мой след.
Тяжелым взглядом знатока
Насквозь пронзаем мы врага.
Мы в напряжении, во внимании.
Но не поймем его желание
Из замкнутого выйти круга.
Зато свои желанья другу
Навязываем тут и там,
И невдомёк бывает нам –
Как мы расстались, просто так,
Не ссорившись и не меняя взгляда,
Но каждый маленький пустяк –
Неодолимая преграда.
Себя жалея, ближних презирая,
Себя лишь понимаем. И, мечтая,
Мы не хотим открыть глаза –
Увидеть свет и чудеса.
Цапля
Цапля прилетела!
Прямо в воду села.
Я её увидел и придумал рифму…
Робко и несмело стал чинить стихи:
Цапля ходит – ищет что-то –
Есть ли смысл в моих стихах?
Неудачная охота! –
Улетела цапля прочь.
Дельфин
Корабль потерпел крушенье,
Я в море был совсем один.
Надежда таяла в спасенье,
Но спас меня дельфин.
Он рядом вынырнул, меня обрызгав пеной,
Нырнул и вынырнул опять.
И кровь остывшая вдруг хлынула по венам,
Я тут же захотел его поймать,
К его спине скорей прижаться,
Забыть крушения кошмар ночной.
Но в руки он не стал даваться,
Я был в беде, а он шутил со мной,
И он дразнил меня, играя,
И, скользкий, уходил из рук.
И я, рассудок свой теряя,
Кричал и рвался, и ругался вслух,
И плыл за ним, не помня где я, что я?
Усталость позабыв, греб как чумной.
А он казался мне то розовой мечтою,
То вдруг надеждой светло-голубой.
И тут я землю увидал в тумане,
Издал пронзительный, счастливый крик.
И вдруг почувствовал холодное дыханье –
Акула! – Над волной ее плавник.
Но мой дельфин ей бросился навстречу,
И кровь плеснула мне в глаза.
Очнулся я на берегу под вечер,
Закат творил с природой чудеса,
А я стоял, в спасение не веря,
И волны набегали на песок.
Дельфин смеялся и кивал мне, но на берег
Со мною выйти он не мог.
Держись, старина!
Мы ещё не успели
Испить нашу чашу до дна.
Поверь, старина,
Отбушуют метели
И снова вернётся весна!
Поверь, старина,
Паруса оживут,
И лодку разбудит волна.
Держись, старина!
И удачи придут.
Не бойся, что ночь холодна…
Лесная история
Говорила кабаниха
Кабану, листая книгу,
Что в лесу не будет тихо,
Если саблезубый тигр
Не нарвется где-то спьяну
На толпу на обезьянью.
(А сама тайком гуляла –
Тигру хвостиком виляла:
«До свиданья – не прощай!
Снова встречу обещай»).
Но кабан кивал согласно.
Кабану ведь тоже ясно,
Что в лесу не будет тихо,
Если саблезубый тигр
Не нарвется где-то спьяну
На толпу на обезьянью.
Кабана берет тоска –
Ноют мятые бока…
«До свиданья – не прощай,
Снова встречу обещай».
Коала
Сумчатый медведь Коала
Посеял кошелек.
Сумчатый медведь Коала
От печали занемог.
Ай, беда! Такого срама
Он стерпеть не смог.
Говорила ему мама:
«Не таскай в кармане кошелек!»
Сумчатый медведь Коала
Хотел купить пиджак.
Сумчатый медведь Коала
Без пиджака никак.
Как же быть ему теперь?
Кошелек пропал.
Бедный австралийский зверь
С дерева упал.
- Сумчатый медведь Коала,
Послушай, не тужи!
Сумчатый медведь Коала,
Лучше мне скажи:
Ну зачем тебе пиджак?
В Австралии тепло и так.
Деодед
Вкусные, вкусные крабы!
Их нам подают на обед.
Там, где растут баобабы,
Жил-был один деодед.
Был он прописан в пампасах.
Был ни велик он ни мал.
Был он такого окраса,
Какого никто не видал.
Львы, крокодилы и папуасы
Как-то держали совет:
«Раз он один, и - ни рыба ни мясо,
Пусть поживет деодед».
Только однажды на водопой
В жаркую знойную зиму
Вздумал идти он звериной тропой,
Будучи сам незверимым.
Ждал бы дождей! Вот и жил бы
Там, где и тропок то нет…
Но… понаехали джипы
Туда, где оставил он след.
И загорелые люди –
Ушлые – в пробковых шляпах,
Знают – от них не убудет –
Как деодеда им сцапать.
Охотник, лукавый и хитрый,
Спрятался за эвкалипт.
Вместо приманки – пол-литра,
И деодед бедный влип.
Сильный он был или слабый?
Пользу он нес или вред?
Прямо охотнику в лапы
Пьяненький выполз на свет.
Квакали старые жабы!
Им по две тысячи лет…
Там, где растут баобабы,
Редкий погиб деодед.
* * *
Поднявши голову,
По сторонам глазея,
Я шел по городу,
Как будто по музею.
Прекрасен мир!
Картины без изъяна!
И был портретами
Украшен этот замок
Большого города. –
И каждый был хорош!
И я всем фору дам –
И светел и пригож.
Футбол
Два спортивных лагеря хотели
Сразиться меж собой в футбол.
Амбиций было много. Но на деле
Никто не мог забить победный гол.
Друзья друг другу пасы раздавали,
Но мяч – он круглый – он не слушался их ног.
Они уже и глотки свои крепко надорвали,
И каждый стал совсем не тот игрок
(Да и не друг уже вообще).
И капитан, который выбирал состав,
Уже, сославшись на ушибленную ногу,
Ушел, тем самым указав
(демократично)
Всем запасным открытую дорогу
(к славе).
И запасной пошел крутить финты!
Ему границы поля стали узки.
С трибун кричат уже, чтоб дать ему по шее,
Им не понятен этот стиль… французский.
Последняя минута истекает,
Судья уже готов трубить отбой.
Последний шанс! Навес. Парнишка
(запасной тот) набегает
И бьет!.. И бьет в падении головой:
И мяч в воротах. Гол! (Вот это гол!)
Как он сумел врасплох застать защиту!
Счет в нашу пользу – «один - ноль».
Но локти и коленки в кровь его разбиты
И обжигает боль.
О, Боги Спорта! Пощадите!
Как можно на таком плохом покрытии
Хорошо сыграть в футбол?
Фантастика
Все планеты хороши,
Но Земля всех краше.
Роботы – подкидыши –
Вот кто предки наши.
Кто конструкции плохой
И кого не жалко,
На планете голубой
Брошены на свалку.
Роботы послушны все,
Вот их всех и бросили.
Побежали по росе -
К солнцу, - от коррозии.
Там где папоротник рос,
Влага смертоносная.
«Быть – не быть» - простой вопрос
Стал вполне серьезно.
Но, смекалку проявив,
К жизни интерес,
Робот, схему упростив,
Свой уменьшил вес.
Килограммы шестерен
Сбросили тела.
И хватило с тех времен
Света и тепла.
И, Богам на удивление,
В космос тропы пролегли.
И в глазах их отражение
Голубой Земли.
Спортсмен - разрядник
Казалось ему – над Кубанью рекой
Звезда его загорается.
И вот уже он посягнуть на рекорд
В мечтах своих собирается.
«Давай! – говорит ему тренер, - давай!
Чтоб в воздухе пятки мелькали!..»
И парень давал «от значка ГТО
К своей олимпийской медали».
Такие дела. День за днем, как всегда,
Он брел с тренировки устало,
Пока не погасла на небе звезда
И в реку Кубань не упала.
«Давай, - говорит ему тренер, - бывай!»
И руку пожал на прощание.
И парень, догнав уходящий трамвай,
Окончил соревнование.
С мечтой о рекордах, ну, не повезло,
Все думал, что бегает мало.
По кругу, по кругу… А ногу свело,
И нету нигде пьедестала.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ:
Праздник Нептуна (1983г.)
Эпиграф: В краю магнолий
Плещет море…
У нас один прогноз погоды:
О море думаем мы годы,
И эту мысль из головы
Не просто выбросить, увы.
А от нее одни расходы.
И мы спешим опять туда,
Купив путевки и билеты,
Где море, чайки… Где все лето
Шумит соленая вода,
И зной стоит у парапета.
1
Сегодня праздник Нептуна!
Сияет серебром луна,
Сверкает фосфором волна,
И вечер – парень свой, атасный.
По городку порхают тайны,
Мальчишки стали чрезвычайно
Серьезны, а девчонки крайне
Беспечны, но прекрасны.
На лицах всех любви печать,
В глазах волшебные огни.
Любой из нас готов отдать
Полжизни за такие дни.
2
Трон Нептуна под цвет волны,
Русалка – королева бала. Мы
В нее все были влюблены –
И черт, и царь, и Черномор…
И – вот еще – придумал кто-то
Одеть мальчишку в Дон Кихота!
(Зачем, вообще, на смех народа
Писаки чтут таких умор).
Но чудеса на белом свете!
И мы, героев полюбя,
Невольно выбрав роли эти,
Играем в них самих себя.
3
Назначен бал вслед за купаньем.
Русалка смотрит свысока.
Нептун – и тот – сробел слегка:
Толкнул мальчишку в назиданье –
«Как там река? Не глубока ль?»
Вокруг смеющиеся лица…
Помогут черти утопиться
По правилам морских традиций,
И первым искупали пацана.
Но вдруг стихает все вокруг –
Незваный гость вступает в круг:
«А ну, мальцы! Кончай игру!»
(Явилась местная шпана!..)
Вот так всегда среди веселья
Жди обязательно беды.
Нет от нее нигде спасенья,
Как будто в пропасть с высоты.
4
И сам Нептун лишился трона!
«По праву местного закона
Лишь местному положена корона,
И с русалкой пляшет он!..»
Однако замер полигон. –
Мальчишка плюнул на закон:
Мол, прочь уйди, гад! Вышел вон!..
(Так не бывает?) Но «дракон»
Вдруг стушевался. Гонит прочь
Своих «шестерок». И, смеясь,
«Я пошутил, - сказал, - и нас
Купайте!»… Впереди вся ночь,
Чтоб быть, и жить, любви помочь.
5
…И вот уже идет игра.
Уже веселье через край.
И все друзья. И кто тут враг?
На эту роль нет кандидата.
А что храбрец? – Ему не жалко
Той нешутейной перепалки.
Его представили русалке –
Он ей теперь навроде брата.
И есть любовь. И есть отвага.
И тот, кто страх преодолел,
Тот человек. И с ним ватага,
И у мальчишек много дел…
Р.S.
Когда–нибудь мне надоест
Поэтом быть в краю магнолий.
Ведь избран не по Божьей Воле.
И я пойду, избитый молью,
И понесу житейский крест.
Но море будет вечно камни
Катать у побережных лент,
Шлифуя романтизм ранний
И поздний мудрости момент,
В союз их совместив стихами.
И нет чудес, все так и есть:
Пути людские проходимы,
И роли, что все исполнимы,
И Божья Заповедь – Я Есмь.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ:
Мехотряд (1984-85 гг.)
* * * * *
Душа
Жила-была одна душа:
Она любить хотела.
Она любила, не греша,
Но разве может жить душа
Без тела?
А в теле страсть давно уж тлела
И разгоралась не спеша,
Пока душа цвела и пела…
Потом вдруг вспыхнуло всё тело,
И в нём сгорела вся душа.
И тело быстро устарело…
Мехотряд
Я первый раз поеду в мехотряд!
Я очень рад, и рад я очень – очень.
А потому я этому так рад,
Что стану я – трудящийся – рабочий.
Я буду гайки ржавые крутить
И запускать движок с утра пораньше.
Я буду трактор в поле выводить
И почву бороздить всё дальше, дальше, дальше…
А на закате кончатся поля,
И бригадир заглянет на бригаду.
И скажет всем, что, мол, и он – не тля,
И – честь-хвала, ребята, вашему отряду.
Я первый раз поеду в мехотряд.
Мои друзья уже в автобусе сидят.
* * *
Любовь не просит много.
И в том, наверно, суть,
Чтоб зря рукой не трогать,
И чтоб не обмануть.
Молить не надо Бога,
И бить себя не надо в грудь,
Чтоб на её дорогу
Тебя вдруг вывел путь.
(Чтоб на твою дорогу
Её вдруг вывел путь!)
Человек-амфибия
Был построен у реки
Комплекс нефтяной.
Эту реку рыбаки
Обходят стороной.
Тишина на берегу.
У трубы, в траве,
Найден был - я не солгу -
Странный человек:
Чешуёю весь покрыт,
Жабры на спине…
Ах, зачем на смерть свою
Выполз он к стене?
Плыть ему бы далеко –
В море-океан!
По волнам скользить легко
В край заморских стран…
Тишина на берегу.
А двадцатый век -
Весь во зле и весь в греху -
Продолжает бег.
Долго ставят у реки
Фильтр очистной.
Место есть – и знатоки
Знают где оно.
Там русалка – элохим –
Голая совсем,
Пляшет за глоток воды
На потеху всем.
Ей уплыть бы далеко –
В море-океан,
По волнам скользить легко
В край заморских стран…
Но она на берегу.
А двадцатый век
Забыл, что он у них в долгу,
Продолжая бег
(В двадцать первый век…)
Легенда о динозавре
Фильм ужасов сыскал успеха лавры.
Ещё такого не показывали нам.
И мы пошли смотреть, как динозавры
Людей хватают, разрывая пополам.
Но был момент, и он спасал картину:
Когда над пропастью повисла жизнь,
Герой держал над бездной героиню,
Не думая, что с ней сорвётся вниз…
Порода сыпалась, рука уже слабела,
Из под ногтей уже сочилась кровь…
Но только силы не покинут тела.
Пока на свете есть любовь.
Шахматный король
Король устал смотреть как пешки даром гибнут,
Король совсем загнал своих лихих коней.
И вот – цейтнот! И фланг весь опрокинут,
И на краю доски король прижат к стене.
А он – хвастун – дал королеве слово,
Что будет ей в подарок белый слон!
Но на мели ладья застряла снова –
Атака белых и – не счесть урон.
Король захвачен в плен, он побеждён.
Вокруг чужие, бывшие его, поля.
И на спине могучей белый слон
Несёт закованного в цепи короля.
Всё! – Королевство, замок – всё врагу досталось.
Его же ждёт тюремная стена.
Но королева, плача, улыбалась –
Он прибыл на спине у белого слона.
Коллектив
Когда распался коллектив
На несколько компаний,
Сошёл с пути локомотив –
В вагоне много раненых.
Вокруг пустынные поля,
Осенние и голые.
Не зная – сеяна ль земля,
Мы стали новосёлами.
Вагон рубили на дрова,
Надежды грея в зиму,
И вспоминали дом, едва
Составы проносились мимо.
А по весне не рады были –
Так мало всходов поднялось,
И мы друг друга не взлюбили
Под стук чужих колёс.
И кто-то, мудро порешив,
Разъезд наш втиснул в расписание,
И вот теперь мы все спешим
На первый встречный – до свидания!
Так и распался коллектив.
Что нас держало ранее?
Водитель скорой помощи
Быстрее десяти минут
В любую точку города
Он успевал пройти маршрут –
Любой маршрут был короток.
Обратный путь ещё быстрей –
С сиреною. Но вскоре
С работы он ушёл своей
По бюрократской воле.
И, на фургоне «Овощи»
Уйдя за перевал,
Водитель скорой помощи
В аварию попал…
* * *
Я стал тяжёлым на подъём,
Вошла в привычку лень.
И всё труднее с каждым днём
Начать свой новый день.
Хотел пройти своим путём.
Советом пренебрёг,
И думал, что пойдём вдвоём,
Когда настанет срок.
Но я напрасно ждал её,
Понравиться не смог.
Я всякий раз, когда влюблён,
Беспомощен и одинок.
И я в отчаянии своём
Метался, не жалея ног, -
Порвал все связи, и, притом,
Полюбил тяжёлый рок.
Теперь вернулся я в свой дом,
Поднялся на порог,
Но только двери под замком,
И нечем сбить замок.
И, с аллергией в доме том
К началам всех дорог,
Я стал тяжёлым на подъём,
И это мой порок.
И, с аллергиею своей
К началам всех дорог,
Я стал рабом своих идей,
И вовсе изнемог.
Моя душа
Моя душа воюет с внешним миром,
Она послушный рядовой солдат.
И, в бой ведомая неважным командиром,
Она не хочет отступать назад.
Иссякнут силы, тело уступает,
И отступает, оголяя тыл…
Душа в атаку из окопов поднимает
Последний взвод невооружённых сил.
И он несёт невосполнимые потери –
Там на высотах, что давно сданы,
В возврат которых разум уж не верит…
Душа всё время в состоянии войны.
На Минской
Мы пили пиво на МинскОй!
Он «сучкой» звал её такой!..
А я в ответ ему: «Враньё,
Чтоб с негром видели её!..»
И тут она – как на заказ –
Проходит – с этим – мимо нас!
Таранка колом в горло мне –
(Я всё пойму, но это – нет!)
Короче, дозу мы не взяли,
Ещё и бабу где-то сняли…
И эта баба той весной
Ходила под руку со мной!
Но – с кем я был, а с кем я не был –
Ей какое дело?!
Она в Аддис-Абебу
С негром улетела…
«Судьба-судьба! Как ты сурова!
Как много в этом мире злого!..»
Но всех нас в жизни судит время –
Года не прошло –
На чужбине наше семя
Видно не взросло!
Возвратил её в Союз он –
Через все таможни!..
Только… Мымру мою – с пузом –
Как же бросить можно?
Трудный выбор
Перед трудной задачей
Опускать не надо рук,
Если выбор неудачен,
Если ты ошибся вдруг.
И никак нельзя иначе –
Веселиться недосуг.
Не совсем еще растрачен
Жажды знаний здравый дух.
Разрушая сон идей,
Ждать, терпеть заставит время.
Только временных людей
Оставляя без доверья.
И всегда не так уж плох
Нереальный идеал…
В жизни важно – что ты мог
И, в конечном счёте, дал.
* * *
Мне это все когда-то снилось:
Родник – холодная вода,
Лесной цветок, набравший силу,
И пожелтевшая листва.
Спеша, промчалось время быстро,
И лес осенний тихий мой
Остался девственным и чистым,
Как не пришедшая любовь.
Короли и королевы
Короли и королевы с Фестивальной!
Вы так щедры на королевский ваш привет.
Вы так горды и, в тоже время так печальны,
Когда достойный не встречаете ответ.
Нимало дани было отдано кумирам!
Не заржавеет меч, всегда есть хлеб и соль.
Вы славу добрую сыскали перед миром,
«Мы с Фестивальной» - это ваш пароль.
Какие страсти здесь пылают вечерами!
Как тихо занимается рассвет…
Мы с Фестивальной уезжаем королями
И не привыкли возвращаться без побед!
Понять друг друга
Понять друг друга! Образ и язык,
Простая мысль, слово, дело…
Легко сорваться, перейти на крик,
Когда в груди обида накипела.
От малого к большому: сын и мать,
Любимые… Товарищи – друзья…
Легко все связи разом разорвать,
И ничего уж изменить нельзя.
От малого к большому: Россия и Чечня,
Ирак и США… Израиль – Палестина.
А Югославия? Прекрасная страна
Расколота. Там шаткий мир на минах.
А люди – братья! Более того
Им есть, что передать друг другу.
Но варварство! Преодолеть его
Непросто. И тому история наука.
Майкоп - 1982 г. - Адыгея
Друг пришел с войны. Она
Дождалась его. Однако
У него нога одна.
И устала девка плакать.
Ей пора идти гулять -
Посмотреть на дискотеку.
Он за ней - на костылях -
Заревнует вовсе девку.
Где я, где я? - Братцы, где я?
Что за горы? Что за лес?..
Эх! Родная Адыгея!
Спрятанный в костыль обрез.
…Битва нервов. О любви
Выплюнь горькие слова.
Сердце водкой отрави -
Захмелеет голова.
Танцы-манцы! Кто здесь смелый?
Подойди к ней - фраернись.
А когда поймешь в чем дело,
То на дуло оглянись.
Где я, где я? Братцы, где я?
Что за горы? Что за лес?
Эх! Родная Адыгея!
Спрятанный в костыль обрез.
…Анжелика плюс Рамзес.
Газетная Америка
Газетная Америка, Америка кино,
И книжная Америка известны нам давно!
Но разве нашей юности будет всё равно,
Что по всемирной глупости иного не дано?
И те, кто угрожают с космических орбит,
По-своему решают судьбу Саманты Смит?
…Военные расходы, клевета и ложь!
Надежд скупые всходы пожинает молодёжь.
И прежние невежды, зашедшие в долги,
Встречают по одежде и пудрят нам мозги.
И чьими-то руками сгребут себе все крохи…
Мы не узнаем сами ни себя, ни многих.
Но, как там не случится, прими слова на веру:
Не торопись в милицию или – в офицеры!
Командовать народом не спеши – не гоже!
Придёт иная мода для нашей молодёжи.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ:
Спас – Деменск, осень 1986 г.
Поезда
А поезда уходят вдаль,
Стучат колёса.
В том есть и радость и печаль,
И смех и слёзы.
Одна отрада для души –
Полночный поезд.
Все наши чувства хороши,
Но лучше – совесть.
А поезд мчится прямо в ночь
Неудержимо.
Былое всё уходит прочь,
Мечты все – мимо.
Кто может знать, как надо жить?
И до рассвета
Полночный поезд поспешит
И будет где-то.
Они выделялись в общей толпе,
Дыша на других перегаром.
И взяли билеты в одно купе –
Два сапога – это пара.
Их с поезда сняли под Таганрогом,
Когда проводник не стерпел.
И прям из вагона – на стройку острога,
Фундамента под эЛТэПэ.
Серая мышка живёт под подушкой.
Она ведь живая, совсем не игрушка.
И там, под подушкой,
Ей может быть душно,
Ей может быть плохо – откуда мне знать?
И серую мышку
Возьму я подмышку,
Совсем не хочу я её потерять.
Звонит будильник – добрый друг,
Ещё совсем темно.
Он ждёт прикосновенья рук,
Он помнит их тепло.
Звонит будильник – добрый друг,
Уже грядёт рассвет.
Отмерив дело и досуг,
Он ждёт завод. Но – нет…
Пойдем, мой друг!
Природа хороша!
Она вокруг,
Величием дыша,
Дает нам шанс
Воспрянуть духом.
Лишь сделай шаг -
Борись с недугом.
Ей чужды и корысть,
И помыслов игра.
Она дала нам жизнь,
Она была добра.
И мы ее частей
Лишь крохотная часть.
Пойдем, мой друг, скорей
Природу замечать!
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора…
Тютчев
Есть в каждом возрасте прекрасная пора.
Природа в нас самих неповторима.
Конечно, молодость особенно любима:
Девятый вал и парусов игра
Под ураганный ветер…
Но вот, увы, с годами игры эти
Уж тяготят. И, если вдруг гроза,
То капитан суров, и убирают паруса.
Но снова солнце! Тишь да гладь…
Закат творит с природой чудеса.
И капитан готов уж приказать:
- Поднять на мачтах паруса!
И вот уже, попутным ветром полн
И ставший на закате алым, парус
несет корабль среди волн, -
И тот корабль путь свершит немалый.
«…Куда ж нам плыть?»
Пушкин (Осень)
Начальничек
Он приехал с чемоданом,
С телевизором «Рекорд».
Образованный, призванный
Возглавлять районный город.
«Благо для людей в снабжении!
Для животных благо в корме!»
Уезжал на повышение –
Вёз контейнер на платформе.
Показав какая мера
Полагается за труд.
Тех вещей, и в тех размерах
Не видали сроду тут.
Рыбацкая бухта
Рыбацкая бухта – шторма да шторма,
Сурова морская стихия.
Шла в бухту рыбачью скупая зима,
А рыба – в пучины морские.
Рыбацкая шхуна отправилась в шторм,
Взревел ураган что есть силы.
И море седое чудовищный корм
В пучины свои поглотило.
Весной на песок лишь обломки и снасть,
Ни мужа, ни брата, ни сына.
Лишь рыбьи стаи с тех пор загонять
Стали в ту бухту дельфины.
На реке да на Кубани
На реке, да на Кубани
Волны на берег бегут.
Занимался спортом парень
В олимпийской школе «Труд».
И мечтал о достиженьях,
О победах и рекордах.
Бегал до изнеможенья,
Веря в идеалы спорта.
«От добра добра не ищут»,
Тайны вслух не говорят.
Тренер натаскал мальчишку
На разрядный результат.
Говорил: «Давай, ребята!»
Доставал секундомер.
А потом вздыхал и прятал,
И по сторонам смотрел.
А мальчишка всё старался
Дяде тренеру назло.
Век бы с бегом не расстался,
Но здоровье подвело.
Был он нужен перспективным,
Стал посредственным – зачем?
Тренер был необъективным,
Но в «Труде» известный всем.
И парнишку не успели
Взять другие тренера,
И друзьям уж надоели
Все потуги в мастера.
И, с обидою глубокой,
Покидал парнишка «Труд».
И легла его дорога
Мимо мест, где пиво пьют.
Только
