2020-08-05
1065
К середине XVII века относится новый этап в отношениях церкви и государственной власти. Православная церковь никогда не выступала в качестве серьезного конкурента светской власти, в принципе поддерживая идею ее централизации. Уже в XVI и, особенно, в XVII вв. намечается тенденция к ограничению церковного и монастырского землевладения, ограничению влияния духовенства на вопросы управления. Открытый характер конфликт церкви и государства принял во второй половине XVII века, что связано с так называемым делом патриарха Никона и начавшимся движением раскола. Участие церкви и, особенно, патриарха в государственных делах приняло особый характер в царствование первых Романовых потому, что отец Михаила Федоровича — патриарх Филарет в течение ряда лет был фактическим правителем как церкви, так и государства. В результате наметилась определенная традиция положения патриарха как «великого государя», занимавшего самостоятельное положение в государстве.
В годы правления Алексея Михайловича большую власть приобрел патриарх Никон, носивший, как и Филарет, титул «великого государя». В его руках находилось назначение высших церковных сановников — митрополитов, епископов и архимандритов. Во время отсутствия царя Никон управлял всеми военными и гражданскими делами. В приговорах Боярской думы возникает даже специальная формула — «святейший патриарх указал и бояре приговорили». Самовластная политика московского патриарха вошла, однако, в противоречие с интересами светской власти, что вызвало недовольство царя Алексея Михайловича и его непосредственного окружения из числа крупнейших боярских фамилий. На Никона были возведены обвинения в стремлении стать выше царской власти. Напряженные отношения царя и патриарха привели к открытому разрыву между ними. Князь Юрий Ромодановский в Успенском соборе в 1658 г. объявил патриарху о гневе на него царя за незаконное присвоение титула великого государя. Началось так называемое дело Никона, продолжавшееся в течение восьми лет, когда привлекая на свою сторону авторитет восточных патриархов, самодержавная власть добилась низложения и ссылки Никона. Однако оппозиция церкви далеко не была преодолена полностью, о чем свидетельствует в частности тот факт, что и в дальнейшем крупные церковные деятели — митрополиты, архиепископы, выступая по вопросам о соотношении церковной и светской власти, придерживались тезиса о независимости духовной власти. Линия на ограничение могущества церковной олигархии, ее статуса, престижа и земельных владений, начатая еще в период укрепления централизованного государства на Руси, была завершена окончательно лишь в XVIII веке, когда секуляризация церковных владений при Петре и Екатерине II подорвала ее экономический базис.
О том, что борьба церкви и государства в XVII веке затрагивала не только интересы правящих слоев, но и широких масс населения, свидетельствует движение раскольников, связанное с глубокими изменениями народного сознания. Раскол возник как социальное движение, в особой религиозной форме выражающее недовольство существующим строем. Известно, что поводом к расколу русской церкви явилось решение патриарха Никона и царя Алексея Михайловича ввести исправления в церковные книги и порядок церковной службы, поскольку выяснилось, что за многие предшествующие столетия в них возникли многочисленные отступления от византийских канонов. Церковная реформа, проводившаяся по инициативе правительства, имевшая целью введение единообразия в богословскую систему и обрядовую практику, была воспринята широкими кругами русского общества как попытка подчинения церкви светской власти, незаконного вмешательства в интимную область духовной культуры. В свою очередь власти вступили на путь прямого принуждения, карательных мер против инакомыслящих. Собор 1667 г. при участии восточных патриархов поддержал нововведения и предал анафеме тех, кто их не принял. Эти последние, среди которых был, в частности, знаменитый протопоп Аввакум, откололись от официальной церкви, стали раскольниками. Духовные и гражданские власти видели в расколе антиправительственное движение и систематически преследовали его как в XVII веке, так и позднее. Несомненно, раскол, широко распространившийся особенно среди низов общества, приобретал характер социального протеста. Старообрядцы не принимали складывавшегося крепостного порядка с его закрепощением личности, авторитарной властью государства, подчинения ему духовного мира, воплощавшегося для них в истинной церкви. Тенденция к утверждению абсолютизма воспринималась раскольниками как торжество неправедных начал, наступление царства антихриста, которым последовательно объявлялись Алексей Михайлович и, особенно, Петр.
Приказная система
Изменения в сословной структуре Русского государства и социальном составе правящей элиты сопровождались сдвигами в системе административного аппарата, его учреждений. Стержень политической системы государства допетровского времени наряду с Думой составляли центральные административные учреждения (приказы). Большая роль государства в мобилизации ресурсов, организации сословного строя, войска и управления требовали большого административного аппарата, поиска путей его постоянного совершенствования по мере расширения его функций и увеличения централизма. В то же время в допетровское время не проводилось коренной реорганизации управления на рациональной, плановой основе. Главный путь совершенствования деятельности аппарата состоял в его приспособлении к новым задачам по мере их возникновения.
Приказная система складывалась стихийно и постепенно. Можно указать на три основные причины подобного ее развития. Прежде всего, на протяжении рассматриваемого периода происходит постоянный рост территории государства. В его состав последовательно входят земли других политических образований, существенно различающиеся своей хозяйственно-экономической, этнической, культурно-исторической спецификой. Включая эти территории в свой состав, государство не всегда могло ограничиться использованием традиционных местных институтов власти и управления, создавало специальные учреждения территориальной компетенции. Второй причиной являлся постоянный дефицит денежных средств, острота проблемы финансирования госаппарата. Поэтому многие приказы получали средства на свою деятельность из разных источников, в числе которых были налоги от разных территорий, от отдельных слоев населения, сборы с определенных видов деятельности. Третья причина была связана с различием прав и обязанностей сословий служилого государства. Это находило выражение, в частности, в различной их подсудности. Судопроизводство оказывалось функцией многих приказов, специальных судебных учреждений, вершивших суд в сфере своей компетенции. Приказная система, таким образом, обладала в полной мере всеми признаками традиционалистской организации административного управления. У истоков приказной системы стояли учреждения великокняжеского двора, но, сохранив прежние названия, они часто с течением времени изменяли и расширяли сферу своей компетенции. Этим объясняется смешение функций ряда учреждений, их подведомственности, прерогатив. Центральные правительственные учреждения Московской Руси XV— XVII вв. — приказы — получили свое наиболее полное развитие к концу этого периода. Общее число приказов превысило восемьдесят—девяносто, однако некоторые из них существовали недолго, возникали и исчезали стихийно, постоянно же существовавших приказов насчитывалось до сорока. Такое большое число центральных правительственных учреждений, часто имевших параллельные или переплетающиеся функции, объясняется их происхождением и назначением. Приказная система складывалась постепенно в течение длительного времени, вырастая из нужд первоначального управления великокняжескими землями в процессе образования централизованного государства.
Наиболее древней является группа приказов, возникших для обслуживания первоначально княжеского, а затем царского двора. Важнейшим из них являлся приказ Большого дворца, в котором было сосредоточено управление дворцовым хозяйством, как в Москве, так и в многочисленных дворцовых селах и волостях на всей территории государства. Он служил административным, финансовым и судебным органом для населения дворцовых вотчин. В его ведении находились учреждения, обеспечивавшие продовольствие для царского дворца — дворы Хлебный, Кормовой, Житенный и Сытенный. Функции хранения царской вещевой казны выполнял Казенный приказ, дворцовым выездом ведал Конюшенный приказ. К числу дворцовых приказов относились также Аптекарский, управлявший аптекой и медицинским обслуживанием, мастерские палаты — царева и царицына, занимавшиеся изготовлением царского платья и белья. Все эти учреждения традиционного типа имели свои аналоги в административных системах других государств Запада и Востока на сходной стадии их развития. По мере усиления централизации управления, расширялись функции приказов с общегосударственной компетенцией, к числу которых относились Разряд, Поместный приказ, Ямской, Монастырский, Приказ каменных дел и Тайный приказ. Разрядный приказ имел в своей компетенции управление служилыми людьми, определение их на службу, назначение поместного и денежного жалованья, а также ведал их учетом. Именно здесь создавались те учетные документы, которые, хорошо отражают состояние правящей элиты традиционалистского типа. Поместный приказ обеспечивал функционирование поместной системы — он непосредственно ведал фактическим распределением земель (с крестьянскими дворами) среди служилых людей, оформлял и регистрировал все сделки на поместные земли, а затем получил и судебные функции по этим вопросам. Приказ Тайных дел, руководимый непосредственно царем, осуществлял контроль за деятельностью высших государственных учреждений, послов и воевод. Дипломатическими отношениями ведал Посольский приказ.
Наибольшее социальное значение имели приказы, связанные с обеспечением функционирования служилого государства, ведавшие поместной системой, представлявшей собой нерв администрации. Поместный приказ, возникший вместе с созданием системы поместного землевладения, руководил фактическим наделением служилых людей землей, земельными «дачами» за службу. Одновременно он занимался оформлением всех юридических сделок на поместные земли и крестьян, населявших эти земли. Здесь составлялись важнейшие учетные документы — писцовые и переписные книги, в которых описывались земельные владения служилых людей и крестьянские дворы. Определением помещиков на службу и назначением им денежного и поместного оклада ведал Разрядный приказ, который проверял также подготовку к военной службе. Полки служилых людей являлись основным, но не единственным контингентом войска. Поэтому в Русском государстве XVII в. существовало еще несколько приказов, управлявших специальными родами войск, а именно — Стрелецкий, Пушкарский, Иноземский, Рейтарский и Казачий приказы. В Стрелецком приказе, в частности, было сосредоточено управление стрелецкими полками — пехотными частями армии, несшими полковую и гарнизонную службу. Здесь же проводился сбор налогов на содержание стрельцов.
Административная система допетровской Руси представляется современному наблюдателю весьма запутанной и архаичной. Это не значит, однако, что она не была эффективной для людей своего времени. Она была традиционна, устойчива, многократно испытана на практике. Как показывает анализ основных направлений развития сословных отношений и административного аппарата допетровской Руси, обе эти линии тесно между собою связаны — точнее, они представляют собой две стороны единого процесса. Формирование сословий происходит под непосредственным влиянием государства, а административные учреждения существуют постольку, поскольку обеспечивают функционирование данного сословного строя. В результате сословия и государство как бы переплетаются между собой. Это находит свое выражение в формировании особого типа государственности — служилого государства. Общество и государство здесь трудно разграничить: каждое сословие, слой, группа выполняет определенные служебные функции, занимая строго определенное место в общественной иерархии, закрепленной в законодательстве в качестве чиновных делений. В этих условиях важнейший способ регулирования социальных отношений сверху донизу — управление. Данное обстоятельство, ставящее аппарат управления в особые условия при ограниченных возможностях социального контроля, способствует консолидации к росту бюрократии как особого социального слоя. Растет число приказов, увеличивается численность их штатов, усиливается социальная дифференциация.
Таким образом, наметившиеся у истоков формирования русской государственности направления социальной эволюции достигают кульминации в новый период русской истории, подготавливая утверждение абсолютизма в Петровскую эпоху и во многом обусловливая его дальнейшее развитие.
Начала абсолютизма
К числу факторов, которые обусловили необходимость радикальных перемен, относится необычно быстрый рост территории страны, восточные границы которой как раз в это время приблизились к естественным морским рубежам Тихого океана. Превращение территории государства в единое хозяйственное целое достигалось за счет народной земледельческой колонизации, специализации регионов и роста обмена между ними. Важной новой тенденцией в развитии общества стало изменение его социальной структуры в направлении консолидации сословий, усиления иерархического соподчинения между ними, наконец, роста их служилых функций в отношении государства. В результате был открыт путь для возникновения совершенно уникальной пирамидальной иерархической структуры, позволяющей в невиданных ранее масштабах осуществлять контроль над всеми материальными и духовными ресурсами общества и их мобилизацию на решение стратегически важных задач. Предпосылкой утверждения абсолютизма в России стал выход на историческую арену нового класса — дворянства. Рывок дворянства к власти сопровождался ослаблением старой боярской аристократии (признаком чего стала отмена местничества в 1682 г.) и завершением длительной борьбы служилых людей за отмену условного характера поместного землевладения, уравнение его с вотчинами в правовом отношении. Обратной стороной консолидации дворянства стало подавление всех других социальных слоев, прежде всего крестьянства, а затем купечества и горожан, правовое положение которых не создавало возможности для развития и свободной игры рыночных сил.
В результате данных объективных тенденций общественного развития, формировавшихся в течение длительного времени, западный путь органического развития экономических отношений оказался неприемлем. Единственная возможность форсированного движения состояла в использовании внеэкономических стимулов, прежде всего государственного регулирования всех сторон социально-экономического процесса. Понятно, что главным действующим элементом при таком пути развития становится планирующая бюрократия, которая сосредоточивает в своих руках полноту власти в управлении и распределении ресурсов.
К концу XVII века все эти тенденции уже прослеживаются достаточно определенно. Снижается, а затем и совершенно исчезает всякое значение институтов социального контроля, которые оказывали определенное, хотя и незначительное влияние в предшествующее время. К их числу относятся, прежде всего, Земские соборы, переставшие созываться к концу XVII века, Боярская дума, которая ранее могла противопоставить самодержцу мнение боярской аристократии, наконец, церковь, политическое значение которой падает с преодолением последней попытки соединить светскую и духовную власть. Одновременно с падением институтов социального контроля идет другой, незаметный современникам, но чрезвычайно важный по своим последствиям процесс роста и консолидации бюрократии в особый социальный строй, а затем и сословие, права и привилегии которого со временем получают закрепление в законе. Путь к утверждению неограниченной власти абсолютного монарха был открыт.
Заключение
Эпоха нового времени внесла существенные коррективы в процесс рационализации управления. Развитие экономических связей, великие географические открытия, появление и распространение книгопечатания и технических знаний объединяют мир в единую цивилизацию, каждый элемент которой выступает лишь как часть системы. В этих условиях отставание в темпах развития, рационализации оборачивается угрозой суверенитету государств. Организация государственного управления передовых стран в такой ситуации становится образцом для подражания, моделью желательного переустройства для других. Такой путь «догоняющего развития» принято называть модернизацией. Поскольку в новое время в качестве эталона модернизации выступают передовые страны Западной Европы, данный процесс определяется и как «европеизация», что указывает не столько на его сущность, сколько на ориентацию. Все три модификации процесса рационализации — догоняющее развитие, радикальные реформы и интерес к европейским образцам впервые нашли наиболее полное выражение в преобразовательной деятельности Петра, а затем и в последующих крупнейших реформах административной системы России.
Для проведения коренных преобразований в социально-экономической сфере государство, являющееся их инициатором, не могло опираться на старую, традиционную систему учреждений и процедур управления, которые не только не могли служить эффективным инструментом преобразований, но, напротив, становились их тормозом. С этим обстоятельством и связана, как правило, перестройка системы политических институтов и государственных учреждений в ходе административных реформ.
Модернизация государственного аппарата нашла свое наиболее четкое выражение в новых принципах его построения — институционализации (создании новой системы учреждений), а также повышении эффективности, что в конечном счете неизбежно приводит к бюрократизации — процессу, который является во многом одновременно причиной и следствием реформ. При сохранении известной преемственности новая система учреждений означала в то же время радикальный разрыв с предшествующей практикой управления. Качественно новыми чертами петровской и всей имперской административной системы по сравнению с приказной системой Московского государства стали — унификация, централизация и дифференциация функций аппарата управления, а также известная его милитаризация, свойственная вообще абсолютистским режимам. Об устойчивости и стабильности выявленных тенденций развития государственного аппарата свидетельствует уже тот факт, что они продолжали развиваться на всем протяжении существования старого порядка в России. Процесс этот не шел однолинейно, по прямой, и в нем были существенные отклонения. Одним из них можно признать ревизию результатов административных реформ Петра в послепетровский период, приведшую к отказу от многих нововведений, как в центральном, так и в местном аппарате управления, известной его децентрализации, возвращению к приказным порядкам. Однако, если судить о значении новой административной системы не в краткосрочной, а в длительной перспективе, то очевидной становится устойчивость ее основных принципов.
Список литературы
1. Ерошкин. «История государственных учреждений дореволюционной России», М., 1983.
2. «Политическая история. Россия – СССР – Российская Федерация», под ред. С.В. Кулешова, О.В. Волобуева и др., М., 1996.
3. «История государственного управления в России», под ред. А.Н. Марковой, М., 1997.
