2020-05-25
148Хильмер, шестнадцатое августа тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый, отвратительная погода, впрочем как и всегда. Старый захолустный четырёх этажный дом по улице Крушвице шесть, недавно переделанный под коммунальную жилплощадь. Треснувший фасад, серые и мрачные стены покрашенные лет сорок тому назад белой краской, которая к этому времени просто исчезла. С лицевой стороны дома находится вход. Бетонная лестница которая поднимается к двери стала напоминать отдалённо, скользкую ледяную горку. Грязные деревянные окна, трещины по всё стене, оторвавшийся старый кусок металла на крыше, который при малейшем появлении ветра бился об давно загнившую деревянную перекладину. Еле державшийся ржавый почтовый ящик около деревянной двери которая скрипела и в никакую не хотела закрываться. Грязный, потрескавшийся кафельный пол, а в некоторых местах виднелась бетонная дыра. В углу около входа на лестничную площадку которая вела на всё остальные этажи этого дома, стоял давным давно засохший чуть зелёный куст в коричневом горшке. На первом этаже находились две квартиры, впрочем как и на всех остальных этажах кроме цокольного. На цокольном этаже которая находится под землёй была всего одна квартира. И эта квартира всегда выдавалась управляющему, впрочем как и во всех других доходных домах класса Д.
Спустившийся на цокольный, по деревянной скрипучей лестнице от которого осталось лишь воспоминание о дереве, попадаешь в тёмный мрачный коридор. Слева находится квартира управляющего, а на против вход в общую столовую. Столовая была не лучше самого дома, в ней находились пара деревянных стульев, один большой стол который слегка наклонился влево из-за сгнившей ножки. Белые грязные шкафчики с разной утварью, в которых поселились тараканы. Отвратительная газовая плита которая с роду не видела моющего средства. А по углам столовой находились камеры, которые следили за всеми делами жильцов этого дома. Да что там в столовой, даже в самих квартирах были утыканы по несколько камер. Личной жизни в этой стране конечно же не предполагалось.
С столовой можно было попасть сразу в прачечную, в которой жила плесень. Тут находились две стиральные машины которым давно требовался ремонт или путёвка на славку. Маленькая душевая кабинка закрывающееся тоненькой плёнкой и постоянно текущий кран. Писк мышей, шелест тараканов, никогда не утихал. А иногда даже казалось что эти твари живут лучше чем сами люди в этой стране. С одной стороны это была чистая правда.
Вечер пятого часа. В квартире управляющего громко шумел телевизор. Черно белая картинка время от времени то срывалась то вовсе пропадала. Гектор Медина, так зовут управляющего, сидел в кресле и монотонно попивал из маленькой белоснежной кружки крепкий чай. Постоянно щурясь, то снимал то одевал обратно очки, всматриваясь в экран телевизора. Был одет в форму и почти не смыкал глаза, на голове имел небольшую лысину, напоминая что он уже немного в возрасте. А на его поясе всегда болталась связка ключей, которые подходили ко всем дверям этого дома. На коленках у Гектора сидел его верный друг. Пушистый, жирный, чёрный кот Ордер. Который очень любит охотится на крыс.
Это был обычный, ничем не примечательный вечер. Кроме одной маленькой странности, Гектор получил поздравительное письмо о его исполнении восьмидесяти пяти лет. Но странность была в том, что Гектор хоть уже и в возрасте но ему нет даже шестидесяти пяти. Ёрзая на кресле пытаясь усесться поудобнее Гектор обнял левой рукой Ордера а в правой держал чашку крепкого чая. Как вдруг чёрно-белая картинка сместилась на срочные новости. Гектор прищурился, по телевизору сообщали: что проблема достойной старости наших граждан решена.
Зачем платить пенсии тем, кто не работает и не приносит пользу для нашей Великой Родины? Мы с гордостью объявляем об открытии инновационного, современного, интернационального центра «Эвтаназии»! Всем гражданам достигшим возраста восьмидесяти пяти лет, предписано в течении двух недель объявиться в центр, для прохождения процедуры «Блаженного сна». Гражданин, будь сознателен, пожил сам, дай пожить другим! Освободи место для молодёжи. Министерство Порядка напоминает гражданам об их долге сообщать об уклонении.
На Гектора напала чувство страха, его рука которой он держал чашку, неожиданно отпустила её. Белоснежная керамика резко оказалось на полу, а божественный крепкий чай, превратился в чёрное густое пятно. Гектор положил свои очки на стол и ещё раз посмотрел на поздравительное письмо. -Но мне нет даже шестидесяти пяти. -Со страхом за свою жизнь подумал Гектор. На белую бумагу потекли кристально чистые слёзы. -Неужели от таких как я, хотят избавиться? -С ужасом на лице продолжал смотреть в экран телевизора. Где уже закончились новости и на место вернулась, время от времени подёргивающийся чёрно-белая картинка.
Ужасную паузу оборвал ещё более ужасающий звонок красного телефона с рабочего кабинета Гектора. Сердце начало бить частыми прерывистыми ударами. Ордер вскочил с колен Гектора и побежал в кабинет где был тот самый красный телефон а ещё рабочий стол, который был обставлен телевизионными экранами для просмотра за жильцами этого дома. Гектор встал за Ордером и посмотрел на трезвонящий телефон через всю комнату, кабинет находился в самой отдалённой части квартиры. Медленно перебирая ноги, Гектор совсем не заметил как оказался у телефона и поднял трубку. Звонок был из Министерства Заботы.
-Уважаемый Гектор Медина! От всей души поздравляем вас с юбилеем! Восемьдесят пять лет - это серьёзная дата, заслуживающая уважения и почёта. Вы верой и правдой служили нашей Великой Стране. А теперь очередь нашей страны позаботиться о вас. Вам наделит прибыть в Центр Эвтаназии через четырнадцать дней для прохождения процедуры Блаженного Сна. Вы спокойно можете завершить все свои дела.
-Но позвольте! Мне нет восьмидесяти пяти лет! Это какая-то ошибка! -Растерянно и испуганно ответил Гектор.
-Никакой ошибки быть не может. Все документы заверены, путёвка в Центр Эвтаназии уже распределена. Положение о переводе вас с места текущей работы в очередь на Блаженный Сон вступает в силу с сегодняшнего дня. Благодарим за службу. Всего доброго и хорошего настроения!
-Постойте! Этого не может быть! Ведь я...
Гектор не успев договорить как услышал гудки. Он положил трубку телефона и совершенно пустым взглядом посмотрел на свой рабочий стол. -Я не хочу умирать! У меня есть всего две недели чтобы что-то сделать. -В полной растерянности размышлял Гектор.
Как только Гектор вышел квартиры он встретил в столовой ужинающего Клауса Шиммера который проживает с своей семьёй квартире номер один. Он всегда носил строгий чёрный костюм, галстук и небольшую шляпу отдалённо напоминающий котелок. Сухие черты лица подчёркивали его белые усы, которые разрослись чуть ниже подбородка. А маленькие глаза скрывались за причудливыми очками. Но сам Клаус был не ниже двух метров и носил очень длинные и острые ботинки. На вид ему было лет сорок. Клаус первый поздоровался с Гектором.
-Здравствуйте.
-Здравствуйте, Клаус. Как ваши дела?
-Мои вполне не плохо. А вы... Хотел бы вас поздравить с юбилеем, Гектор. Но в свете последних новостей... Примите мои искренние соболезнования. Никогда не сказал бы, что вам восемьдесят пять. Вы так хорошо выглядите для своих лет!
-Проблема в том, Клаус, что мне нет даже шестидесяти пяти. -С отчаянным вдохом, проговорил Гектор.
-Быть того не может! Но как же... Неужели я ошибся?
-Не вы, Клаус. Министерство.
-О! Так значит, ошибку исправят, и у вас будет ещё масса времени до визита в этот чудовищный Центр Эвтаназии! Кто знает, быть может, спустя несколько лет его уже не будет. Уверен, что эта мера временная!
-В нашем мире нет ничего более постоянного, чем временные меры. Мне звонили из Министерства Заботы. По их мнению, никакой ошибки нет. А даже если бы она были.. Никто из них никогда не возьмёт на себя ответственность... Потому что...
-...потому что Великое Государство и Мудрый Вождь не совершает ошибок... Боже! Гектор, мне так жаль!
-Не стоит. Это моя жизнь и мои проблемы. У вас хватает своих. Остаётся только молиться, чтобы в Министерстве не пролил кофе на табели с вашим возрастом. Или, что ещё хуже, на табели с возрастом ваших детей. Расскажите про вашу семью, Клаус. -Гектор как можно скорее хотел сменить тему разговора.
-Как вы знаете, мою жену зовут Мария. Она работает учительницей литературы. Дочурке Злате скоро шесть лет, выбираем ей школу. Хотя сейчас собираются ввести распределение и, скорее всего, она попадёт в ближайшую Школу Патриотического Воспитания. Больше родных у меня не осталось. По крайней мере, на свободе. -На лице Клауса появились тоненькие нити грусти.
-Извините, я не хотел вас расстроить.
-Да что вы. Я работаю экономистом в Министерстве Финансов. У нас есть доступ к статистике. Не так давно посчитали, что у каждого гражданина есть родственники, которые сидят в тюрьме... или в трудовом лагере, или уже расстреляны... К слову, отдел, который проводит расчёт, был расформирован, всех посадили, кроме главы отдела. Он чей-то родственник, похоже. А у вас, Гектор? Есть родные?
-Да. У меня есть взрослый сын, но он далеко. Занимается строительством железной дороги на севере. Письма туда идут по полгода, а то и вовсе теряются по пути. Мне редко удаётся получить от него вести.
-Ну, он хотя бы жив и на свободе. -Улыбнулся Клаус.
-Это единственное, что меня радует. Вы работаете экономистом?
-Да, всё верно. Я привык считать себя отличным экономистом. С детства люблю цифры. Это отличная работа! Хотя иногда я ловлю себя на мысли, что сквозь эту безликую статистику на меня смотрят осуждающие настоящие люди.
-Что вы имеете в виду?
-Гектор, вы знаете, что у нас на каждого рождённого ребёнка приходится четыре погибших солдата на фронте? Или что основу нашей экономики составляют рабочие места в Министерствах и структурах, которые их обслуживают? Эти люди ничего не производят, кроме новых законов и циркуляров. Да и чего душой кривить, я ведь тоже работаю в Министерстве. А как вам такое? Тридцать процентов работоспособного населения находится в тюрьмах, а ещё десять процентов эти тюрьмы охраняют.
-Клаус, раньше я бы покивал и отправился бы записывать эту информацию. Но теперь... Я вряд ли пробуду тут дольше двух недель... А потому хочу дать вам совет. Никогда ни с кем не делитесь этой информацией. Иначе за вами приедут.
-О боже. Об этом я совсем не подумал... у меня просто... просто...
-Просто накипело, понимаю. Держите это при себе - и всё будет хорошо. Я знаю, что этот дом раньше принадлежал вашей семье. Каким он был?
-Не просто принадлежал, а был построен моим прадедом и дедом! Как он был прекрасен в свои лучшие годы! Я помню, как цвели апельсиновые деревья в саду рядом. К сожалению, от былого величин почти ничего не осталось... фруктовые сады теперь в прошлом, всё заменил асфальт. -Грустные нити Клауса всё больше разрастались по его сухому лицу.
-Вы что-то хотели? -Настороженно спросил Гектор.
-Ах да, я к вам с просьбой, вы позволите?
-В чём дело?
-Злате скоро исполнится шесть лет. Я хотел бы устроить для неё настоящий праздник! С тех пор, как она увидела праздничный салют в День Всемирного Счастья, она мечтает о фейерверке. Уже все уши мне прожужжала! Вы можете достать мне несколько ракет для запуска?
-Я подумаю, что можно сделать.
Клаус Шиммер немного улыбнулся, скрыв свою давнюю грусть. Ведь для него семья, было всё что у него есть. Клаус поднялся с деревянного стула и ушёл к себе домой. А Гектор совершенно без настроения тоже вернулся в квартиру где опять звонил этот красный телефон. Звонок был из Министерства Информации.
-В рамках программы генетической чистоты населения... Вам нужно собрать ДНК всех жильцов в вашем доме. Осмотрите квартиры и найдите предметы, которые содержат подходящий биологический материал - волосы, слюна, кровь, кожа... Через несколько дней приедет курьер и соберёт всё, что вам удастся найти.
-Что это за программа?
-Программа генетической чистоты на селения, санкционирована Министерством Порядка неделю назад. Цель программы — выявить граждан, на генетическом уровне склонных к предательству Родины. Приступайте.
Гектор положил трубку телефона и отложил это дело на завтра. Присел на кресло и к нему прибежал его верный чёрный друг, Ордер.
-Иди сюда, котик. У меня тоже сегодня был тяжелый день... Хоть я не мял бока и не драл кресло. Куда мне до твоих забот.
Гектор приобнял Ордера, уселся поудобнее в кресло и наконец-то сомкнул глаза. Но покой Гектора оборвал страшный сон, Блаженный сон: Гектор очнулся привязанный к холодному хирургическому столу, его ослеплял огромный белый фонарь который висел на потолке качаясь во все стороны. Вдруг, поменялась картина, он видит этот Цент Эвтаназии снаружи, огромное восьми этажное здание. Четверо людей с трибуны объявляют об открытии этого центра. Ослепляющие вспышки фотокамер, ликующие толпы молодых людей, ещё большая численность полицейских в униформе и красную ленту, перерезающую блестящими ножницами. Вдруг Гектор оказывается у себя дома, перед телевизором в руках с поздравительным письмом. По телевизору сообщают срочные новости. Гектор понимает что он в опасности внезапно в его рабочем кабинете включается свет и раздаётся звонок в красный телефон. После звонка его дверь распахивается и его ослепляет тот самый фонарь, прикованный к потолку. Гектор оказывается снова в Центре Эвтаназии, перед ним стоя несколько докторов в белых халатах. У одного в руке большой блестящий шприц с какой-то зелёной жидкостью. Гектор пытается закричать, но у него ничего не выходит. Вдруг доктор берёт холодную руку Гектора и подносит шприц с зелёной жидкость...
Вздрагивая Гектор просыпается в холодном поту, не понимая где он находится. На его коленках спит Ордер подёргивая лапкой, наверное гоняет во сне мышей. Гектор немного успокоился понимая что он у себя дома. Глубокая ночь, лишь слышно как бегают мыши и сопит кошачий нос.
