Глава 15. 1-8. Царствование Авии Иудейского. 9-24. Царствование Асы. 25-34. Израильские цари: Нават и Вааса

1-2

В ст. 1, 7-8 имя Авии по евр. масор. тексту читается: Авиам (по Гезениусу, в нарицательном значении - vir maritimus), Vulg.: Abiam; между тем в 2 Пар. XIII:1 сл. - Авиа, у LXXи; в 3 Цар. - Αβιού, а в 2 Пар. Αβιά (нарицательное значение последней формы: "отец его Иегова"). Правильной формой следует признать последнюю, как образованную по образцу других имен с именем Иегова (Авия имеется и в 3 Цар. XV:1 по код. 253 у Кенникотта); первая же форма (3 Цар.), вероятно, случайная описка или же представляет созвучие, напр., имен: Xирам, Мирьям и др.; менее всего можно видеть здесь (с Бенцингером) намеренное удаление имени Иегова от имени нечестивого царя. Мааха, мать Авии, по Иосифу Флавию (Древн. VIII, 10, 1) была внучкой Авессалома (ср. 2 Цар. XIV:27), что, по соображению времени истекшего со времени смерти Авессалома и времени рождения Ровоама (XIV:21), является более отвечающим обстоятельствам, хотя и допускает натянутое значение евр. бат (не дочь, а внучка). В 2 Пар. XIII:2 вместо имени Авессалома стоит имя некоего Урала, в противоречии с 2 Пар. XI:20.

 

3-5

Общий характер царствования Авии запечатлен изменой чистому служению Иегове; это был уже 3-й царь, изменивший первому условию теократического царя, образец которого навсегда дал Давид, и только ради Давида сохранялся ему светильник в Иерусалиме, т. е. потомство на престоле (ст. 4 сн. XI:36). Грехи Давида в отношении мужа Вирсавии (2 Цар. XI:4) не подрывали основ теократии.

 

6

Если в XIV:30 говорилось о войне между Ровоамом и Иеровоамом лишь в смысле враждебности обоих царей, то здесь - о фактической войне между Иеровоамом и сыном Ровоама Авиею (о чем подробно в 2 Пар. XIII:2-20). Имя Ровоама здесь (ст. 6), предполагают (напр., проф. Гуляев), стоит вместо имени Авии (имя последнего, действительно, стоит в евр. тексте 30, 70, 89, 100, 149, 158-246 и др. у Кенникотта). При последнем предположении, вторая половина ст. 7 представляет лишь несколько измененное, укороченное повторение ст. 6. В Ватиканском тексте LXXи нет ст. 6.

 

7-8

По 2 Пар. XIII:2 Авия царствовал 3 года; из снесения ст. 1 и 9 данной главы видно, что это было 3 неполных года. По 2 Пар. XIII:21 у Авии было 14 жен, 22 сына и 16 дочерей.

 

9-10

По евр. т. ст. 10, имя матери Асы было такое же, как и имя Авии (ст. 2) - Мааха, и также дочь Авессалома. Такое следование двух цариц с одним именем и отчеством сомнительно, и предполагают, что в ст. 10 повторено имя матери Авии, имя же матери Асы было иное, не сохранившееся в евр. т. По LXXи - Ανά (но многие тексты, у Гольмеса, напр., 52, 92, 120, 121, 123, 134, 153, имеют Мааха), что, вероятно, представляет позднейшую корректуру. По раввинам, мать здесь = бабка, но если о матери царя, занимавшей весьма почетное положение, нередко упоминается (II:19; 4 Цар. X:13), то о бабке царя нигде не говорится.

 

11-15

Xарактер царствования Асы, с теократической точки зрения, был почти безупречен. Пользуясь десятилетним миром в стране по вступлении его на престол (2 Пар. XIII:23), Аса отдался реформам культа в смысле приближения его к чистоте и централизации его: изгнал блудников-гиеродулов, появившихся в Иудее при Ровоаме (XIV:24); всюду уничтожал идолов и всякие другие предметы идолопоклонства (ср. 2 Пар. XIV:2-4); так поступил он и с идолом Астарты (евр. мифлецет лаашера, Vulg.: in sacris Priapt - идол фаллического культа, наиболее омерзительного для евреев) матери своей: он изрубил его и сжег у потока Кедрона, а мать лишил звания царицы (евр. гебира - обычный титул царицы, матери царя, ср. 4 Цар. X:13), слав.: отстави еже не владети ей. Кедрон - долина и зимний поток на северо-востоке и на востоке от Иерусалима (2 Цар. XV:23 и др. Оnom. 610), теперь Wadi en-Nar. "Ручей Кидрон летом пересыхал, и потому русло его могло быть избрано местом сожжения идола, с тем чтобы после первого разлива воды, осенью, не осталось и следа ненавистного изображения" (проф. Гуляев). Только высоты, посвященные Истинному Богу (блаж. Феодорит, вопр. 47) и издревле получившие священное значение (сp. III:2) не были отменены Асою (ст. 14; 2 Пар. XV:17), высоты иных богов Аса уничтожал (2 Пар. XIV:2), хотя все же высоты Соломона были оставлены и существовали до Иосии (4 Цар. XXIII:13). В целом, по своим религиозным убеждениям, Аса был верен Иегове во всю жизнь свою, хотя отдельные поступки его обнаруживали недостаток живой, безраздельной веры в Иегову и совершенного благочестия (Сир XLIX:5-6 не называет Асу с лучшими царями: Давидом, Езекиею и Иосиею). Обнаруженная им ревность по Иегове в первые, мирные годы царствования (во время которых Аса сильно укрепил многие города царства и организовал крепкую военную силу, 2 Пар. XIV:4-7) была вознаграждена величественной победой над вторгнувшимся в его пределы миллионным войском некоего Зарая Ефиоплянина (евр. Зерах (гак) Куши), под которым обычно разумеют египетского фараона Озоркона, преемника Шишака (егип. Шешенк) или Сусакима[15], 2 Пар. XIV:8-14, причем была захвачена Асою богатая добыча, из которой Аса немало внес в сокровищницу храма, равно как из сокровищ отца своего (3 Цар. XV:15; 2 Пар. XV:18), так и из добытого им самим (2 Пар. XIV:12; XV:18). Однако, несмотря на наставления пророка Азарии и вызванный ими новый подъем религиозной ревности Асы (2 Пар. XV), Аса впоследствии запятнал себя недостойным актом малодушия и маловерия. Это было во время войны с Ваасою израильским.

 

16-22

Xронологическая дата описываемой здесь войны; существует следующее затруднение. По ст. 16, война была между Асою и Ваасою, 3-м царем израильским, во все дни их. По ст. 33, Вааса воцарился в 3-й год Асы и царствовал всего 24 года, т. е. до 26-го (27) года царствования Асы (продолжавшегося, по ст. 10 - 41 год). Но по 2 Пар. XIII:23, в первые 10 лет царствования Асы земля его покоилась (т. е. не имела войны); а по 2 Пар. XV:19; XVI:1, война Асы с Ваасою открылась лишь в 36-й год царствования первого. Так как последнее решительно противоречит указанию 3 Цар., что Вааса уже умер в 26-м году царствования Асы, то в объяснение этого нельзя указать чего-либо лучшего, как догадку старых толкователей и Кейля, что дата (2 Пар. XVI:1) 36 лет обозначает время, протекшее от разделения царств при Ровоаме, относительно же цифры 10 лет покоя (2 Пар. XIII:23) можно сказать, что покой этот, во-первых, мог быть короче (включая 3 года царствования Асы до вступления Ваасы и некоторое число лет после этого события) и, во-вторых, был, вероятнее всего, столь же относительным, как и война " во все дни". Повод к столкновению - укрепление Рамы Ваасою для прекращения сношений Асы с севером. Рама - имя многих городов и местностей древней Палестины, но здесь, очевидно, имеется в виду город в Вениаминовом колене (Нав. XVIII:25; Суд. IV:5; XIX:13), упоминаемый в известном месте кн. пророка Иеремии (XXXI:15; ср. Ос V:8 и др.), на 2 часа пути или, по Евсевию - Иерониму, на 6 римских миль, к северу от Иерусалима (Onomast. 769), ныне Er-Rama (Robinson, Palest. II, s. 566 ff.). Опасения Ваасы, побудившие его укрепить Раму, чтобы не было случаев переселений из пределов его царства в Иудейское, имели фактическую основу: после блистательной победы Асы над Зараем многие из колен Ефремова, Манассиина и Симеонова перешли во владения Асы (2 Пар. XV:9; ср. XI:16).

В случае укрепления Ваасою Рамы[16], Асе в будущем грозила блокада Иерусалима. Убоявшись этого, Аса малодушно и преступно искал помощи против единоплеменного Израильского царства в союзе с царем Сирии (Арама) Венадада, евр. Бен-Гадад ("сын солнца"), Vulg.: Benadad; иначе LXX: υιός Αδέρ, слав.: сын Адеров (в пользу чтения LXX, по-видимому, говорит написание этого имени Bir-idri в Дамасской надписи 654-846 гг. до Р. X.: равным образом код. 246 Кенн. и кодд. 174, 627 Росси имеют Годар). Три царя Дамасской Сирии с этим именем встречаются в Библии (3 Цар. XV:18, 20; ср. 2 Пар. XVI:2; 3 Цар. XX:1 сл. 34; 4 Цар. VI:24; VIII:7 сл.), и это, конечно, не дает еще права считать это название титулом царя Сирийского (вопреки Кейлю). Предложение Асы Венададу расторгнуть союз с израильским царем и заключить с ним, подкрепленное дарами из " оставшегося (т. е. после разграбления Сусакимом, XIV:26) в сокровищницах дома Господня и дома царского серебра и золота", свидетельствует о глубокой растерянности Асы и о недостатке веры в помощь того самого Иеговы, Который недавно чудесно даровал ему поразить Зарая (2 Пар. XIV:10). Союз с иноверцами против единоплеменников был богопротивен, и его преступности не ослабляло то, что он вызван был уже ранее состоявшимся союзом израильского царя с сирийским: очевидно, по разделении Еврейского царства, Сирийское царство чрезвычайно усилилось (начало усилению положил ещё Разон, 3 Цар. XI:23-25), и каждое из еврейских царств искало его союза для опоры против соседнего евр. царства (уже Авия, видимо, был в союзе с отцом Венадада, ст. 19). Когда пророк Анания обличил Асу за то, что, оставив Бога и помощь его, он искал опоры у сириян, Аса не только не сознал греха своего, но, в раздражении на него, заключил его в темницу, равно как и притеснял некоторых из народа, быть может, мысливших одинаково с пророком (2 Пар. XVI:7-10. Ср. блаж. Феодорит, вопр. 47). Внешний успех, хотя и преступными средствами, Асою на этот раз был достигнут: войска Венадада вторглись с севера в пределы Израильского царства и этим остановили дальнейшие завоевательные стремления Ваасы: угрожаемый сирийским царем, он оставил укрепление Рамы и удалился в Фирцу (ст. 21).

Разоренные сирийскими войсками города (ст. 20), после окончательно отнятые у Израильского царства ассирийским царем Феглаффелассаром (4 Цар. XV:29), расположены были почти все в Неффалимовом колене: Аин (евр. Ийон, LXX: Αϊν, слав. Аина, Vulg.: Аhion (Onomast. 41), по Робинзону (Рalast. III, s. 611), находился на северной границе Палестины, в обильной водой местности Merg-ajjun близ истоков Иордана, нынешнее селение Tell-Dibbin. О Дане см. прим. к XII:29. Авел-Беф-Мааха (ср. 2 Цар. XX:14-18) - на крайнем севере Израиля, близ Дана, вероятно, нынешний Abil-el-Kamh, вероятно в древности при потоке, впадавшем в верхний Иордан, отсюда в 2 Пар. XVI:4 назван авел-маим (Авел водный); LXX: Αβέλ οίκου Μααχά, Vulg.: Abel-domum-Maacha, слав. Ав е ля дому Маах и ина. Кинкероф (евр. киннерот, ед. ч. Киннерет, в Талмуде гиносар, у И. Флав. Иуд. война III, 10, 7 сл.: Γεννησάρ, в Евангелии Γεννησαρέτ (Лк. I:5): область и город (Нав. XIX:35; XI:2) этого имени лежали в плодороднейшей местности к западу от Галилейского (позже Геннисаретского, Тивериадского) озера. - Разорение этих пограничных городов израильских, заставившее Ваасу прекратить сооружение крепости в Раме, дало возможность Асе воспользоваться строительным материалом, собранным Ваасою для укрепления Рамы, - для возведения крепостей в двух иудейских пограничных городах: Геве или Гиве Вениаминовой (ср. Нав. XVIII:24; 1 Цар. XIV:5; Ис. X:29; Onomast. 312), теперь Dscheba (Bädeker, Palast, s. 116), и Мицпе или Массифе - также в Вениаминовом колене (Нав. XVIII:26; 1 Цар. VII:5 сл. ср. 4 Цap XXV:23; Onomast 689), ныне Hebi Sanwil (Robinson, Palästina, II, 361 ff.); оба города были на расстоянии одного часа и менее от Рамы, часа на два пути от Иерусалима.

 

23-24

В обыкновенном заключении о царствовании Асы обращает внимание замечание: "дела Асы... описаны в летописи царей Иудейских, кроме того, что (евр. рак) в старости своей он был болен ногами". По-видимому, это означает, что известие о болезни Асы взято писателем не из общего источника - "Летописи царей иудейских", а из какого-то другого источника (так думает проф. Гуляев, с. 255). Но возможно, что здесь имеется противоположение вроде следующего: все царствование Асы было счастливо, только последние годы (два года по 2 Пар. XVI:12) омрачены были болезнью ног (по некоторым - подагра или же ревматизм. Schenkel, Bibel-lexion, Bd. III, ss. 589-590. Т. Попов. Библейские данные о различных болезнях. Киев, 1904, с. 84); или же противоположение относительно благочестия Асы в целой жизни и маловерия при болезни: по 2 Пар. XVI:12: " но он в болезни своей взыскал не Господа, а врачей" (ср. блаж. Феодорит, вопр. 48).

 

25-26

Нават - евр. Надав, см. прим. к XIV:20. Второй царь израильский царствовал, очевидно, неполные 2 года, так как воцарился во 2-й год Асы (ст. 25), а умерщвлен был Ваасою в 3-й год того же царствования (28-33), как и вообще в определении годов царствования обычно неполные годы принимаются за полные (Иеровоама, ст. 9; Авии, ст. 1-2, 9). Общий характер правления 2-го царя израильского был тождествен с направлением отца его Иеровоама.

 

27-34

Убийца и преемник Надава, Вааса был уже не из Ефремова колена, а из колена Иссахарова. Заговор и убийство Надава Ваас произвел во время осады первым филистимского города Гавафона (евр. Гиббетон, ср. XVI:15), лежавшего в области колена Данова (Нав. XIV:44). Вааса истребил весь род Иеровоама, так что сбылось пророчество об этом Ахии (ст. 29, 30 ср. XIV:10 сл.), но сам он действовал совершенно в духе Иеровоама и первого его преемника (ст. 34), почему и вызвал на себя и дом свой грозный суд Божий (XVI:3, 7). Ср. блаж. Феодорит, вопр. 48.

 

Глава 16. 1-7. Суд. Божий над Ваасою, царем Израильским. 8-33. Другие цари Израильские, современные Асе Иудейскому: Ила (8-10), Замврий (10-15), Фамний (21-22), Амврий (23-28) и Ахав (29-33). 34. Неугодное Иегове восстановление Иерихона

1-7

Впервые по разделении выступает здесь пророк в Израильском царстве (Вефильский старец-пророк, гл. XIII, не выступает в качестве общественного деятеля и учителя): и десятиколенное царство, несмотря на измену Иегове, оставалось народом Божиим, в котором очень многие члены были связаны самыми тесными связями веры и любви к храму Соломонову с царством Иудейским, и кроме того, в будущем имели образовать с последним один народ Божий. Имя пророка Ииуя (евр. Йегу, Vulg.: Iehu), тождественное с именем одного из царей израильских (4 Цар. IX:2 сл.), встречается только в данном месте и 2 Пар. XIX:2 сл. (ср. 2 Пар. XX:34); вероятно, отец пророка Ииуя Анания (3 Цар. XVI:1) - одно лицо с пророком Ананиею, обличившим Асу и вверженным им в темницу (2 Пар. XVI:7, 10). Грозное пророчества Ииуя на дом Ваасы (ст. 3-4) изложено в выражениях, близко напоминающих пророчества: Ахии - на дом Иеровоама (XIV:10-11) и пророка Илии - на дом Ахава (XXI:23-24).

 

8-10

Два года царствования 4-го израильского царя Илы были неполные (ср. ст. 10, 15). 3аговорщик 3амврий, начальник половины царской конницы (ср. IX:19; X:26), воспользовался опьянением Илы на пиру у некоего царедворца Арсы, а также (ср. И. Флав. Древн. VIII, 12, 4) отсутствием царских военачальников и войск, направленных для осады Гавафона (ср. ст. 15 и XV:27).

 

11-15

При второй революции в Израильском царстве Замврием было произведено еще более решительное истребление низложенной династии Ваасы, чем как поступил Вааса по отношению к династии Иеровоама (XV:29). Царствование Замврия продолжалось лишь 7 дней - пока не дошел об этом слух до войска израильского, осаждавшего Гавафон, которое немедленно провозгласило царем военачальника Амврия (евр. Омри).

 

16-21

Теперь началось междуцарствие. Осажденный возвратившимся с Амврием войском, Замврий кончает жизнь самоубийством, как скоро город был взят: он сжег себя и царский дворец, зайдя во внутреннюю и возвышенную комнату его (евр. армон, возвышенный чертог[17]; LXX: άντρον, Vulg.: palatium). "И мы научаемся через сие, - говорит блаж. Феодорит (вопр. 48), - что живущих порочно Владыка Бог карает одних через других, и одного порочного предает другому более порочному, употребляя последнего как бы вместо исполнителя казни". За 7 дней своего царствования (15 ст.), Замврий, конечно, не мог заявить себя ярым последователем Иеровоама (ст. 19), но приверженность к культу последнего он мог проявить и до своего революционного шага.

 

22-23

Четыре года с 27 года царствования Асы (ст. 15) до 31-го года этого царствования (ст. 23) продолжалось совместное царствование Амврия с противником своим, Фамнией, сыном Гонафа; и только после смерти последнего (и, по LXX, еще брата его Иорама: (καί απέθανε Θαβνί) καί Ιωράμ ο αδελφός αυτου̃ εν τω̃ καιρω̃ εκείνω, слав.: умре Фамний и Иорам брат его во время о но, - замечание, которое могло принадлежать подлиннику, хотя и не сохранилось в масор. т., Амврий стал единодержавным правителем десятиколенного царства. 12 лет его царствования, несомненно, не полные (по ст. 15-16, Амврий воцарен был войском в 27-м году царствования Асы, а по ст. 29, сын Амврия Ахав воцарился в 38-м году Асы, след. на царствование Амврия падает 11 лет с месяцами), распадаются так: половину этого времени, 6 лет, Амврий жил в Фирце (ст. 23), причем первые 4 года из них царствовал одновременно с Фамнием, а последние 6 лет царствовал, живя уже в Самарии (ст. 24).

 

24

Желая иметь, может быть, более укрепленную и неприступную по самому физическому положению столицу, Амврий купил у некоего Семира гору и на ней построил город Самарию (евр. Шомерон), сделавшийся с тех пор постоянной столицей Израильского царства, известную и в клинообразных надписях ассирийских под именем Samerina (арамейск. Шамерайн, 1 Езд. IV:10, 17; греч. Σαμάρεια, лат. Samaria; ср. Оnomast. 822). Ирод Великий впоследствии вновь обстроил этот город, назвав его в честь Императора Августою, по греч. Севастою (Σεβαστή). (И. Флав. Древн. 15, 7, 7; Robinson. Palästin., III, 365 ff.). "Так, от Семира гора названа Семирин, а от горы город: Самария. Самария же есть город, именуемый ныне Севастиею. В ней имели дом цари десяти колен. А когда десять колен отведены были в плен, и земля та сделалась пустою, цари ассирийские переселили в оные города жителей из восточных стран. И они от Самарии стали именоваться самарянами" (блаж. Феодорит, вопр. 48). Гора Семерон и город Самария находились недалеко к востоку от прежней израильской столицы Фирцы и северо-восточнее самой первой столицы Израильского царства - Сихема. Сгоревший в Фирце дворец царский (ст. 18), по-видимому, не был восстановлен, и Амврий в выборе места для новой столицы, естественно остановился на Семероне - Самарии, отнюдь не уступавшей в красоте положения доселешней столице Фирце (ср. Ис. XXVIII:1-4): расположенная на круглой красивой возвышенности, Самария высилась (на 100 метров - 46 сажень) над плодородной котлообразной равниной, с холмами и деревнями, а возвышенное положение города давало возможность надлежаще укрепить его, два таланта серебра на наши деньги составляют свыше 4000 руб.

 

25-26

В религиозно-нравственном отношении царствование Амврия было не только повторением грехов предыдущих царствований, начиная с Иеровоама, но было чем-то хуже всех предыдущих: может быть, Амврий не только примером увлекал подданных к богопротивному культу тельцов (названных в ст. 26, как и в 13, идолами, евр. гавалим, LXX: μάταια, Vulg.: vanitates, слав. суетных), но и пытался укрепить этот культ законодательными мерами: "сохранились у вас обычаи (с евр. хуккот, законы, учреждения) Амврия, и все дела дома Ахавова", упрекал пророк Михей (Мих. VI:16) израильтян еще спустя более 150 лет.

 

27-28

В гражданском и политическом отношении Амврий, основатель сильной династии Омридов, был известен не только как строитель и администратор государства, но и мужественный, воинственный вождь и завоеватель: библейский текст (ст. 27) приписывает ему особое " мужество" (евр. гебура), обнаруживавшееся, конечно, в воинских подвигах, какое усвояется немногим царям (Ваасе, ст. 5; Иосафату, XXII:46; Иоасу Израильскому, 4 Цар. XIII:12). Об Амврии и его династии знают клинообразные ассирийские надписи; о завоевательных действиях его против моавитян говорит известная надпись моавитского царя Меши (с. 4, 7).

 

29-33

Общий взгляд на царствование 8-го израильского царя, сына Амврия, Ахава: (LXX: Αχαάβ, слав.: Ахаав) крайнее нечестие этого царя. Отдельные события его царствования излагаются ниже: гл. XVII-XXII:40; здесь же (XVI:30-33) делается общее введение к повествованию о царствовании Ахава и устанавливается религиозно-теократическая точка зрения на деятельность Ахава, его религиозный синкретизм. С точки зрении политических интересов страны Израильской, сближение Ахава с финикийским царем могло быть столь же благодетельно в культурном смысле для Израильского царства, как и сношения Соломона с Xирамом - для царства Еврейского. Для Ахава, кроме того, могло быть особое побуждение обратиться к Финикии за помощью и союзом: предусмотрительный политик должен был противопоставить угрожающей с востока силе завоевательной Сирии и Ассирии сплоченный союз Израиля и Финикии. Но полезный в политико-экономическом отношении союз Ахава с Финикией оказался чрезвычайно вредным в религиозно-нравственном отношении: не довольствуясь близким к язычеству почитанием Иеговы в образе золотых тельцов, Ахав, вследствие брака своего с Иезавелью, дочерью финикийского царя Ефваала (евр. Етбаал, у И. Флав. Древн. VIII, 13, 1-2; прот. Апиона I:18 - ειθώβαλος), бывшего жрецом Ваала и Астарты, - ввел в Израильском царстве формальное отправление культа Ваала[18] (евр. (габ.) Баал, господин, владыка). Ваал первоначально (как и вавилонск. Бель) общее семитское название божества, но затем специально собственное имя главного финикийского бога солнца, преимущественно как носителя и принципа физической жизни, и производительной силы природы, мыслимой в качестве истечения из существа Ваала. Как богу солнца, Ваалу посвящались: 1) т. наз. хамманим, солнечные или огненные столбы или конусообразные статуи (Ис. XVIII:8; 2 Пар. XXXIV:4) - из золота, смарагда (в храме Тирского Ваала - Мелькарта стояли две таких статуи - одна из золота, другая из смарагда. Herodot, II, 44); 2) маццебот - статуи или вообще памятники из камней, а также деревянные стелы (Лев. XXVI:1 и др.): такую стелу (евр. маццеба) сделал Ахав для Ваала в Самарии, и только сын его Иорам удалил ее (4 Цар. III:2); впоследствии много статуй Ваала было уничтожено и сожжено Ииуем (4 Цар. X:26-27); 3) наконец, Ваалу, как главному из языческих божеств, посвящались капища и храмы (Суд. IX:4, 46; 3 Цар. XVI:32; 4 Цар. X:21, 25; XI:8; 2 Пар. XXIII:17). Такой храм Ваалу соорудил и Ахав в Самарии (ст. 32), вероятно, под влиянием фанатично преданной этому культу жены своей Иезавели, сделавшейся в Библии синонимом нечестия и порочности (Откр II:20). Рядом с мужским божеством Ваалом Ахав ввел и женское Астарту - Ашеру (ср. XIV:15), которой посвятил особую статую с рощей при ней (ст. 33). Как широко развит и как сложно организован был введенный в Израильском царстве Ахавом культ Ваала и Астарты, видно из того, что при Ахаве здесь было 450 пророков Ваала, 400 пророков Астарты - Ашеры (3 Цар. XVIII:19).

 

34

Показателем нечестия народного в Израильском царстве явилось и богопротивное, вопреки заклятию Иисуса Навина (Нав. VI:25), восстановление или собственно укрепление (ср. XI:27; XII:25) Иерихона (он и ранее, напр., при Давиде не был необитаем, 2 Цар. X:5) неким Ахиилом из Вефиля, причем над этим нарушителем клятвы во всей точности сбылось грозное слово Иисуса Навина о гибели первенца строителя и младшего сына его. Иерихон (евр. йерихо, LXX: Ιεριχώ, Vulg.: Iericho), лежащий недалеко от Иордана на правом берегу его, близ Мертвого моря, в области Вениаминова колена (Нав. XVIII:21), но теперь принадлежавший Израильскому царству (4 Цар. II:5, 18), славился плодородием, бальзамом, розами, пальмами (почему и назывался ир гатамарим, город пальм, Втор. XXXIV:3; Суд. I:16; III:13). По своему положению Иерихон был ключом святой земли, занятие которого отдавало всю Палестину в руки евреев (Нав. II:1, 24; VI:1 сл.) и вместе было началом победы религии и истинного Бога над ханаанским язычеством. Теперь, при Ахаве, совершился резкий поворот Израиля в сторону этого самого язычества (культов Ваала и Астарты, ст. 31-33), и воссоздание Иерихона, этого древнего оплота ханаанского языческого населения, явилось теперь печальным знамением времени: Израиль в лице Ахава отрицал теперь истинного Бога, отрицал и Его спасительное, чудодейственное водительство Израилем, благодаря которому некогда пал Иерихон[19]. Таким образом, замечание ст. 34, имея тесную связь со ст. 31-33, вместе образует переход к повествованию об обличителе Ахава пророке Илии, XVII:1 и сл.

 

Глава 17. 1. Явление пророка Илии пред Ахавом и предречение бездождия. 2-7. Пребывание пророка Илии у потока Xорафа и чудесное питание его здесь. 8-24. Пророк Илия в доме вдовицы Сарептской; чудесное питание ее семьи (13-16) и воскрешение ее сына (17-24)

1

Внезапность появления пророка Илии (отмеченная и в словах И. Сираха: " восстал Илия пророк, как огонь, и слово его горело, как светильник. Он навел на них голод..." Сир XLVIII:1-2) и отрывочность его первой речи Ахаву издавна подавали повод к предположению, что начало истории пророка Илии, как и начало обличительной речи его Ахаву, не сохранились в Библии. Талмуд даже делает попытку восполнить предполагаемый пробел[20]. Однако нет надобности в таком предположении, так как именно внезапность появления характерна для пророка Илии (Сир XLVIII:1-2), и внезапное появление пророка, дотоле скрытого в неизвестности, наиболее отвечало цели разительного вразумления без примерного нечестия Ахава. Имя Илия, евр. Элиагу, Элийа (LXX: Ηλιού, Ηλίας, Vulg.: Elias) означает: "мой Бог есть Иегова" и само собою указывает на призвание или задачу всей жизни пророка: проповедь и защита чистой религии Иеговы против культа Ваала (нет нужды, однако, предполагать с некоторыми толкователями, будто пророк сам принял это имя, выражающее идею его религиозного служения; скорее можно думать, что семья, в которой родился пророк, свято чтила Иегову, безусловно отрицала культ Ваала и исповедание своей веры выразила в имени будущего пророка). Обычный эпитет пророка Илии - "Фесвитянин" (3 Цар. XVII:1; XXI:17, 28; 4 Цар. II:3, 8; IX:36) - от отечественного города пророка Фесвы. Положение города в Библии точно не определено, и толкователями указывается двояко. Одни отождествляют Фесву, родину пророка Илии, с Фисвою, Θίσβη, "находящеюся по правую сторону Кидая Неффалимова в Галилее" (Тов. I:2), откуда выведан был в плен известный Товит (напр. К. Bähr в Lunge. Bibelwak. Th. VII: Die Bucher der Konige, 1868, s. 172). Однако более вероятно другое мнение, по которому Фесва - родина пророка, лежала в Галааде, близ Иордана, что подтверждается приложением (ст. 1 по евр. т.): "из жителей (поселенцев тошаве) Галаадских" (Vulg.: de habilatoribus Galaad). LXX же, очевидно, выразили мысль о нахождении самого города Фесвы в Галааде, когда евр. миттошаве (" из жителей") гилеад передали: εκ Θεσβω̃ν (Θεσσεβω̃ν) τη̃ς Γαλαάδ. И. Флавий (Древн. VIII, 13, 2) прямо говорит, что пророк Илия "явился из Галаадского города Фесбоны" (ср. Onomast. 517). Теперь сближают эту Фесву с el-istib - местностью, лежащей на 13 километров к северу от Яббока и известную под именем Mar-Eljas. Внезапно явившись в Самары, пророк Илия в краткой, но невыразимо сильной речи исповедует пред Ахавом веру свою в единого Иегову, а себя самого объявляет нарочитым служителем Его[21] и исполнителем Его велений, и во имя этой веры и этого признания клятвенно ("жив Господь!", хай - Иегова, ср. Руфь III:13; 1 Цар. XIV:39, 45) возвещает нечестивым царю и народу, поправшим завет Иеговы, тягчайшее для земледельческого народа бедствие засухи и неизбежного при ней голода: это было исполнением угрозы закона за отпадение Израиля от Иеговы (Лев. XXVII:19 сл.; Втор. XI:16 сл; XXVII:23 сл.; ср. 3 Цар. VIII:30), а вместе было и самым явным опровержением введенного в Израиле культа Ваала, в котором преимущественно олицетворялась и обоготворялась производительная сила природы: засуха и бесплодие страны было фактическим свидетельством бессилия идола. Продолжительность засухи пророк указывает неопределенно: " в сии годы" (не менее, однако, 3-х лет, как показывает мн. ч. шаним, ср. XVIII:1; по Лк. IV:25; Иак. V:17 - 3^,5 года), - ставя продолжительность наказания в зависимость от нового откровения через него в будущем, т. е., в сущности, от времени и степени раскаяния царя и народа. "Илия был пророк, первоверховный из пророков, пламенел божественною ревностью и сие изрек по действию Духа Божия. Почему и исполнилось им изреченное" (вопр. 51). Историк Менандр у И. Флавия (VIII, 13, 2) упоминает о засухе в течение года при тирском царе Итобаале; это подтверждает историчность повествования 3 Цар. о засухе при Ахаве.

 

2-3

Как принял Ахав грозное слово пророка, не сказано; но уже самое повеление Божие пророку оставить царя, удалиться на восток и скрыться у потока Xорафа предполагает опасность для пророка со стороны царя, который, как видно из последующего, вместе с женой своей Иезавелью вообще преследовал пророков Иеговы (XVIII:4, 13) и особенно тщательно разыскивал пророка Илию (XVIII:10 сл.). Поток Xораф (евр. Керит; LXX: Χορραθ; Vulg.: Carith) традицией иногда указывался по сю (западную) сторону Иордана и отождествлялся с вади-эл-Кальт (Onomast. 968). Но самое выражение евр. т. "ал-пенэ га-йарден" (слав.: прямо лицу Иорданову), по библейскому словоупотреблению (ср. Быт. XVI:1-2; XXIII:19; XXV:18; 1 Цар. XV:7; 3 Цар. XI:7), может обозначать только восточную сторону Иордана; притом на восточной стороне Иордана, частью лесистой, частью пустынной, но всегда более удаленной от Самарии, пророк Илия был в большей безопасности от преследований Ахава, чем на западе от Иордана. Пребывание в пустынном одиночестве, кроме безопасности, имело целью приготовление пророка к ожидающим его тягостям общественного служения - как после для новозаветного Илии - Иоанна Предтечи (Лк. I:80; III:2; Мф. XI:14; XVII:12). Наконец, вода потока Xорафа, вероятно, притока Иордана (с востока) некоторое время питала пророка во время засухи.

 

4-6

Если поток давал пророку естественное питье (у LXXи слав. добавлено слово: ύδωρ, воду, ст. 4 и 6), то пищу он получал чудесным путем: хлеб и мясо утром и вечером пророку, по повелению Божию, приносили вороны. Обилие чудес в истории пророков Илии и Елисея свидетельствует о попечениях милосердия Божьего о благочестивых в Израиле и, вместе, говорят о грубой чувственности народа, на которого могли оказывать влияние только чрезвычайные. Вороны могли быть избраны промыслом для питания пророка, как птицы пустыни (Ис. XXXIV:11). В ритуальном смысле ворон в Ветхом Завете почитался нечистой птицей (Лев. XI:15; Втор. XIV:14); но повелением своим воронам "Законоположник научает нас, что по немощи только иудеев постановил Он таковые обрядовые законы. Ибо сам повелел преступать оные (так, повелел в субботу семикратно обходить Иерихон; так и Илии повелел принимать пищу, приготовляемую воронами). А иногда не укорял Он преступивших таковые законы (Самсон не был обвинен за вкушение меду из челюстей мертвого льва), блаж. Феодорит, вопр. 52. В ст. 6 LXX-т несколько изменяют смысл текста: вместо евр. " (приносили ему) хлеб и мясо поутру, и хлеб и мясо повечеру", LXX имеют: άρτους τό πρωί καί κρέα τό δειλης, хлеб утром и мясо вечером - в параллель Исх. XVI:8. У Xорафа пророк пробыл около года (евр. йамим, дни, нередко означает годичный срок: Лев. XXV:29; Cyд XVII:10), - пока не высох поток от засухи.

 

8-9

Теперь промысл указывает пророку новый путь, повелевая ему идти в Сарепту Сидонскую, где некая женщина вдова, по повелению Иеговы, имела питать пророка. Сарепта (ср. Авд 20), евр. Царфата; LXX: Σαρεπτά; Vulg.: Sarephta; у И. Флавия Σαρεφθά, - старый приморский финикийский город между Тиром и Сидоном, в 10 римских милях (=15 километр. = ок. 14 верст с лишком) от последнего; теперь деревни Сарафанд (Robinson, Palast III, 690. Ср. Onomastic. 831. И. Флав. Древн. VIII, 13, 2).

Это повеление Божие пророку оставить землю Израиля и искать убежища за пределами ее, в языческом городе и в семье иноплеменницы, по словам блаж. Феодорита (вопр. 53), показывает, что если бы видел Бог в иудеях постоянный образ мыслей и твердую веру, то не повелел бы избегать общения с иноплеменниками, а напротив того, потребовал бы, чтобы жили с ними вместе и проповедовали им благочестие (Исх. XXXIV:16). Пророку же, который мог оказать благодеяние, не только не воспретил, но даже повелел идти к иноплеменнице. Xотя ближайшей целью удаления пророка за границу могла быть большая безопасность от руки царя израильского, но вместе с тем выбор именно дома сарептской вдовы для пребывания пророка показывает, и слово Xриста Спасителя несомненно уверяет нас в том (Лк. IV:25-26), что в Израиле в те дни не нашлось столь верующей, благочестивой и вообще достойной семьи, как личность и семья вдовы сарептской.

 

10-16

Удивительная кротость вдовы, покорность ее судьбе, замечательная вера в промысл Божий и беспримерное послушание слову пророка - все эти черты сарептской вдовицы представляют в ней образ праведницы вне закона с сердечной верой в Иегову, и в этом смысле она была прообразом церкви из язычников, прежде неплодной, а потом процветшей, как крин. Блаж. Феодорит говорит: "дивлюсь кротости в ответе жены; не вознегодовала она, что при таких бедствиях просят у нее пищи, а представила только крайнюю нищету. Великий же сей и праведный муж, хотя обещал ей неоскудевающие источники муки и елея, однако же повелел, чтобы ему первому изготовила и принесла хлеб. И не огорчилась опять жена, когда изнуряемая заботами и нищеты и вдовства, но, с верою вняв обещанию, принесла пищу. Даже сделала сие, не знав человека; потому что он был иноплеменник, - не изведав опытом его пророческой силы. Думаю же, что ею прообразована Церковь из язычников; потому что жена сия гонимого израильтянами приняла с верою, как и церковь приняла теми же самыми израильтянами изгнанных апостолов" (вопр. 53). Текст, LXX и слав. в ст. 12 предполагает, что у вдовы было несколько сыновей: τοίς τέκνοις μου - чадом своим (евр. ед. ч.: ливни; рус. Синод.: " для сына моего"); равным образом и в ст. 15: τά τέκνα αυτη̃ς - чада ея (евр. бетаг, "дом ее"). Но в том и другом случае преимущество надо отдать еврейскому тексту: по всему рассказу можно видеть, что сын у вдовицы был единственный, и что в ст. 15 говорится о доме вдовы, а не о сыновьях ее.

 

17-24

И. Флавий (Древн. VIII, 13, 3) предполагает, что сын вдовы сарептской не умирал, а лишь "имел вид трупа" (род обморока); то же думали и некоторые толкователи (напр. Bähr, op. cit: s. 174), но библейский текст определенно говорит (ст. 22, ср. 18), что здесь имел место случай действительной смерти и действительного воскрешения из мертвых. Замечательно воззрение вдовицы (ст. 18), что благодаря пророку (и его святости) открылись во всей силе грехи ее и вызвали наказание Божие. "Не сказала она, хотя была иноплеменница: худым послужил ты для меня предвестием, виною бед стало для меня пришествие твое, напротив того, приключившееся с нею приписала паче собственным своим грехам" (блаж. Феодорит, вопр. 54). Самый образ действия пророка при воскрешении умершего (ст. 19-21) близко напоминает последующее воскрешение пророком Елисеем сына сонамитянки (4 Цар. IV:34-35): символика в том и другом случае тем более понятна, если и Xристос Спаситель в своих чудотворениях не чуждался ее (Мк. VII:33; VIII:23; Ин. IX:6-7). "Пророк помолился Господу об умершем отроке, и после молитвы, трижды дунув на отрочище, возвратил его к жизни. Троекратное число указывает на достопокпоняемую Троицу, а дуновение на первоначальное сотворение души" (блаж. Феодор.). Чудо послужило к окончательному утверждению вдовицы в вере в Иегову и Его пророка (ст. 22-24).

 

Глава 18. 1-2. Повеление Божие пророку Илии явиться к Ахаву. 3-6. Картина голода в последние дни засухи. 7-16. Встреча пророка с Авдием, царедворцем Ахава. 17-19. Свидание пророка с Ахавом, обличение его и предложение испытания силы Иеговы и Ваала. 20-38. На Кармиле: безуспешность молитвы и жертвы жрецов Ваала и ниспадение огня небесного на жертву пророка. 39-46. Казнь жрецов; появление дождя; возвращение Ахава и пророка

1-2

" В третий год": дата эта не представляет противоречия с новозаветными показаниями - 3 года и 6 месяцев (Лк. IV:25; Иак. V:17), так как последние более точно обозначают всю продолжительность действия пророческого слова Илии, а данное место 3 Цар. указывает лишь фактическую продолжительность бедствия засухи и голода (в первое время жители могли питаться запасами предыдущего года).

 

3-6

Предстоящее свидание пророка Илии с Ахавом падало на время наивысшего развитии засухи и голода, и здесь указаны обстоятельства, приведшие к встрече пророка с царем. Должность начальника дворца, введенная Соломоном (IV:6), существовала и у Ахава (ст. 3), царствование которого с внешней, политической и международной стороны было, по-видимому, отражением блеска Соломонова царствования (ср. гл. XX). Тем резче выступает упадок религии в это царствование, нашедший выражение, между прочим, в преследовании и умерщвлении Иезавелью пророков (ст. 4), т. е. сынов пророческих, совершавших благочестивые религиозные упражнения под руководством какого-либо пророка (ср. 1 Цар. X:5; сл. XIX:20-24): очевидно, их было в данное время очень много в Израильском царстве (ср. 4 Цар. II:3 сл.); высоко поднявшее голову нечестие вызывало на борьбу с собой великую религиозно-нравственную силу обществ пророческих (неудачно называемых иногда "школами пророческими"). Авдий, начальник дворца Ахавова, по своему благочестию и усердию к религии Иеговы (ст. 3, 7, 12; ср. блаж. Феодорит, вопр. 55) скрывал и питал гонимых пророков в одной из пещер, может быть, на горе Кармиле.

 

7-16

Авдий легко мог узнать (слав.: потщася, LXX: έσπευσε) пророка Илию (ст. 7) по его своеобразной внешности: " человек тот весь в волосах и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим" (4 Цар. I:8), - по этим признакам узнавали пророка. В беседе Авдия с пророком характерно, кроме глубокого почтения его к пророку (ст. 7, 9, 13), еще воззрение, что Дух Иеговы во всякий момент может унести пророка неведомо куда (ст. 12; ср. ст. 46; Иез. III:12; VIII:3; XI:1; XLIII:5), как это и произошло при конце жизни пророка (4 Цар. II:11). Из этой же беседы узнаем, какие напряженные усилия употреблял Ахав к отысканию Илии - "того, кто устами своими заключил облака, чтобы сделать одно из двух, или убедить пророка, чтобы отверз облака, или погубить его, если не убедится" (блаж. Феодорит, вопр. 55). Только клятвенное заверение пророка (ст. 15) в намерении своем предстать пред Ахава убеждает Авдия сообщить Ахаву о прибытии пророка (ст. 16). Имя Божие " Господь Саваоф" (евр. Иегова - Цебаот) или полнее "Господь Бог Саваоф" (Иегова - Елогей - Цебаот) употребляется почти исключительно у пророков (встречается особенно у Исаии, Амоса, Аггея, Захарии, Малахии, в псалмах и в книгах Царств и Паралипоменон) и означает Бога: 1) как небесного Вождя воинств Израилевых; 2) как Владыку светил небесных и преимущественно 3) как Господа ангельских воинств (см. у А. Глаголева, Ветхозаветное библейское учение об ангелах... с. 238-256).

 

17-20

Ахав суеверно видит в пророке человека, приносящего народу несчастье (евр. охер, ст. 17, ахар; ст. 18: губить, губитель, ср. Быт. XXXIV:30; Нав. VI:18; VII:25), но пророк источник гибели Израиля видит (ст. 18) в идолослужении Ваалам (Ваал, кроме общего имени, имел еще разные эпитеты и прозвания: Вааль-Вериф, Ваал-Зебув и др., в которых идолослужители видели отдельные божества) и предлагает религиозное состязание с 450 пророками Ваала и 400 пророками Ашоры-Астарты, в присутствии " всего Израиля" (т. е. народных представителей) на горе Кармил. Гора Кармил (евр. Кармел, собств. сад, Нав. XIX:26; Onomast. 602), к югу от залива Акко, составляет северное продолжение гор Ефремовых, близ потока Киссона. В древнее время г. Кармил, по Иосифу Флавию (Древн. V, 1, 22; Иуд. Война, III, 3, 1), составляла границу между Галилеею и Тирскою областью; известна была растительностью, а также обилием гротов. Пророком избрана была, вероятно, как центральное место в Израильском царстве, и притом близкое к летней резиденции Ахава (ср. ст. 46); наконец, здесь, очевидно, издавна был чтимый жертвенник Иеговы (ст. 30). Ахав немедленно исполняет предложение пророка (ст. 20), на которого только что пылал гневом (ст. 17): ясно, что личность пророка имела сильное влияние и на этого царя.

 

21-25

Ввиду предстоящего испытания силы Иеговы и Ваала пророк Илия упрекает народ за допущенный им религиозный синкретизм - одновременное служение Иегове и Ваалу (ср. блаж. Феодорит, вопр. 57): выражение " долго ли вам хромать на оба колена", имеющее характер пословицы, заключает в себе ту мысль, что чистое идолослужение в некотором отношении лучше безразличного колебания между религией Истинного Бога и культом Ваала. Не получив ответа на свой упрек от народа, пророк указывает (ст. 22), что он здесь один из пророков Иеговы (в других местах Израильского царства оставались и еще пророки Иеговы, ср. ст. 4, 13; 2 Цар. II:3, 5), а пророков Ваала - 450. (LXX добавляют в ст. 22: καί οι προφη̃ται του̃ άλσους τετρακόσιοι; слав.: и пророков дубравных четыреста; добавление, видимо, заимствованное из ст. 19: жрецы Астарты-Ашеры не присутствовали на Кармиле, как видно и из ст. 25, 40). К ним и обращается пророк с предложением, ст. 23-25, принести здесь жертвы: жрецы - Ваалу, а пророк - Иегове, - при равных условиях (не подкладывая огня, ст. 23, 25), причем пророк предоставляет жрецам принести жертву прежде него (ст. 25), "чтобы постыжденные служители лжи не сказали, будто Ваал огорчился, что не ему первому воздан дар" (блаж. Феодорит, вопр. 58), а вместе и с той целью, чтобы впечатление силы и величия Иеговы, при ниспослании Им огня (ст. 24; ср. 38), более запечатлелось в сознании народа - после того как ранее будет показано ничтожество Ваала.

 

26-29

Xарактерно изображение молитвы и богослужебных действий жрецов культа Ваала, очень типичное для языческих культов древности вообще. Кроме молитвенных воплей с утра до вечера (26, 27, 29 ст,), жрецы скакали (евр. пасах - прыгать хромая; LXX: διετρεχον; Vulg.: transsiliebant, слав. ристаху, ст. 26) вокруг жертвенника; затем это кругообразное движение жрецов принимало более и более характер религиозной оргии: вооруженные мечами и копьями, в своей дикой пляске жрецы наносили друг другу порезы и раны, от которых истекали кровью (ст. 28) - суеверие, весьма распространенное у народов древности: филистимлян, моавитян, вавилонян, скифов, римлян, см. W. Nowack. Hebraische Archaologie, I, s. 194, вытекавшее из представления, что кровь, и особенно жреческая, сильна умилостивлять божество; евреям строго воспрещено было делать себе подобные нарезы на теле (Втор. XIV:1); наконец, все указанное: дикие жесты при вращательном движении, лязг оружия, потоки крови - доводили жрецов до высшего экзальтированного состояния, обозначаемого евр. гл. гитнаббе (ст. 29), одного корня с наби - пророк; LXX и передают этот термин (ст. 29) επροφήτευον; слав.: прорицаху; Vulg ilIis profetantilus: в таком смысле названный евр. термин нередко прилагается к пророкам (1 Цар. X:5-6, 10, 13; Иез. XXXVII:10 и др.), но по отношению к языческим исступленным пророкам, какими в данном рассказе являются жрецы Ваала, может приложимо и другое значение названного термина: " бесновались" (русск. синод. перев.), греч.: μαίνομαι, с которым родственно μάντις, "прорицатель"; в смысле "безумствовать, бесноваться", термин этот употреблен, напр., о болезни Саула (1 Цар. XVIII:10; сн. Иер. XXIX:26) В ст. 27 ироническая речь пророка рисует крайне антропоморфическое представление язычников о божестве. Молитвы и религиозно-экзальтированные действия жрецов продолжались до времени вечерней жертвы - минуса (бескровной, мучной жертвы, Чис. XXVIII:4; Исх. XXIX:39-41; ср. 4 Цар. III:20; Дан IX:21), т. е. до времени от 3 до 5 часа пополудни (по библ. евр. счислению: между 9 и 11 часами дня).

Далее текст LXX имеет в ст. 29 прибавку (поставленные в русском синодальном переводе в скобки слова); по сравнению со ст. 30 прибавка эта не дает ничего особенного.

 

А

Приступая к жертвоприношению, пророк приглашает народ к вниманию, и прежде всего возобновляет разрушенный давний жертвенник на Кармиле; это означало вместе и восстановление нарушенного народом завета с Богом (ср. XIX:10), выражая идею этого возобновления древнего завета, Илия, подобно Моисею (Исх. XXIV:4), берет 12 камней по числу 12 колен Израилевых и строит из них один жертвенник во имя Иеговы: фактическое свидетельство, что 12 колен лишь временно и случайно разделились, но по идее составляют одно целое, что объединяющим началом для них служит вера в Иегову и служение Ему; причем племенное единство всех 12 колен подчеркивается происхождением их всех от Иакова, а религиозное единство и чистота культа внушается им через напоминание другого имени патриарха: Израиль (Быт. XXXII:28), и ревности Иакова-Израиля об удалении из рода его богов иных (Быт. XXXV:1, 10). На возникающей же вопрос: как мог пророк созидать жертвенник на Кармиле при законе о единстве места богослужения (Втор. XII:5 сл.), блаж. Феодорит дает следующий ответ (вопр. 56): " праведнику закон не лежит (1 Тим I:9)... Израильтянам, по легкомыслию их, узаконил Бог совершать богослужение в одном месте, чтобы, получив позволение совершать везде, не стали поклоняться и богам лжеименным. Пророк же хотел показать как бессилие обольщающих народы демонов, так и всемогущество Бога всяческих. Вести израильтян в иерусалимский храм было невозможно по причине разделения царства; посему и привел их на Кармил, где имел частое пребывание".

 

Б-35

Ожидая ниспослания с неба чудесного огня на жертву, пророк делает все, чтобы устранить возможность какого-либо подозрения в искусственном подложении огня; для этого служит и канал вокруг жертвенника (в 2 саты глубины - ок. 1/2 четверика), весь наполнившийся водой после того, как обильно полили водою и жертву, и дрова; при этом число ведер воды (4x3) = 12 может иметь то же символическое значение, как и число камней жертвенника (31 ст.): троекратное же число возлияний указывать может на таинство Троицы (блаж. Феодорит, 58 вопр.). При приготовлении жертвы пророк действует как священник, по мнению Г. Гроция, "jure prophetico, minoribus legibus exsolutus, utmajores servaret".

 

36-38

В молитве своей к Иегове пророк именует Его уже не своим только Богом, как при воскрешении сына вдовы сарептской (XVII:20), а Богом Авраама, Исаака и Иакова, возводя мысль свою и других к откровению Бога завета Моисею (Исх. III:15). Цель жертвы и молитвы пророка - совершенное обращение Израиля к Иегове (Слова " услышь меня, Господи, услышь меня ныне в огне!" - вставка, которую, однако, греч. т. имеет без вариантов). Ответом на молитву пророка было чудесное ниспадение с неба огня, показывавшее милостивое принятие Богом жертвы и молитвы пророка (ср. Лев. IX:24; Суд. VI:20-21). И этот небесный огонь попалил и не только дрова и жертву, но и персть, и воду, и камни, чтобы Божий алтарь не был поруган, когда нечестивые станут приносить на нем жертвы демонам" (блаж. Феодорит, вопр. 58).

 

39-40

Впечатление величия и всемогущества Иеговы - в ниспослании огня с неба и попалении жертвы (обильно облитой водой) и само по себе и по контрасту с проявившимся ранее бессилием Ваала - было невыразимо сильно и подавляюще; исполненный глубокого благоговения к Иегове, веры в Него, народ вместе почувствовал неудержимое негодование на жрецов Ваала. При таком народном настроении "Ахав, если бы и хотел, не мог защитить лжепророков и жрецов идольских". По одному мановению пророка, выражавшего согласно закону (Втор. XIII:9-10), что идолослужители и развратители народа должны быть убиты, народ схватил жрецов и повлек их к потоку Киссону, где они и были убиты, причем трупы и кровь их стремительный поток унес в море. Кисши, LXX: Κισω̃ν; Vulg.: Cison, слав.: Кисон, поток Киссов, - поток близ Кармила и Фавора (Суд. IV:7, 13; Onomast, 618), протекающий в северо-западном направлении через равнину Ездрилонскую или Изреельскую, берет начало у Дженина и впадает в Средиземное море у Кайфы; теперь "нахр-эл-Мутата" (Robinson. Palästina, III, 474). Таким образом, "по совершении чуда Илия повелел умертвить художников зла, и тогда уже разрешил облака от болезней рождения" (блаж. Феодорит, вопр. 58).

 

41-46

По прекращении бедствия засухи по слову пророка (XVII:1), Ахаву, присутствовавшему при избиении жрецов, пророк советует "есть и пить", т. е. успокоиться и подкрепиться (ср. Исх. XXIV:11; Лк. XII:19), так как народ возвращен к Богу и должна начаться нормальная жизнь, с чем вместе прекратится и народное бедствие. В предчувствии дождя пророк погружается в молитвенное состояние: наверху Кармила он " наклонился к земле, и положил лице свое между коленами" (ст. 42) - обычное на Востоке (напр., в Индии, Персии) положение человека, погруженного в молитву и созерцание. После непродолжительного ожидания малое облачко c моря (нередко, по описаниям морских путешествий, предвещающее начало обильного дождя) возвестило пророку наступление обильного дождя, что и последовало. Ахав, потрясенный и умиленный всем происшедшим (у LXXи и в славянском тексте в ст. 45 имеется добавочное слово об Ахаве: καί έκχαιε; слав.: и плакася), спешно поехал в резиденцию свою в Изрееле (евр. Изреел, LXX: Ιεζραέλ Ιεζραήλ ср. XXI:1; 4 Цар. IX:25; - позже: равнина Ездрилон, Иудифь I:8, теперь Зерын, Onomast. 545, см. замеч. к IV:12); пророк же, желая утвердить в душе Ахава это спасительное настроение, пробегает, укрепляемый силой Божьею (ст. 46 ср. 4 Цар. III:15), все немалое пространство от Кармила до Изрееля (ок. 240 стадий или 46 верст) пред колесницею Ахава. Из следующей (XIX) главы видно, как неглубоко было преобразующее влияние кармильского события на душу Ахава.

 

Глава 19. 1-8. Угроза Иезавели пророку Илии и удаление его из Изрееля в Вирсавию и далее на Xорив. 9-18. Xоривское богоявление пророку. 19-21. Помазание Елисея на пророческое служение вместо Илии

1-3

Рассказ Ахава Иезавели о кармильских событиях, в частности и об умерщвлении, по слову пророка Илии, жрецов Ваала (XVIII:40), имел, вероятно, целью расположить жену к религии Иеговы; но на Иезавель, упорную и фанатичную язычницу, рассказ этот произвел обратное действие; возбудил ее ярость, мстительность и намерение со всей решительностью бороться за культ Ваала и против главного представителя религии Иеговы - пророка Илии, ставшего причиной гибели ее жрецов; и она через посла клятвенно (ср. II:23; XX:10) угрожает ему смертью, имея в виду, вероятно, побудить его к бегству (умертвить пророка Илию, как многих других пророков XVIII:4, 13, Иезавель, видимо, не находит возможным ввиду неизвестности его народу, особенно вскоре после происшествий на Кармиле, когда впечатление силы пророка истинного Бога на народ было еще свежо). LXX, слав. в словах Иезавели, ст. 2, добавляют ει σύ ει̃ Ηλιού, καί εγώ Ιεζαβέλ, аще ты еси Илиа, аз же, т. е. "деятельности твоей и авторитету пророка я сумею противопоставить свой авторитет царицы, чтительницы Ваала". Вероятно, Иезавель сделала это не без ведома Ахава, который оказался слишком слабым для того, чтобы оказать противодействие Иезавели: чувство раскаяния (ср. прим. к XVIII:45-46) в нем оказалось слишком неглубоким и бесплодным. Пророк yбoялся (LXX: εφοβήθη; Vulg.: timuit ergo, слав.: и убояся, соотв. евр. гл. яре, "бояться", а не яра - "видеть", как в евр. и русск. синод, ст. 3). "Почему, - спрашивает блаж. Феодорит (вопр. 59), - Илия, имея такую силу, убоялся одной Иезавели?" И отвечает: "потому, что был не пророк только, но и человек. С другой стороны, и страх был делом Божия смотрения. Чтобы великость чудотворения не надмила мысли, благодать попустила природе дать в себе место боязни, а пророку через это познать собственную свою немощь". Пророк удаляется из Израильского царства в Вирсавию - в Иудейском царстве. Вирсавия принадлежала Симеонову колену, Нав. XIX:2; 2 Цар. XXIV:7, лежала на границе Идумеи, теперь хирбет-бир-эс-Себа, Onomast 277; на южном конце Иудеи и всего Xанаана, как Дан составлял северную границу его; отсюда известное выражение "от Дана до Вирсавии". Суд. XX:1; 1 Цар. III:20; 2 Пар. III:10; XVII:11; XXIV:15; 3 Цар. IV:25, ср. Robinson, Palästinal, 337). Xотя город этот принадлежал к Иудейскому царству, но и во времена разделения царств привлекал много паломников из Израильского царства (Ам V:5; VIII:14). В Вирсавии пророк оставляет отрока своего (ст. 3, сн. XVIII:43-44); в печали своей пророк, естественно, хотел быть один.

 

4-7

Удрученный скорбью, пророк идет в пустыню - ту самую Аравийскую пустыню, по которой некогда странствовал народ Божий, и здесь под одним кустом растения дрока (евр. ротем, ср. Пс. СXIX:4; Иов XXX:4; LXX: υποκάτω ραθμέν; Vulg.: subter juniperum; слав.: под смерчием; русск. синод: под можжевеловым кустом) - растения, нередко встречающегося в Аравии и дающего употребительный там уголь (Пс. CXIX:4), - отдался чувству глубокой скорби и сожалению о неудачах своей пророческой миссии, и это чувство, в связи с пламенной ревностью по Боге (сн. ст. 10, 14), вылилось у пророка просьбой или молитвой к Богу о смерти - об отнятии у него высочайшего дара милости Божией - жизни (ср. Пс. LX:7; Притч. III:2 и др.): жизнь его представлялась ему не выполняющею своего назначения, и потому смерти по примеру предков он просит у Бога. Это желание и прошение пророка не было выражением малодушия и ропота с его стороны, иначе он не удостоился бы двукратного послания ангела[22] (ст. 5, 7) для укрепления его и научения. Подкрепившись указанной ангелом пищей, пророк идет к горе Божией Xориву и в 40 дней достигает ее. Xорив (LXX: Χωρήβ; евр. Xореб; Vulg.: Horeb, Исх. III:1; XVII:6; XXXIII:6; Втор. I:6; IV:10; 3 Цар. VIII:9 и др.) именуется горой Божией и нередко в Библии отождествляется с Синаем. Обыкновенно их различают тем, что за Xорив принимают весь горный узел между аади Шуеб, Раха и Леджа, а за Синай - отдельный высокий пик, поднимающийся над ним к югу (Onomastic, 975). Сравнительно небольшое пространство от пустыни, прилегающей к Вирсавии, до Xорива в земле Мадиама пророк прошел 40 дней - вероятно, с продолжительными остановками и уклонениями от прямого пути (для избежания преследователей); прямой же путь в указанном направлении не превышал 50 верст (по Втор. I:2 от Xорива до Кадес-Варни, лежащего несколько южнее Вирсавии, - 11 дней пути). 40 дней путешествия Илии к горе законодательства имеют аналогию с 40-дневным пребыванием Моисея на горе законодательства (Исх. XXIV:18), и как Моисей провел 40 дней без пищи и пития (Исх. XXXIV:28; Втор. IX:9, 16, 25; X:10), так можно думать, постился во время 40-дневного пути к Xориву и пророк Илия (" подкрепившись тою пищею"; слав. " иде в крепости яди тоя"; Vulg.: ambulavit in forti tudine cibi illius), страстно желая иметь Откровенние Божие о судьбе Израиля и собственной пророческой миссии.

 

9-14

Вопрос Божий Илии " что ты здесь, Илия?" (ст. 9) не имеет значения упрека пророку за малодушное бегство в пустыню от миссии среди общества, как думают некоторые толкователи, а есть просто призыв божеской любви к утомленному душой и телом пророку - открыть Иегове душу свою. И пророк открывает сокровеннейшее содержание своих дум и чувствований сердца: пламенную ревность и острую скорбь о нарушении Израилем завета с Богом, о разрушении или осквернении священных жертвенников, об избиении пророков, так что из последних остался один Илия, но и его жизнь в опасности от преследователей (ст. 10, 14). Ревность по нарушенному Завету[23], некогда заключенному на Синае (Исх. XXXIV:1-10), и теперь побуждающая пророка обратиться с сетованиями на Израиля к Богу (Рим XI:2: εντργχάνει τω̃ Θεω̃ κατά του̃ ισραηλ) на той же горе завета и законодательства ставит пророка Илию в параллель с Законодателем Моисеем (оба великие мужа впоследствии предстали Законодателю Нового Завета Иисусу Xристу на горе Преображения, Мф. XVII:3; Мк. IX:4; Лк. IX:30). С именем ревнителя перешел пророк Илия и в историю. Самая речь пророка ст. 10, повторенная после ст. 14, есть вопрос к Богу: какие меры или средства могут быть применены к вероломному Израилю? Не предрешая этого вопроса, пророк, однако, мог желать быстрой и решительной кары. Ответом Божьим на слова и думы пророка служит, во-первых, особый характер богоявления, ст. 11-12, а затем повеление Божие о поставлении двух царей и пророка для совершения суда Божия над Израилем. Богоявление пророка Илии на Xориве, ст. 11-12, близко напоминает некогда имевшее здесь же Богоявление Моисею Исх. XXXIII:18-19, 22; XXXIV:6 - тоже по поводу нарушения завета Израилем при Синае (Исх. XXXII). Что касается самого характера богоявления, то из того, что Иегова явился не в вихре и буре (ср. Ис. XVII:13; XL:24), не в землетрясении (ср. Ис. XXIV:18), не во всепоедающем огне (ср. Иc. LXVI:15 сл.) - обычных грозных стихийных силах карающей, гневающейся силы Божией (ср. Пс. XVII:8-18; Ис. XXIX:5-6), а в веянии тихого ветра (ср. Иов IV:16; Пс. CVII:29), - пророк научался, что Иегова "за лучшее признал управлять родом человеческим с кротостью и долготерпением, хотя нетрудно Ему послать на нечестивых и молнии и громы, восколебать землю, мгновенно ископать для них ров и всех вконец истребить стремительными ветрами" (блаж. Феодорит, вопр. 59). Слов: " и там Господь" слав. -рус. перев. ст. 12 нет ни в евр. т. ни в принятом т. LXX, но во многих греческих кодексах они читаются (κάκει̃ Κύριος в кодд. 19, 44, 52, 64, 74, 92, 106, 119, 120, 123, 158, 236, 213, 246. у Гольмеса; καί εκει̃ Κύριος - в кодд. 59, 108, 121, 134, 245, 247, ibid) и смысл текста они вполне выражают. Vulg. их, впрочем, также не имеет. В целом, данное богоявление имеет весьма важное значение для целого богословия Ветхого Завета, свидетельствуя, что, по учению Ветхого Завета, Бог есть не стихийная сила, а духовное нравственное начало, для которого стихийные явления суть лишь средства проявления, но действия которого всегда запечатлены высшим нравственным характером, и основным законом действования Божия в мире вообще и особенно к людям являются любовь и милосердие (ср. Исх. XXXIV:6). Почувствовав присутствие Божие в веянии тихого ветра, пророк Илия вышел из пещеры, в которой он был во время потрясающих явлений природы, и в благоговейном трепете пред Неприступным Богом закрыл плащом (милотью, LXX: εν τη̃ μιλωτη̃; Vulg.: pallio; евр. аддерет) лицо, как Моисей при бывших ему на Xориве же богоявлениях (Исх. III:6; XXXIII:20, 22; ср. Ис. VI:2).

 

15-18

Если в ст. 11-12 заключается символический ответ на слова пророка ст. 10, 14, то теперь дается другой ответ Божий на то же недоумение пророка - повеление Божие ему - "помазать": Азаила - царем над Сирией, Ииуя - царем над Израилем и Елисея - преемником Илии в пророческом служении (15). Эти три столь различные деятеля объединяются здесь, как имеющие служить выполнению воли Божией планов Божиих об Израиле в частности: Азаил, царь сирийский, впоследствии сделался бичом гнева Божия на Израиля и постоянно теснил его извне (4 Цар. VIII:12, 29; X:32; XIII:3, 7); Ииуй совершил трудные внутренние потрясения в Израильском царстве: он уничтожил дом Ахава и культ Ваала, им введенный (4 Цар. IX:24, 33; X:1-28); пророк Елисей явился прямым продолжателем дела пророка Илии: борьбы против язычества в Израиле, и был орудием научающего и наказующего действия Божия, - конечно, не через вещественный меч, как первые два (ст. 17), а через меч пророческого слова (Ис. XLIX:2) и всей пророческой его деятельности. Пророк Илия самолично выполнил лишь третье повеление Божие - о поставлении Елисея в преемники себе (ст. 19-21). Но "если помазал пророка, и сообщил ему духовную благодать, то сим помазал и прочих, потому что Елисей, прияв через