2020-08-05
66
В то же время ариане удалили из Александрии Григория, как человека, всеми ненавидимого частью за сожжение церкви, а частью за то, что он не очень сильно защищал их учение, и на его место послали Георгия 18, который происходил из Каппадокии и пользовался славою особенного ревнителя их ереси. {74}
ГЛАВА 15
О том, что Афанасий и Павел, прибыв в Рим и получив грамоты от епископа Юлия, опять вступили на свои престолы
Афанасий долго путешествовал, пока, наконец, достиг Италии. Западными областями в то время управлял один, младший из сыновей Константина, Констант, потому что брат его Константин, как мы сказали выше, был убит воинами. Около того же времени в царственном городе Риме находились Павел константинопольский, Асклепа газский 19, Маркелл анкирский из малой Галатии и Люций адрианопольский 20, обвиненные каждый в особых преступлениях и изгнанные из Церквей. Они известили о своих делах римского епископа Юлия, и Юлий, пользуясь преимуществами римской Церкви, дал им уполномоченные грамоты, которыми возвращалось каждому прежнее его место, и письма, в которых выражалось негодование на опрометчивых гонителей, и с этими грамотами и письмами отпустил их на восток 21. Отправившись из Рима и указывая на полномочия епископа Юлия, они снова взяли свои Церкви, а Юлиевы письма послали к тем, к кому они были написаны. Но получившие их укоризну приняли за вражду и, назначив Собор в Антиохии, съехались и с общего согласия написали Юлию послание, в котором, сильно обвиняя Юлия, говорили, что он не должен снова принимать в Церковь изгнанных ими лиц, ибо и они не противоречили, когда изгнан был из Церкви Новат. Так писали епископы восточные римскому епископу Юлию 22. А по вступлении Афанасия в Александрию, приверженцы арианина Георгия, говорят, были изгнаны, от чего произошли смуты и убийства, виновником которых и предметом порицания ариане выставляли Афанасия 23. Скажу об этом несколько слов. Истинные причины знает Судья самой истины — Бог; а что по большей части так бывает, когда чернь приходит в волнение, это не безызвестно всем здравомыслящим. Посему порицатели Афанасия, и особенно глава македониевой ереси Сабин, напрасно считают его виновником тогдашних смятений и убийств. Если бы Сабин размыслил, сколько зол ариане причинили Афанасию и исповедникам единосущия, сколько жаловались на это бывшие по делу Афанасия Соборы, и сколько бедствий нанес всем Церквам сам ересеначальник Македоний, то молчал бы, или, говоря, произносил бы похвалу (Афанасию) вместо порицаний. Напротив, теперь умалчивая о последнем, он клеветливо высказывает первое и, желая скрыть дерзкие поступки своего ересеначальника, даже не упоминает о нем. Притом, что {75} всего удивительнее, об арианах, которых убегал, он говорит не худо, а что касается Македония, которого был последователем, то скрыл и самое его рукоположение, потому что, если бы упомянул о его рукоположении, то конечно упомянул бы и о сделанных им при том случае несправедливостях. Но довольно об этом.
|
|
|
|
|
|
ГЛАВА 16
О том, что царь повелел префекту Филиппу изгнать Павла и отправить его в ссылку, а Македония возвести на престол
Живя в Антиохии, царь Констанций узнал, что Павел опять занял престол и этим происшествием был сильно разгневан. Он послал письменное повеление префекту Филиппу, имевшему власть выше всех прочих правителей и занимавшему после царя второе место, изгнать Павла из Церкви и на место его ввести Македония. Опасаясь народного возмущения, префект Филипп решился взять Павла хитростью. Он скрыл у себя царский указ и, под предлогом занятия общественными делами, пришел в одну общественную купальню, носившую имя Зевгзиппа. Отсюда послал он с почтением просить Павла, чтобы тот пришел к нему, будто по делу необходимому, — и Павел пришел. Но как скоро он, по приглашению, явился, префект тотчас показал ему царский указ, и епископ великодушно принял осуждение без суда. Однако префект, все еще боясь окружавших его и опасаясь народного восстания — ибо подозрительная молва привлекла многих к тому общественному месту, — приказал выломать одну дверь в купальне и чрез нее провести Павла в царский дворец, а потом посадить на приготовленный для него корабль и тотчас отправить в ссылку. При этом от префекта дано ему повеление ехать в главный город Македонии Фессалоники, откуда происходили его предки, жить там и свободно посещать другие города Иллирии, но отнюдь не переезжать в области восточные. Таким образом, сверх чаяния изгнанный из Церкви и города, Павел был увезен с поспешностью, а царский префект, Филипп прямо из общественной купальни отправился в церковь. Вместе же с ним, как будто каким дивом, очутился и Македоний. Сидя на одной с префектом колеснице, он показывался всем, а вокруг них ехал с обнаженными мечами отряд воинов. Это произвело в народе страх, и все, как исповедники единосущия, так и приверженцы арианского учения, начали стекаться в церковь, стараясь друг перед другом овладеть ею. А когда префект вместе с Македонием приблизился к церкви, {76} тогда неизъяснимый ужас овладел не только народом, но и самими воинами. Так как народу здесь было великое множество, и префект, ведший Македония, никак не мог пройти, то воины начали сильно разгонять толпы, и когда разгоняемый народ, по причине тесноты, не мог расступиться, то стража, приняв это за упорство и намеренное преграждение входа, пошла против него с обнаженными мечами и наделала дела. Говорят, что в это время погибло около трех тысяч ста пятидесяти человек, из коих одни были убиты воинами, другие задавлены толпою. Таковы-то были подвиги, посредством которых Македоний, будто не сделавший ничего худого, но чистый и невиновный в том, что случилось, вступил на престол — не столько по силе церковного правила, сколько при помощи префекта. Вот сколько убийств, чрез которые он и ариане овладели Церковью! В то самое время царь создал великий храм, называемый ныне Софией. Он смежен с церковью, соименною миру. Эта церковь прежде была небольшая, но отец царя украсил и расширил ее. Теперь обе они, находясь в одной ограде, называются одним именем.
ГЛАВА 17
