2020-08-05
182Детская школа искусств Красносельского района
Дипломная работа
Особенности графики Ван Гога
Автор: Громова Александра,
учащаяся 82 группы
Руководитель:Королькова Я.В.
Санкт-Петербург
2020
Оглавление
Введение...............................................................................3
Начало творческого пути...............................................................................6
«Шахтерская серия»...............................................................................8
Штудии...............................................................................11
Первый опыт рисунка...............................................................................14
Развитие мастерства...............................................................................16
«Едоки картофеля»...............................................................................20
Заключение...............................................................................22
Приложение...............................................................................27
Список литературы....................................................................39
Введение
Винсент Ван Гог Vincent Willem van Gogh (1853-1890) – нидерландский художник, один из ярчайших представителей постимпрессионизма. В начале двадцатого века Ван Гог дал художникам-импрессионистам новый живописный язык - постимпрессиони́зм (фр. postimpressionisme, от лат. post — «после» и «импрессионизм»), который позволил им выйти за рамки внешнего поверхностного видения и проникнуть глубже в сущность истины.
|
|
|
Художники этого направления отказывались изображать только зримую действительность (как реалисты), или сиюминутное впечатление (как импрессионисты), а стремились изображать ее основные, закономерные элементы, длительные состояния окружающего мира, сущностные состояния жизни, при этом подчас прибегая к декоративной стилизации.
Постимпрессионизм неотделим от импрессионизма.Это две фазы периода разложения традиционной академической системы и перехода к искусству 20 века. Постимпрессионисты пошли дальше импрессионистов в отрицании догм, форм, канонов академического искусства.
Возникшие новые течения декларативно отказывались от эстетики импрессионизма и реализма. Художники занимались поисками, которые приводили к возникновению различных направлений, из которых и сложился постимпрессионизм: пуантилизм (Жорж Сёра, Поль Синьяк), символизм Гогена и группы «наби» (Морис Дени, Поль Серюзье, Пьер Боннар), создание линейно-живописного строя будущего стиля модерн (Тулуз-Лотрек и др.), принципы Сезанна, и прочее. Различные направления и индивидуальные творческие системы активно влияли друг на друга.Постимпрессионисты, использовав завоевания импрессионистов, перешагнули тот рубеж, перед которым остановились их предшественники.Каждый из постимпрессионистов, сохраняя жизнеподобие, преодолел непреложный принцип традиционной художественной системы „подражания природе“.
|
|
|
Цвет, линии, формы становятся выразителями индивидуальности художника, его чувстви мыслей.
Ван Гог стал одним из самых сильным колористом. Он был знаком с теорией цвета великого французского художника Делакруа и, кажется, в этот период уже начал развивать свои почти мистические идеи о цвете, которые нашли отражение в его позднем искусстве. Он чувствовал, что цвет имеет значение, которое выходит за пределы чисто визуальных впечатлений. Желтый, красный, синий - практически любой цвет - может подразумевать нечто, что находится за пределами рационального. Чем именно может быть это дополнительное значение - сложный вопрос, который ученые и историки культуры еще не разгадали, но общеизвестно, что цвета и эмоции взаимосвязаны; не думая, мы говорим: покраснел от гнева, позеленел от злости, черная тоска.
Работы Винсента Ван Гога оказали вневременное влияние на живопись ХХ века. Удивительно, но за всего десять с небольшим лет он создал около 2100 произведений, включая около 860 картин маслом. Среди них– портреты, автопортреты, пейзажи и натюрморты, с изображением оливковых деревьев кипарисов, полей пшеницы и подсолнухов. Также он оставил множество набросков и детально проработанных графических произведений. К ним относятся и многочисленные зарисовки пером и карандашом, которыми Ван Гог часто иллюстрировал свои письма к брату Тео, и самостоятельные работы, (которые относились, скорее, к более раннему этапу его творчества), также это были подготовительные эскизы к картинам, нередко полностью отличающиеся композиционно от завершенных полотен.
Это кажется тем более удивительным, если вспомнить, что первую половину и без того короткого срока, отпущенного Ван Гогу судьбой, он провел в творческих поисках и лишь в последние пять лет жизни начал писать на самом деле выдающиеся картины. Большинство его гениальных работ создано именно в последние два-три года жизни - подобного ни до ни после Ван Гога история живописи не знала. Но у Вас Гога была не только живопись, начинал он как график. Его графические работы достойны большего внимания нежели они имеют сейчас, это работы наполненные экспрессией, каждая линия дышит жизнью.
Теперь остановимся на понятии «графика». Графика – вид изобразительного искусства, который использует в качестве основных изобразительных средств линии, штрихи, пятна и точки. Так же в графике может применяться цвет, но в отличии от живописи, здесь он традиционно играет вспомогательную роль. При работе в технике графики обычно используют не больше одного цвета (кроме основного черного), в редких случаях — два). Кроме контурной линии, в графическом искусстве широко используются штрих и пятно,4 также контрастирующие с белой (а в иных случаях также цветной, чёрной, или реже — фактурной) поверхностью бумаги — главной основой для графических работ. Сочетанием тех же средств могут создаваться тональные нюансы.
Наиболее общий отличительный признак графики — особое отношение изображаемого предмета к пространству, роль которого в значительной мере выполняет фон бумаги. Многие художники-живописцы внесли немалый вклад в развитие графики.
Винсент черпал своё вдохновение не только в идеях импрессионизма, но и в японской гравюре, что помогало ему уйти от натурализма к более экспрессивной и четкой манере. На самом деле, именно любовь к японской живописи заставила Ван Гога перебраться в 1888 году в Арль, поскольку он считал, что солнечный юг Франции гораздо больше напоминает Японию, чем те холодные северные земли, где он жил до этого.
В своей графике Ван Гог добивался глубины и четкого ощущения цвета. Он достигал этого по средствам искусного использования волнистых линий, плотной штриховки и точечных узоров. Его рисунки, как и все его искусство, отличает совершенство, ясность стиля и необыкновенная техническая легкость. В результате, большинство его графических работ столь же сильны, как и лучшие картины маслом.
|
|
|
"Что такое рисунок? - спрашивал Винсент в одном из писем. - Это пробивание дороги через железную стену, которая как бы стоит между тем, что ты чувствуешь, и тем, что ты можешь сделать..."
Ни для кого не секрет, что все графические работы Ванн Гога были если не странными, то хотя бы специфичными, и я думаю, что давящий отпечаток накладывала ультраблагочинная атмосфера пасторского дома, религиозное воспитание не без оттенка ханжества. Вошли в поговорку чистота и уют голландских жилищ, но в этих опрятных домиках людей среднего достатка не так-то легко дышалось, хотя они хорошо проветривались. То, что мы называем филистерством, обывательской ограниченностью, буржуазными предрассудками, свило здесь прочное гнездо. Не составляла исключения и семья пастора Ван Гога, человека небогатого, но и не бедного, образованного, но ограниченного, не злого, но нетерпимого ко всякому нарушению условностей, раз навсегда принятых. Винсент принимал его слишком всерьез, невольно насилуя себя; впоследствии это сказалось бурной, мятежной реакцией. В позднейших письмах художник не раз упоминал о «черных лучах», под знаком которых прошли ранние годы его и брата, призывал избавиться от их влияния и обратить взор к «белым лучам».
Ван Гогу как живописцу уделено значительное внимание со стороны искусствоведов и критиков, в тоже время его творчество как графика освещается и популяризуется в меньшей степени, что на мой взгляд не вполне справедливо. Данный аспект и побудил меня выбрать анализ графики Ван Гога как направление моей дипломной работы.
Задачами моей работы является: изучение биографии Вас Гога; Изучение понятия графика; Рассмотрение графики Ван Гога; Выявление особенностей графики Ван Гога.
|
|
|
Начало творческого пути
Особой склонности к рисованию Ван Гог в детстве, кажется, не обнаруживал. Сохранилось несколько рисунков большого формата, которые по традиции считаются рисунками десятилетнего Винсента (на них проставлена дата), подаренными ко дню рождения отцу. Среди них - рисунок коринфской капители, аккуратный, тщательно оттушеванный, совершенно безжизненный. Другие, в таком же духе, изображают кружку, собаку. Польская исследовательница А. Шиманская отвергает принадлежность этих рисунков Винсенту - прежде всего потому, что это вообще не детские рисунки: никто так не рисует в десятилетнем возрасте. Впрочем, при большом старании и прилежании (а Винсент им отличался) эти рисунки могли быть просто скопированы мальчиком с какого-нибудь учебного пособия. В таком случае они скорее свидетельствуют, что Винсент тогда рисованием по-настоящему не интересовался, видя в нем лишь некую разновидность чистописания.
Он пристрастился к искусству, когда стал служащим фирмы «Гупиль» (Goupil & Cie) и переехал в 1869 году в Гаагу; тогда же, вероятно, стал больше рисовать и сам. С 1872 года началась его переписка с братом, с тех пор почти не прерывавшаяся. Винсенту было тогда девятнадцать лет, Тео - пятнадцать; как и Винсент, он начал в этом раннем возрасте карьеру продавца картин - сначала в Брюсселе, потом в Гааге, а с 1878 года - в Париже.
В годы службы в Гааге он уже довольно много рисовал, но сохранилось немногое - ни он сам, ни окружающие, конечно, но помышляли о том, чтобы сберечь эти рисунки для потомства: они и действительно не выглядели многообещающими. Как Ван Гог тогда рисовал, можно судить по трем тетрадям, обнаруженным сравнительно недавно А. Шиманской в семье Терстехов и опубликованными в книге «Неизвестные юношеские рисунки Винсента Ван Гога».
Часто упоминаемый в письмах Ван Гога X.Г. Терстех возглавлял гаагский филиал фирмы «Гупиль» и был фигурой очень заметной в художественных кругах Гааги. У Терстеха была дочка Бетси, тогда еще маленькая девочка. Ей Ван Гог и посылал тетрадки со своими рисунками, относящиеся к 1873 и 1874 годам, когда он жил в Англии. В первой тетради - контурные рисунки птиц, насекомых, животных; есть фигура охотника с собакой; есть изображение собаки, курящей трубку. Чувствуется, что делались они со
специальной целью - для девочки: и позабавить ее, и дать ей, как теперь говорят, «познавательный материал» - познакомить с тем, как выглядят улитка, кузнечик, гусеница. Тут отголосок собственных детских увлечений Винсента.
Насекомые нарисованы старательно, собака, кошка, мыши, слон - более непринужденно и как бы шутливо; фигура охотника не выдерживает критики в смысле анатомии.
Во второй и третьей тетрадях более сложные композиции: вяжущая старушка в интерьере, едущий дилижанс, крестьянский двор. На одном из листов своеобразно скомпонованы женский портрет (по-видимому, Анны, сестры Винсента, которая тогда тоже жила в Лондоне) и два фрагмента пейзажа, один с высокими церковными башнями, другой - с каналом и мельницей вдали: воспоминание о Голландии.
Сравнительно с первой тетрадью вторая и особенно третья обнаруживают значительно возросшее умение. Впрочем, отчасти разница, может быть, объясняется тем, что первую тетрадку Винсент предназначал для Бетси и старался применяться к ее возрасту, а следующие тетрадки заполнял зарисовками по собственному усмотрению и пристрастию - хотя потом тоже подарил их Бетси.
В третьей тетради есть рисунок, который А.Шиманская выделяет как уже в какой-то мере «вангоговский»: уходящая в глубину темная аллея.
В общем рисунки двадцатилетнего Ван Гога, неумелые, наивные, но довольно живые, кажутся более детскими, чем приписываемые десятилетнему Ван Гогу, один из них «Капитель»(см. приложение 13). И что-то в тетрадях Бетси, несмотря на слабость рисовальщика, действительно предвещает будущего Ван Гога - хотя, не зная будущего, никто бы не распознал в них намека на гениальность или хотя бы выдающуюся одаренность.
«Шахтерская серия»
Началом шахтерской серии можно считать «Аи charbonnage»(см. приложение 1) - рисунок, исполненный еще в 1878 году во время обучения в брюссельской миссионерской школе, изображающий «маленький кабачок», пристроенный к надшахтным строениям.
Здесь, пожалуй, впервые чувствуется «рука Ван Гога» - можно считать, что это первый его рисунок, хотя ему предшествовали десятки других. Если предшествующие рисунки могли быть сделаны кем угодно, то этот - только Ван Гогом.
Нескладный дом с окнами разной величины и формы выглядит при сиянии месяца, как преддверие какого-то неведомого мира. Сжигающее любопытство - войти туда, увидеть, что за этими ставнями, узнать людей, которые там собираются,- водит рукой рисовальщика. И он, неопытный н неумелый, интуитивно находит выразительные средства, близкие тем, какие потом станут приметой его зрелого стиля. Нарисованный им дом - почти живое существо, у него есть лицо, характер, есть свои тайны.
Ван Гог находит себя, найдя свою тему. Но мало найти себя - нужно себя сформировать. Для этого приходится отступить и взять разбег. Из ранних рисунков сохранилось мало: не считая «тетрадей Бетси», всего несколько пейзажных зарисовок 1875-1878 годов. Они сделаны легким и неуверенным карандашным штрихом, с мягкой растушевкой, чувствуется подражание живописности Коро.
Позже Винсент стал прибегать к более ему свойственным резким и отчетливым линиям, как, например, в «Виде Эттена»(см. приложение 2) 1878 года, но тут простые, лаконичные очертания выглядели схематичными и бедными, рисунок ни о чем не говорил, кроме того, что вот здесь находится дом, тут - деревья, а напротив - церковь. Другое дело рисунок шахтерской столовой: в черных энергичных линиях, в контрастах темного неба и освещенных окон, в фактурных контрастах есть сильно выраженное настроение, почти зловещая таинственность, и Ван Гог - будущий создатель экспрессивных арльских рисунков - здесь уже предчувствуется.
Зарисовки, сделанные в Боринаже, сам художник потом уничтожил. Лишь некоторые сохранились случайно. Среди них карандашный набросок шахтеров, идущих на фоне широкого ландшафта. Робкий, композиционно не слаженный, он выдает растерянность начинающего перед натурой, причем фигуры людей явно были для него главным камнем преткновения.
Другие, более законченные произведения шахтерского цикла, которые до нас дошли, сделаны на основе боринажских набросков уже в Брюсселе, в 1880-1881 годах. К ним принадлежит большого формата рисунок углем «Горняки, идущие на шахту»(см. приложение 3) - вариант того же мотива. Рабочие бредут по снегу вдоль живой изгороди искривленных малорослых деревьев. В построении заметны особенности, свойственные «наивному» искусству самоучек. Чувствуется, что рисовальщику хочется вместить в рисунок как можно больше, как бы перечислить увиденное. Он располагает все фризами, параллельно срезу листа. Вереницей тянутся фигуры, за ними - вереница деревьев, на горизонте дома, трубы, подъемники, горы угля. Фигуры почти друг друга не загораживают, а деревья на втором плане не заслонены людьми - каждое деревце нарисовано в промежутке между фигурами, так что они чередуются: человек - дерево, человек - дерево. Композиция наподобие египетских фризовых рельефов, хотя, конечно, без всякой мысли о них.
А ведь Винсент хорошо знал европейскую профессиональную живопись. И в своих юношеских пейзажных зарисовках довольно прилично справлялся с перспективой. Но теперь, начав серьезно работать с натуры, он словно все вдруг забыл! Отдаваясь ей с полной непосредственностью, он бессознательно проходил через исторически ранние стадии художественного мышления, как эмбрион проходит в сжатые сроки стадии биологического развития своих предков.
Все, что его поражает, он хочет запечатлеть. Его поражает, что среди рабочих много женщин и они одеты по-мужски. Поражает тяжелый волочащийся шаг идущих. Поражает колючесть и перекрученность закопченных дымом деревьев.
Его зрительная впечатлительность и острота переживания увиденного сказываются в зарисовках; если правда, что в основе творчества лежит удивление, то он уже творит. Но он натолкнулся на непроницаемую стену между тем, что чувствует и что может. Стену надо было терпеливо подкапывать. В пейзаже какие-то навыки уже были, человеческие фигуры, более всего увлекавшие Винсента, давались труднее всего. Правда, теперь они уже идут, в отличие от застывших, как в столбняке, фигур на первом наброске. Но все еще диспропорциональны, сплющены, у них нет плеч, нет костяка.
Восприятие жизни как «labour» складывалось у него начиная, вероятно, еще с отроческих лет, когда он, как мы помним, любил странствовать по окрестностям Зюндерта и постоянно видел работающих людей, которые собственными руками «делали свою страну». Другие их тоже видели - не замечая. У Винсента восприятие было настроено на эту волну уже в силу его собственного склада характера. Он сам был «похож на зюндертского крестьянина». Ничто не давалось ему легко, и он ни к чему легко не относился. Все его начинания - упорный труд, страда и борьба; этой ценой куплена дивная быстрота, с какой он рисовал и писал в свои зрелые годы.
Может быть, он потому так стремился к шахтерам, что в их труде усилия борьбы с неподатливым материалом, внедрения в него и одоления изнутри представали воочию? У художника было интуитивное ощущение, что с этого все начинается - всякое становление, всякое созидание. Зерно зреет под землей. Надо пробить изнутри земную кору, чтобы подняться к свету.
Если сравнить «Горняков, идущих на шахту»(см. приложение 3) с композицией «Жены шахтеров, несущие уголь»(см. приложение 4) (рисунок пером, датируемый апрелем 1881 года), то разница уже разворачивается из глубины к первому плану волнообразным наплывом, фигуры взаимодействуют с пространством, а не наложены на него. Уже не египетский фриз, а какая-нибудь раннеренессансная фреска может вспомниться зрителю. Фигуры стали объемными, крупно вылепленными («как гигантские терракоты»). Согнувшись почти под прямым углом под тяжестью мешков женщины идут, пошатываясь, делают широкие шаги, не разгибая коленей, напряженно блюдя равновесие, - и, несмотря на пошатывание, есть в этой колеблющейся поступи какая-то выверенная прочность кариатид, приспособленных к ноше.
Вот мотив действия под гнетом тяжести, характерный для Ван Гога. Он возвращался к нему часто - изображая крестьян, таскающих вязанки хвороста, быков, тянущих повозку, или - ассоциативно - изображая хижины, придавленные большими крышами к земле, и сгорбленные спины людей, подавленных несчастьем, и мучительно изогнутые стволы олив, несущих свои разветвленные и терзаемые ветром кроны.
Посмотрим еще раз на женщин с мешками. Ясно, что так нарисовать их художник мог, уже отдавая себе отчет в строении человеческого тела. Однако пропорции нарушены, ракурсы утрированы. Какая непомерно огромная кисть руки у одной из женщин! Но эта деформация - не от ошибок великовозрастного дилетанта, а от чего-то иного. Этой огромной рукой женщина, резко подавшаяся вперед, опирается на палку: упор должен быть сильным, иначе центр тяжести нарушится и фигура потеряет устойчивость, упадет. Преувеличенный размер упирающейся руки есть в данном случае экспрессивное выражение ее усилий. Художник сопереживает усилия женщины сохранить равновесие и в помощь ей дает большую руку, способную крепко упираться.
Так рано - с первых же шагов художественного становления - прорывается экспрессия Ван Гога. Никаких признаков «робкого копирования натуры», которое обычно приписывают раннему Baн Гогу, чтобы подчеркнуть его отличие от зрелого.
Штудии
Но где-то ранний Ван Гог действительно дает основания для таких суждений. Он сам на первых порах не выдвигал в качестве программы экспрессивное преображение видимого - оно получалось невольно. Поначалу единственной программой было рисовать шахтеров и ткачей - «неизвестные или почти неизвестные типы, чтобы все познакомились с ними». Это уже позже, через четыре года, в Нюэнене, он скажет: «Моя цель - научиться рисовать не руку, а жест, не математически правильную голову, а общую экспрессию» и «Я был бы в отчаянии, если бы мои фигуры были правильными». До тех же пор, пока он чувствовал, что не сумеет сделать их правильными, если бы и хотел, он добросовестно старался овладеть правильностью, приобретая «капитал анатомических познаний». К этому в основном и направлены эттенские штудии землекопов, сеятелей, метельщиков.
Некоторые из них производят поистине странное, чтобы не сказать комическое, впечатление. Ван Гог был столь самобытен по своей художнической натуре, что самообуздание во имя ученичества давало плоды неуклюжие, натужные. И все же ему было необходимо пройти через этот искус, чтобы обрести и свободу, и внутреннее право рисовать «так, как чувствует».
С целью упражнений он рисовал все тех же своих любимых персонажей - работников за работой. В серии штудий появился первый «Сеятель»(см приложение 5) - одна из главных тем Ван Гога, пронесенная через всю жизнь. Толчок был дан «Сеятелем» Милле: гравюру с него Винсент тщательно скопировал в Боринаже. В Эттене он усердно рисовал сеятелей с натуры. На одном из рисунков пожилой крестьянин точно воспроизводит позу и жест молодого парня у Милле и взят с той же точки зрения: Винсент явно хотел проштудировать на живом человеке полюбившийся ему мотив.
Вот тут он действительно робко копировал натуру, рисуя прилежно, тщательно, с аккуратной оттушевкой, следя, чтобы все было на своем месте и все пропорции соблюдены. Однако сеятель его выглядит неестественным и деревянным. У героя Милле - вольный, широкий размах, у натурщика Ван Гога - нерешительно отведенная в сторону и застывшая рука. У Милле сеятель шагает в энергичном ритме, у Baн Гога - запинается, напряженно выворачивая ступни. Расплатой за приобретение анатомического капитала оказывалась статичность, парадоксальная оцепенелость движения - так отвечала Ван Гогу строптивая натура, когда он хотел ее умилостивить, следуя за ней покорно.
Но одновременно с этими упражнениями, а то и раньше Винсент делал другие рисунки, где давал разрядку чувству, действовал более непринужденно, без поминутной оглядки на натуру - хотя и на основе натурных зарисовок. И эти работы несравненно интереснее «штудий» - порой даже кажется, что они нарисованы другим человеком или в другое время.
Итак, фигурные рисунки самого раннего периода довольно явственно распадаются на две группы: одна - где Ван Гог рисует и компонует от души, другая - где он учится, штудирует. К первой могут быть отнесены, начиная с «Au charbonnage»(см. приложение 1), «Горняки, идущие на шахту»(см. приложение 3), «Человек с лопатой», «В пути», «У очага», «Женщины, несущие мешки»(см. приложение 4) и некоторые другие (почти все
шахтерские по теме). Ко второй - многочисленные варианты «Землекопа», «Сеятеля», «Метельщика», которые художник делал, сообразуясь с рекомендациями учебных пособий; о них он сам говорил: «Я смотрю на нынешние свои работы исключительно как на этюды с модели и но претендую ни на что иное».
Как ни естественно предпочесть вещи первой группы, порой удивительные в своей самобытной экспрессии, тяжеловесным окоченелым «этюдам с модели», нельзя забывать, что этим мало эстетичным наброскам художник многим обязан. Не занимайся он ими - налет дилетантизма, сказывающийся во всех работах раннего времени, так бы и укоренился, оказавшись для него роковым. Ведь он был не из тех чудо-талантов, у кого все достигается играючи.
Тут встает вечный вопрос о роли школы, заглушает она таланты или выращивает? Школа, какая бы ни была, всегда предполагает элемент прозаического чернорабочего изучения, подравнивающего индивидуальности, - после того художнику приходится, по выражению Врубеля, «искать заросшую тропинку обратно к самому себе». Ван Гог - самоучка - обошелся без академического обучения, но вовсе не желал остаться интересным дилетантом: он сам, лишь с небольшой помощью Мауве, устроил себе школу, хотя и не академическую, однако с суровой сдерживающей дисциплиной. Он в ней нуждался, не считая допустимым начинать прямо с конца. Пренебрегая безликими «штудиями» и сразу делая упор на собственную (если не чужую) оригинальность - художник такого склада, как Ван Гог, может быть, и стал бы восхитительным «примитивистом», но не поднялся бы до «Едоков картофеля» и «Ночного кафе». Была большая мудрость в его самоограничениях и в его зароках, данных самому себе.
Зарок первый был: не приступать к живописи прежде, чем не овладеешь рисунком, ибо «рисунок - становой хребет живописи». Зарок второй: рисовать прежде всего и больше всего человеческие фигуры, ибо они ключ ко всему, что живет; они «косвенно благотворно влияют и на работу над пейзажем».
Поэтому Винсент сознательно положил все силы в последующие год-два на ученическую штудировку фигур. Ни полностью «правильными», ни свободно-непринужденными они у него не стали и впоследствии. И в поздних зрелых вещах (особенно в самых поздних) фигуры часто выглядят странно неловкими, медвежьими, их походка - неровной, словно запинающейся, кисти рук - похожими на клещи. У персонажей Ван Гога пет широкой плавности движений, как у фигур Милле, нет и того изящества, которое так восхищало его у японцев. Иногда его фигуры, словно наткнувшись на что-то, застывают. Преодолевая скованность, осиливая препятствия, они движутся тяжело, влачатся или одолевают пространство резкими рывками.
Это черта стиля Ван Гога. Стиль его динамичен по-особому: движение напряженное, совершающееся «в муках материи», через борьбу, через преодоление сопротивления. И это прежде всего заметно в фигурах. Есть французское слово «labourer», означающее и пахать, и трудиться, делать что-либо с напряжением, - оно сюда подходит.
Первый опыт рисунка
Ван Гог приходит к реализации своего ощущения природы через аналогии с работающими фигурами. «Смотреть на иву, как на живое существо», «Когда рисуешь дерево, трактовать его, как фигуру», - он без конца твердит эти заповеди.
Первые плоды такого подхода обнаруживаются в некоторых пейзажных рисунках того же, 1881 года. «Старые ветлы» (см. приложение 6) (с хижиной на втором плане) отличаются телесной крепостью, подлинной фигуроподобностью. Рисунок конструктивен, построен просто и энергично, без суетливости зыбких легких штрихов, призванных создавать иллюзию живописности в рисунке «Аллея»(см. приложение 7), сделанном только чуть раньше. Воздушность, атмосферные нюансы - не для Ван Гога: тут он не в своей стихии. «Старые ветлы»(см. приложение 6)предвещают арльского, то есть настоящего, Ван Гога, который членит и строит, не сливает формы, а разграничивает, даруя «лицо» или «фигуру» каждому элементу целого.
В течение по крайней мере первого года он рассматривал свои рисунки, за немногими исключениями, как учебные штудии, не больше: штудия землекопа, штудия сеятеля, штудия дерева. Посылая брату рисунки, он не спрашивал, находит ли тот их хорошими, талантливыми, выразительными, а спрашивал только: не замечает ли Тео в них некоторого прогресса? не улучшились ли они по сравнению с предыдущими? не продвинулся ли он еще на шаг?
Он чувствовал себя тем крестьянином с бороной, которого нарисовал однажды: упрямо тащил и тащил тяжелую борону по ссохшимся комьям земли, каждый шаг давался с трудом - но, оборачиваясь назад, видел с удовлетворением: уже большой участок проборонен и остался позади.
Нельзя сказать, чтобы его «прогресс» осуществлялся с таким же равномерным нарастанием. Среди самых ранних рисунков вдруг сверкают вещи неожиданной силы и экспрессии, как, например, маленький рисунок «В пути», сделанный в январе 1881 года (бредущий ночью шахтер с фонарем в руке), а потом опять - натужные тяжеловатые «штудии», вроде ранних «Сеятелей», где движущаяся фигура выглядит странно окоченелой. Может быть, будущий великий Ван Гог яснее предощущается в неумелых кроки, чем в старательных рисунках, штудирующих анатомию. Но «штудии» были ему необходимы, чтобы «подкопать стену», отделявшую то, что он чувствует, от того, что может. Ощущение силы есть везде, и при всех зигзагах, описываемых кривой роста, она все же шла вверх: за два года Ван Гог вырос в мощного рисовальщика, сама тяжеловесность его рисунков превратилась в весомость грубого, но драгоценного слитка горной породы.
В Брюсселе Винсент стал действовать энергично и напористо: он как будто переродился, став юным и дерзким, словно и не было только что пережитых трагических месяцев. Не теряя времени, он обратился к М.Шмидту директору брюссельского отделения все той же вездесущей фирмы «Гупиль», с просьбой помочь ему завязать отношения с художниками и вообще устроиться. Снял комнату, более или менее удобную для занятий. Через посредство Тео познакомился с молодым голландским художником Ван Раппардом, вскоре подружился с ним (эта дружба продолжалась свыше пяти лет) и работал в его мастерской. В Брюсселе ему удавалось за скромную плату добывать натурщиков - то какого-нибудь старика, то мальчишку. Делал он зарисовки и прямо на улицах, терпеливо снося неудобства от зевак: рисовал уборщиков снега, рассыльных, угольщиков. Заново перерабатывал рисунки, сделанные в Боринаже (дошедшие до нас композиции из жизни шахтеров исполнены уже в Брюсселе, на основе более ранних, уничтоженных самим Винсентом).
Развитие мастерства
За десять коротких лет работы художником Винсент Ван Гог делал больше, чем просто рисунки и наброски. Он был большим энтузиастом британских граверов, чьи работы он просматривал и собирал во многих популярных журналах того времени. В 1882 году он начал экспериментировать с литографией. Он создал серию из десяти графических работ: девять литографий и одну гравюру. Хотя он был успешен, он не регулярно работал с этими методами.
Многие из литографий Ван Гога также видны в других средах.Литография «Скорбь»(см. приложение 8) с изображением гражданской жены Ван Гога, Класины Хорник. Он не раз рисовал ее и ее детей (эти рисунки тоже привезли на выставку в Tate), а самый известный рисунок стал основой для пронзительной литографии «Скорбь»(см. приложение 8). Ван Гог изобразил женщину, сидящую на корточках: ее лицо спрятано в коленях, вся поза выражает усталость, боль, отчаянье.К литографии был создан парный рисунок "Этюд дерева"(см. приложение 9). Обнаженная беззащитная фигура ассоциировалась с образом оголенных корней дерева. Внизу Ван Гог подписал строки из Мишле: «Как возможно, чтобы на земле была одинокая покинутая женщина?».
Ван Гог использует здесь «эффект одной линии»: он подложил рисунок под лист бумаги и затем обвел отпечаток. Ван Гог сравнивал фигуру Класин с оголенными древесными корнями: «Я старался одушевить этот пейзаж тем же чувством, что и фигуру: такая же конвульсивная и страстная попытка зацепиться корнями за землю, из которой их уже наполовину вырвала буря. С помощью этой белой худой женской фигуры, равно как посредством черных искривленных и узловатых корней, я хотел выразить мысль о борьбе за жизнь. Вернее, так: я пытался быть верен стоявшей перед моими глазами натуре, не философствуя; поэтому в обоих случаях я почти непроизвольно передал атмосферу этой великой борьбы».
Последняя оговорка характерна: Ван Гог никогда не хотел навязывать натуре свои ассоциации и метафоры, — он их видел в ней самой, просто не мог видеть иначе. Она сама подсказывала ему те или иные уподобления. И действительно: тонкие линии обнаженного тела, изломанная линия волос повторяют пейзаж, открывающийся за телом женщины: сухие голые деревья. В данной литографии нашлось отражение внутреннеего состояние самого Ван Гога, испытывающего трагическое одиночество, ненужность, усталость от борьбы с жизненными обстоятельствами, отчаяние, безысходность.
Своеобразная манера Ван Гога складывалась совершенно органически, естественно для него: таким он был, так воспринимал, так передавал воспринятое. Свое художественное кредо он определял как реализм: «Я хочу, чтобы все мы стали рыбаками в том море, которое называется океаном реальности», — и вырабатывал его сам, без чьей-либо помощи, без влияний со стороны. Это не значит, что он избегал советов опытных художников; напротив, искал их и дорожил ими. В Эттене Ван Гогу удалось заручиться поддержкой Антона Мауве, весьма известного голландского живописца, находящегося в отдаленном родстве с семьей Ван Гогов. Винсент стал брать у него уроки и продолжал их, когда переехал в Гаагу и начал там новую самостоятельную жизнь.
В те времена голландская школа живописи была довольно скромной, можно сказать — провинциальной, не то что в XVII веке, когда она находилась в авангарде мирового искусства, дав миру Рембрандта, Рейсдаля, Вермеера Дельфтского и плеяду «малых голландцев».
«У Врат Вечности»(см. приложение 10) - одна из первых литографий Ван Гога изображает старика в кресле у костра, голова которого лежит в его руках, спустя восемь лет после того, как литография Ван Гога воссоздала это сходство в масле и назвала его «Старик в горе» (На пороге Вечности). Большая и смелая крестьянская картина «Едоки картофеля»(см. приложение 11) была предназначена для рынка. Ван Гог сделал литографию этого произведения, чтобы охватить более широкую аудиторию и попытаться заработать немного денег.
В письме его брату Тео от 1882 года: «Что касается литографии, я надеюсь получить завтра доказательство маленького старика. Я надеюсь, что это будет хорошо. Я сделал это с помощью мела, специально созданного для этого процесса, но я боюсь, что, в конце концов, обычный литографский карандаш окажется лучшим, и я извиняюсь, что не использовал его».
Единственная гравюра Ван Гога, «L'Homme à la Pipe: Portrait du Docteur Gache»(см. приложение 12), изображает доктора Пола Гаше, доктора и друга Ван Гога, который заботился о нем в последние недели своей жизни. Считается, что с помощью офорта было сделано 33 оттиска, некоторые из которых были созданы Ван Гогом и Гаше, а другие - главным печатником Эженом Делатром.
Когда влиятельные дяди Винсента - дядя Кор и дядя Сент - стали проявлять к нему все меньше внимания, Ван Гог понял, возможности «зарабатывать своим ремеслом» не было.
Тем не менее он с головой ушел в это ремесло. Главным образом он работал тогда как рисовальщик и свою будущность связывал скорее с занятиями графикой и литографией, чем с живописью. Он сделал несколько опытов в живописи маслом - и далеко не неудачных: еще в 1882 году были написаны очень красочные, темпераментные полотна «Лес осенью» и «Берег моря в Схевенингене». Его самого удивило, как хорошо пошла у него живопись:
«Никто не догадается, что это первые в моей жизни этюды маслом... Когда я пишу, я чувствую, как от работы с цветом у меня появляются качества, которыми я прежде не обладал - широта и сила»
И все же он отложил занятия живописью. Отчасти потому, что они требовали больших расходов. Главным же образом - потому что им владела мысль о создании серий, посвященных народной жизни: тут он видел свою миссию и она казалась лучше осуществимой в графике. Он делал наброски на улицах, на рынках, в порту; рисовал копку картофеля, разгрузку барж, рабочую столовую, зал ожидания на вокзале, очередь за лотерейными билетами, раздачу супа в работных домах, стариков и старух из богадельни («мужчины-сироты» и «женщины-сироты») - десятки подобных сюжетов. Они захватывали его страстно - до полного забвения собственных невзгод.
Вдохновляющим примером были для него работы английских художников: Херкомера, Филдса, Холла и других, группировавшихся вокруг лондонского журнала «График». Увлечение этой «диккенсовской» школой - важная страница в творческой биографии Ван Гога.
На протяжении двух лет, проведенных в Гааге, он собирал, систематизировал, изучал гравюры англичан. По этому поводу он оживленно переписывался с Ван Раппардом, жившим в Утрехте, который также ими интересовался и, как и Винсент, хотел посвятить себя изображению народной жизни. Они сообщали друг другу о новых приобретениях, обменивались эстампами и репродукциями, делились впечатлениями.
Несмотря на свою постоянную стесненность в средствах, Ван Гог приобрел на книжном аукционе комплект старых номеров «График» за первую половину 70-х годов - это обошлось ему недорого, так как, кроме него, покупателей на эти комплекты не нашлось. Никого в Гааге не интересовали ни «Лондонская ночлежка», ни «Ирландские эмигранты», ни «Праздник в лондонском приюте», ни «Забастовка горняков» - а Ван Гог немел от восторга перед этими вещами. «Очень хорошо», «прекрасно», «чертовски хорошо», «настоящий шедевр» - он не скупился на такие определения по поводу даже самых скромных работ, если они были созвучны его пониманию задач искусства.
Он очень любил также французских графиков: Гаварни, Мопье и Домье - и все же предпочитал им англичан: у последних он находил «благородное серьезное настроение», казавшееся ему более гуманным, чем «язвительность» блестящих французов. Его не отталкивал привкус сентиментальности в английских рисунках.
По мере того как Ван Гог углублялся в изучение народного жанра, он приходил к печальному выводу: корифеи этого жанра сходят со сцены, а достойных наследников не видно. Великий Милле умер, умер и Домье, Израэльс постарел, журнал «Грэфик» уж совсем не тот, что в прошлое десятилетие. «Период 70-76 гг.- поистине прекрасный период, особенно в Англии. В это время искусство «черно-белого» достигло апогея».
По письмам чувствуется, как жалел Ван Гог, что не стал художником десять лет назад, живя в Лондоне, и не примкнул к этому течению, а вместо того занимался «мистическими и теологическими бреднями». А теперь тот же «Грэфик» вместо печатавшейся прежде серии «Народные тины» собирается публиковать серию «Типы женской красоты». «С «Грэфик» происходит то же самое, что со многими другими явлениями в области искусства. Нравственное величие исчезает и уступает место величию материальному...
Несмотря на разочарования, на горести, которые он именовал «мелкими невзгодами человеческой жизни», он жил с такой духовной интенсивностью и так упоителен для него был процесс художественного труда, что он не соглашался быть и слыть несчастным. «На мой взгляд, я часто, хотя и не каждый день, бываю - сказочно богат - не деньгами, а тем, что нахожу в своей работе нечто такое, чему могу посвятить душу и сердце, что вдохновляет меня и придает смысл моей жизни... Человек, найдя свое призвание, обретает, по-моему, такое великое благо, что я не могу числить себя среди несчастных».
У него было мало советчиков и совсем не было наставников с тех пор, как Мауве от него отказался. Он сам день ото дня делал самостоятельные открытия в области Живописи и рисунка - особенно рисунка.
В Гааге он больше всего был занят фигурными композициями: любовь к пейзажу отступила на задний план.
Зарисовки Ван Гога из Дренте с большой силой передавали настроение, которое навевал этот край, унылый и величавый, располагающий к раздумьям. Два с половиной месяца проведённые в Дренте были временем качественного перелома. Великолепные описания в письмах дрентских степей дают почувствовать, как много Ван Гог почерпнул там как художник. Он заново открыл для себя идею бесконечного пространства - бескрайней земли и бездонного неба - и это сообщило его искусству новую масштабность, чувство грандиозного.
Дрентские графические работы свидетельствуют о наступившей художественной зрелости. Нет больше поисков ощупью: все сделано уверенной рукой, быстро, без колебаний, лаконично и точно; штрих и пятно великолепно взаимодействуют. С полным правом Винсент утверждал, что теперь может «полностью передать все, что говорят мне здешние молчаливые заброшенные топи». Библейское величие бедного сурового края выражено в дрентских рисунках.
«Едоки картофеля»
В Нюэнене Ван Гог стал живописцем по преимуществу, графика перестала преобладать: рисунков много, но большинство из них - подготовительные к картинам. Все группируется вокруг крестьянской темы; ей прямо посвящены фигурные композиции и портреты, косвенно - пейзажи. И натюрморты состоят из предметов сельского обихода: простые кувшины и бутылки, кухонные горшки, корзины с картошкой, деревянная обувь. Серия натюрмортов с птичьими гнездами символически примыкает к серии хижин.
«Едоки картофеля»(см. приложение 11) – первый шедевр Ван Гога. И неудивительно что ему предшествовало множество зарисовок и литографий.
В противовес художникам, идеализировавшим сельскую жизнь, например тому же Бретону[1], Ван Гог создает мрачное полотно, воссоздавая неприглядный, но удивительно мощный образ нищеты - которая была так хорошо знакома художнику на протяжении всей его жизни.
Пять фигур сидят по кругу. Да ещё и взаимодействуют между собой. Написать такое – непросто даже для опытного художника. Ван Гог намеренно усложняет себе задачу. Чтобы показать, какого уровня мастерства он уже добился. Он верит в успех. В то, что сможет создать шедевр. Перед нами в свете лампы бедная крестьянская семья. Мать, отец, сын и две дочери. Они едят запечённый картофель. Они немногословны. Они устали. Весь день они трудились. И завтра их ждёт все тот же тяжкий труд. Из года в год. Всю жизнь. Их лица с крупными, грубыми чертами лица. Почти карикатурны. Критики видели в этом недостаток мастерства Ван Гога. Нельзя не согласится, что в то время Ван Гог ещё не был силён в изображении поз и жестов. Но лица героев он исказил намеренно. Но обратившись к литографии мы можем заметить, что лица крестьян сначала были более реалистичны. Очевидно, что художник намеренно стремился показать, насколько лица этих людей похожи на картофель. Ведь есть такое полунаучное утверждение, что все наши занятия, пороки и достоинства отражаются со временем на наших лицах.
Так и эти крестьяне похожи на то, что каждодневно занимает их мысли. То же касается и рук. На картине они слишком костлявы и грубы. На литографии руки изображены более натуралистично. Обратите внимания, что у сидящего к нам лицом мужчины костяшек даже больше, чем должно быть. Так Ван Гог стремился показать огрубевшие от каждодневного труда руки. Этими руками они пашут землю. Ими же и едят. Сначала может показаться, что Ван Гог хочет обнажить перед нами всю ничтожность жизни крестьян. Когда все их мысли и дела настолько вертятся вокруг картошки, что они сами начинают походить на картошку.
На самом же деле это картина про честный труд и достоинство. Эти люди долго и упорно работали, чтобы иметь эту простую и незамысловатую еду у себя на столе. Никто их не кормит. Нет никаких пособий по бедности. Нет благотворительной помощи. Они полагаются только на свои руки и спины. И с достоинством принимают ту пищу, которую они добыли своим трудом.
Ван Гог с состраданием относится к ним. Потому что по-другому он не мог. Такой был человек. До того как стать художником, он одно время был пастырем в шахтерском городке. Раздавал все до последней нитки своим прихожанам. Через какое-то время его попросили оставить эту работу. Попросту уволили. Из-за чрезмерного усердия. Смотря на эту литографию невольно задаешься вопросом, если она показывает человеческое достоинство, отчего же герои ее столь некрасивы? Дело в том, что на рисунках Ван Гога все крестьяне примерно так и выглядят. Черты лица неправильные. Выступающие скулы. Крупные губы. Сильно выраженные надбровные дуги. Для Ван Гога это была типичная внешность сельского жителя. Возможно, под влиянием книги о физиогномике Лафатура. Который по чертам лица мог виртуозно определить род занятий и характер человека.Но это не попытка высмеять их. Это попытка показать их как людей, живущих пусть примитивной, но натуральной жизнью.Да, в их глазах мы не увидим высокой мысли. Но зато они живут в гармонии со своей окружающей средой. Они живут текущим днём.Да, вглубь вещей заглянуть они не пытаются. Но и не несут в свою жизнь вороха ненужных мыслей. Ненужных хлопот. Этим Ван Гог искренне восхищался.
После смерти художника начала расти его известность, пройдя все стадии от признания в узких художественных кругах до всемирной славы. А с нею росло и влияние его на живопись XX века.
Заключение
Ван Гог несомненно гениальный художник, чьи работы являются культурным наследием человечества. Изучив биографию художника можно лучше понять, почему его творчество приобрело именно такое направление. Графические работы Ван Гога уникальны и неповторимы. Его графика является выражением его чувств и переживаний. Линии его резкие и уверенные, в его графике чувствуется особая динамика движений.Поражает диапазон выразительных средств использованных Ван Гогом в графике: он применял уголь, мел, сепию, графитовый карандаш, белила, цветные чернила, тушь, гуашь, акварельные краски. Интересно, что «фирменные» штрихи, точки и волнообразные линии в его поздних работах (1887-1890 годов) не только идеально соответствуют экспрессивной живописной манере художника, но и более чем выразительно смотрелись бы в технике гравюры и литографии.
. Даже работая с черно-белым изображеним, Ван Гог был способен наделять свои рисунки глубиной и четким ощущением цвета. Он добивался этого с помощью искусного использования волнистых линий, плотной штриховки и точечных узоров. Его рисунки, как и все его искусство, отличает совершенство, ясность стиля и необыкновенная техническая легкость. В результате, большинство его графических работ столь же сильны, как и лучшие картины маслом. "Что такое рисунок? - спрашивал Винсент в одном из писем. - Это пробивание дороги через железную стену, которая как бы стоит между тем, что ты чувствуешь, и тем, что ты можешь сделать..."
Приложение 1
Эскиз «Café 'Au charbonnage», приложенный к письму Винсента Ван Гога Тео Ван Гогу
карандаш, ручка и тушь, на бумаге, 14 см х 14,2 см
Приложение 2 
«Вид Эттена», апрель 1876 г.
карандаш, ручка и чернила, на бумаге, 9,5 см х 17,8 см
Приложение 3 
«Горняки идущие на шахту» 1880, уголь
Приложение 4 
«Жены горняков несущие уголь» 1881, перо
Приложение 5
«Сеятель» апрель 1881
 |
г, карандаш, перо с тушью
Приложение 6 
«Старые вётлы» 1881. Уголь, бумага. 44, 59.
Приложение 7 
«Аллея» 1881
Приложение 8 
«Скорбь», Гаага, ноябрь 1882 г., литография, 39,2 см х 29,2 см
Приложение 9
«Этюд дерева» Апрель 1882. Уго
 |
ль, акварель, бумага. 49х68,5.
Приложение 10 
«На пороге вечности» 1890г, графика, 81×65 см
Приложение 11 
«Едоки картофеля», Нуэнен, апрель 1885 г.
литография, 26,5 см х 32 см
Приложение 12 
«Портрет доктора Гаше» 15 сентября 1890 г, офорт 18х15см
Рисунок.
Приложение 13
 |
«Капитель»
Список литературы и другие источники:
1. Художественные течения конца XIX – середины ХХ века. 24 самых известных художника Мудрова И. А. 2013г.
2. Винсент Ван Гог. Очерк жизни и творчества. Дмитриева Н.А. Издатель: Детская литература 1975г.
3. Энциклопедия символизма: Живопись, графика и скульптура. Литература. Музыка. Кассу Жан. Издатель: Республика 1999г.
4. Ван Гог | Мурина Е.Б. Издательство Искусство 1978г.
5. Ван Гог. Миссионер нового искусства Издательство Искусство ХХ1 век 2017г.
6. Великие художники Ушакова О.Д. Издательство ИД Литература 2007г.
7. Ван Гог Азио Давид Молодая гвардия 2012г.
8. Сайт https://legacy-time.ru/blog/van-gog-stil-texnika/
9. Сайт http://www.historicus.ru/vliyanie_yaponsloi_grafiki_na_tvorchesvo_Van_Goga/
10. Сайт https://grafik.org.ru/van-gog.html
[1] Жюль Адольф Эме Луи Бретон (фр. Jules Adolphe Aimé Louis Breton 1 мая 1827, Па-де-Кале — 5 июля 1906, Париж) — французский художник, жанрист и пейзажист, представитель реализма; Сюжеты картин Бретона заимствованы из народной жизни. Большинство его картин носит идиллический характер; они изображают жизнь пастухов или крестьян в поле; исполнение, в общем, отличается реализмом, но сама концепция не чужда некоторой идеалистической окраски.
