Два лика аналитического ума

Вернемся к ранее предложенной идее о том, что у каждого из нас свой уровень восприимчивости к внушению. Вместе эти наши уровни образуют целый спектр внушаемости. Люди наделены неодинаковой восприимчивостью к идеям, внушениям и командам (как из внешней, так и из внутренней реальности). Это зависит от множества разных переменных. Обычно степень внушаемости обратно пропорциональна склонности к аналитическому мышлению (как показано на рисунке 6–3): чем сильнее аналитический склад ума, тем менее внушаем человек, и наоборот, чем слабее рассудочность, тем больше он внушаем.

Аналитический, или критический, ум – это та часть нашего интеллекта, которую мы используем сознательно. Традиционно его связывают с функцией неокортекса (кора лобных долей). Анализируя, человек сравнивает, выносит логические суждения, переосмысливает, изучает, вопрошает, разделяет общее на части, обосновывает и рационализирует. Он обращается к тому, чему он научился на прошлом опыте, и логически применяет это к будущему результату или же к тому, чего еще не переживал.

Рисунок 6–3. Обратная зависимость между аналитическим умом и внушаемостью

Вот, например, в эксперименте с гипнозом, описанном в начале этой главы, семеро из 11 испытуемых, получивших постгипнотическое внушение скинуть с себя одежду в людном ресторане, не подчинились этому внушению. Именно аналитический ум «привел их в чувство». Как только они начали анализировать («Раздеться на людях? Зачем это мне? Как я буду выглядеть? Как это раздеться, все же смотрят? Что подумает моя жена?»), внушение тут же утратило свою силу, и они вернулись к своему прежнему, привычному для них состоянию бытия. А вот те, кто немедленно разделся до исподнего, наоборот, сделали это, не задумываясь о том, что творят. Они были менее критичными (а значит, более внушаемыми).

Когда мы анализируем, мы мыслим в двойственных категориях: плохо – хорошо, правильно – неправильно, положительно – отрицательно, мужское – женское, белый – черный, демократ – республиканец, прошлое – будущее, логика – эмоции, голова – сердце, старое – новое. И если мы живем в стрессе, то химические вещества, циркулирующие при этом в организме, еще больше способствуют критичному настрою нашего рассудка. Мы анализируем еще активнее, норовя предсказать все будущие результаты, чтобы, базируясь на прошлом опыте, защитить себя от возможных сценариев наихудшего развития событий.

Конечно же, в аналитическом уме нет ничего предосудительного. Он прекрасно обслуживает нас в состоянии полного бодрствования, наяву, в сознательной жизни. Во многом именно он делает нас людьми, позволяя создавать смысл и связь между нашим внешним и внутренним миром. Аналитический ум прекрасно работает, когда мы спокойны, расслаблены и сосредоточены. Именно тогда он работает на нас. Он помогает нам выбрать правильное решение из несметного числа альтернатив, изучать новое, тщательно исследует, можно ли верить в то или иное, выносит суждения по социальным вопросам, основываясь на нашей этике, проясняет наше жизненное предназначение, проводит различие между моралью и убеждениями, а также оценивает важные сенсорные данные.

Как продолжение нашего эго, аналитический ум защищает нас, помогая выстоять и выжить в нашем внешнем окружении. (Ведь на самом деле одна из главных функций эго сводится к защите.) Он постоянно просчитывает ситуации во внешнем окружении и оценивает обстановку в поисках самых выигрышных решений. Он заботится о нашем драгоценном «я». Твое эго даст тебе знать, когда появится потенциальная опасность, и заставит отреагировать на угрозу.

Но когда наше эго выходит из равновесия из-за шквала гормонов стресса, аналитический ум становится сверхозабоченным. Теперь уже он работает не на нас, а против нас. Мы становимся чрезмерно аналитичными и негативно настроенными. А наше эго чувствует, что пора уже взять управление на себя, чтобы защитить личность. Оно пытается властвовать над последствиями; оно прогнозирует, что ему нужно сделать, чтобы создать гарантированно безопасную ситуацию. В результате оно копит обиды, чувствует боль и страдает и не может выйти за пределы ситуации. Оно будет неизменно избегать незнакомых обстоятельств, рассматривая их как потенциально опасные, потому что, с точки зрения эго, неизвестному доверять нельзя.

Эго хочет того, чего хочет, и оно сделает все, что потребуется, чтобы это получить. Ради защиты оно может хитрить, манипулировать, соперничать и лгать.

Чем более стрессовой является твоя ситуация, тем сильней она вынуждает твой рассудок анализировать твою жизнь. Когда это происходит, ты фактически уводишь свое сознание все дальше от мудрости подсознания, где могут происходить настоящие изменения.

Ты пытаешься анализировать свою жизнь с точки зрения своего эмоционального прошлого. Однако решения твоих проблем не найти в рамках этих эмоций, ведь ты мыслишь в «коробочке».

Затем, из-за того замкнутого круга из мыслей и чувств, который мы уже обсуждали выше, эти мысли воскрешают в памяти те же самые эмоции и, таким образом, все больше выводят из строя твой мозг и тело. Ты сможешь получить ответы намного легче, когда выйдешь за пределы этого стрессового состояния. Когда твой критичный аналитический ум правит бал, твоя внушаемость и вера в иное будущее – на нуле. Почему? А потому, что ощущение угрозы мешает видеть новые возможности. Это не лучшее время, чтобы открыться и поверить во что-то новое. Наоборот, это время защищать свое «я», сопоставлять то, что ты знаешь и чего не знаешь. Так ты сужаешь свое мышление, перестаешь доверять всему новому и становишься менее внушаемым.

Внутренняя работа

Упрощенно можно понимать аналитический ум как часть сознательной психики, которая отделяет его от подсознательной. Мы говорили, что плацебо работает, только когда аналитический ум молчит. Так сознанию легче наладить связь с подсознанием – с той областью, которая способна вершить настоящие изменения. Эффект плацебо возможен, только когда ты можешь выйти за пределы своего эго, позволив действовать вегетативной нервной системе.

Рисунок 6–4 иллюстрирует сказанное. Пусть круг на рисунке представляет психику в целом. Сознательная сфера занимает лишь около 5 % всех психических процессов. Сюда относятся логические рассуждения и умозаключения, рациональное творчество. Оставшиеся 95 % психики относятся к подсознанию. Это та сфера, где все наши автоматические навыки, привычки, эмоциональные реакции, шаблоны поведения, ассоциации и образ мыслей преобразуются в наши установки, убеждения и восприятие.

В осознаваемой части психики «хранятся» наши явные, или декларативные, воспоминания. Они вполне точны и очевидны. Это приобретенные нами знания (так называемые семантические воспоминания) и полученный в жизни опыт (эпизодические воспоминания). Например, ты женщина, которая выросла в Теннесси. Ты с детства ездила верхом, пока не свалилась с лошади и не сломала руку. Однажды твой любимый домашний питомец – тарантул – сбежал из клетки, из-за чего всей семье пришлось двое суток прожить в мотеле. Когда тебе было 14, ты победила в конкурсе по орфографии среди школьников штата и до сих пор пишешь без ошибок. Ты изучала бухгалтерию в одном из колледжей штата Небраска. Ныне проживаешь в Атланте, чтобы быть рядом со своей сестрой (которая работает в крупной компании), и собираешься получить степень магистра по финансовому делу. Декларативные воспоминания – это автобиографическое «я».

Рисунок 6–4. Это условная схема соотношения сознательной сферы психики (аналитического ума) и подсознательной психики в целом

Другой тип наших воспоминаний – это неявные, или недекларативные, воспоминания, иногда также называемые процедурными. Этот вид памяти умирает, когда ты делал что-то так много раз, что даже не можешь толком осознать, как именно ты это делал. Ты повторял это действие так часто, что теперь твое тело знает это так же хорошо, как твой мозг. Например, умение кататься на велосипеде, заваривать чай, завязывать шнурки, набирать телефонный номер или пин-код, а также читать или говорить. Все это – усвоенные навыки, которые превратились в автоматические программы (упоминавшиеся на всем протяжении этой книги). Тебе больше не приходится анализировать или сознательно думать о действиях, из которых состоит навык или привычка, потому что они стали подсознательными. Это такая программируемая операционная система, которая изображена на рисунке 6–5.

Обычно ты осваиваешь некий навык до тех пор, пока он не становится жестко записанным в твоем мозге и теле, после чего и твое тело само «знает», как это делать. Оно запомнило внутренний нейрохимический порядок. Причина проста: многократно повторяемый опыт подкрепляет определенные нейронные сети мозга, и эту сделку усугубляет эмоциональный компонент. В результате ты запускаешь в теле усвоенную автоматическую программу простым обращением к привычной подсознательной мысли или чувству – и тогда ты вмиг попадаешь в нужное состояние бытия, которое приводит в действие автоматическое поведение – усвоенный навык или привычку.

Поскольку неявные воспоминания базируются на эмоциях, два возможных сценария объясняют, как это разворачивается: (1) сильно заряженное одноразовое эмоциональное событие может тут же отпечататься в памяти и сохраниться в подсознании (например, детские воспоминания о походе в универмаг или о разлуке с матерью). Или (2) избыточность эмоций, производимая повторением опыта, будет также неоднократно врезаться в память.

Рисунок 6–5. Память делят на две категории: сфера декларативных (явных, рациональных) знаний и воспоминаний и недекларативная (неосознаваемая) часть закрепленных в памяти событий состояний и реакций

Неявные воспоминания являются частью подсознательной системы памяти, куда они попадают благодаря многократному опыту либо ярко выраженной эмоциональной окраске события. Таким образом, когда ты испытываешь какую-то эмоцию или чувство, то открываешь двери своему подсознательному разуму. Поскольку мысли – это язык мозга, а чувства – это язык тела, то в тот момент, когда ты испытываешь ощущение или переживаешь эмоции, ты включаешь разум своего тела.

Представляй это так. Когда ты чувствуешь себя вполне привычным образом, то подсознательно попадаешь в последовательность мыслей, происходящих из данного чувства. Ты ежедневно внушаешь себе представления, полностью соответствующие тому, что ты чувствуешь. Это те представления, которые ты принимаешь, в которые веришь и на которые полагаешься, как будто они истинны. Следовательно, ты более внушаем в отношении тех представлений, которые соответствуют определенному чувству. В результате ты снова и снова принимаешь эти неосознаваемые представления, веришь в них и полагаешься на них.

И наоборот, намного менее внушаем к любым мыслям, которые не соответствуют твоим запомненным чувствам. Любая новая мысль или представления, которые отражают неведомую возможность, попросту покажутся неверными. Привычный внутренний монолог твоего «я» (та беседа с самим собой, которую ты ведешь каждый день) проскакивает мимо сознания и напрямую стимулирует вегетативную нервную систему, а также поток биологических процессов, усиливая запрограммированное чувство того, кем ты себя представляешь. Вспомни, в эксперименте, описанном в главе 2, оптимисты лучше реагировали на внушения, которые несли положительный заряд, а пессимисты склонны были отзываться на негативные внушения.

Если ты решил изменить то, как себя чувствуешь, то сможешь ли ты теми же средствами стать более восприимчивым для нового потока мыслей? Естественно! Переживая воодушевление и позволяя этому новому чувству стимулировать новый набор мыслей, ты повышаешь уровень своей внушаемости к тому, что ты сначала чувствуешь, а затем принимаешь умом. Ты окажешься в новом состоянии бытия, а твои новые мысли станут самовнушениями, полностью соответствующими этому чувству. А когда ты испытываешь эмоции, то естественным образом активируешь систему неявной памяти, а также вегетативную нервную систему. Ты можешь просто позволить вегетативной нервной системе делать то, что у нее прекрасно получается – восстанавливать равновесие, здоровье и порядок.

Разве не это проделывали многие люди в упомянутых выше исследованиях плацебо? Они переживали положительные эмоции: надежду, вдохновение, радость быть здоровым. И эти чувства воздействовали на уровень их внушаемости, когда они видели новую возможность без попыток анализировать ее. И когда они переживали эти чувства, они входили в свою операционную систему и перепрограммировали свою вегетативную нервную систему.