Глава 5. Как родителям справиться с детской ложью?

 

(автор Мэри Энн Мэйсон Экман)

 

Я попросил мою жену Мэри Энн написать две главы, потому что ее образование и опыт работы историка и семейного юриста, а также авторство книги о статусе детей и женщин позволят обогатить и развить идеи, которые я планировал осветить в этой главе.

Глава строится на данных исследований, о которых уже упоминалось в этой книге, с учетом нашего опыта и нашей точки зрения как родителей.

 

Как семейный юрист я была поражена, какое сейчас трудное время для того, чтобы вырастить достойных детей, придерживающихся норм морали. Дело не только в наркотиках и сценах насилия по телевизору, которые сбивают детей с верного пути. Безвозвратно изменились и семейные устои. Подавляющее большинство семей состоят из одного родителя (работающей матери), и старые модели воспитания детей уже практически не работают. Но есть ли у нас некая новая мудрость взамен старой? Наши традиционные источники мудрых советов и нравственной поддержки — община и церковь — уже не имеют такого значительного влияния в развивающейся светской городской культуре. У нас, родителей, есть много вопросов, но ответов на них пока мало.

Узнав, что наш 13-летний сын Том соврал нам про вечеринку, которую тайно устроил в наше отсутствие, сначала я рассердилась. Когда гнев улегся, мне стало страшно, а потом я почувствовала себя виноватой. Я испугалась, что он может пойти по наклонной. Имелись и проблемы в школе: систематическое вранье о невыполненной домашней работе, прогулы и надуманные оправдания. Ни один из этих проступков не был по-настоящему серьезным, но было очевидно, что дело принимает опасный поворот.

Когда на смену страху пришло чувство вины, я стала копаться в себе, думая, что я сделала не так как мать. В детстве Том весь день проводил в группе продленного дня. Он пережил болезненный развод родителей, когда ему было четыре года, и разделил со мной непростой период жизни, пока я не встретила Пола и снова не вышла замуж. В общем, этот ребенок на себе ощутил все тяготы современной жизни, незнакомые предыдущим поколениям детей. Может быть, теперь я наблюдала горькие последствия современного воспитания наших детей? (Далее в этой главе я постараюсь осветить некоторые специфические проблемы, связанные с ложью и разводом. Я также рассмотрю важное влияние группы продленного дня на нравственное развитие ребенка.)

Я задумалась о том, как воспитывала сына. Мы не исповедуем никакой религии, но, безусловно, мы учили его быть честным. Иногда мы подолгу обсуждали ложь и ее воздействие на других людей за ужином. Помню несколько случаев из его детства, когда он соврал и мы заставили его написать 100 раз одну и ту же фразу: «Я не буду лгать».

Потом я начала размышлять о нашей повседневной жизни. Не расходились ли наши слова с делами? Спустя неделю после того, как был обнаружен обман Тома, я стала внимательно анализировать собственное поведение. Я поймала себя на том, что соврала восемь раз, из них дважды — собственным детям. Эго была пустяковая ложь, многие люди даже не посчитали бы это обманом. Например, я сказала продавцу пылесосов, что уже купила новый пылесос. Я сказала сотруднице парковки, что только на минуточку заскочу в магазин. И я сказала по телефону маме, что мне понравилась блузка, которую она подарила мне на день рождения, хотя на самом деле это не так. Детям я соврала по совершенно невинному поводу. Я сказала своей десятилетней дочери (ради смеха), что я на самом деле на десять лет моложе, хотя я обычно никогда не вру про свой возраст, а сыну, что когда я была подростком, то должна была ложиться спать в 22:30, хотя я даже не помню, как это было в действительности.

Это было просто вранье ради удобства. Я от этого практически ничего не выигрывала и с тем же успехом могла сказать правду. В этой лжи не было никакой необходимости. Что еще хуже, я даже не осознавала в те минуты, что вру, пока не задумалась об этом.

 

Родительская ложь

 

Возможно, первое, о чем следует задуматься родителям, обеспокоенным тем, что их дети лгут, — это понять, насколько это свойственно им самим. Мелкие хитрости, так называемая белая ложь, зачастую мало что значат для взрослых. Но дети с их особой утонченной точкой зрения могут воспринять их как настоящий обман.

Родители, безусловно, подают самый главный пример своему ребенку, они для него даже важнее, чем всемогущий учитель, который исчезает из поля зрения, как только начинаются школьные каникулы. Ученые постоянно убеждаются, что одним из важнейших признаков того, что дети будут врать, является поведение взрослых. Доктора Хартшорн и Мей в своем развернутом исследовании детской лжи, которое Пол представил в главе 2, обнаружили, что это верно. Два других исследования подтвердили, что у детей, наиболее склонных врать, родители тоже врут или как-то иначе нарушают правила [1]. Родители необязательно совершают преступления. Мелкие повседневные грешки, например уклонение от уплаты подоходного налога или попытка обмануть инспектора транспортной полиции, когда он останавливает их на дороге, тоже не поощряют детей говорить правду.

Еще родители должны задуматься, как часто и в чем они обманывают собственных детей. Бывает ли ложь детям оправданной? Не утратит ли детство своего волшебства без Санта-Клауса и Зубной феи? Может быть, нужно проявить доброту к ребенку и придумать более мягкое объяснение разводу родителей, вместо того чтобы рассказать со всеми неприглядными деталями?

Чтобы защитить детей от того, что мы считаем злом и несправедливостью, мы зачастую обманываем их больше, чем требуется. Санта-Клаус и Зубная фея — важная часть фантазий раннего детства, как и сказки на ночь или детские песни. Но примерно в возрасте между четырьмя и шестью годами наступает тот момент, когда, по мнению возрастных психологов, ребенку необходимо начинать отличать реальность от фантазий. Мы должны помогать ему в этом, а не поощрять выдумки.

В этот принципиально важный период ребенок способен понять гораздо больше. Это дает родителям возможность на всю жизнь приучить его быть искренним и честным. Ребенок должен узнать, что за добрые дела необязательно получаешь награду, что родители иногда конфликтуют или совершают ошибки и что дети — не всегда самое главное в их жизни. Некоторые родители предпочтут сказать правду о смерти, если в семье кто-то умрет. Маленький человек должен суметь смириться с тем печальным обстоятельством, что смерть может быть безвременной и причинить огромную боль.

Пережить развод родителей очень сложно, и я еще вернусь к этой теме чуть позже. К сожалению, это драматичное событие, о котором придется рассказать своим детям, иногда происходит именно в тот момент, когда родителям труднее всего справиться с ним.

Бруно Беттельгейм в своей книге о народных волшебных сказках «Как используют волшебство», которая открыла столько нового и удивительного, указывает, как важно привлекать внимание детей к столкновению добра и зла. Он объясняет:

 

«В отличие от многих современных историй, написанных для детей, в волшебных сказках зло вездесуще, как и добро. Практически в любой волшебной сказке добро и зло воплощаются в каких-то конкретных персонажах и их поступках подобно тому, как добро и зло присутствуют в жизни, а в каждом человеке есть предпосылки и для того, и для другого. Именно этот дуализм ставит перед нами проблему морального выбора, и требуется немало усилий, чтобы разрешить ее» [2].

 

Подобно тому, как современные детские сказки преувеличивают радостную и беззаботную сторону жизни, избегая таких тем, как смерть и наступление старости, сегодня родители часто стараются оградить своих детей от мрачной стороны реальности. Защищая их приторно-сладкой белой ложью, они, однако, лишь способствуют развитию детской тревожности, а вовсе не уменьшают ее. Ребенку, который видит страдания родителей или дедушки с бабушкой, не нужно говорить, что все хорошо, он уже понимает, что это не так. Вместо этого родителям следует рассказать ребенку больше, чтобы он смог справиться со своим беспокойством по поводу абсолютно реальной проблемы.

Ведь родители могут быть искренними и честными, не вдаваясь в излишние детали, которые детям еще рано знать. Маленькому ребенку, который узнал, что соседскую девочку изнасиловали, гораздо честнее будет объяснить это так: «Дженни пострадала, ей сделали больно. Полиция найдет мужчину, который сделал это. Когда ты станешь старше, мы объясним, что именно с ней произошло», а не говорить: «Дженни в больнице, потому что она заболела».

 

Частная жизнь

 

Шестилетнему Джимми часто снились кошмары — «ночные ужастики», как он их называл. Тогда он обычно пробирался в кровать к маме и папе. Однажды ночью дверь их спальни оказалась заперта. Утром он сердито упрекнул маму за то, что она от него закрылась. Его мама Алисия, которая не захотела признаться, что они заперли дверь, чтобы заняться сексом, ответила Джимми, что это произошло случайно и больше не повторится.

В этом важном возрасте между четырьмя и шестью годами ребенок может осознать, что ему необязательно знать все. У взрослых есть своя частная жизнь, куда детям нет доступа. Очень часто такие ограничения информации связаны с сексом, но могут относиться и к семейным скандалам, и соседским сплетням. Родители, конечно, имеют право закрыть собственную спальню на ключ. Когда их спросят, почему они это делают, они могут объяснить, что у взрослых есть свои взрослые дела, которые касаются только их. Это не значит, что они должны скрывать, что такое секс. Все возрастные психологи единодушны в том, что детям необходимо постепенно об этом рассказывать, как только они станут задавать первые вопросы. Конечно, четырехлетнему ребенку незачем знать то же самое, что и 14-летнему. Но ни четырехлетнему, ни 14-летнему не нужно давать объяснений по поводу сексуальной жизни родителей — в большинстве семей это область частной жизни, закрытая от всех.

Частную жизнь нужно воспринимать с двух точек зрения. Если родители не хотят, чтобы дети врали, они должны быть не только искренними в том, что касается их собственной потребности в неприкосновенности личной жизни, но и проявлять то же самое уважение по отношению к детям. Наибольшее напряжение в отношениях родителей и детей возникает из-за того, что ребенку все сильнее хочется обрести независимость, поэтому он начинает скрытничать, а родители при этом все больше противостоят ему, стараясь его защитить, контролировать и руководить его поступками. В нашей культуре яростные стычки с подростками стали привычным проявлением мудрых традиций, накопленных за долгие годы. Однако бывает, что конфликты по поводу права на частную жизнь возникают еще в детские годы.

Дети нередко лгут родителям, чтобы защитить то, что они считают своей частной жизнью. Когда семилетняя девочка приходит домой с чужого дня рождения, она, вероятно, с радостью и с удовольствием ответит на расспросы мамы о гостях, о том, что они ели на ужин и во что играли. В 14 лет девушка будет говорить неохотно, уклончиво или откровенно соврет. Она будет обманывать и уходить от ответов, потому что хочет стать независимой или потому что считает, что мамы это не касается.

Шестиклассники уже существуют одновременно в двух мирах: в мире своих сверстников и в мире своих родителей. Доктор Берндт в исследованиях, о которых упоминались в главе 2, установил, что мир ровесников оказывает на ребенка большее влияние, чем мир родителей. Подростки разделяют эти миры, не рассказывая родителям о сверстниках, а сверстникам — о родителях. Подросток может воспринимать расспросы родителей о его друзьях как вторжение в свою частную жизнь.

Но даже у семилетних детей есть собственные зоны частной жизни. Девочке может не понравиться, если ее спросят, не дружит ли она с каким-нибудь мальчиком; ей не захочется, чтобы ее видели раздетой чужие мужчины, даже кто-то из родственников.

Как же нам защищать детей и руководить ими, когда мы не знаем, что происходит в их жизни? Можно ли принять ответ: «Ничего», когда мы интересуется: «Что нового в школе?» Эту распространенную родительскую головоломку решить не так просто. Каждому родителю «нужно знать» о чем-то, но что именно и сколько — зависит от возраста ребенка и от представлений родителей о том, каким образом следует защищать его и руководить его поступками.

Например, секс — это непростой вопрос, который волнует многих родителей все больше по мере того, как их ребенок взрослеет. Что нужно знать родителям о сексуальном поведении своего ребенка? Если у родителей есть право на секс и сохранение этого в тайне, есть ли подобное право у ребенка?

Родителям «нужно знать» как минимум о том, не подвергается ли их ребенок сексуальным домогательствам, то есть не прикасаются ли к нему взрослые без разрешения и не совершают ли с ним взрослые или другие дети действия сексуального характера. (Я буду обсуждать эту непростую тему — ложь и сексуальные домогательства — в следующей главе.) Мнения родителей о том, нужно ли им знать о поцелуях и прикосновениях между сверстниками, разделились. Многие матери и отцы считают такое поведение вполне невинным и думают, что это естественный этап развития. Другие выступают решительно против и настроены ограждать своих детей от всего, что кажется им развратным поведением.

Родители также высказывают противоположные мнения по поводу того, что им нужно знать о сексуальном поведении их детей в подростковом возрасте. Хотя все родители согласны, что они должны быть в курсе, если произошел насильственный сексуальный акт или другие формы домогательства со стороны взрослых, многие полагают, что кроме этого им больше ничего не нужно знать о сексуальной жизни подростков. Другие родители решительно заявляют, что должны предотвращать слишком раннее начало сексуальной жизни детей в подростковом возрасте, потому им постоянно необходимо знать, что, где, когда и с кем делают их дети. Некоторые родители считают, что должны защищать только дочерей, а сыновей — нет.

Дело не в том, что правильно, а что нет в отношении родителей к сексуальной стороне жизни их детей. Культура плюрализма предполагает различные взгляды на секс и поведение детей. Родителям следует хорошо обдумать, что именно им нужно знать, а что они должны оставить детям в качестве права на частную жизнь. Если они пришли к соглашению о том, что это область частной жизни, то ребенок имеет право ничего не рассказывать или отвечать им: «Это мое личное дело», точно так же как родители объясняют, почему заперли дверь в спальню.

К сожалению, многие родители просто живут день за днем, преодолевая один кризис за другим. Они редко останавливаются, чтобы задуматься о том, что же именно им нужно знать. И еще реже они обсуждают это со своим ребенком. Он скорее почувствует, что придется соврать, чем скажет: «Это мое личное дело». Он не понимает, что у него есть такой вариант ответа.

Может быть, нам, родителям, можно составить список контрольных вопросов о том, что нам нужно знать, в который мы будем вносить изменения по мере того, как ребенок взрослеет. Например:

 

• поведение друзей;

• свободное времяпрепровождение;

• информация о друзьях;

• поведение на вечеринках;

• пищевое поведение;

• просмотр телепередач;

• выполнение домашней работы;

• поведение в школе.

 

детей постарше этот список может выглядеть так:

 

• сексуальное поведение со сверстниками;

• употребление наркотиков;

• употребление алкоголя;

• езда в автомобилях со сверстниками;

• поведение за рулем.

 

Как только мы, родители, решим, что нам точно нужно знать, мы можем донести все эти пункты списка до ребенка, объяснив, почему нас интересует именно это. При этом необходимо дать ему понять, что у него есть своя частная жизнь, о которой он может нам не докладывать. Например, мы можем сообщить, что его телефонные разговоры и переписка — это исключительно его личное дело. Некоторые родители считают, что комната ребенка — это зона его абсолютной личной неприкосновенности, и даже входят туда только с его разрешения.

Энн, мать 15-летнего мальчика, рассказала мне: «У него такой беспорядок в комнате, настоящий свинарник. Он каждый раз приходит в ярость, когда я вхожу туда, чтобы прибраться. А я прихожу в ярость из-за того, что он не наводит там порядок сам. Мы постоянно злимся друг на друга. Наконец, я поняла, что больше так не могу, и сдалась. Теперь мы просто шутим на эту тему. Там все еще свинарник, но зато мы снова можем общаться друг с другом».

Не все родители на это способны, но они могли бы достичь компромисса, чтобы обеспечить своему ребенку возможность уединиться.

 

Ложь и дружба

 

Еще одна важная область, которая помогает родителям научить детей быть искренними, — это наблюдение за тем, с кем они дружат. Хартшорн и Мей заметили: «Свояк свояка видит издалека» [3]. Они обнаружили, что дети, склонные врать, дружат с теми, кто тоже обманывает. Когда дети получили возможность схитрить во время эксперимента в классе, ученые наблюдали за теми из них, кто хитрил (но не списывал у других), и обнаружили, что они сидят рядом с другими детьми, которые тоже хитрят. Недавние исследования доказывают, что если во время школьного экзамена ребенок сидит рядом с тем, кто хитрит, то он с большой вероятностью будет хитрить и сам во время следующего экзамена [4].

Эти научные исследования только подтверждают то, что родители знают уже давно: плохая компания доведет вашего ребенка до беды. Родителям это всегда было известно, но большинство из них никак не могут контролировать, с кем дружат их дети. Такая беспомощность только усугубляется по мере того, как ребенок взрослеет. А дети постарше в гораздо большей степени попадают под влияние сверстников. Моя приятельница Марта, жалуясь на плохое поведение и плохие оценки своего 13-летнего сына Бена, сказала: «Я думаю, он набрался плохого от своего друга Мэтта. Мэтт мне не нравится, я не одобряю его поступков. Я знаю, что он постоянно обманывает своих родителей. Но что я могу поделать? Если я стану запрещать Бену дружить с Мэттом, он все равно будет это делать, а мне просто соврет».

Огорчения Марты знакомы многим родителям. Мы не можем присматривать за нашими детьми 24 часа в сутки, как только они пошли в школу. В классе и на игровой площадке, где все активно общаются друг с другом, они будут решать, с кем дружить, и это может нам не понравиться, но контролировать это мы не сможем. Когда дети взрослеют, такие дружеские отношения становятся для них все важнее, и похоже зачастую эта дружба будет более значимой, чем родственные узы.

Как нам контролировать то, кого наши дети выбирают себе в друзья? Здесь нет простого решения. Может быть, единственное, что мы можем сделать, — это помочь своему ребенку стать уверенным в себе и нравственным человеком, который будет дружить с людьми, близкими ему по духу. Поощрение ребенка к тому, чтобы он занимался тем, что ему удается хорошо, безусловно, будет способствовать формированию его самоуважения, и он будет меньше зависеть от одобрения окружающих. Социально значимые дела, например участие в работе молодежных и волонтерских организаций, позволят занять свободное время и принести ощутимую пользу обществу, что благотворно повлияет на поведение ребенка.

Я уверена, что родители независимо от того, сколько ребенку лет, должны знать, кто его друзья и чем они занимаются вместе в свободное время. Может быть, этого пункта и нет в родительском списке вещей, которые им нужно знать, но в моем списке этот пункт присутствует. Я также считаю, что родители имеют право сказать ребенку, что не одобряют его дружбу с кем-то, но лишь в том случае, если есть доказательства плохого поведения этого человека. Например, кому-то из родителей может не нравиться друг ребенка из-за его семьи, его внешности или цвета кожи. Родители могут не одобрять друга, которого уличили во лжи, или если его временно исключили из школы за нечестность либо воровство. В наказание родители могут запретить ребенку встречаться с этим другом, но гораздо лучше — объяснить, почему дружба с этим человеком может нанести ему вред. Тогда родители могут познакомить дочь или сына с новыми друзьями и предложить новые занятия.

К сожалению, иногда родителей огорчает, что они никак не могут оторвать своего ребенка, особенно подростка, от товарища, который доводит его до беды. Ребенок начинает систематически врать, чтобы скрыть, что он до сих пор общается с другом или друзьями, которых не одобряют родители. Может быть, единственная надежда в этой ситуации — просто увезти ребенка в новое место. Поскольку маловероятно, что родители решатся на переезд, ребенка можно отправить к родственникам или в интернат, где его будут строго контролировать. Эти крайние меры не гарантируют, что ребенок не найдет новых таких же неблагонадежных друзей, но, возможно, только такое решение прекратит эти вредные и разрушительные отношения.

В разные периоды истории западных стран подростков нередко отсылали из родного дома. Чаще всего молодого человека отправляли учиться какому-то ремеслу, например строительству или кузнечному делу. Польза заключалась не только в том, что подросток получал полезную профессию, но и в том, что он должен был подчиняться чужому для него человеку, наделенному властью, а не своим родителям.

 

Доверие

 

Возможно, самое важное, что мы можем сделать как родители, чтобы воспитать в ребенке честность, — это сформировать отношения, которые строятся на доверии. Такие отношения не возникнут в одночасье после того, как однажды солгавшему ребенку прочли нотации, они формируются с самого начала взаимодействия между ребенком и взрослым. Чтобы ребенок нам верил, мы должны регулярно демонстрировать ему, что и мы ему доверяем.

В ночь на Хэллоуин 1986 года Сандре Виснапу позвонили из полиции и сообщили, что ее 14-летнему сыну предъявлено обвинение в вандализме за то, что он нанес краской из баллончика граффити на стену дома. Ей сказали, что есть два свидетеля. В гневе и отчаянии миссис Виснапу потребовала от сына объяснений, а тот ответил: «Мама, клянусь, это не я» [5].

Эта история попала на страницы New York Times, потому что эта мать не только поверила сыну, но и потратила несколько недель, пытаясь выяснить правду. Миссис Виснапу ходила от дома к дому в районе, где это произошло, и советовалась со всеми своими друзьями. Ее усилия увенчались успехом — был найден тот, кто действительно разрисовал стену дома; это был 15-летний парень из другого района, который в ту ночь совершил еще одно правонарушение. «Многие не верили нам, — рассказала миссис Виснапу. — Полиция, социальные работники в школе, даже наш юрист утверждали, что в девяти случаях из десяти ребенок, который говорит, что это сделал не он, на самом деле виноват» [6].

Мать пошла на крайние меры и доказала своему ребенку, что доверяет ему. Четырнадцать лет, которые они прожили вместе, убедили ее, что сын не станет говорить неправду.

Как же родители могут создать отношения, построенные на доверии? Во-первых, они сами должны быть достойны доверия. Тот, кто часто врет своему ребенку, регулярно не держит слово, не может ожидать от него ничего другого. Тот, кто жестоко наказывает ребенка, несправедлив к нему, может обнаружить, что тот слушается только из страха, а не из уважения.

Родители могут научить детей быть правдивыми, используя сказку «Мальчик, который кричал: "Волк!"», а когда ребенок станет постарше — обсуждая новости из прессы. Подросток сумеет понять, что ложь официальных лиц, как в случае со скандалом «Ирангейт», — это нарушение доверия на уровне общественной жизни. Он поймет, что потеря доверия приводит к серьезным последствиям.

Во-вторых, даже маленький ребенок почувствует себя взрослым и будет гордиться собой, если родители постоянно будут демонстрировать свое доверие к нему. Если родители беспрестанно подозревают его в чем-то, правдивым человеком он не вырастет. Когда ребенок вступает в подростковый возраст и родители ощущают, что теряют контроль над ним, они часто начинают подозревать самое худшее. Поэтому родители жадно набрасываются на самый незначительный компромат.

Пятнадцатилетняя Сара вернулась домой с баскетбольного матча и зашла в комнату к родителям, чтобы пожелать им спокойной ночи. Мама с тревогой спросила: «Сара, твоя куртка пахнет так, словно ты ее у погорельцев купила, ты что, курила?» А Сара быстро ответила: «Нет, мам, просто я сидела рядом с Тодом, это он курит».

Если родитель почувствовал, что от одежды ребенка пахнет сигаретным дымом, он может излишне беспокоиться о том, не курит ли тот, даже если ему будет предоставлено убедительное объяснение. В наших судах обвиняемого считают невиновным, пока не будет доказано обратное. А вот на семейном суде подростка считают виновным изначально, и ему приходится защищаться, доказывая, что он ни в чем не виноват.

В этом случае с предполагаемым курением худшее, что может сделать родитель, — назвать ребенка лгуном и попытаться вырвать у него признание. Лучше всего донести до ребенка, что его честность для вас важнее, чем то, курил он или нет. Если он курил, то пусть он вам об этом скажет, и вы оцените его откровенность, а это перевесит ваше огорчение из-за его курения. Если он продолжит отпираться, вам следует оставить его в покое. Могут возникнуть и другие ситуации (о них я еще расскажу), когда ставки гораздо более высоки и когда узнать правду абсолютно необходимо. Одно подозрение, что ребенок курил, — это не тот случай.

Даже если ребенка уличили в откровенной лжи, это не должно положить конец доверительным отношениям. Родитель может сообщить ребенку, что хотя из-за его обмана верить ему он будет уже меньше, но за единичный случай лжи простит. Если же ребенок продолжит врать, например, как мальчик, который кричал о волке, то в результате доверие к нему будет утрачено. Наш сын Том после недозволенной вечеринки (до которой он тоже нас несколько раз обманывал) потерял право оставаться на ночь без нашего присмотра. И это право ему вернут, лишь когда вернется доверие. Из таких ситуаций ребенок может извлечь урок, что доверие нужно заслужить.

В главе 3 рассказывается о том, как осознание доверия характеризует степень развития человека. Очень маленькие дети часто верят, что последствие лжи — это наказание. Еще маленькие дети твердо уверены, что врать — это плохо. К 10-12 годам дети уже не так убеждены, что врать плохо, они начинают различать разные виды лжи и судят об обмане по его последствиям. Например, если вы соврете подруге, что ее прическа выглядит отлично, то от этого будет только лучше. Том в написанной им главе рассуждает о том, что подростки умеют пользоваться не только белой ложью, но и ложью, связанной с общением, чтобы управлять своими взаимоотношениями со сверстниками.

Вступая в подростковый возраст, дети также начинают осознавать иные последствия лжи кроме наказания. Утрата доверия со стороны родителя или друга воспринимается ими как серьезное последствие. Большинство детей не могут по-настоящему выразить чувство утраты доверия, пока не вступят в средний подростковый возраст. А некоторые дети никогда этого не поймут.

В своей неоднозначной теории нравственного развития, которая упоминалась в главе 3, Лоуренс Колберг представляет описание того, что происходит с детьми на различных стадиях развития. Он утверждает, что дети от 4 до 8 лет действуют исключительно из страха наказания, когда сталкиваются с нравственно-этическим выбором, например, если нужно украсть еду для больного человека. Некоторые взрослые так и не перерастают этот этап развития. В начальной школе ребенок может считать, что быть осторожным — это один из наиважнейших мотивов поведения, но еще при этом важно быть справедливым по отношению к тем, кто справедлив к тебе. Через несколько лет, примерно в средних классах школы, ребенок может начать думать, что необходимо поступать хорошо, чтобы завоевать общественное одобрение и чтобы его считали порядочным человеком. На более высоких этапах нравственного развития, соответствующих старшему подростковому возрасту и начальному этапу взросления, считается, что нужно подчиняться законному источнику власти, например закону своей страны, а на еще более высоких этапах — действовать в соответствии с собственными этическими принципами, на которых строится система, обеспечивающая величайшее уважение к правам и достоинству каждого индивида [7].

В соответствии с теорией Колберга именно в подростковом возрасте дети осознают, что нужно быть порядочным человеком, чтобы уважали окружающие, в том числе собственные родители. В течение этих лет родители могут предъявлять более жесткие требования, чтобы разъяснить, как важно верить в то, что им говорят правду, что, как они надеются, им удалось воспитать в детях в их более юные годы; также важно, чтобы отошел на задний план страх перед наказанием. Кто-то из родителей может сказать (и не раз, потому что детям нужно повторять это снова и снова): «Нет ничего важнее доверия между нами. Если ты знаешь, что я не одобрю то, что ты сделал, не бойся рассказать мне об этом. Напомни мне, чтобы я не сердился. Может быть, тебе за это придется чем-то поступиться, но я буду очень гордиться тобой, если ты скажешь правду».

Дети, которые не росли в атмосфере доверия, иногда с трудом понимают, что потеря доверия — это последствие их лжи. В особенности если в их воспитании применяли жесткие наказания, тогда они будут рассматривать ложь с позиций более низкого уровня нравственного развития, действуя из страха наказания. Они могут так никогда и не приблизиться к более высоким уровням восприятия собственных действий в качестве гражданина своего общества или в конечном счете — человека мира.