2020-08-05
57
Я всё. Еду домой помогать маме.
Позвоню позже.
Люблю тебя.
Целую.
— Чёртов Мейсон, — прорычал я, засовывая телефон в задний карман джинсов.
Я облокотился на машину и уставился на темнеющий асфальт под ногами. Джексон подошёл и остановился рядом.
— Что случилось? — спросил он, повторив мою позу.
— Мейсон, — ответил ему, не поднимая глаз.
Хотя Оливия никак не намекнула на то, что Мейсон обидел её, я знал, что так оно и есть. У него есть привычка болтать тогда, когда лучше промолчать. Джексон напрягся. — Что он сделал?
— Не знаю. — Я поёжился. Господи-Боже-Мой. Звучит по-идиотски. Я достал ключи из кармана и отошёл от машины. Я должен увидеть её. К чёрту, я встречусь с ним. Джексон схватил меня за руку, он держал крепко и не собирался отпускать.
— Не будь идиотом, — скривился он, будто прочитав мои мысли. — Ты даже не уверен в том, что он что-то сделал.
— Мне и не нужно быть уверенным в этом, Мейсон — придурок.
Джексон отпустил меня, его глаза сузились, когда он усмехнулся себе.
— Только посмотри на себя, грозный защитник. Не думал, что когда-нибудь увижу тебя таким.
Я закатил глаза, когда он скрестил ноги, с намёком поигрывая бровями.
— Ты выглядишь как человек, который собирается покупать, а не брать в аренду. — Я скрестил руки на груди, забыв о том, что собирался ехать к Мейсону.
— И что, если так?
Я не рассказывал Джексону о своих планах, что хочу сделать Оливии предложение... или то, что я уже купил ей кольцо. Я не могу так рисковать, он может проболтаться Селене, а она не сможет держать язык за зубами, даже если ей заплатят. Джексон помахал рукой перед моим лицом.
— Без обид, брат. Я просто никогда не думал, что этот день настанет.
— Ну, да, всё меняется.
— Похоже на то.
Меня не беспокоило то, что и у них с Селеной всё складывается довольно-таки серьёзно. Уверен, что Джексон так и не показывал ей, что именно ему нравится, хотя она такая же испорченная, как и он. Учитывая его детство и юношество, я удивлён, что они так долго вместе. Его первые настоящие отношения были чертовски нездоровыми. Бедному парню было тогда всего 16, а женщине — 23. Ей нравилось что-то порочное и тёмное, а он всё это проглотил, думая, что всё так и должно быть. Если бы он показал Селене всё то, что испытал на себе, не думаю, что они смогли бы встречаться более трёх месяцев. Я сдерживаюсь, чтобы не дать ему совет о том, что не стоит показывать Селене все свои игрушки... но я предпочитаю не вмешиваться в сексуальную жизнь друга.
— Оставь это, брат, — сказал Джексон, прерывая мои мысли. Он решил, что я задумался об Оливии и Мейсоне. — Позвони ей, успокой её и забудь обо всём остальном.
Я нахмурился. Я реально собираюсь принимаю совет об отношениях от Джексона? От парня, у которого было столько же серьёзных отношений, что и у меня? Думаю, это не настолько странно. Он наставлял меня в отношении с женщинами со старшей школы и сейчас, когда я думаю об этом... может, это и плохая идея, учитывая, что все его отношения заканчивались одной ночью жёсткого секса по обоюдному желанию... Мысль о том, чтобы связать Оливию и видеть её податливость возбуждают меня, но я никогда не использую и половины штучек Джексона.
— Звони ей и переодевайся. Тренировка начинается в десять утра.
Он похлопал меня по спине и ушёл, я же отыскал свой телефон и сразу набрал номер Оливии.
Раздался звук вызова и вскоре она ответила.
— Привет.
Её голос был счастливым и высоким, но я услышал, как он чуть не сорвался в самом конце.
— Привет. — Я прочистил горло, стараясь сформулировать правильный вопрос, чтобы ей не показалось, что я требую ответ. — Как всё прошло?
Вот так.
Она вздохнула, помолчав пару секунд.
— Началось всё хорошо... но ты ведь знаешь Мейсона и то, как он относится к тебе.
Эта мысль заставила меня улыбнуться.
— Это я знаю. Ты сама в порядке?
— На удивление, да. — Она нервно рассмеялась. — Только вперёд, так?
— Точно. — Я засунул руку в передний карман джинсов.
— Я только подъехала к дому, а мама уже готова к садовым работам, так что я пойду, но мы ведь увидимся позже? Пообедаем вместе?
Я улыбнулся, счастливый от того, что она не собирается расстраиваться из-за Мейсона.
— Конечно.
— Хорошо, увидимся.
Она повесила трубку, а я стоял и улыбался собственному отражению в окне тренажёрного зала. Не могу дождаться обеда. Не могу дождаться, когда увижу её молочную кожу и пухлые, розовые губки. В ожидании нашей встречи проходит весь мой день. Большинство людей проводят день в ожидании любимого тв-шоу или любимого блюда, но не я. Каждый день с нетерпением я жду как перешагну порог тренажёрного зала и увижу её. Я с нетерпением жду, когда увижу её симпатичные локоны и широкую улыбку, которая озаряет её лицо, когда она видит меня. Я люблю её, и это самое замечательное чувство на свете. Я убрал телефон в карман, открыл заднюю дверь автомобиля и достал свою спортивную сумку. Очевидно, время тренировки будет тянуться медленно, потому что я уже с нетерпением жду обеда. Я хочу увидеть её... я должен увидеть её.
***
Я открыл глаза и сонным взглядом обвёл свою комнату. Ворочаясь с боку на бок, я толком и не поспал. Прошлой ночью — как практически и каждой ночью — меня преследовал образ Оливии, не давая выспаться. Слишком много удовольствия, сегодня ночью она привиделась мне обнажённой, отчаянной и умоляющей. С тех пор, как мы расстались вчера у её дома, я не могу выкинуть из головы её образ в этих крошечных шортиках и крошечной футболочке, не говоря уже о том, что на ней не было нижнего белья. И вот снова я мучаю себя этими воспоминаниями.
Я зарычал, скидывая одеяло. Я не был настолько возбуждён с тех пор, как она предлагала себя на том диванчике в её квартире, а я отказался. Я перекинул ноги через край кровати и встал, потерев лицо руками. Я направился в ванную, так как единственное, что могло помочь в моём деликатном положении — это холодный душ.
Я скинул трусы и открыл дверцу душевой кабинки. Я открыл холодную воду, отступив подальше от потока. Как только вода коснулась пола, обдав меня холодными брызгами, я решил, что мне не помешает более теплый поток. Чем теплее становилась вода, тем твёрже становился я сам, а чем твёрже я становился, тем сильнее раздражался.
Я дотянулся до бутылочки с гелем для душа и щедро выдавил его на руки. Не обращая внимания на свой, нетерпеливо торчащий стояк, я намыливал каждый сантиметр своего тела, специально обходя возбуждённый член. Когда уже ничего не оставалось как вымыть его, я обернул свою руку вокруг ствола и стал мыть его так быстро, как только мог, не позволяя себе скатиться в отчаянье. Я практически освободился от этого, как мой указательный палец коснулся супер-чувствительной головки и меня затопило чувство невероятного удовлетворения. Не думая ни секунды, я схватил кончик своего члена и сильно сжал его. Тяжёлый вздох удовольствия вырвался из моего горла, а веки наполовину прикрыли глаза. Я начал медленно, почти в дразнящем темпе, ласкать свой член, а свободной рукой опёрся на стеклянную дверь кабинки.
— Чёрт… — простонал я еле слышно.
Я знал, что не должен дразнить себя и я прекрасно знал, что если увеличу темп, то просто не смогу остановиться. Образы Оливии просочились в мои мысли, и рука стала двигаться вверх и вниз по члену всё быстрее. Практически сразу же я оказался на грани оргазма, но прежде, чем он накрыл меня, я убрал руку, зажмурившись, так как мои яйца были готовы взорваться. Я не могу нарушить правило Деррила… и если я собираюсь нарушить его, то не хочу быть один в этот момент, удовлетворяя себя в душе.
Не тогда, когда у меня есть Оливия, которая жаждет меня так же отчаянно, как и я её. Как знакомо, аморальные мысли сразу же всплыли в моей голове, стоило вспомнить её имя. Я вспомнил вчерашний день, как сильно она меня хотела там, в душе, и как близок я был к тому, чтобы наполнить её собой. Моя рука дёрнулась в сторону члена, но прежде, чем они соприкоснулись, я, закусив губу, закрыл горячую воду. Холодная вода немедленно оросила меня сверху. Низкая температура воды заставила меня взять себя в руки, и когда я точно был уверен, что не сорвусь, выключил воду и вышел из душа. Я быстро схватил полотенце и вытерся, затем обернул его вокруг бёдер.
Моя кожа всё ещё была влажная, пока я пересекал комнату и надевал белую майку-берцовку. Я натянул спортивные шорты и отбросил полотенце в сторону. Я глянул на часы через плечо. Чёрт. Как долго я там пробыл?
Я опаздывал и не думаю, что смог бы справиться сегодня с наказанием в виде отжиманий. При любом раскладе Деррил заставил бы меня выполнять эти упражнения, не заботясь о том, что они такие болезненные. Я надел пару коротких носков и вылетел из комнаты.
Я прошёл на кухню, нависнув над дверцей холодильника, выбрал йогурт. Проходя мимо столика, я схватил овсяный батончик с орехами из фруктовой корзинки. Ненавижу тренироваться на пустой желудок. Оторвав крышечку, я стал пить, чувствуя, как греческий йогурт мягкой кислинкой разливается по горлу. Диетолога ММАС хватил бы удар, если бы она знала, как мало я съел на завтрак и это при том, что мне ещё нужно выпить протеиновый коктейль.
Подойдя к входной двери, я быстро обулся и выйдя на улицу, закрыл за собой дверь на ключ.
Я примчался к тренажёрному залу и неловко припарковался. Уверен, что не совсем вписался в отведённое пространство, но я даже не обратил на это внимания. Не сейчас. Моё внимание было полностью приковано к гигантскому рекламному плакату, прикреплённому над входом. Он намного больше, чем я ожидал…
Это всё по-настоящему.
Это всё происходит на самом деле.
Чёрт.
Я сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Я профессиональный боец ММАС, рекламные плакаты с моим изображением развешаны по всей Америке… Я заслужил это. Я сделал всё, чтобы достичь своей цели, тогда почему все эти спортивные штучки вызывают во мне странное чувство новизны? Я открыл глаза и снова посмотрел на рекламный плакат. Я никогда не был самодовольным, несмотря на то что другие люди могут сказать обо мне. И рассматривая сейчас своё изображение — в одних шортах с поднятыми вверх кулаками, замотанными и грязными, — мне захотелось съёжиться. Больше никогда не хочу участвовать в фотосессии. Никогда не чувствовал себя настолько женственным, как в тот день. Одного раза достаточно. Они могут заново использовать уже сделанные однажды фотографии на протяжении всей моей карьеры.
Я вышел из машины и закрыл дверь, нажав на кнопку сигнализации на брелоке. Я медленно пошёл в сторону зала, всё ещё уставший даже после душа. Ненавижу пропускать завтрак. Мне необходимо мясо, мне необходимы яйца и необходимо куча чего ещё, чтобы пережить этот день. Начав день не с той ноги, я буду счастливчиком, если доживу до бранча (прим. второй завтрак).
Когда я приблизился ко входной двери, я заметил троих мужчин в светлой робе, устанавливающих новую охранную систему и камеры. Оливия спорила со мной из-за камер. Она настаивала на том, что в них нет необходимости. Так и было до тех пор, пока не ограбили бакалею ниже по улице.
Я уже собирался открыть дверь, как зазвонил мой телефон. Я достал его из кармана. На экране высветилось имя Джексона, и я подумал, стоит ли отвечать. Без сомнения, он собирался отчитать меня за то, что я немного опоздал. Я нажал кнопку ответа и поднёс трубку к уху.
— Слушаю, — сказал я.
— Привет, друг. — Джексон прочистил горло, не обращая внимания на мой ответ. — Сегодня я не появлюсь в тренажёрном зале. Мы с Селеной пропустим это утро, так как я чуть было не ударил её отца.
Я усмехнулся.
— Ты чуть было не ударил её отца?
Джексон только проворчал.
— Тебе стоило бы познакомиться с этим придурком. Он просто урод, обращается с ней как с дерьмом. Недаром у неё так много заморочек.
Я не стал комментировать. Я никогда по-настоящему близко не общался с Селеной. Я не в курсе, есть ли у неё какие-то глубоко сидящие заморочки. Чёрт, я даже не знаю какой цвет ей нравится. Однако я знаю, что она любит красиво одеваться и пить как мужик.
— В любом случае, брат, ты уже всё подготовил, чтобы я мог переехать к тебе?
— О… — Чёрт. Совсем забыл, что предложил Джексону переехать ко мне три недели назад. Я был так занят в последнее время, что совсем не думал об этом.
— Да, — соврал я, притворяясь, что прекрасно об этом помню. — Все готово.
— Отлично. Я собираюсь найти Селену. Она сбежала и не отвечает на телефон. Поговорим позже.
Он отключился, и я убрал телефон обратно в карман. Даже не представляю, как Джексон и Селена собираются общаться дальше, если он не оставляет мысли хорошенько побить её отца. С другой стороны, я не могу поверить, что Джексон вообще согласился познакомиться с её отцом. Возможно, он также глубоко в своих отношениях с Селеной, как и я с Оливией. Я невольно вспомнил Рика, отца Оливии. Я нравился ему, но в самом начале было трудновато. Хотя перед Оливией он изображал счастье, стоило ей уйти, как он требовал, чтобы я смотрел только на её лицо, а не… на всё остальное. Однажды я сказал Рику, что не причиню ей вреда, и он смог поверить мне, с тех пор всё наладилось. Он был единственным человеком, с кем я обсуждал, что хочу жениться на его дочери… никогда в своей жизни я не был так испуган и взволнован, но я получил его благословение и это всё, то имеет значение.
Я толкнул дверь и вошёл внутрь. Я уловил странный запах, который принял сначала за аромат красного жасмина… или лаванды. Что-то девичье. Оливия старалась «освежить» воздух в тренажёрном зале неделями, но всё это было не для меня. Я осмотрел зал. В дальнем углу, рядом с боксёрским рингом, стоял Деррил и говорил по телефону. Разговор, видимо, не приносил ему особой радости. Мои спарринг-партнёры развалились на матах напротив него. Для них сегодня будет лёгкий день. Я не думаю, что настроен отметелить их. Я оглядел остальную часть зала: два толстячка лениво работали на беговой дорожке, а также одна женщина, не щадившая себя, тренировалась на эллиптическом тренажёре. Я нахмурился, гадая, почему здесь нет Оливии, мне хотелось увидеть её до начала тренировки… чувствую себя дураком от одной мысли об этом, нас нельзя разлучать… я просто… не знаю. Я думаю, ты чувствуешь себя так, когда влюблён. Тебе необходимо видеть свою половинку каждый день, каждую секунду. Если же не получается, ты чувствуешь какую-то пустоту внутри… какую-то неполноценность.
Чёрт побери. Только послушайте меня! Я как девчонка… но это правда. Я чувствовал себя неполноценным… по крайней мере до тех пор, пока мой взгляд не натолкнулся на обнажённые ноги, кажущиеся бесконечными, с того места, где заканчиваются крошечные чёрные шорты. Она работала на гребном тренажёре. Это точно её ножки и готов поставить на это весь свой профессиональный сезон боёв. Я так часто видел её с этого ракурса, чтобы был уверенным в этом.
Я обрадовался тому, как неожиданно приятным образом моё утро изменилось. Я подкрадывался всё ближе, сверля взглядом едва видимою складочку между бёдер. Снова и снова я должен был напоминать себе, что мы не одни. Мои пальцы дёрнулись, отчаянно нуждаясь в прикосновении, так хотелось дотронуться до её сердцевинки. Вместо этого я положил руку ей на поясницу. Я пальцами ощущал её нежную и тёплую кожу, почувствовал, как её тело напряглось. Она медленно повернула голову. Когда она увидела меня, её взгляд посветлел. Оливия сама подалась вперёд и обняла меня за шею.
— Ты напугал меня! — сказала она, сжимая меня в своих объятиях.
Я обнял её за талию, она дёрнулась назад, но я удержал её.
— Видел рекламную вывеску?
Я почувствовал, как моё лицо напряглось.
— Да… у них не было ничего поменьше?
Она улыбнулась, чуть сморщив брови.
— Уверена, что было, но я заказала самую большую.
— Конечно заказала.
Она ухмыльнулась.
— Вы смущены, мистер Марк?
— Разве я выгляжу смущённым? Извини, я думал он будет скромнее.
— Тебе нечего смущаться. — Она пожала плечами. — Я думаю, он очень сексуальный.
— Ну, я думаю твои шортики очень сексуальные, и я считаю их совершенно неподходящими для работы. — Она закатила глаза, а мои руки спустились ниже по спине и остановились на её упругой попке. — Твоя попка очень рискует.
Она хихикнула в ответ на моё необоснованное предположение и, прикусив свою нижнюю губу, переместила мои руки обратно к ней на бёдра. — Всему своё время и место.
— Согласен. — Я наклонился к её уху и почувствовал, как её тело напряглось от желания. — Я никогда не занимался этим в тренажёрном зале.
— Сет, люди смотрят.
Я наклонился к её рту и чуть слышно выдохнул.
— Пусть смотрят.
Я немного отклонился и провёл ладонями вверх по её совершенному телу, остановившись на шее. Её взгляд потемнел, пухлые губки приоткрылись, и она медленно выдохнула, чуть обнажив свои безупречные, белоснежные зубы.
— Оливия?
Грубый мужской голос привлёк моё внимание к двери, и я настороженно осмотрел высокого, худощавого и взволнованного парня, направлявшегося прямо к нам. Оливия перевела на него свой взгляд и отступила назад, я отпустил её и с удивлением наблюдал, как этот парень обнимает её. Это не было просто объятие. Так брат обнимает сестру. Но блеск его глаз тревожил меня.
— Бред, это мой парень Сет. Сет — это Бред. Он друг моего брата, — сказала она после того, как они обменялись краткими приветствиями и он принёс ей соболезнования по поводу кончины Рика.
Бред взъерошил свои медно-рыжие волосы и протянул мне руку для приветствия. Я быстро скользнул по ней взглядом, прежде чем пожать.
— Ты парень с рекламного плаката на входе?
Еле поборов желание поёжится, я отнял свою руку. Я должен гордиться этим, а не чувствовать себя пристыженным.
— Да.
— Круто, брат, это поразительно! Как сильно ты бьёшь?
Я пожал плечами.
— Пойдём на ринг, и я покажу тебе.
Бред нервно хохотнул, и О встала ближе ко мне, успокаивающе погладив по руке.
— Я пас, спасибо. Может быть в следующий раз, — ответил Бред.
Я разглядывал выражение его лица, когда он вновь повернулся к Оливии, он неловко пару раз взглянул на меня. Густые, кустистые брови, тонкий нос и светлые желтовато-зелёные глаза… его кошачьи черты нервировали меня.
— В любом случае, я искал новый тренажёрный зал, решил заглянуть сюда и вот… я здесь. Мне нравится обстановка и люди. — Он приподнял брови, посмотрев на Оливию. — Возможно, я задержусь здесь.
Я скрестил руки на груди, и Оливия прислонилась ко мне, рассмеявшись, как будто он сказал что-то смешное. Я не услышал ничего даже отдалённо смешного. Или я не понял какую-то личную шутку?
— Пойдём, я покажу тебе зал. — Оливия взяла Бреда под локоток и посмотрела на меня через плечо. — Поговорим попозже, — сказала она, в её голосе сквозил смешок. — Ты опоздал, и Деррил вне себя.
Я наблюдал за тем, как они с Бредом обходят тренажёрный зал, смеясь и краснея, когда она указывает на оборудование и двери. Каждый раз, они смотрят на меня и вновь возвращаются к разговору. Это заботит меня больше, чем должно. До встречи с Оливией, я никогда не испытывал ревность. Я не ревнивый. Я беспристрастный парень, ударил и забыл. По крайней мере, был таким. Мне не нравится, как чувство ревности влияет на меня. Я ненавижу ярость, которую поднимает это чувство. Я ненавижу тот факт, что это чувство заставляет меня хотеть бросить Оливию прямо на пол и овладеть ею на глазах у всех, чтобы заявить на неё свои права.
— Сет! — выкрикнул Деррил, привлекая моё внимание. Он положил телефон в свой карман. — Ты опоздал. Снимай берцовку, надевай перчатки и вперёд!
Нехотя, я подошёл к рингу, стягивая майку через голову. Я старался смотреть вниз на свои руки, сосредоточившись на правильной намотке бинтов вместо того, чтобы одержимо наблюдать за передвижениями Бреда и Оливии по залу.
Деррил принёс перчатки и защитный шлем. Я взял только перчатки, не обратив внимание на всё остальное.
— Это уже не любительские бои Сет, ты должен надеть защитный шлем. Ты не можешь позволить себе пострадать на тренировке. Не говоря уже о том, что тебе предстоят интервью и пресс-конференции…
— Мне не нужен защитный шлем. Он не достанет меня.
Вздохнув, Деррил опустил шлем.
— Для твоего же блага не стоит быть таким самоуверенным.
Я смог сдержать улыбку, застывшую на моих губах. Мне нравится Деррил, по большому счёту потому, что он напоминает мне моего отца. Ладно, это не совсем верное сравнение. Есть одно большое отличие между Деррилом и отцом. Деррил всё время повторяет то, как он гордится мной, отец же похвалил меня всего пару раз. Впервые, когда мне было шесть лет и я пошёл к стоматологу, а второй раз на смертном одре: «Я горжусь твоей решительностью, но я не рад сделанному тобой выбору». Справедливое замечание. Довольно часто это был чертовски неправильный выбор. Ещё до того, как мама сошла с катушек, я слишком много пил, убивал время на вечеринках и переспал со слишком большим количеством девчонок. У меня нет оправдания. К этому не было никаких предпосылок. Я вырос в идеальной семье. Ну, почти идеальной. Моя сестра, Мэдди, была «золотым ребёнком». Мои родители из кожи вон лезли ради неё. Мэдди всегда мечтала стать адвокатом, как и мама, и мои родители (настроенные на большой успех) подпитывали её планы. Когда они спрашивали меня, кем я хочу быть, мои предпочтения всё время изменялись. На этой неделе я хотел стать автогонщиком. На следующей — бойцом в клетке. Чёрт, я даже думаю, что озвучил как-то свои мысли стать боссом мафии. На мой взгляд, со мной обращались совершенно не так, как с сестрой. Когда я сказал отцу, что хочу стать профессиональным бойцом ММА, он сомневался до тех пор, пока я не толкнул длинную речь насчёт дисциплины и решительности. Когда он увидел, насколько я серьёзен и увлечён, он согласился стать частью этого. Он долго и упорно учился искусству боёв ММА и в итоге узнал больше, чем я, научив меня всему, что я не знал. Вскоре мы с отцом стали ближе и было такое ощущение, будто последних 17 напряжённых лет никогда не существовало.
Мне это нравилось. Мне нравилось видеть его улыбку, обращённую ко мне, в его взгляде сверкала гордость за меня. Жаль, что наши новые простые отношения продлились недолго. Будучи хирургом и постоянно имея дело со смертью, мой отец часто посещал психолога… Однажды вечером он пригласил меня с собой. Он хотел, чтобы я увидел, с чем он имеет дело. Он был ответственным и увлечённым своей работой. Но он никогда не говорил о ней за её пределами.
Близилось время закрытия офиса… отец и я сидели в комнате ожидания. Там не было администратора, видимо, потому что уже было поздно, и он попросил меня найти Мейсона. Я прошёлся по офису, прежде чем зайти в кабинет. Я не жалею о том, что совершал, потому что это было именно то, чего мне хотелось, но я сожалею о том, что следовало за этим. События, последовавшие за тем, что произошло в кабинете Мейсона, разрушили построенные отношения с отцом. Я не виню жену Мейсона — хотя она должна была более уважительно относиться к своему браку, — я виню только себя. Я был молод, горяч и глуп. Так чертовски глуп.
Мои лёгкие горят, пропуская через себя воздух, я скрючился, выдыхая воздух через щёки. Что за чёрт? Я выпрямился и посмотрел в глаза своему спарринг-партнёру Дейву. Казалось, он в ужасе, что смог дотянуться до меня. Чёрт знает почему, он больше меня раза в три.
— Отличный удар, — простонал я, потерев лицо руками.
Я должен проснуться.
— Будь внимательнее, — приказал Деррил из-за канатов. — Держи руки перед собой.
Я поднял кулаки и встал в позицию. Больше он не достанет меня. Гарантирую.
— Привет, незнакомец, — промурлыкала она, подходя ближе. — Ищешь доктора Питерсона?
Я разглядывал женщину в облегающем красном платье и на самых высоких каблуках, какие я когда-либо видел. Если бы было изображение трофейной жены на сайте urbandictionary.com, там точно было бы её фото. Она убрала свой длинный светлый локон с плеча и, покачивая бёдрами, направилась в мою сторону. На её губах играла ухмылка — уверенная ухмылка, — будто она знала, что произойдёт ещё до того, как я успею что-то произнести.
— Мейсона сейчас нет. Он снова проигнорировал ужин со своей женой.
Я не разговаривал с ней, только наблюдал, как она насмешливо-презрительно надула губки.
— Итак, ты можешь представить, насколько я зла и… — Её взгляд прошёлся по всему моему телу, прежде чем вновь вернулся к лицу. Я едва осознавал, что мой член напрягся в штанах.
— Я так не удовлетворена.
Я тяжело сглотнул, когда её ладошки легли на мою грудь и она провела ими вниз, по животу, и зацепилась пальчиком за пояс джинсов.
— Хоть и молодой, но ты выглядишь так, что сможешь удовлетворить меня…
Её бровь чуть изогнулась, когда она тихо спросила моё имя.
— Сет, — ответил я.
Она улыбалась той самой улыбкой, которая должна была меня заставить бежать без оглядки. Её улыбка была широкой, хищной и голодной, что заставило мои нервы напрячься… и не только нервы.
— Сет… — произнесла она хриплым шёпотом, приблизив свои губы к моим. Я почувствовал алкоголь в её дыхании. Я знал, что должен уйти… но не сдвинулся с места. Она стала посасывать мою нижнюю губу, мой же взгляд сосредоточился на её чёрных, словно эспрессо, радужках, пока она с треском расстёгивала пуговицу на моих джинсах. — У тебя очень сексуальное имя.
Мои мысли метнулись к тому, что отец прохаживается под дверями кабинета и может войти в любую секунду, я схватил её за запястья.
— Нет.
Её идеально выщипанные брови приподнялись вверх.
— Нет? — Её глаза загорелись. — Ты сказал это, но я знаю, что на самом деле ты так не думаешь.
Она поцеловала мой подбородок, прежде чем медленно опуститься на колени. Я смотрел на неё сверху вниз, пока она бросала на меня взгляд из-под ресниц, расстегивая мои джинсы.
— Тебе нравится чувствовать себя хорошо, Сет? Потому что я собираюсь сделать тебе очень хорошо и жду ответной услуги взамен.
Я знаю, что не должен был этого делать. Я знаю, что это неправильно и просто за гранью, но я уже не мог уйти. Я решил, что если я всё сделаю по-быстрому, то успею вернуться к отцу. Никакого вреда.
Её губы сомкнулись вокруг моего члена, покрывая обнажённую кожу скользкой, мокрой слюной. Стон сорвался с моих губ и её пальцы впились в мои ноги, пока она полностью не заглотила мой член так, что он упёрся прямо ей в глотку. Я сжал зубы, так как по телу пронеслась волна дрожи и я сгрёб её мягкие волосы в кулак, заставляя её двигаться быстрее и сильнее. Она стонала, практически заставив меня кончить, но я с ней ещё не закончил. Не тогда, когда я не доставил ей такого же удовольствия, что и она мне. Все разумные мысли вылетели в окно в тот самый момент, когда её язычок коснулся головки и тёмный голод завладел моим существом. Я жестко поднял женщину на ноги. Она провела указательным пальцем по своей нижней губе и обняла меня за шею. Я толкнул её назад, проигнорировав кушетку и разместившись на столе Мейсона. Когда она скользнула на стол, я отстранился и нащупал бумажник в заднем кармане. Пока она стаскивала с себя жалкое подобие трусиков, я нашёл презерватив и положил бумажник обратно. Не теряя времени, я разорвал упаковку и натянул его. Через долю секунды я уже стоял у неё между ног и толкнулся в неё. Ни единой мысли в голове. Ничего не привело бы меня в чувство, в любом случае. Я избегал целовать её в губы, в знак уважения к её браку. Я едва съёжился.
Весьма заботливо с моей стороны.
Я был рад, что она не против того, что мы не целуемся. Она не искала романтики или страсти… просто быстрый секс, прежде чем она снова вернётся к своему мужу. Это всё, что ей было нужно. Жена Мейсона откинулась назад, распластавшись на рабочем столе своего мужа с закрытыми глазами. Я покрепче ухватился за её бёдра, подтягивая её к себе с каждой фрикцией.
— О, чёрт, да, — простонала она, и я почувствовал, как она стала сжиматься вокруг меня.
Я прикусил свою нижнюю губу, стараясь заглушить собственный стон удовольствия, когда она обхватила мои бёдра своими ногами, прижимая меня ближе к себе. Я чувствовал, как мой оргазм набирал обороты и был всё ближе, когда она впивалась пальцами в дерево стола с такой силой, что они стали белыми.
— Быстрее, чёрт, — закричала она и её ноги стало сводить судорогой.
Её быстрое дыхание перешло в хриплые стоны, и её внутренние мышцы обрушились на меня. Давление на мой член мгновенно накрыло меня бурей удовольствия, и я лёг на неё, мои собственные руки побелели и стали бескровными от такого напряжения, а колени ослабли. Я чувствовал, как изливаюсь у неё внутри и сжал зубы, чтобы заглушить свой собственный громкий стон.
Чёрт возьми.
Я несколько раз медленно и глубоко вдохнул и поднялся в полный рост. Практически сразу же, я почувствовал сожаление, скрутившееся внутри меня и цепляющееся за жизненно важные органы. Что я наделал?
Я стянул презерватив и выбросил его в урну. Провёл пальцами по волосам, жена Мейсона наклонилась, чтобы подобрать своё бельё, и я последовал её примеру, застёгивая джинсы. Как назло, прежде чем я успел застегнуться, дверь распахнулась, и я застыл.
