История 1 Старший брат

Эту историю рассказал мне интеллигентный бомж Дмитрий с правильной речью. Фамилию свою он то ли по скромности, то ли в силу врожденных и еще не до конца утраченных интеллигентских комплексов сообщить постеснялся. Надо сказать, разговор с бомжом Дмитрием дался мне непросто, поскольку изо рта у него пахло тем, чем у нормальных людей обычно пахнет совсем из другого места. Но к делу.

Дмитрий с 1991 по 2000 год жил в Подмосковье неподалеку от дачного кооператива на 76-м километре Калужского шоссе. Он соорудил себе из полиэтилена шалашик и спокойно в нем обитал. В результате и познакомился со «старшим братом». Это таинственное существо Дмитрий по-другому называл лешим.

Как проявлял себя леший? Как и положено лесному обитателю — он постукивал о стволы палкой, похлопывал в ладоши. Дмитрий от скуки подружился с лешим — начал перехлопываться с ним, пел ему песни, приносил «дары» — в некотором отдалении на кусочке полиэтилена Дмитрий клал таинственному гостю малую толику своих пищевых припасов. Через некоторое время «дары» исчезали. Но не все. Мяса леший не ел. «Вегетарианец! — отмечает Дмитрий. — Я ему и курицу оставлял, и колбасу всякую».

Я, естественно, поинтересовался, отчего Дмитрий решил, будто именно леший утаскивает продукты. Может быть, это звери?

— Нет, — решительно отвергает эту версию Дмитрий. — Не звери. Всех зверей в округе я знал.

В этом утверждении есть смысл. Дмитрий — природный человек. По-нашему, по-городскому говоря, дикарь. Даже на своем участке он посадил не полезные деревья, которые могли бы приносить плоды, а дубки какие-то, елки. До 1994 года он выкашивал траву на своем участке, а потом и это окультуривание делать перестал: «Жаб стало жалко».

— Лягушек не жалко, с лягушками мы на равных, они могут ускакать, а жаба ускакать не может — под косу попадает.

Дмитрий, по его признанию, очень ленив, и дни свои проводил, лежа на топчанчике и наблюдая за птичками — в общем, как миллионер, который уже все деньги заработал и может теперь остаток жизни отдыхать. Дмитрий называет подобное лежание на природе стационарным походом. Вот во время одного из таких «походов» и состоялся первый контакт с лешим.

Надо сказать, леший долго проверял Дмитрия, прежде чем решился вступить с ним в контакт. Как проверял? Я уже говорил — сначала они перехлопывались в ладоши. При этом поведение таинственного лесного хлопуна показалось Дмитрию вполне разумным: «Я ему раз хлопнул — он мне раз. Я ему три хлопка — он мне три хлопка…».

Для того, чтобы показать Дмитрию, кто в лесу хозяин, леший ободрал осину в непосредственной близости от Диминого участка. Причем полностью — весь ствол за одну ночь объел.

— Я все удивлялся, почему помета нет — столько съесть!.. Но на другой день он насрал. Никакой зверь такого объема и такой формы дать не мог. И человека такого нет, который столько мог бы навалить. А потом леший начал мне глаза отводить. Ну то есть он хлопает вот уже совсем рядом — на расстоянии 10–15 метров. Причем хлопанье перемещается по горизонтали на открытом месте. Я его должен видеть! А не вижу! Ну, значит, это обычный леший. Наш старший брат по эволюции. Волосатый. Пути наши эволюционные разошлись. Мы пошли по пути ума. А они — по пути телепатии, ясновидения, предвидения…

История 2 Надул на дуло

Этот случай Бушкову рассказал бывший лейтенант-артиллерист. Он служил в административно-хозяйственной части тыла. И однажды лейтенанта этого с командой из пяти артиллеристов послали осмотреть оставленные немцами во время отступления орудия. Зачем? А чего добру-то пропадать? Пушки, если они не поврежденные и с запасом снарядов, вполне можно использовать против тех же немцев. Лишних пушек не бывает…

Приехали они на место, смотрят — стоят брошенные орудия и даже несколько машин с боеприпасами. А порядок был такой — самим пушки не осматривать, пока их саперы не проверят: могла быть минная ловушка. Отошли артиллеристы от места и уселись саперов ждать.

Уселись они на ствол крупнокалиберной гаубицы. Перевозили эти гаубицы образца 1918 года, сняв ствол с лафета — на специальных повозках. В эту повозку и попала бомба. Повозка перевернулась, ствол скатился. На него и сели наши артиллеристы.

Через какое-то время подъехали саперы. Начали деловито осматривать брошенные немцами орудия и грузовики, а один из них отделился от группы и подошел к артиллеристам. Был он по-азиатски узкоглаз.

— А спорим, я за кисет махры через ствол этой пушки пролезу!

Артиллеристы заржали. Гаубица была, конечно, крупнокалиберная, но что такое крупный калибр? 150 мм! В такую дырку голову не просунешь, не то что плечи.

А азиат снова пристает: пролезу, и все тут! Поначалу ребята решили, что тут какой-то подвох детский, основанный на игре слов или еще чем-то. Бывают такие загадки. И чтобы азиат их не подловил, тщательно обговорили условия — вот через эту дырку натурально влезть, а отсюда вылезти. Поспорили.

— Только вы мне казенник откройте, — сказал азиатский сапер, — а то я не знаю, как оно тут у вас открывается.

Артиллеристы открыли затвор, сапер встал на четвереньки и начал просовывать в ствол голову. Просунул! Потом плечи. Потом весь влез. И вскоре вылез с другой стороны. Встал, отряхнулся, забрал свой кисет у богов войны и уехал со своими коллегами-саперами, которые к тому времени уже освободились от изучения трофеев на предмет их заминирования.

Надо ли говорить, что артиллеристы были совершенно потрясены?..