2020-08-05
91Как спасти планету от вымирания?
Социобиолог Эдвард Уилсон предложил план по предотвращению массового вымирания видов. Половину планеты нужно отвести под заповедник. Без шуток.
Эта статья посвящена книге «Будущее Земли» Эдварда Уилсона — дважды лауреата Пулитцеровской премии, одного из самых известных социобиологов в мире. Русский перевод её выпущен издательством «Альпина нон-фикшн».
Книга эта, с одной стороны, очень мрачная — в ней приводятся пугающие данные о том, каковы масштабы вымирания в природе и почему в этом виноваты мы; с другой стороны, она не алармистская, а вполне себе оптимистическая и конкретная — Уилсон убедительно доказывает, что эту ситуацию пока ещё можно изменить.
Он предлагает превратить половину пространства Земли в природоохраняемые территории. И вот почему.
Дивный новый антропоцен
Традиционно геологи делят нынешнюю (кайнозойскую) эру нашей планеты на семь эпох — от палеоцена до голоцена. Последняя эпоха началась примерно 11 700 лет назад. Отступили континентальные ледники, климат стал мягким. И хотя какие-то виды, например мамонты, саблезубые кошки и гигантские ленивцы вымерли, за этот короткий для Земли период появилось, вероятно, и больше всего новых видов.
В последнее время, однако, всё больше учёных соглашаются с тем, что новая эпоха уже наступила. Имя ей — антропоцен, то есть эпоха человека.
Началась она примерно с 1950-х годов — с этого времени человечество успело оставить на поверхности Земли новый полноценный геологический слой. Его увидят геологи из далёкого будущего (если оно наступит), которые найдут в нём радиоактивные элементы, пластиковые загрязнения, сажу и бетон.
Чем особенно будет знаменит антропоцен, так это масштабами вымирания флоры и фауны. Деятельность человека стала причиной массового сокращения биоразнообразия планеты.
Темпы вымирания видов сейчас приблизительно в тысячу раз выше, чем до массового распространения человечества по планете.
Если работа мирового сообщества по сохранению окружающей среды останется на том уровне, что сейчас, то до конца столетия видовое разнообразие в дикой природе сократится в лучшем случае вполовину.
Первая причина вымирания — это ты
Учёные определили пять видов деятельности человека, наиболее опасных для биосферы. Перечислим их в порядке убывания значимости.
1) Мы разрушаем среду обитания, что приводит в том числе к климатическим изменениям. Нам может казаться, что повышение средней температуры на пару градусов — это мелочи, но на деле же это наиболее значительная угроза природе. Закисление океана, увеличение частоты природных катастроф, критическое для многих видом изменение температурного режима — всё это более чем реально.
2) Мы завозим на другие континенты чужеродные, или инвазивные, виды, которые начинают уничтожать новую среду обитания. Так, завезённые в США из Восточной Азии термиты уничтожили имущество на миллиарды долларов, особенно от них пострадал Новый Орлеан. Из Южной Америки на остальной мир наступают красные огненные муравьи, чей яд опасен даже для здоровья человека.
3) Мы загрязняем окружающую среду, и отходы нашей деятельности массово уничтожают жизнь в самых уязвимых и незащищённых от вмешательства экосистемах — реках и других пресноводных водоёмах.
4) Мы перенаселили планету. По прогнозам демографов, к концу столетия численность населения может достигнуть 11 млрд человек. Вместе с населением возрастает и экологический след человечества — то есть территория, необходимая для того, чтобы удовлетворить наши потребности: от питания до развлечений.
5) Охота, рыболовство и браконьерство. Если численность промыслового вида слишком сильно сокращается, то чаще всего популяция оказывается обречена на исчезновение, так как у неё не хватает ресурсов, чтобы справиться с погодными изменениями, болезнями и т. д.
Поэтому, например, в 2013 году один из подвидов чёрного носорога Западной Африки был объявлен вымершим, и также уже не удастся спасти северных белых носорогов. А популяции яванских и суматранских носорогов столь малы, что достаточно одного ЧП или одной активной банды браконьеров, чтобы потерять и их.
Пока что темпы вымирания только растут. Важно понимать, что гибель одного вида — это не «всего лишь единичный случай»:
С исчезновением какого-либо местного вида хищника или травоядного животного происходит перестройка всей экосистемы в целом, что в некоторых случаях грозит самой настоящей катастрофой.
Пока не всё потеряно
В разных уголках Земли остались полностью дикие места, которые продолжают существовать в относительной безопасности. Есть также зоны, которые можно спасти, если возвратить их к первоначальному состоянию — удалить инвазивные виды и вернуть те, что из этих мест исчезли.
Некоторые деградировавшие пространства планеты можно восстановить, если завезти новую почву, переселить в неё микроорганизмы, затем перенести подходящие виды грибов, водорослей, высших растений и животных.
Природоохранные проекты — вовсе не нечто из области фантастики, они не обречены на провал, как это может казаться скептикам.
Приведём пример. К концу XX века на юге США промышленниками была практически полностью уничтожена популяция длиннохвойной сосны, когда-то доминирующий вид деревьев в регионе. На смену ей пришли быстрорастущие «сорняковые» виды.
Длиннохвойная сосна. В сказке про неё конец счастливый (источник: commons.wikimedia.org)
Но проблема не только в угрозе исчезновения одного биологического вида. Дело в том, что длиннохвойная сосна была пожароустойчивой, не образовывала слишком густых лесов, а нижний ярус в её саваннах состоял из огромного разнообразия низкорослых кустарников.
После изменений видового состава саванн на нижнем ярусе стали доминировать высокие кустарники, а сам лес стал гуще. На большой высоте от земли стал образовываться толстый слой высыхающей листвы и мёртвых веток.
Они легко воспламенялись, а поскольку огонь распространялся высоко, из-за ветра он легко перекидывался на соседние деревья — и лесные пожары здесь стали постоянными и уничтожающими всё.
Бизнесмены-филантропы выкупили участки земли во Флориде, где была распространена длиннохвойная сосна, и совместно со специалистами начали восстановление. Инвазивные «сорняковые» деревья вырубались, а на вырученные с древесины средства были высажены саженцы исчезающего вида. Густая легквоспламеняемая растительность нижнего яруса была прорежена.
Сейчас популяция длиннохвойной сосны существенно восстановлена, вместе с ней вернулась и прежняя богатая растительность нижнего яруса.
Более того, во время реализации проекта было решено сделать коридор для диких животных — непрерывную полоску дикой природы от Таллахассии (побережье Мексиканского залива) до Миссисипи — это несколько сотен километров. Этот коридор позволит животным вернуться в регионы, из которых они прежде исчезли из-за человека. Работа над созданием коридора уже ведётся.
Другой пример — национальный парк «Горонгоса» в Мозамбике.
Практически вся мегафауна парка была уничтожена в 70-90-е годы из-за гражданской войны и браконьерства. В 2004 году американский бизнесмен Грегори Карр начал программу восстановления парка, и всего за десять лет удалось восстановить численность популяций крупных животных до довоенного уровня. Более того, сейчас территорию парка ещё и расширяют.
Кручу-верчу, пол-Земли в заповедник превратить хочу
Мы упустили момент, когда было достаточно просто сохранить имеющиеся парковые зоны. На сегодняшний день особо охраняемые природные территории занимают менее 15% суши и 2,8% мирового океана. Этого очень мало. По оценке Уилсона, даже охрана половины территории Земли обеспечит выживание лишь 85% видов.
Но что значит «пол-Земли»? Что, всех пинками отправят жить на Южное полушарие? Вовсе нет.
Вспомним об уже упоминавшемся экологическом следе человека. Территория, где мы живём, находится в одном месте, источники воды и пищи — в другом, а курорт или санаторий — в третьем. Уголки дикой природы точно так же разбросаны по всей планете, и их нужно больше.
Нужна глобальная сеть неприкосновенных особо охраняемых природных территорий, охватывающих половину поверхности Земли. В неё обязательно должны войти все «горячие точки» биоразнообразия, отличающиеся наивысшей степенью концентрации видов, которым грозит угроза: Мадагаскар, Полинезия, Юго-Западная Азия и так далее.
Одновременно с этим совершенно необходимо остановить рост численности населения, увеличивающий экологический след. Уилсон считает, что надежды на это есть — рост численности населения уже замедляется сам собой в тех странах, где женщины эмансипируются, добиваются социальной независимости и получают образование.
Рождение ребёнка в таких странах становится сознательным выбором и сопровождается большой подготовкой. Предпочтение отдается немногочисленному, но здоровому и адаптированному к жизни потомству, в то время как стратегия патриархальной архаики — обеспечить рождение многочисленного потомства, пускай оно и окажется больным и будет расти в тяжёлых условиях. Вот хороший ролик (на английском) по теме:
Также нужно поддерживать и развитие технологий, которые позволяют сократить экологический след.
Возможность общаться, учиться и работать по сети делает прежде отведённое под эти нужды пространство ненужным. Перспектива создания вертикальных садов со светодиодным освещением открывает возможность выращивать больше на том же пространстве.
Иначе говоря, нам нужен интенсивный, а не экстенсивный рост экономики, поясняет Уилсон:
«Экстенсивный экономический рост, который преобладал на протяжении всего XX в. и вплоть до настоящего времени, заключается в увеличении дохода на душу населения за счёт роста капитала, населения и площади используемой человеком земли. Интенсивный экономический рост обеспечивается изобретением новых высокоэффективных технологий, а также совершенствованием способов использования существующих продуктов».
Остаётся, впрочем, очень серьёзная проблема — наша этика. Человеческие общества заинтересованы в первую очередь в собственном процветании и вражде. Политическим лидерам нужно договариваться друг с другом, чтобы совместно поддерживать природоохранные зоны. А они пока занимаются тем, что отрицают глобальное потепление и наслаждаются полётами и падениями ракет.
Поэтому, подчёркивает Уилсон, главное условие, которое позволит спасти планету, — это полный пересмотр существующей системы моральных ценностей. Вместо религиозной или патриотической морали нужна такая мораль, которая будет учитывать значение остальных форм жизни, которыми мы пользуемся лишь как ресурсом.
Какими бы выдумками и фантазиями мы ни пытались отгородиться от правды, мы всегда были, остаёмся и будем оставаться биологическим видом, связанным тесными узами с данным конкретным биологическим миром.
Биосфере понадобилось 3,8 млрд лет, чтобы развиться до такого состояния, в каком мы её приняли. Если ничего не изменить, то всего через несколько сотен лет мы почти всё это растеряем.
Человек нарёк себя царём природы, но пока в этой должности он совершенно несостоятелен, а времени на то, чтобы что-то изменить, остаётся всё меньше.
https://newtonew.com/science/kak-spasti-planetu-ot-vymiraniya
