Практикум по анализу текста

1

 (1)Когда размышляешь о судьбах великих людей, то поневоле начинаешь испытывать какое-то смешанное чувство. (2)С одной стороны, поражаешься грандиозным открытиям, гениальным прозрениям, непреклонной воле, непоколебимой верности своему призванию. (З)Начинаешь думать о чудесном вмешательстве каких-то сверхъестественных сил, одаривших избранного глубоким умом, необыкновенным трудолюбием, неугасимой страстью и необычайной проницательностью.

(4)Но, с другой стороны, испытываешь щемящую сердце боль, оттого что многие великие люди беспрестанно терпели невзгоды, томились в одиночестве, лишённые сочувствия и поддержки, жестоко упрекаемые теми, кому они искренне служили. (5)Помните титана Прометея, который украл у олимпийских небожителей огонь? (6)Как же отблагодарили люди своего спасителя? (7)Они тотчас забыли его, и глаза прикованного к скале героя слезились от едкого дыма костров, на которых варилась похлёбка. (8)Легенда о Прометее отражает драматизм реальной действительности.

(9)12 июня 1812 года многотысячная армия Наполеона пересекла границу России. (10)Захватчики были уверены в своей быстрой победе. (11)Русскими войсками командовал Михаил Богданович Барклай-де-Толли, происходивший из древнего шотландского рода. (12)Он хорошо знал о несокрушимой мощи французской армии, считал, что сражаться с врагом сейчас - это самоубийство, поэтому решил отступать. (13)Решил отступать, несмотря на то что этому противилась его честь, несмотря на то что многие боевые соратники упрекали его в трусости.

(14)Как же трудно было тогда главнокомандующему, который носил иноземную фамилию, чем давал повод для самых вздорных подозрений! (15)Ходили слухи, что он изменник, что у Наполеона служат его родственники и, дескать, это они склонили Барклая к предательству. (16)Полководец терпел. (17)«Главное на войне не погибнуть с честью, а победить», - твердил он и упрямо, не обращая внимания на возмущённый ропот, постепенно переросший в общее негодование, отступал.

(18)Маршалы Наполеона первыми почувствовали опасность: французские полки таяли в безбрежных русских просторах, ведь нужно было оставлять гарнизоны в захваченных городах, охранять дороги; силы дробились, армия растягивалась. (19)А русские, не воюя, не теряя своих солдат, планомерно отступая, накапливали силы для решающего сражения.

(20)К Москве подошла только половина французской армии. (21)Наконец-то наступил миг решающей битвы! (22)Но триумфу Барклая не суждено было наступить: пришёл приказ о его отставке. (23)Нетрудно представить, что творилось в эту минуту в душе полководца: его, взвалившего на себя непосильную ношу позорного отступления, лишили славы победного сражения.

(24)... Дорожная карета Барклая остановилась на одной из почтовых станций неподалёку от Владимира. (25)Он направился было к дому станционного смотрителя, но путь ему преградила огромная толпа. (26)Послышались оскорбительные угрозы. (27)Пришлось адъютанту Барклая обнажить саблю, чтобы проложить дорогу к карете.

(28)Что же утешило старого солдата, на которого обрушился несправедливый гнев толпы? (29)Возможно, вера в правоту своего решения: именно эта вера даёт человеку силы идти до конца, даже если приходится идти в одиночку. (30)И ещё, может быть, Барклая утешила надежда. (31)Надежда на то, что когда-нибудь бесстрастное время всем воздаст по заслугам и справедливый суд истории обязательно оправдает старого воина, который угрюмо едет в карете мимо ревущей толпы и глотает горькие слёзы.                                                                                                   (По В. Лаптеву)

*Лаптев Владимир Витальевич (родился в 1935 г.)- публицист, педагог. Занимается освещением широкого круга социально-нравственных проблем.

 

2

(1)Леонид Тимофеевич Потёмкин загадочно называл себя «собирателем редкостей». (2)Его двухкомнатная квартира была заставлена остеклёнными шкафами, где хранились книги. (З)Чего только не было в этой сокровищнице! (4)Учёный мог обнаружить здесь дефицитный фолиант из серии «Философское наследство», у тонкого ценителя поэзии перехватило бы дух при виде томиков Верлена и Надсона, любителя приключенческой литературы привело бы в восторг собрание сочинений Майн Рида или Фенимора Купера... (5)И на каждой книге, как в настоящей библиотеке, стояла изготовленная самим Потёмкиным печать - экслибрис, представляющий собою выразительно гордый профиль владельца, окаймлённый геральдическим лавром.

(6)Книг Леонид Тимофеевич никому не давал. (7)Отказывая, он с таинственной грустью говорил: «Ну как я могу дать книгу?» - и сокрушённо разводил руками, как бы показывая, что решение подобных вопросов зависит не от него: есть некие высшие силы, которым, хочешь не хочешь, приходится подчиняться. (8)Просители, заворожённые этим жестом, начинали верить, что действительно есть какое-то неведомое другим, почти трагическое обстоятельство, не позволяющее коллекционеру свободно распоряжаться своими книгами. (9)Чаще остальных прибегал книголюб из соседнего дома - Вовка Алексеев, курчавый, живой мальчишка с восторженно горящими глазами. (10)Он всегда начинал свою просьбу одинаково:

-(11)Леонид Тимофеевич, ведь у вас наверняка «Зверобой» есть! (12)Дайте, а то я все библиотеки обегал, а там говорят, что книжка на руках...

- (13)Нет, Володя, как же я могу дать тебе эту книгу? (14)Сам подумай!

(15)И мальчик, измеряя глазами расстояние до книжного шкафа, торопливо кивал головой, как бы говоря: я не маленький и уже знаю, что счастье так просто в руки не даётся, надо стоптать сто пар железных сапог, съесть пуд соли, прежде чем добьёшься своего. (16)Он уходил, но прибегал уже на следующий день с робкой надеждой в горящих глазах: дескать, вы мне уже отказывали раз двести, может, хоть сегодня дадите... (17)Но Леонид Тимофеевич с той же загадочной печалью говорил те же слова, изображая руками всё тот же жест.

(18)Но времена книжного дефицита прошли. (19)Редкости в одночасье превратились в обыкновенные книжки, которыми оказались заполнены все магазины. (20)Теперь Потёмкин с недоумением и растерянностью спрашивал себя, зачем он потратил столько денег на покупку совершенно ненужных вещей. (21)Ему казалось, что он, человек доверчивый и неискушённый, стал жертвой каких-то хитрых аферистов, решивших обобрать его до нитки.

(22)Вечерами он брал калькулятор и скрупулёзно высчитывал, сколько денег он истратил на приобретение своей библиотеки. (23)Производить такие расчёты - дело весьма непростое. (24)Например, на книжке Носова «Незнайка на Луне» стоит цена - 94 копейки, но столько она стоила ещё в начале семидесятых годов, а как вывести её нынешнюю цену? (25)Однако даже при самых грубых округлениях сумма получалась такая астрономическая, что Леонид Тимофеевич хватался за голову и чуть не плакал от обиды...

(26)Собранные книги он никогда не читал, удовольствие он находил в том, что сознавал себя хозяином, царём, владыкой этих сокровищ. (27)И вдруг эти сокровища каким-то сказочным образом превратились в глиняные черепки. (28)Теперь Леонид Тимофеевич страстно ругает бездуховность современной молодежи, отсутствие у неё интереса к чтению и, когда вытирает пыль с полок, внезапно срывается и кричит притихшим книгам: «Я вот соберусь и выброшу вас на помойку...»

(По Е.А. Лаптеву)

*Е.А. Лаптев (родился в 1936 г.) - писатель-публицист.

 

3

(1) Ничто не может дать такого живого представления о прошлом, как встреча с его современником, особенно таким своеобразным и талантливым, каким был Владимир Алексеевич Гиляровский - человек неукротимой энергии и неудержимой доброты. (2) Прежде всего в Гиляровском поражала цельность и выразительность его характера. (3) Если может существовать выражение «живописный характер», то оно целиком относится к Гиляровскому.

(4) По строю своей души Гиляровский был запорожцем. (5) Недаром художник Репин написал с него одного из своих казаков, пишущих письмо турецкому султану, а скульптор Андреев лепил с него Тараса Бульбу для барельефа на памятнике Гоголю.

(6) Однако происходил Гиляровский из исконно русской семьи. (7) Семья отличалась строгими правилами и установленным из поколения в поколение неторопливым бытом.

(8) Естественно, что в такой семье рождались люди цельные, крепкие, физически сильные. (9) Гиляровский легко ломал пальцами серебряные рубли и разгибал подковы. (10) Однажды он приехал погостить к отцу и, желая показать свою силу, завязал узлом кочергу. (11) Отец, глубокий старик, не на шутку рассердился на сына за то, что тот портит домашние вещи, и тут же в сердцах развязал и выпрямил кочергу.

(12) Понятно, что человек такого размаха и своеобразия, как Гиляровский, не мог оказаться вне передовых людей своего времени. (13) С ним дружили Чехов, Куприн, Бунин и многие другие писатели, а также актёры и художники. (14) Но, пожалуй, Гиляровский мог гордиться больше, чем дружбой со знаменитостями, тем, что был широко известным и любимым среди московской бедноты. (15) Он был знатоком московского «дна», знаменитой Хитровки, приюта нищих, босяков, отщепенцев - множества талантливых и простых людей, не нашедших себе ни места, ни занятия в тогдашней жизни. (16) Хитровцы любили его как своего защитника, как человека, который понимал всю глубину их несчастий. (17) Сколько нужно было доброжелательности и простосердечия, чтобы заслужить любовь и доверие сирых и озлобленных людей!

(18) Каждому времени нужен свой летописец не только в области исторических событий, но и летописец быта и уклада. (19) Есть люди, без которых трудно представить себе существование общества и литературы. (20) Неважно, много они написали или мало. (21) Важно, что они жили, что вокруг них кипела литературная и общественная жизнь, что вся современная им история страны преломлялась в их деятельности. (22) Важно то, что они определяли собой своё время.

(По К.Г. Паустовскому*)

* Константин Георгиевич Паустовский (1892-1968) - известный русский писатель, автор рассказов о природе и многих других произведений.

 

4

(1)Я ушёл в армию восемнадцатилетним мальчишкой, и было это в тридцать девятом году. (2)Я был беспечным, видел в жизни только яркие пятна. (3)Собственно говоря, я тогда ещё ни о чём не задумывался. (4)Должно быть, потому, что был мал, самоуверен и не видел границ отпущенного нам времени.

(5)Полковая школа сделала меня немногословным и строгим сержантом. (6)Я знал, что война будет и что враг мой готовит где-то оружие, и был готов к встрече.

(7)И тогда я не верил в мужские слёзы, гордился собою, потому что ни одна слезинка не падала из моих возмужалых глаз. (8)Но что-то изменилось. (9)Потом. (10)На войне.

(11)Когда мне резали в госпитале раненое бедро, глаза у меня были сухими. (12)А через день, когда я расставался со своим другом Мишей Ноготовым, раненным в грудь, когда его уносили на носилках и он, уезжая от меня навсегда в далёкий, какой-то специальный госпиталь, повернул ко мне жёлтое лицо и повёл на меня угольным глазом навыкате и еле кивнул, – зажмурился тогда я, вздохнул и заплакал. (13)Не стесняясь.

(14)Через год, в другом госпитале, в Польше, медсестра дала почитать книжку стихов Есенина. (15)Читал его впервые, читал всей палате и заметил, что читать было тяжело. (16)А «Анну Снегину» я дочитать не смог. (17)Прочитал: «Когда-то у той вон калитки мне было шестнадцать лет, и девушка в белой накидке сказала мне ласково: „Нет“». (18)И запнулся. (19)И дышать стало трудно. (20)И сколько ребята ни просили, не стал читать дальше и накрылся одеялом с головой. (21)И заплакал. (22)И вспомнил свою историю, которая до сих пор не имеет конца.

(23)И вот война позади – Москва!

(24)Показался мой дом вдали, среди зелени Сокольников, и я почувствовал новый для меня острый укол в груди. (25)И что-то прямо заныло глубоко во мне, когда я наконец прижал мать, плачущую, после шести одиноких лет, седую, в аккуратно заштопанном платье.

(26)А потом я направился к НЕЙ. (27)Позвонил в знакомую дверь. (28)Открыли мне незнакомые люди и сказали, что Мария Фёдоровна Сорокина здесь не живёт.

(29)Я вышел из метро и через парк побрёл домой. (30)Был вечер; в Сокольниках над тёмными прудами берёзы тяжело замерли в безветрии; прямая аллея, пересечённая корнями, напоминала мне тридцать девятый год, когда будто бы не я, а другой Владимир, восемнадцатилетний и беспечный, догонял здесь свою Фёдоровну, как я называл Машу, а она то и дело убегала от него.

(31)Сокольники – такое место, где на каждом шагу скамейка. (32)Но нелегко сесть на скамейку вечером. (33)Не знаю, как сейчас, но в тридцать девятом Владимир и Маша всегда находили скамьи занятыми.

(34)Тогда Владимир оторвал дома в сарае две доски и сделал под берёзой прочную лавочку – на двоих. (35)И в этот же вечер они пришли сюда, и здесь Владимир обещал Маше помнить о ней вечно, а она только смотрела на него покорно и нежно и иногда качала головой, как старшая, хотя было ей всего семнадцать лет.

(36)Потом он получил повестку и уехал в армию. (37)А вместо него вернулся я.

(38)Опять передо мной стена молодого тёмно-зелёного ельника. (39)Он по-прежнему топорщился и загораживал всем путь к нашей лавочке.

(40)Я попробовал найти нашу тайную лазейку – и не нашёл, полез прямо в иглы. (41)Пролез, берёзу увидел – белую, неприкосновенную. (42)Но лавочки под нею не было. (43)Даже ямок не осталось. (44)Трава росла бессмертная на этом месте – осенью пожелтеет, весной оживёт, – она и затянула все следы, чтобы никто не помнил.

(45)Я опустился на траву и лёг лицом вверх – к вечерней сини, раскинув руки. (46)Моя берёза жила надо мной каждым листочком. (47)И по стволу рыскали муравьи.

(48)И тут же я вскочил.

(49)На берёзе выше моего роста на коре была надпись, вырезанная глубоко. «(50)Уезжаю с заводом, куда – не знаю. (51)Милый, мы встретимся!»

(52)И я сразу догадался, как она достала так высоко: она вырезала буквы, став на нашу лавочку. (53)А потом выдернула её, чтобы никто не достал, не заровнял букв.

(54)Я обнял берёзу и зажмурил полные слёз глаза.

(55)Нет, я не в обиде на войну за то, что она научила меня плакать…

(По В.Д. Дудинцеву*)

* Владимир Дмитриевич Дудинцев (1918–1998) – русский советский писатель.