В Великобритании И. фон Риббентропом

[...] Как только гитлеровской Германии позволили перевооружиться без активного противодействия со стороны союзников, возникновение второй мировой войны стало почти неизбежным [...] Летом 1935 года Германия в нарушение договоров восстановила обязательную воинскую повинность. Великобритания простила это, а, заключив с ней сепаратное соглашение, по­зволила ей восстановить флот, и если бы та пожелала, строить подводные лодки в одинаковом количестве с Англией. Нацистская Германия тайно и незаконно создала военно-воздушные силы, которые к весне 1935 года от­крыто претендовали на равенство с английской авиацией. Она уже второй год после длительной тайной подготовки усиленно производила вооруже­ние. Великобритания и вся Европа, а также далекая, как в то время счита­ли, Америка оказались перед лицом организованной мощи и воли к войне самой боеспособной 70-миллионной нации Европы, жаждавшей вернуть свою национальную славу. А если бы она заколебалась, безжалостный военный, социальный и партийный режим погнал бы ее вперед.

Гитлер имел теперь полную возможность нанести удар. Ряд его последовательных шагов не встретил сколько-нибудь действенного сопротивления с: стороны двух европейских либеральных демократий и, если не считать дальновидного президента Соединенных Штатов, лишь постепенно возбудил внимание этой страны. Таким образом, битва за мир, которую в 1935-го г. можно было выиграть, была теперь почти наверняка проиграна. Муссолини одержал победу в Абиссинии и бросил успешный вызов Лиге Наций и особенно Великобритании. Теперь он находился в жестокой вражде с нею и объединился с Гитлером [...]

Между занятием Гитлером Рейнской области в марте 1936 года и захватом им Австрии в марте 1938 года прошло целых два года [...] В этот период Германия не теряла времени. Укрепление Рейнской области, или Западного вала, шло быстрыми темпами, и постепенно росла грандиозная линия постоянных и полупостоянных укреплений. Германская армия, методически пополнявшаяся теперь на основе обязательной воинской повинности и укре­пленная за счет многочисленных добровольцев, с каждым месяцем станови­лась все сильнее как по своей численности, так и по боеспособности своих соединений. Германские военно-воздушные силы сохраняли и неуклонно увеличивали свое превосходство над Великобританией. Германские воен­ные заводы работали с большой нагрузкой. В Германии день и ночь крути­лись колеса и били молоты. Вся промышленность Германии превращалась в арсенал, и все население сплачивалось в одну дисциплинированную воен­ную машину. Осенью 1936 года Гитлер приступил к осуществлению четы­рехлетнего плана реорганизации германской экономики, с тем чтобы она была более самообеспеченной на случай войны. За границей он заключил «сильный союз», который, как он заявил в «Майн кампф», был необходим для внешней политики Германии. Он договорился с Муссолини, и была. оздана ось Рим-Берлин [...]

Однажды в 1937 году я встретился с германским послом в Англии фон Риббентропом [...] Наша беседа продолжалась более двух часов. Риббен­троп был чрезвычайно учтив, и мы прошлись с ним по всей европейской арене, обсуждая вопросы военного и политического характера. Суть его ре­чей сводилась к тому, что Германия хочет дружбы с Англией. Он сказал мне, что ему предлагали пост министра иностранных дел Германии, но что он просил Гитлера отпустить его в Лондон, чтобы добиться англо-герман­ской антанты или даже союза. Германия оберегала бы все величие Британ­ской империи. Немцы, быть может, и попросят вернуть им немецкие коло­нии, но это, конечно, не кардинальный вопрос. Важнее было, чтобы Англия предоставила Германии свободу рук на востоке Европы. Германии нужен лебенсраум, или жизненное пространство, для ее все возрастающего населе­ния. Поэтому она вынуждена поглотить Польшу и Данцигский коридор.

 Италия развязала агрессию против Эфиопии (Абиссинии) в октябре 1935 г. К 9 маю 1936 г., несмотря на стойкое сопротивление эфиопской армии, итальянские войска окку­пировали страну.

Что касается Белоруссии и Украины, то эти территории абсолютно необхо­димы для обеспечения будущего существования германского рейха, насчи­тывающего свыше 70 миллионов душ. На меньшее согласиться нельзя. Та­ким образом, единственное, чего немцы просили от Британского содруже­ства и империи, - это не вмешиваться. На стене комнаты, в которой мы бе­седовали, висела большая карта, к которой посол несколько раз подводил меня, чтобы наглядно проиллюстрировать свои планы.

Выслушав все это, я сразу же выразил свою уверенность в том, что анг­лийское правительство не согласится предоставить Германии свободу рук в Восточной Европе. Хотя мы и в самом деле находились в плохих отношени­ях с Советской Россией и ненавидели коммунизм не меньше, чем его нена­видел Гитлер, но Риббентропу следует твердо знать, что, если бы даже Франция и была в полной безопасности, Великобритания никогда не утра­тила бы интереса к судьбам континента настолько, чтобы позволить Герма­нии установить свое господство над Центральной и Восточной Европой. Мы стояли перед картой, когда я сказал это. Риббентроп резко отвернулся от карты и потом сказал: «В таком случае война неизбежна. Иного выхода нет. Фюрер на это решился. Ничто его не остановит, и ничто не остановит

Черчилль У. Вторая мировая война. М., 1991. Кн. 1. С. 90, 98, 99, 102.

№ 3. Из выступления У. Черчилля в Палате общин Британского парламента, 19 мая 1939 г.

[...] Я никак не могу понять - каковы возражения против заключения со­глашения с Россией, которого сам премьер-министр как будто желает, против его заключения в широкой и простой форме, предложенной русским советским правительством?

Предложения, выдвинутые русским правительством, несомненно, име­ют в виду тройственный союз между Англией, Францией и Россией. Такой союз мог бы распространить свои преимущества на другие страны, если они их пожелают и когда они выразят такое желание. Единственная цель сою­за - оказать сопротивление дальнейшим актам агрессии и защитить жертвы агрессии. Я не вижу, что в этом предосудительного. Что плохого в этом про­стом предложении? Говорят: «Можно ли доверять русскому Советскому правительству?» Думаю, что в Москве говорят: «Можем ли мы доверять Чемберлену?» Мы можем сказать, я надеюсь, что на оба эти вопроса следу­ет ответить утвердительно. Я искренне надеюсь на это.

Churchill W. The Second World War. L., 1948. Vol. 1. P. 362.

№ 4. Советский проект англо-франко-советского соглашения, 2 июня 1939г.

 

Москва, 2 июня 1939 г.

Правительства Великобритании, Франции и СССР, стремясь придать эффективность принятым Лигой Наций принципам взаимопомощи против агрессии, пришли к следующему соглашению:

Франция, Англия и СССР обязываются оказывать друг другу немедлен­ную всестороннюю эффективную помощь, если одно из этих государств бу­дет втянуто в военные действия с европейской державой в результате либо:

1) агрессии со стороны этой державы против любого из этих трех госу­дарств, либо 2) агрессии со стороны этой державы против Бельгии, Греции, Турции, Румынии, Польши, Латвии, Эстонии, Финляндии, относительно которых условлено между Англией, Францией и СССР, что они обязывают­ся защищать эти страны против агрессии, либо 3) в результате помощи, ока­занной одним из этих трех государств другому европейскому государству, которое попросило эту помощь, чтобы противодействовать нарушению его нейтралитета.

Три государства договорятся в кратчайший срок о методах, формах и размерах помощи, которая должна быть оказана ими на основании ст. 1.

В случае, если произойдут обстоятельства, создающие, по мнению одной из договаривающихся сторон, угрозу агрессии со стороны какой-либо евро­пейской державы, три государства приступят немедленно к консультации, чтобы изучить обстановку и в случае необходимости установить совместно момент немедленного приведения в действие механизма взаимопомощи и порядок его применения независимо от какой бы то ни было процедуры прохождения вопросов в Лиге Наций [...]

Три государства сообщают друг другу тексты всех своих обязательств в духе обязательств, предусмотренных ст. 1, в отношении европейских госу­дарств. Если одно из них предусмотрело бы в будущем возможность принять новые обязательства такого же характера, оно предварительно это прокон­сультирует с двумя другими государствами и сообщит им содержание (текст) принятого соглашения.

Три государства обязуются, в случае открытия совместных действий против агрессии на основании ст. 1, заключить перемирие или мир только по совместному соглашению.

Настоящий договор вступает в силу одновременно с соглашением, кото­рое должно быть заключено в силу ст. 2.

Настоящий договор будет в силе в течение пятилетнего периода с сего дня. Не менее чем за шесть месяцев до истечения этого срока три государ­ства обсудят, желательно ли его возобновить с изменениями или без изме­нений.

Документы и материалы кануна второй мировой войны. Т. 2. С. 113-115.

№ 5. Инструкция народному комиссару обороны СССР К.Е. Ворошилову, главе советской делегации на переговорах с военными миссиями Великобритании и Франции

7 августа 1939 г.

1. Секретность переговоров с согласия сторон.

2. Прежде всего выяснить полномочия о ведении переговоров с англо­французской военной делегацией о подписании военной конвенции, а потом спросить руководителей английской и французской делегаций, есть ли у них также полномочия от своих правительств на подписание военной конвенции с СССР.

3. Если не окажется у них полномочий на подписание конвенции, выра­зить удивление, развести руками и «почтительно» спросить, для каких целей направило их правительство в СССР.

4. Если они ответят, что они направлены для переговоров и для подго­товки дела подписания военной конвенции, то спросить их, есть ли у них ка­кой-либо план обороны будущих союзников, т.е. Франции, Англии, СССР и т.д. против агрессии со стороны блока агрессоров в Европе.

5. Если у них не окажется такого плана обороны против агрессии в тех или иных вариантах, что маловероятно, то спросить их, на базе каких воп­росов, какого плана обороны думают англичане и французы вести перего­воры с военной делегацией СССР.

6. Если французы и англичане все же будут настаивать на переговорах, то переговоры свести к дискуссии по отдельным принципиальным вопро­сам, главным образом о пропуске наших войск через виленский коридор и Галицию, а также через Румынию.

7. Если выяснится, что свободный пропуск наших войск через террито­рию Польши и Румынии является исключенным, то заявить, что без этого

Англо-франко-советские переговоры военных представителей в Москве начались 12 авгу­ста 1939 г. Инструкции были записаны К. Ворошиловым от руки, вероятно, под диктовку И. Сталина. Соглашение невозможно, так как без свободного пропуска совет­ских войск через указанные территории оборона против агрессии в любом ее варианте обречена на провал, что мы не считаем возможным участвовать в предприятии, заранее обреченном на провал.

8. На просьбы о показе французской и английской делегациям оборон­ных заводов, институтов, воинских частей и военно-учебных заведений ска­зать, что после посещения летчиком Линдбергом²* СССР в 1938 г. Совет­ское правительство запретило показ оборонных предприятий и воинских ча­стей иностранцам, за исключением наших союзников, когда они появятся.

ДВП. М., 1992. Т. 22, кн. 1. С. 584.

№ 6. Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом и секретный дополнительный протокол

23 августа 1939 г.

ДОГОВОР О НЕНАПАДЕНИИ МЕЖДУ СССР И ГЕРМАНИЕЙ, 23 августа 1939 г.

Правительство СССР и Правительство Германии, руководимые желани­ем укрепления дела мира между СССР и Германией и исходя из основных положений договора о нейтралитете, заключенного между СССР и Герма­нией в апреле 1926 г., пришли к следующему соглашению:

Статья 1.

Обе Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами.

Статья 2.

В случае если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу.

Статья 3.

Правительства обеих Договаривающихся Сторон останутся в будущем в контакте друг с другом для консультации, чтобы информировать друг друга о вопросах, затрагивающих их общие интересы.

Статья 4.

Ни одна из Договаривающихся Сторон не будет участвовать в какой-ни­будь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны.

Статья 5.

В случае возникновения споров или конфликтов между Договариваю­щимися Сторонами по вопросам того или иного рода, обе стороны будут разрешать эти споры или конфликты исключительно мирным путем в по­рядке дружественного обмена мнениями или в нужных случаях путем созда­ния комиссий по урегулированию конфликта.

Статья 6.

Настоящий договор заключается сроком на десять лет с тем, что, по­скольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до ис­течения срока, срок действия договора будет считаться автоматически про­дленным на следующие пять лет.

Статья 7.

Настоящий договор подлежит ратифицированию в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Берлине. Договор вступает в силу немедленно после его подписания.

Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках, в Москве, 23 августа 1939 года.

По уполномочию Правительства СССР: В. Молотов За Правительство Германии: И. Риббентроп

 

СЕКРЕТНЫЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ

23 августа 1939 г. Договор ратифицирован Верховным Советом СССР и рейхстагом Германии 31 августа 1939 г. Обмен ратификационными грамотами произведен в Берлине 24 сентября 1939 г.

 

При подписании договора о ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик нижеподписавшиеся уполномочен­ные обеих сторон обсудили в строго конфиденциальном порядке вопрос о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. Это обсуж­дение привело к нижеследующему результату:

1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия,

Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер ин­тересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению к Виленской области признаются обеими сторонами.

2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, граница сфер интересов Герма­нии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.

Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского Государства и каковы будут границы этого госу­дарства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития.

Во всяком случае, оба Правительства будут решать этот вопрос в поряд­ке дружественного обоюдного согласия.

3. Касательно Юго-Востока Европы с советской стороны подчеркивает­ся интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее пол­ной политической незаинтересованности в этих областях.

4. Этот протокол будет сохраняться обеими сторонами в строгом сек­рете.

Москва, 23 августа 1939 года

По уполномочию Правительства СССР: В. Молотов За Правительство Германии: Риббентроп ДВП. М., 1992. Т. 22, кн. 2. С. 462.

№ 7. Постановление съезда народных «О ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ПРАВОВОЙ ОЦЕНКЕ СОВЕТСКО- ГЕРМАНСКОГО ДОГОВОРА О НЕНАПАДЕНИИ АВГУСТА 1939 ГОДА»

 

1. Съезд народных депутатов СССР принимает к сведению выводы Комиссии по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 года.

2. Съезд народных депутатов СССР соглашается с мнением комиссии. что договор с Германией о ненападении заключался в критический международной ситуации, в условиях нарастания опасности агрессии фашизма в Европе и японского милитаризма в Азии и имел одной из целей - отвести от СССР угрозу надвигавшейся войны, В конечном счете эта цель не была достигнута, а просчеты, связанные с наличием обязательств Германии перед СССР, усугубили последствия вероломной нацистской агрессии В это время страна стояла перед трудным выбором.

Обязательства по договору вступали силу немедленно после подписания, хотя сам договор подлежал утверждению Верховным Советом СССР. Постановление о ратификации было принято в Москве I августа, а обмен ратификационными грамотами состоялся 24 сентября 1939 года.

3. Съезд считает, что содержание этого договора не расходилось нормами международного права и договорной практики государств, принятыми для подобного рода урегулирований. Однако как при заключении договора, так и в процессе его ратификации скрывалсяфакт, что одновременно с договором был подписан «секретный дополнительный протокол», которым размежевывались «сферы интересов, договаривавшихся сторон от Балтийского до Черного моря, от Финлян­дии до Бессарабии.

Подлинники протокола не обнаружены ни в советских, ни в зарубежных архивах. Однако графологическая, фототехническая и лекси­ческая экспертизы копий, карт и других документов, соответствие пос­ледующих событий содержанию протокола подтверждают факт его подписания и существования.

4. Съезд народных депутатов СССР настоящим подтверждает, что договор о ненападении от 23 августа 1939 года, а также заключенный 28 сентября того же года договор о дружбе и границе между СССР и Германией, равно как и другие советско-германские договоренности в соответствии с нормами международного права - утратили силу вмомент нападения Германии на СССР, то есть 22 июня 1941 года

5. Съезд констатирует, что протокол от 23 августа 1939 года и секретные протоколы, подписанные Германией в 1939-1941 годах по методу их составления, так и по содержанию являлись отходом от ленинских принципов советской внешней политики. Предпринятые в них разграничения «сфер интересов» СССР и Германии и другие действия находились с юридической точки зрения впротиворечии с суверенитетом и независимостью ряда третьих стран.

Съезд отмечает, что в тот период отношения СССР с Латвией, Литвой и Эстонией регулировались системой договоров. Согласно мирным договорам 1920 года и договорам о ненападении, заключенным в 1930 - 1933 годах, их участники обязывались взаимно уважать при всех oбстоятельствах суверенитет и территориальную целостность и неприкосновенность друг друга, сходные обязательства Советский Союз имеет перед Польшей и Финляндией

6. Съезд констатирует, что переговоры с Германией по секретным протоколам велись Сталиным и Молотовым втайне от советского народа, ЦК ВКП(б) и всей партии, Верховного Совета и Правительства СССР, эти протоколы были изъяты из процедур ратификации. Таким образом, решение об их подписании было по существу и по форме ак­том личной власти и никак не отражало волю советского народа, кото­рый не несет ответственности за этот сговор.

7. Съезд народных депутатов СССР осуждает факт подписания «сек­ретного дополнительного протокола» от 23 августа 1939 года и других секретных договоренностей с Германией. Съезд признает секретные протоколы юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания.

Протоколы не создавали новой правовой базы для взаимоотношений советского Союза с третьими странами, но были использованы Ста­линым и его окружением для предъявления ультиматумов и силового давления на другие государства в нарушение взятых перед ними пра­вовых обязательств.

8. Съезд народных депутатов СССР исходит из того, что осознание сложного и противоречивого прошлого есть часть процесса перестрой­ки, призванной обеспечить каждому народу Советского Союза возмож­ности свободного и равноправного развития в условиях целостного, взаимозависимого мира и расширяющегося взаимопонимания.

Председатель Верховного Совета СССР М.Горбачев                                             Правда, 28 декабря 1989 г.

№ 8. Причины войны, планы и цели Германии и СССР в войне. Периодизация войны

 Война - социальное явление, одна из форм разрешения обще­ственно-политических, экономических, идеологических, нацио­нальных, религиозных, территориальных противоречий между государствами, народами, нациями, классами и прочими средства­ми вооруженного насилия. Основной элемент сущности войны есть политика, именно она определяет цели войны, ее социально-поли­тический, правовой и морально-этический характер.

Механизм возникновения войн требует исследования всех при­чин, объективных условий и субъективных факторов, как ее по­родивших, так и тех, которые ей противодействовали. Относитель­но второй мировой войны таких факторов было несколько.

Во-первых, в системе устройства мира после первой мировой войны, созданной державами-победительницами, был заложен зародыш нового мирового конфликта и нового передела мира. Мировой экономический кризис 1929-1933 гг. резко обострил противоречия между капиталистическими державами. Сложились две группировки (Германия, Италия, Япония - Англия, Франция), стремившиеся к мировому господству. Наибольшей агрессивностью отличались побежденные государства. Мюнхенский сговор (сентябрь 1938 г.) Англии, Франции, Германии и Италии отразил их стремления решать свои геополитические проблемы за счет других государств и народов.

Во-вторых, империалистическая сущность политики капитали­стических государств сводила на нет любые попытки предотвра­тить военный передел мира. Западная демократия мирно сожитель­ствовала с антигуманной внешней политикой.

В-третьих, решающим фактором в возникновении войны стал приход фашистов к власти в Германии, Италии и Японии. Мировое сообщество, включая и СССР, до 22 июня 1941 г. не смогло осознать, что фашизм нес смертельную опасность всему человечеству.

В-четвертых, катализатором мирового конфликта был антисо­ветизм. План уничтожения СССР возник у Гитлера задолго до его окончательного утверждения. В 1936-1937 гг. был создан «Анти-коминтерновский пакт» с целью свержения советского строя. Правительства Англии и Франции проводили в то время полити­ку «умиротворения» фашизма, чтобы направить Германию против СССР, что позволило ей начать войну в наиболее выгодных для нее условиях. Значительная доля ответственности в этом лежит и на политическом руководстве СССР.

В-пятых, вера большевиков в неизбежность мировой социали­стической революции определяла их убежденность в неизбежнос­ти мировой империалистической войны, результатом которой бу­дет победа мирового социализма. Сталин не верил в возможность миролюбивых тенденций со стороны любых капиталистических держав. Советское руководство считало справедливым решение внешнеполитических проблем СССР военным путем. Красная Ар­мия, по мнению Сталина, могла вести победоносную войну на чу­жих территориях, где она встретит поддержку трудящихся. На такую наступательную войну была сориентирована советская во­енная стратегия до 22 июня 1941 г.

В-шестых, созданный Сталиным и его окружением политичес­кий режим закрывал возможности поиска и реализации альтер­нативных вариантов, если они не совпадали с точкой зрения Ста­лина. Это особенно негативно сказалось на принятии решения о подписании СССР секретных протоколов к пакту о ненападении с Германией (август 1939 г.). Объективная оценка этого истори­ческого факта дана на II Съезде народных депутатов СССР (декабрь 1989 г.).

Таким образом, вторая мировая война была следствием взаи­модействия множества объективных причин и субъективных фак­торов. Главным ее виновником был германский фашизм. Попыт­ки представить его жертвой, чем бы они ни подкреплялись, являются не только ненаучными, но и безнравственными. Рассужде­ния по этому поводу - не более чем гипотезы. Основными причинами войны были:

1) борьба конкурирующих систем, претендующих на глобаль­ное господство: национал-социализма и коммунизма;

2) стремление Германии завоевать «жизненное пространство», захватив ресурсную базу СССР. Планы и цели Германии:

- план «Барбаросса» - план ведения военной кампании про­тив СССР - был разработан в течение лета 1940 г. в русле страте­гии молниеносной (6-7 недель) войны. Он предусматривал одно­временное нанесение ударов по трем главным направлениям: ле­нинградскому (группа армий «Север»), московскому («Центр») и киевскому («Юг»). Цель плана - выйти на линию Архангельск -Астрахань, захватить европейскую часть СССР. Стратегия Герма­нии заключалась в нанесении ударов крупными бронетанковыми соединениями при поддержке авиации, окружении противника и уничтожении его в «котлах». Приказ о наступлении через грани­цу СССР был подписан Гитлером 17 июня 1941 г.;

- план «Ост» - план расчленения европейской территории СССР после войны и эксплуатации его природных богатств - пре­дусматривал уничтожение значительной части населения СССР (до 140 млн. человек за 40-50 лет).

В основу планов ведения войны СССР была положена доктри­на «красного пакета» («Бить врага на его территории и малой кровью»), разработанная К.Е. Ворошиловым, С.К. Тимошенко. Все другие военно-теоретические разработки (например, М.Н. Тухачев­ского) были отвергнуты. В основе доктрины лежал опыт Граждан­ской войны. Признавалась ценность только наступательных дей­ствий. Стратегия обороны подробно не рассматривалась.

В истории Великой Отечественной войны выделяется три ос­новных периода:

1. 22 июня 1941 г. - 18 ноября 1942 г. - начальный период войны. Стратегическая инициатива, т.е. возможность планировать и проводить крупномасштабные наступательные операции, принад­лежала вермахту. Советские войска оставили Белоруссию, Прибал­тику, Украину и вели оборонительные сражения за Смоленск, Киев, Ленинград. Битва за Москву (30 сентября 1941 г. - 7 янва­ря 1942 г.) - первое поражение противника, срыв плана молние­носной войны. Война приняла затяжной характер. Стратегическая инициатива временно перешла к СССР. Весной - летом 1942 г. Гер­мания вновь перехватила инициативу. Начало обороны Сталинг­рада и битвы за Кавказ. Перевод экономики на военные рельсы в СССР завершен, создана целостная система военной индустрии.

Началась партизанская война в тылу врага (Белоруссия, Брянщи-на, Восточная Украина). Создание антигитлеровской коалиции;

2. 19 ноября 1942 г. - конец 1943 г. - период коренного пере­лома, т.е. окончательного перехода стратегической инициа­тивы к СССР. Разгром немцев под Сталинградом (2 февраля 1943 г.), капитуляция 6-й армии генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса. Сра­жение на Курской дуге (июль 1943 г.). Крушение наступательной стратегии вермахта. Битва за Днепр- крушение оборонительной стратегии вермахта, освобождение Левобережной Украины. Укреп­ление советской военной экономики: к концу 1943 г. обеспечена экономическая победа над Германией. Формирование крупных партизанских соединений (Ковпак, Федоров, Сабуров). В тылу врага появились освобожденные районы. Укрепление антигитле­ровской коалиции. Тегеранская конференция 1943 г. Кризис фа­шистского блока;

3. 1944 г. - 9 мая 1945 г. - завершающий период. Освобожде­ние всей территории СССР, освободительная миссия Красной Армии в Европе (освобождение Польши, Чехословакии, Венгрии и других стран). Разгром фашистской Германии. Конференции в Ялте (февраль 1945) и Потсдаме (июль - август 1945).

Особый период (9 августа 1945 г. - 2 сентября 1945 г.) - война СССР против Японии, разгром Квантунской армии в Манчжурии.

 

№ 9. Постановление Президиума Верховного Совета СССР, Совета Народных Комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) об образовании Государственного Комитета Обороны

30 июня 1941 г.

Ввиду создавшегося чрезвычайного положения и в целях быстрой мобили­зации всех сил народов СССР для проведения отпора врагу, вероломно напав­шему на нашу Родину, Президиум Верховного Совета СССР, Центральный Ко­митет ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров СССР признали необходимым:

1. Создать Государственный Комитет Обороны в составе: т. Сталин И.В. (председатель), т. Молотов В.М. (заместитель председателя), т. Вороши­лов К.Е., т. Маленков Г.М., т. Берия Л.П.

2. Сосредоточить всю полноту власти в государстве в руках Государст­венного Комитета Обороны.

3. Обязать всех граждан и все партийные, советские, комсомольские и военные органы беспрекословно выполнять решения и распоряжения Госу­дарственного Комитета Обороны.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР   М.И. КАЛИНИН

Председатель Совнаркома Союза ССР

и Секретарь ЦК ВКП(б) И.В. СТАЛИН

Сборник Законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета СССР. 1939-1944 гг. М., 1945. С. 41.

№ 10. Выступление И. Сталина по радио, 3 июля 1941 г. (извлечение)

Товарищи! Граждане!

Братья и сестры!

Бойцы нашей армии и флота!

К вам обращаюсь я, друзья мои!

Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Роди­ну, начатое 22 июня, - продолжается. Несмотря на героическое сопротивле­ние Красной Армии, несмотря на то, что лучшие дивизии врага и лучшие ча­сти его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения, враг продолжает лезть вперед, бросая на фронт новые силы. Гитлеровским вой­скам удалось захватить Литву, значительную часть Латвии, западную часть Белоруссии, часть Западной Украины. Фашистская авиация расширяет райо­ны действия своих бомбардировщиков, подвергая бомбардировкам Мур­манск, Оршу, Могилев, Смоленск, Киев, Одессу, Севастополь. Над нашей Родиной нависла серьезная опасность.

Как могло случиться, что наша славная Красная Армия сдала фашист­ским войскам ряд городов и районов? Неужели немецко-фашистские войска в самом деле являются непобедимыми войсками, как об этом трубят неус­танно фашистские хвастливые пропагандисты?

Конечно, нет! История показывает, что непобедимых армий нет и не бывало. Армию Наполеона считали непобедимой, но она была разбита по­переменно русскими, английскими, немецкими войсками. Немецкую армию Вильгельма в период первой империалистической войны тоже считали не­победимой армией, но она несколько раз терпела поражения от русских и англо-французских войск и, наконец, была разбита англо-французскими войсками. То же самое нужно сказать о нынешней немецко-фашистской ар­мии Гитлера. Эта армия не встречала еще серьезного сопротивления на кон­тиненте Европы. Только на нашей территории встретила она серьезное со­противление. И если в результате этого сопротивления лучшие дивизии не­мецко-фашистской армии оказались разбитыми нашей Красной Армией, то это значит, что гитлеровская фашистская армия также может быть разбита и будет разбита, как были разбиты армии Наполеона и Вильгельма.

Что касается того, что часть нашей территории оказалась все же захва­ченной немецко-фашистскими войсками, то это объясняется главным обра­зом тем, что война фашистской Германии против СССР началась при вы­годных условиях для немецких войск и невыгодных для советских войск. Де­ло в том, что войска Германии, как страны, ведущей войну, были уже цели­ком отмобилизованы, и 170 дивизий, брошенных Германией против СССР и придвинутых к границам СССР, находились в состоянии полной готовности, ожидая лишь сигнала для выступления, тогда как советским войскам нужно было еще отмобилизоваться и придвинуться к границам. Немалое значение имело здесь и то обстоятельство, что фашистская Германия неожиданно ве­роломно нарушила пакт о ненападении, заключенный в 1939 году между ней и СССР, не считаясь с тем, что она будет признана всем миром стороной на­падающей. Понятно, что наша миролюбивая страна, не желая брать на себя инициативу нарушения пакта, не могла стать на путь вероломства.

Могут спросить: как могло случиться, что Советское правительство по­шло на заключение пакта о ненападении с такими вероломными людьми и извергами, как Гитлер и Риббентроп? Не была ли здесь допущена со сторо­ны Советского правительства ошибка? Конечно, нет! Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложи­ла нам Германия в 1939 году. Могло ли Советское правительство отказать­ся от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, если во главе этой державы стоят даже такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риб­бентроп. И это, конечно, при одном непременном условии - если мирное со­глашение не задевает ни прямо, ни косвенно территориальной целостности, независимости и чести миролюбивого государства. Как известно, пакт о не­нападении между Германией и СССР является именно таким пактом.

Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападении? Мы обес­печили нашей стране мир в течение полутора годов и возможность подго­товки своих сил для отпора, если фашистская Германия рискнула бы на­пасть на нашу страну вопреки пакту. Это определенный выигрыш для нас и проигрыш для фашистской Германии.

Что выиграла и что проиграла фашистская Германия, вероломно разо­рвав пакт и совершив нападение на СССР? Она добилась этим некоторого выигрышного положения для своих войск в течение короткого срока, но

Прошу приказать не прекращать эвакуации и сделать все возможное для вывоза героев Севастополя.

 

№ 11. Приказ народного комиссара обороны № 227, 28 июля 1942 г.

Без публикации

 

Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для не­го потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге, у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталингра­ду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, Воронеж. Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором.

Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Крас­ной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Ар­мию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток.

Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много террито­рии, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избыт­ке. Этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах. Но та­кие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными.тишь нашим врагам.

Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства небезграничны. Территория Советского государства - это не пустыня, а люди - рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захва­тить враг, - это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, При­балтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше террито­рии, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фа­брик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пу­дов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже те­перь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше - значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Роди­ну. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину.

Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем воз­можность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша ве­лика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разго­воры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают вра­га, ибо если не прекратим отступление, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог.

Из этого следует, что пора кончить отступление.

Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.

Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, ка­ждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности.

Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы. Вы­держать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев - это значит обес­печить за нами победу.

Можем ли выдержать удар, а потом и отбросить врага на запад? Да, мо­жем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно и наш фронт получает все больше и больше самолетов, танков, артиллерии, мино­метов.

Чего же у нас не хватает?

Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизи­ях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недо­статок. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и же­лезную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять Родину.

Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников, час­ти и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу.

Паникеры и трусы должны истребляться на месте.

Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, крас­ноармейца, политработника должно являться требование - ни шагу назад без приказа высшего командования.

Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комис­сары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработника­ми и поступать надо как с предателями Родины.

Таков призыв нашей Родины.

Выполнить этот призыв - значит отстоять нашу землю, спасти Родину, истребить и победить ненавистного врага.

После своего зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим ре­зультатам. Они сформировали более 100 штрафных рот из бойцов, прови­нившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, по­ставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали, далее, около десятка штрафных баталь­онов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на еще более опас­ные участки фронта и приказали им искупить свои грехи. Они сформиро­вали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади не­устойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникеров в слу­чае попытки самовольного оставления позиций и в случае попытки сдать­ся в плен. Как известно, эти меры возымели свое действие, и теперь немец­кие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой. И вот получается, что немецкие войска имеют хорошую дисциплину, хотя у них нет возвышен­ной цели защиты своей родины, а есть лишь одна грабительская цель - по­корить чужую страну, а наши войска, имеющие возвышенную цель защи­ты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят ввиду этого поражение.

Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились в прошлом наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу?

Я думаю, что следует.

Верховное Главнокомандование Красной Армии приказывает:

1. Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронта­ми:

а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны яко­бы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет яко­бы вреда;

б) безусловно снимать с поста и направлять в Ставку для привлечения к военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования фронта;

в) сформировать в пределах фронта от одного до трех (смотря по обста­новке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчи­вости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им воз­можность искупить кровью свои преступления против Родины.

2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:

а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и ди­визий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии, и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду;

б) сформировать в пределах армии 3-5 хорошо вооруженных загради­тельных отрядов (до 200 человек в каждом), поставить их в непосредст­венном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспо­рядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной;

в) сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обста­новке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять ря­довых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисцип­лины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления пе­ред Родиной.

3. Командирам и комиссарам корпусов и дивизий:

а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров полков и ба­тальонов, допустивших самовольный отход частей без приказа командира корпуса или дивизии, отбирать у них ордена и медали и направлять их в во­енные советы фронта для предания военному суду;

б) оказывать всяческую помощь и поддержку заградительным отрядам армии в деле укрепления порядка и дисциплины в частях.

Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, ко­мандах, штабах.

Народный комиссар обороны И. СТАЛИН Живая память. Великая Отечественная: Правда о войне. Т. 1. С. 303-306.

 

 

№ 12. ПОСТАВКИ ПО ЛЕНД-ЛИЗУ

 

Общий объем поставок в СССР по ленд-лизу составил 11 млрд. 260 млн. 344 тыс. долларов, в том числе 9,8 млрд. долл. из США. Четверть всех грузов составило продовольствие.

Некоторые грузы, поставленные в СССР по ленд-лизу в 1941-1945гг.:

1. Из Великобритании: 7400 самолетов; 4292 танка; 5000 противо­танковых орудий; 472 млн. снарядов; 1800 комплектов радиолокацион­ного оборудования; 4000 радиостанций; 55 тыс. км телефонного кабе­ля; 12 тральщиков.

Кроме того, продовольствия, медикаментов и заводского оборудова­ния на 120 млн. фунтов стерлингов.

2. Из Канады: 1188 танков. Автомобили, промышленное оборудова­ние, продовольствие.

3. Из США: 14795 самолетов: около 7500 танков; 376 тыс. грузовых автомобилей; 31 тыс. джипов; 8 тыс. тягачей; 35 тыс. мотоциклов; 8 тыс. зенитных орудий: 132 тыс. пулеметов; 345 т взрывчатых веществ; 15 млн. пар солдатской обуви, 69 млн. кв. м шерстяных тканей; 1981 локомотив; 11 156 железнодорожных вагонов; 96 торговых судов; 28 фрегатов; 77 тральщиков. 78 больших охотников за подводными лодка­ми: 166 торпедных катеров; 60 сторожевых катеров; 43 десантных суд­на; 3.8 млн. автомобильных шин; 2 млн. км телефонного кабеля; 2.7 млн. т бензина: 842 тыс. т различного химического сырья.

Кроме того, продовольствия на 1.3 млрд. долл., а также станки, дизельные генераторы, радиостанции, шинный завод, обмундирование медикаменты, различное оборудование и запасные части.

Что касается боевых кораблей, то основная их масса (кроме 12 английских тральщиков, поступивших в 1942-1943 гг.) была получена лишь начиная со второй половины 1944 г.

Тральщики из США и Канады вошли в состав Балтийского и Черноморского флотов уже после победы над Германией. Значительная часть кораблей, поступивших на Тихоокеанский флот, также не могла быть использована в военных действиях против Японии.

Хотя общий объем поставок составлял примерно 4% валового промышленного производства в СССР в 1941 -1945 гг., ленд-лизовская техника по отдельным видам вооружений составляла весьма значительный процент. В частности, по автомобилям - около 70%. По танкам12%, по самолетам - 10%. в том числе морской авиации - 29%.

Хрестоматия по отечественной истории. 1914-1945 гг.. С. 608-609.

№ 13. Статья В.Литовкина «В ГОДЫ ВОЙНЫ НАША АРМИЯ ПОТЕРЯЛА 11944100 ЧЕЛОВЕК»

 

В хранилище генштаба сосредоточены все донесения о боевых по­терях, которые отправлялись в главное военное ведомство страны прак­тически ежедневно со всех фронтов Великой Отечественной войны, и также из армий, корпусов и дивизий, полков, батальонов и рот.

И эти сведения позволяют сегодня утверждать, что безвозвратные потери Красной Армии с 1941 года по 1945-и составили 11 миллионом 944 тысячи 100 человек. Из них убито и умерло от ран, различных болезней, погибло в катастрофах, закончило жизнь самоубийством 6 миллионов 885 тысяч человек. Пропало без вести, было захвачено или сдалось в плен - 4 миллиона 559 тысяч... Погибло по пути на фронт подбомбежками илипо другим причинам 500 тысяч резервистов, призванных в армию, но так и не зачисленных в списки действующих войск

Таким образом, в полные демографические потери нашей армии включены потери, из которых вычитаются вернувшиеся из плена войны один миллион 836 тысяч человек, а также вторично призванные в армию военнослужащие, оказавшиеся на оккупированной, a за тем освобожденной территории, - они считались без вести пропавшими - 939 тысяч человек) составляют, по данным Генерального штаба 11 миллионов 168 тысяч 400 человек. Из них списочного состава (то есть тех, кто сражался с оружием в руках) 8 миллионов 668 тысяч 400 человек.

А вся страна потеряла 26 миллионов 600 тысяч граждан. Если вычесть из них потери армии, то окажется, что больше всего во время войны пострадало мирное, гражданское население - это 17,4 миллионов убитыми и умершими.

Стало известно, что к началу войны в Красной Армии и на флоте служило 4 миллиона 826 тысяч 900 человек, хотя по штату числилось гораздо больше - 5 миллионов 543 тысячи военнослужащих. Еще 74 тысячи 900 человек «проходило» по воинским формированиям других ведомств. Призвано (или, точнее, мобилизовано) на фронты Великой Отечественной (с учетом уже служивших к моменту нападения фашистской Германии) 34 миллиона 476 тысяч 700 воинов. Это столько, сколько проживало в то время населения в таких странах, как Дания. Нидер­ланды. Норвегия, Швеция и Финляндия, вместе взятых.

А после окончания войны в армейских списках оставалось 12 мил­лионов 839 тысяч 800 человек. Из них в строю - 11 миллионов 390 тысяч, на излечении в госпиталях - один миллион 46 тысяч и в форми­рованиях гражданских ведомств, подчиненных Наркомату обороны (в трудармиях), например, - 400 тысяч человек.

А убыло из армии в ходе войны 2 3 миллион 636 тысяч 900 человек. Среди них уволено по ранению и болезни 3 миллиона 798 тысяч (из них 2 миллиона 576 тысяч остались навсегда инвалидами), передано для работы в промышленности (так в документах тех лет), местной противовоздушной обороне и в подразделениях ВОХР 3 миллиона 614 тысяч, направлено на укомплектование войск и органов НКВД, а также в соединения и части Войска польского, чехословацкой и румынской армии - полтора миллиона. Осуждено было 994 тысячи человек. Из них направлено в штрафные подразделения 422 тысячи, а в места зак­лючения 436 тысяч. Не разыскано 212 тысяч дезертиров и отставших от эшелонов при следовании на фронт.

Цифры эти, конечно, поражают. Особенно потому, что все мы по­мним, как их скрывали от собственного народа. Теперь понятно, поче­му. Потери Советского Союза в войне всегда были страшно засекре­ченными, потому что их использовали в политически-спекулятивных целях. Сразу после окончания Великой Отечественной Сталин заявил, что наша армия потеряла 7 миллионов человек. Конечно, он знал, это неправда: на тот момент никто и не подсчитывал никаких жертв. Но надо было сказать и о цене Победы, и о мудром руководстве партии. Так появились эти данные.

Потом в 60-е годы. Хрущев назвал другие данные; «более двадцати миллионов человек» И тоже ясно, почему. Старался опровергнуть «кор­мчего». Эти цифры включали потери как гражданского населения, так и военных. В энциклопедии «Великая Отечественная война 1941-1945 гг.» (она вышла в свет в 1985 году под редакцией генерала армии Михаила Козлова) уже говорится: «около 20 миллионов советских лю­дей, часть из которых мирные граждане». А в марте 1990 года в «Воен­но-историческом журнале» публикуется интервью начальника Генераль­ного штаба Вооруженных сил СССР генерала армии Михаила Моисее­ва, где сообщается о безвозмездных потерях среди военнослужащих в количестве 8 миллионов 668 тысяч 400 человек.

Полные данные генерал Моисеев опубликовать тогда не решился, хотя уже существовал совершенно секретный статистический сборник о наших потерях в годы войны, подготовленный комиссией под руко­водством заместителя начальники Генерального штаба генерал-полков­ника Сергея Штеменко. Комиссия работала с 1946 года по 1978-й.

И после завершения этого труда генерал Штеменко писал в секрет­ном донесении министру обороны СССР маршалу Советского Союза Андрею Гречко: «Принимая во внимание, что статсборник содержит сведения государственной важности, обнародование которых в печати (включая и закрытую) или иным путем в настоящее время не вызыва­ется необходимостью и нежелательно, сборник предполагается хранить в Генеральном штабе как особый документ, к ознакомлению с которым будет допускаться строго ограниченный круг лиц».

Этот запрет удалось частично снять сначала комиссии под руководством генерала армии Махмута Гареева (она работала в 1987-1988 годах), а затем, уже в гораздо большей мере, и авторскому коллективу статистического сборника, созданного под руководством генерал-пол­ковника Григория Кривошеева. В его коллектив сейчас входят семь со­трудников - генералы и полковники запаса, больше половины которых - участники войны.

Собранные ими данные опубликованы в вышедшем недавно одно­временно в Великобритании и США статистическом сборнике «Гриф секретности снят». Такое же издание появилось и в нашей стране. Прав­да, несколько лет назад.

Но новая книга дополнена более точными и подробными сведения­ми о наших боевых и небоевых потерях как на фронтах, так и в тылу Великой Отечественной. Эти данные, без преувеличения, сенсацион­ны.

Виднейший английский историк Джон Эриксон считает, что дан­ные, которые называет авторский коллектив статистического сборника «Гриф секретности снят», во многом уникальные и революционные, Они восполняют предыдущие умолчания и искажения. Здесь приво­дится даже информация по каждому дню войны.

Теперь известно, что в первый период боев (с июня по ноябрь 1941 года) мы ежесуточно теряли на фронтах сражений по 24 тысячи человек. Это практически две дивизии. Из них 17 тысяч убитыми и около 11тысяч раненными. А уже в конце войны (с января 1944 года по май 1945 года) эти потери составили 20 тысяч человек в день. Из них 5,1 тысячи убитыми и 14,8 тысячи ранеными. Ежемесячно на фронт уходили эшелоны с самыми трудоспособными мужчинами в расцвете лет. Их было в этих поездах от 150 до 200 тысяч. Сколько из них вернулось домой, мы теперь тоже знаем.

Известия. 25 июня 1998 г.                                             

 

№ 14. Из статьи Г.А.Арбатова «50 ЛЕТ СПУСТЯ»

К сожалению, нации, как и люди, не всегда учатся на уроках прошлого, на уроках истории. Известно высказывание: история нас  тому, что ничему не учит. В частности, уроки второй мировой войны значительной мере уже можно было предвидеть после первой. Она велась массовой армией хотя и не в сравнимых со второй мировой мае штабах: тоже против мирного населения, охватив при этом весь мир. И уже тогда, как реакция на жертвы и страдания миллионов, родилось стремление сделать эту войт последней в истории человечества, создать механизмы, которые в будущем предотвращали бы перерастание политических конфликтов в массовое кровопролитие. Главным из таких механизмов была Лига наций.

Но, как известно, из этих, несомненно, искренних стремлений ничего не получилось. Лига наций так и не стала гарантом мира, а затем бесславно, не без гитлеровской и нашей помощи, скончалась в канун Второй мировой войны. Война, которая началась всего через 2! год после окончания первой, оказалась еще более страшной, принесла еще боль-i не жертв, на порядок больше, унеся не 10 млн. жизней, как в прошлую мировую, а по меньшей мере 55 млн. И по бесчеловечности она пре­взошла, пожалуй, все, что испытало в войнах человечество. Я имею в виду не только военные действия, но и концлагеря, бомбардировки мир­ных городов, массовое уничтожение гражданского населения, включая женщин и детей. Все вместе. Между прочим, если в первую мировую войну применялось много нового оружия - газы, танки, самолеты, то во вторую произошли лишь качественные изменения, хотя и весьма ради­кальные (ядерное оружие).

При всех своих особенностях вторая мировая война преподала тот же урок, что и первая, только еще более красноречиво: время, когда можно было вести войны (во всяком случае большие), не ставя под уг­розу сами основы выживания человеческой цивилизации, утло в про­шлое. Человечество больше не может позволить себе такой роскоши, как война.

Для предотвращения новой катастрофы были созданы новые меха­низмы, в первую очередь Организация Объединенных Наций, и вроде бы после войны все были полны решимости больше не допускать та­ких катастроф. Более того, появление ядерного оружия, казалось, делало ясным, что надо перестроить международную систему, сделать то, что было сделано внутри цивилизованных обществ много раньше, т.е. создать фундамент порядка, основанного на силе права, а не на праве силы. Эта задача стала особо актуальной после второй мировой войны, потому что следующая война уже действительно грозила бы всеобщим истреблением.

Здесь мы сталкиваемся с первым парадоксом. С одной стороны, вто­рая мировая война показала всем - лидеры стран-победительниц с этим согласились, что милитаризм стал страшной угрозой и его надо жестко ограничить, а затем с ним, возможно, и напрочь покончить. А с другой именно после второй мировой войны и на Западе и на Востоке началась невиданная для мирного времени милитаризация международных отношений и всех сторон жизни общества - между прочим, в отличие «г первой мировой войны, когда везде, от США до Советского Союза, произошла почти поголовная демобилизация (наша армия, в частности. была сокращена с 10 млн. до 500 тыс. человек, и это в действительно враждебном окружении).

И второй парадокс. Ядерное оружие, примененное США якобы для того, чтобы быстрее окончить вторую мировую войну, положило начало суррогату третьей - так называемой холодной войне. Во всяком слу­чае для нас Мы восприняли применение этого оружия не как последний залп второе мировой войны, а как первый выстрел новой войны или ее суррогата как выяснилось потом, это имелось в виду и многими в США; в частности, в мемуарах военного министра Стимсона гово­рится, что главным доводом в пользу бомбежки Хиросимы и Нагасаки было стремление научить русских следовать новым «правилам игры» после окончания войны), т.е. правилам, согласно которым нам надо бы и Америке подчиняться.

А мы, естественно, этого не хотели и потому полным ходом рабом ли над своей бомбой и, если верить покойному маршалу С.Ахромееву, создали инструмент сдерживания американцев в виде подавляющего превосходства в обычных вооружениях и вооруженных силах в Европе (отказавшись тем самым от радикальной демобилизации армии), чтобы в случае, если Америка применит против нас ядерное оружие, наши войска могли в ответ за несколько дней выйти к Ла-Маншу, к Атлантическому океану.

Так что первый урок второй мировой войны заключается в том. ч и > третьей мировой не должно быть уже потому, что в ней не будет победителей, останутся лишь развалины цивилизации (вывод, впервые закрепленный официально в заявлении, подписанном М.Горбачевым и Р.Рейганом в Женеве в 1985 г.). Второй урок - о нем, правда, можно спорить, и спорили историки и политики - состоит в том, что при дру­гой предвоенной политике войны можно было избежать. И если этого не произошло, то прежде всего из-за колоссального недоверия почти всех держав друг к другу, и прежде всего недоверия между СССР и так называемыми западными демократиями, которое помешало их совместным действиям. Во-первых, оно не позволило объединиться, чтобы предотвратить войну (достаточно вспомнить мучительные и бесплод­ные переговоры между нами и западными державами). Во-вторых, это недоверие породило ситуацию постепенного втягивания мира в войну, началось с Маньчжурии. Абиссинии, Испании, потом аншлюс Австрии, затем Мюнхен, расчленение и аннексия Чехословакии и т.д. Эти ситуация еще больше затрудняла договоренность на решающем этапе когда речь пошла о Польше.

Думаю, что в недоверии виноваты обе стороны, и у обеих, для него были основания. Но обе и пострадали.

Безусловно, в этом взаимном недоверии немалую роль изначально играла идеология. Несмотря на признание СССР, даже союзнические договоры, заключенные перед лицом общей угрозы, западные держа­вы боялись, не доверяли большевистской России. Хотя именно для ста­рого понимания этой угрозы, как угрозы мировой революции, основа­ний становилось все меньше.

В 1939 - начале 1941 г. обе стороны были хороши даже не две сто­роны, а все три Западная политика «умиротворения». Мюнхен были под стать этим комбинациям и вели к тому же трагическому финалу Справедливости ради надо заметить, что тогда в политике Запада тон задавала Англия, а за ней Франция, а не США, хотя они и были самой большой и мощной державой, но с сильными изоляционными тенден­циями в политике.

Западные державы не только не доверяли Советскому Союзу; но и пытались использовать Гитлера, направить его против СССР. А мы и свою очередь не доверяли им и пытались направить Гитлера против них. Америка же до поры до времени вела себя крайне осторожно. Руз­вельт, хотя и сочувствовал всемерно Англии и был на ее стороне, не очень верил, как и многие в США, что Англия удержится и что ей можно еще помочь, особенно после оккупации Франции. Бенилюкса и час­ти Скандинавских стран. Положение изменило нападение Японии на Перл-Харбор. И хотя сражение для нее оказалось успешным, Перл-Харбор, заставив США вступить в войну, нанес более сокрушитель­ный удар по Гитлеру, чем по США, хотя он, будучи полон иллюзий, мог тогда этого не понимать, надеясь, что быстро разделается с Совет­ским Союзом и возьмется за остальных. Но на деле США стали уже действительно полноправным, несущим в полной мере свою долю от­ветственности союзником, помогавшим и оружием, и продовольстви­ем.

...Что касается помощи, которую мы получали от Запада, то я про­тив нигилистического отношения к ней. Она сыграла немалую роль. Нам было ведь невыносимо тяжело в те годы, особенно в конце 1941 и. наверное, до середины 1943 г. Как фронтовик, я хорошо знаю, что по­мощь эта была не пустяком. У нас, например, автомобиля, на котором можно было установить «Катюши», тогда не было, исключая трехос­ный ЗИС-6, который тоже был не фонтан», к тому же выпускали его в ничтожных количествах. А когда завод из Москвы эвакуировался на Урал, и вовсе остановили производство. Все «Катюши» поэтому уста­навливали потом на американских машинах (самыми.лучшими, самы­ми мощными были, пожалуй, «Студебеккеры», ну а потом «Форд-Мармон», «Шевроле» и др.). Все они выдерживали эту тяжелую установку и во время залпа не ерзали, не рассыпались на куски и довольно при­лично справлялись с нашим бездорожьем, гораздо лучше, чем отече­ственные машины.

Еще один пример. С осени 1942 мы начали стрелять снарядами (т.е. ракетами) так называемой «уменьшенной (почти вдвое) дальности». Причина была простой: не было нитроглицеринового пороха, и его за­менили пироксилиновым. Что значит, с точки зрения эффективности и безопасности уменьшение дальности с 8,5 до 4,5 км, всем понятно. Но самое плохое было даже в другом: ракеты с пироксилиновым порохом часто взрывались на установке в момент запуска. Не говоря даже об опасности для личного состава, мы теряли одну установку за другой. Я помню моменты, когда в нашем дивизионе из восьми боевых машин целой оставалась только одна. Но все это кончилось, когда мы начали получать компоненты для нужного пороха по ленд-лизу.

Это то, что я ощутил сам в частях, в которых служил. Но знаю, что ощутили западную помощь и летчики, и танкисты, и другие рода войск.

И продовольствие в крайне тяжелых условиях войны, сколько ни шутили на фронте и в тылу над американской тушенкой, яичным по­рошком и т. д., нас здорово выручаю, порой спасало от настоящего, уг­рожающего жизни голода.

Но как ни существенна была материальная помощь, еще много важ­ней было другое - морально-политическое значение того, что в тяже­лые месяцы мы ощущали, что не одиноки. Это прибавляло сил и веры в победу даже в самые трудные дни, когда немцы были рядом с Моск­вой, когда половина страны была оккупирована. Останься мы в те дни одни, многие, думаю, просто потеряли бы надежду на то, что удастся выдержать эту войну и победить. Вот что мне кажется самым важным.

При этом мы были справедливо недовольны тем, что союзники тянули с открытием второго фронта, и я не исключаю, что тянули бы еще дольше, если бы не увидели, что мы все-таки сломали хребет фашизму и самостоятельно можем довести дело борьбы с ним до конца. Конечно, это стоило бы нам еще многих миллионов жизней. Нам еще труднее было оправиться после войны. Но мы все-таки победили бы.

Все дело было в этом. Открой союзники второй фронт раньше, это стоило бы больше крови им. А так - стоило нам. В общем, каждый думает о своей крови прежде всего (хотя мы думаем о ней меньше, чем Запад). Здесь на свой лад затрагивается вопрос о справедливости. Ну и кто разделит по справедливости пролитую кровь? Можно еще делить по справедливости снаряды или патроны, и то это трудно. А уж кровь - дело высшей совести, притом своей собственной.

Главный вывод из этого состоит в том, что все: - и ход войны, и ее последствия - закладывается политикой задолго до начала военных дей­ствий. Война будет или мир? Сколько будет пролито крови? И что будет после войны? Подготовка к новой схватке или подлинный мир? Это относится и к войнам между государствами, и к внутренним войнам.

...Моя же мысль (кстати, не такая уж оригинальная, к этому выводу пришли многие) состояла в том, что война есть порождение лишь той политики, которая направлена на ее подготовку и разжигание, либо, как минимум, готова этой угрозой рисковать. Отказавшись от такой по­литики, мы исключаем как войну, так и дорогостоящую и опасную под­готовку к ней. в том числе гонку вооружений. Из этого, считал я и счи­таю ныне, надо исходить как во внешней политике, так и во внутренней, не поддерживая «партию войны», соответствующим образом рас­пределяя бюджетные ассигнования и воспитывая людей. К сожалению, и сегодня это игнорируется. Мы видим и не даем должного отпора росту национализма, возникновению фашизма, попыткам вновь романти­зировать милитаризм. Эти угрозы не только внутренние, хотя они способствуют внутренним войнам, вооруженным конфликтам, создают дли них условия, это и внешние угрозы, угрозы войн «малых», но достаточно губительных (в чем мы убедились в Афганистане, США, Корее и во Вьетнаме, а сейчас весь мир - в Югославии) и войн больших тотальных, которые означали бы коллективное самоубийство.

Не сразу