Рис. 1.2. Космология Анаксимандра. Иллюстрация из книги Мэри Экворт Орр «Данте и ранние астрономы»

Благодарности

Автор глубоко признателен всем тем, кто высказал свои замечания и пожелания по поводу этой книги. Особенно стоит выделить Боба Занелли, Дона Макги и Брента Микера за многократную внимательную вычитку множество критических замечаний и рекомендации по изменению формулировок. Эти и другие участники дискуссионной группы Google Atvoid («Атомы и пустота») поддерживали меня и при написании предыдущих книг и многочисленных эссе. В эту группу входят также Грег Барт, Лоуренс Кроуэлл, Анна О'Рейли, Керр Регьер, Кристофер Сэведж, Брайан Стилсон, Пит Стюарт, Фил Трифт, Джим Уиман и Роан Винар. Я также благодарен писателю Киму Кларку, физику Танеру Эдису и математику Джеймсу Линдсею за их комментарии.

Кроме того, я хочу сказать спасибо некоторым профессиональным астрономам, физикам и космологам за их неоценимые комментарии. В особенности я благодарен астроному Джею Пасачоффу за скрупулезную вычитку текста и множество правок. Кроме того, по рекомендациям Шона Кэрролла, Алана Гута, Лоуренса Краусса, Андрея Линде, Роберта Немироффа, Брента Талли и Алекса Виленкина были внесены изменения в отдельные разделы книги, связанные с их областями компетенции.

И наконец, мне вновь очень помогли в работе над книгой Джонатан Куртц, Стивен Л. Митчелл и другие талантливые и преданные делу сотрудники издательства «Прометеус Букс».

 

Введение

В июле 2012 года, вскоре после того как я отправил издателю первый черновик книги под названием «Бог и атом: от Демокрита до бозона Хштса», в Женеве, в Европейском центре ядерных исследований (ЦЕРН), прошла новостная конференция, вскоре попавшая на первые полосы газет по всему миру. На этой конференции было объявлено, что результаты двух независимых экспериментов, каждый из которых стоил порядка миллиарда долларов и объединял работу тысяч ученых из десятков стран, с высокой степенью эмпирической значимости подтвердили существование элементарной частицы под названием «бозон Хиггса».

Бозон Хиггса был теоретически предсказан 48 годами ранее как частица, благодаря которой другие элементарные частицы могут приобретать массу. Это открытие укрепило позиции стандартной модели элементарных частиц, разработанной в 70-х годах XX века. С тех пор стандартная модель успешно используется для описания базовых элементов субатомной материи и сил, благодаря которым эти элементы взаимодействуют, формируя материальный мир. До сих пор стандартную модель не удавалось экспериментально опровергнуть.

К счастью, мне удалось включить подробное описание открытия бозона Хиггса в свою книгу «Бог и атом», опубликованную в 2013 году.

А в марте 2014 года, когда я отправил издателю черновик книги «Бог и Мультивселенная», история повторилась. На этот раз внимание мировой общественности привлекла новостная конференция в Гарварде, также попавшая во все газетные заголовки. Международная группа исследователей, работающая на Южном полюсе, сообщила, что им с высокой степенью достоверности удалось обнаружить второй тип поляризации реликтового излучения, названный В-модой. В-мода была расценена как сигнал от гравитационных волн, порожденных квантовыми флуктуациями пространства-времени, возникшими при появлении Вселенной 13,8 млрд. лет назад.

В большинстве репортажей, опубликованных в СМИ, не упомянули о том, что это предварительные результаты, что другие версии происхождения излучения еще не были исключены и что все еще ожидается независимое подтверждение этих результатов. Однако, если подтверждение будет получено, последствия окажутся колоссальными.

Существование В-моды поляризации на ранней стадии становления Вселенной впервые было предсказано в 1980 году в так называемой инфляционной модели Вселенной. Согласно этой модели практически сразу после появления Вселенная экспоненциально расширилась на много порядков. Модель помогла разрешить ряд важных проблем космологии и выдержала несколько серьезных проверок, которые вполне могли бы ее опровергнуть.

Если инфляционная модель верна, из нее строго следует, что наша Вселенная не одинока, а существует множество других вселенных, составляющих так называемую Мультивселенную, не имеющую границ ни во времени, ни в пространстве. У нее не было начала, не было момента сотворения. Она существовала и будет существовать всегда.

В этот раз мне опять-таки удалось включить это открытие в свою книгу, реликтовое излучение (РИ) будет рассмотрено в ней детально. Мы увидим, как точные измерения характеристик РИ из космоса и с поверхности Земли, выполненные при помощи сверхсовременной техники, помогли нам глубоко проникнуть в историю развития нашей Вселенной от самого ее рождения до наших дней.

Цель, которую я преследую в этой книге, — показать, как на протяжении тысячелетий, с тех пор как люди впервые взглянули на небо и задались вопросом, что же там находится, формировались нынешние представления об окружающей нас огромной Вселенной и о реальной возможности существования множества вселенных. Мы рассмотрим, как у наших предков зародилась идея о божественном сотворении, призванная объяснить явления, причинами которых, как оказалось впоследствии, были сугубо естественные процессы.

Это длинная история, и читателю следует запастись терпением, чтобы последовательно, шаг за шагом проследить, как менялось человеческое представление о космосе: от плоской земной тверди, лежащей между водой и небесами, до сотен миллиардов галактик, каждая из которых состоит из сотен миллиардов звезд и бесчисленных планет, потенциально пригодных для жизни, а затем и до вечной безграничной Мультивселенной.

Предисловие

В своей книге «Бог и атом», вышедшей в 2013 году, я проследил историю развития возникшей в древности мысли о том, что в мире нет ничего, кроме атомов и пустоты, в нем нет места богам, духам и другим сверхъестественным существам. Эта история начинается 2,5 тыс. лет назад с идей греческих философов Левкиппа (V век до н.э.) и Демокрита (около 460–370 годов до н.э.) и заканчивается открытием бозона Хиггса в 2012 году, которое по счастливой случайности совпало с финальным этапом работы над книгой. Открытие бозона Хиггса окончательно подтвердило стандартную модель элементарных частиц, принятую в 70-х годах XX века и с тех пор ни разу не вступавшую в противоречие с какими-либо данными.

Но сказать, что в этой истории поставлена точка, нельзя. С двукратным увеличением мощности Большого адронного коллайдера мы можем ожидать перехода на следующий уровень познания сущности материи — того, что, возможно, стоит за стандартной моделью.

В этой книге я буду двигаться от частного к общему, исследуя, как сильно преобразились человеческие взгляды на мир за последние 10 000 лет — от примитивных представлений о плоской земле, лежащей между небесным царством и подземным миром, до теперешней величественной картины с сотнями миллиардов звезд и галактик в ночном небе Мы рассмотрим, как союз космологии и физики элементарных частиц породил представления о безграничной и вечной Мультивселенной, в которой наша Вселенная — лишь одна из бесчисленного множества других.

Разумеется, существование других Вселенных за пределами нашей не было подтверждено экспериментально — во всяком случае, пока. Вскоре мы увидим, что подтверждение гипотезы Мультивселенной не выходит за рамки потенциально возможного.

Учитывая то доверие, которым сегодня пользуется в научной среде гипотеза Мультивселенной, философы и теологи не могут просто отмахнуться от выводов, которые влечет за собой эта идея. Представители большинства религиозных течений столкнутся с серьезными трудностями, если попытаются примирить свою веру в Бога-творца с вечной, никем не созданной Мультивселенной.

Даже без учета гипотезы Мультивселенной в нашей родной видимой Вселенной существуют квадриллионы планет, потенциально пригодных для жизни. Как теистам удастся согласовать этот факт с верой в то, что люди — особое Божье творение?

Как станет ясно из первых глав этой книги, древнегреческие астрономы на основании наблюдений пришли к выводу (за одним или двумя исключениями), что Солнце, Луна, планеты и звезды вращаются вокруг сферической Земли. Во II веке н.э. александрийский астроном Клавдий Птолемей на основании выдающихся для своего времени математических расчетов разработал комплексную геоцентрическую модель Солнечной системы. Благодаря его модели стало возможно делать точные предсказания движения планет, орбиты которых, как люди заметили еще в древности, не являются идеальными кругами.

Эта модель просуществовала до XVI века, когда польский астроном и каноник Николай Коперник (1473–1543) предположил, что Земля — всего лишь одна из планет, вращающихся вокруг Солнца. Эта идея была впервые выдвинута Аристархом Самосским в III веке до н.э. (около 310–230 годов дон. э.) и нашла окончательное подтверждение в XVII веке благодаря флорентийскому физику Галилео Галилею (1564–1642) и изобретенному им телескопу. Мы подробно рассмотрим все эти события и увидим, что их истинное значение не совсем таково, как принято считать.

Галилей также создал новую науку — механику материальной точки, которая в полной мере развилась спустя поколение в Англии благодаря, возможно, величайшему ученому-аналитику всех времен Исааку Ньютону (1642–1727).

Секрет успеха новой науки заключался в том, что решающее слово в вопросах, касающихся материального мира, больше не принадлежало священным авторитетам, на смену им пришло наблюдение. Это справедливо, во всяком случае для ученых, не связанных церковными догмами. Эту доктрину, называемую эмпирическим подходом, впервые предложил Фрэнсис Бэкон (1561–1626). Позже ее развил Джон Локк (1632–1704), и она стала основополагающим принципом работы организации, которая определяла стандарты на протяжении всей последующей научной эпохи, — Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе. Его учреждение было утверждено хартией английского короля Карла II в 1662 году, вскоре после того, как он вернулся на трон.

В эпоху научной революции телескопы стали мощнее, и наконец люди осознали, что Солнце — всего лишь одна из звезд галактики Млечный Путь. Благодаря огромным зеркальным телескопам, изобретенным еще Ньютоном, а теперь повсеместно установленным на горных вершинах, XX век шагнул далеко вперед в изучении космоса. Наша родная галактика, Млечный Путь, оказалась всего лишь одной из множества других галактик видимой Вселенной, которых насчитывается, как мы теперь знаем, порядка сотен миллиардов, и каждая из них состоит примерно из 100 млрд. звезд.

Не меньшим потрясением стало открытие того, что Вселенная расширяется и большинство галактик в ней удаляются друг от друга со скоростью, нарастающей по мере увеличения расстояния между ними. Это натолкнуло ученых на мысль, что Вселенная представляет собой отголосок так называемого Большого взрыва, произошедшего, по нынешней оценке, 13,8 млрд. лет назад.

Оценки астрономов относительно размеров видимой Вселенной увеличились с 1000 световых лет в 1900 году до 46,5 млрд. световых лет в 2000 году. Любой сигнал, движущийся со скоростью света, полученный с этого расстояния, происходит от Большого взрыва. Сигнал, пришедший с меньшего расстояния, может иметь другой, более поздний источник. Сигнал, идущий с большего расстояния, не достиг бы нас за время существования Вселенной. Такой сигнал выходит за пределы космологического горизонта. Но, обратите внимание, это не значит, что дальше этой точки нет ничего.

К концу XX столетия космологи накопили убедительные доказательства того, что в первую крохотную долю секунды своего существования Вселенная скачкообразно расширилась на много порядков. А значит, размеры Вселенной, образовавшейся вследствие этого первоначального взрыва, значительно, возможно на сотни порядков, превышают размеры части, ограниченной нашим горизонтом.

Уже этого достаточно, чтобы у читателя закружилась голова. Но не забывайте, появились веские основания считать, что вся наша бескрайняя Вселенная — всего лишь одна из несчетного числа других, часть Мультивселенной, простирающейся бесконечно в пространстве и времени, как в прошлом, так и в будущем. Если она существует, то у нее нет ни начала, ни конца.

Эти выводы не умозрительны, они основаны на огромном числе наблюдений, которые ведутся с горных высот, из космоса и из-под земли. Этих наблюдений становится все больше, точность их возрастает. Раньше основным источником информации о космосе были фотоны — электромагнитные частицы, испускаемые астрономическими объектами. Мы можем наблюдать их не только в той части спектра, которую способны воспринимать наши глаза, но и в диапазоне на 20 и более порядков шире видимой части электромагнитного спектра.

Теперь же к астрономии фотонов добавилась новая, молодая и развивающаяся дисциплина — нейтринная астрономия, способная показать Вселенную под другим углом. Нейтрино почти не взаимодействуют с материей и способны проходить сквозь нее совершенно бесследно. Похоже, что благодаря этим частицам мы сможем узнать много нового о космических явлениях и процессах, которые нельзя исследовать с помощью фотонов.

Каждый из этих методов наблюдения по-своему способствовал усовершенствованию наших знаний о Вселенной, однако наибольшую роль сыграли, пожалуй, измерения анизотропии РИ, сохранившегося после Большого взрыва. Благодаря им были получены данные о волнах звукового диапазона, порожденных квантовыми флуктуациями на самом раннем этапе развития Вселенной, которые в конечном итоге привели к появлению сложной структуры материи, впоследствии сформировавшей современные галактики. Большой взрыв и вправду был громким. Данные РИ, образно говоря, отражают основной тон и обертоны, возникшие при игре на грубо сделанном инструменте в зале с плохой акустикой, тем не менее они позволили космологам не только определить характеристики этого инструмента, но и выяснить кое-что о планировке самого зала.

Эти и другие наблюдения показали, что светящееся вещество — звезды и облака горячего газа, которые мы наблюдаем в небе невооруженным глазом и с помощью телескопа, — составляет всего 0,5% от общей массы Вселенной. Еще 4,5% приходится на долю несветящегося вещества: планет и потухших звезд, которые также состоят из хорошо знакомых нам атомов. Еще 26% вещества имеет в своей основе нечто отличное от атомов и составляющих их элементарных частиц. Это до сих пор не найденное вещество получило название «темная материя». Оставшиеся 69% представлены загадочной темной энергией, под действием которой Вселенная расширяется все быстрее, и этот процесс будет продолжаться бесконечно, разрежая ее все сильнее.

В современном мире термином «атом» традиционно обозначают элементы периодической таблицы Менделеева. Однако, если использовать это слово применительно к основному «неделимому» веществу Вселенной, чем бы оно ни было, вспомнив значение, которое ему придавали древние греки, мы вернемся к определению, которым они описывали материальный мир: «Всё есть атомы и пустота». Пустота, в свою очередь, — это пространство между атомами.

Заметьте, что темная энергия полностью материальна, на нее действуют гравитация и инерция, что характеризует ее как материю. Энергия — это одно из свойств материи, а не что-то отдельное от нее.

Но эта книга — больше чем просто история космологии, рассказанная специалистом по физике элементарных частиц. С древних времен, созерцая окружающий мир, люди искали объяснение увиденному. До недавних пор им катастрофически не хватало инструментов, как материальных, так и интеллектуальных, чтобы создать достоверную картину мира, свободную от мистики и суеверий. Не будучи в состоянии увидеть настоящие силы, вызывающие многие явления, они придумали мифы, объясняющие эти явления с точки зрения знакомых, но более могущественных сил, чем те, которые они видели или, как в случае с ветром, чувствовали.

Что касается космоса, то небо представлялось им небесным сводом, а резкий контраст между точными движениями небесных тел и непредсказуемым поведением Земли наводил на мысль о том, что ими управляют боги или даже что они сами являются богами. Большую часть истории человечества астрономия и астрология были связаны. При этом астрономия предоставляла точный часовой механизм, позволявший эффективно предсказывать события, подобные разливу Нила. Астрология же давала бессмысленные предсказания, например в какой день лучше начать войну.

Благодаря Копернику, Галилею и Ньютону у нас появилась менее антропоцентрическая модель мира. Но на протяжении веков, вплоть до недавнего времени, большинство ученых все же считали, что за любым явлением должен стоять Божий промысел.

В этой книге будут описаны события, которые привели к значительным успехам современной космологии и появлению современной картины Вселенной, включающей также изумительную возможность существования множества других вселенных. Подавляющее большинство людей не осознает истинной ценности этих открытий. Надеюсь, мне удастся сделать их хоть немного более простыми для понимания.

Мы увидим, что при описании Вселенной, доступной нашим органам чувств и наблюдательным приборам, можно обойтись без каких бы то ни было сверхъестественных сил. Это утверждение оспаривают люди, заявляющие, что не могут понять, как настолько сложные структуры, которые мы видим повсюду вокруг себя на Земле и в космосе, могли появиться без вмешательства сверхъестественной Божественной силы. Из этого они делают вывод, что Бог-создатель обязан существовать.

Как мы увидим в этой книге на множестве примеров, этот аргумент к сложности представляет собой не более чем доказательство, основанное на пробелах в научных и естественных данных, менее вежливо его еще называют «аргументом к невежеству». То, что отдельный автор не может понять, как тот или иной феномен объясняется с научной точки зрения, не означает, что единственно возможное объяснение — сверхъестественное.

Наука ищет естественные объяснения всех явлений, поскольку эти объяснения зачастую оказываются полезными для всего человечества. Что бы делали современные подростки без смартфонов, в основе работы которых лежит теория электромагнетизма? В самом деле, представьте себе мир без электричества. В общем-то его и представлять не нужно — взгляните на историю.

У науки есть и еще одно применение, вероятно даже более важное, чем ее прикладная функция. Чем больше у нее появляется возможностей продемонстрировать несостоятельность мистического мировосприятия — неотъемлемой части любой религии, тем меньше людей будут полагаться на этот бесполезный и опасный жизненный ориентир. От преодоления мистического восприятия действительности зависит выживание человечества в будущем.

Современные представления о материальном мире хорошо описываются стандартной моделью элементарных частиц и множеством космологических моделей. Разумеется, отнюдь не каждый феномен имеет доказанное объяснение в рамках этой концепции. Мы познали далеко не все, да и никогда всего не познаем. Будьте уверены, все то множество информации, которое вы найдете в этой книге, в конце концов тоже устареет. Все, что нам остается, — это разрабатывать правдоподобные модели на основании результатов наблюдений, имеющихся на сегодняшний день. Поскольку эти естественные модели более экономны, что значит основаны на меньшем количестве предположений, чем их сверхъестественные альтернативы, они достаточно жизнеспособны для того, чтобы опровергнуть любые заявления о том, что наука якобы подтверждает существование каких бы то ни было богов или духов.

В этой книге основной упор будет сделан на науку, причем больше на экспериментальную и эмпирическую часть, нежели на теорию. До ухода на пенсию я работал профессором университета, на протяжении 40 лет учил студентов и проводил исследования в области физики элементарных частиц и астрофизики. Этим я отличаюсь от большинства профессиональных физиков и космологов, авторов научно-популярных книг, в которых основной упор делается на теорию. Многие из этих книг очень хороши, и я часто ссылаюсь на них. Однако обычно стараюсь избегать многочисленных теоретических спекуляций, которые можно встретить в их книгах, и без того занимательных, и строго придерживаться объективных данных.

Разумеется, мне не удастся совсем избежать теоретической интерпретации, так как между экспериментальной и теоретической наукой существует тесная связь. Но в случаях, когда все же приходится это делать, я стараюсь выбирать самые простые модели, согласующиеся со всеми имеющимися результатами наблюдений, и выдвигать как можно меньше гипотез, в которых нет объективной нужды. В частности, я не трачу время на теории, содержащие проблемы логического или математического характера, которые вынуждают их сторонников выпускать одну за другой работы, в которых они пытаются эти проблемы решить. Это их дело, не мое. Если какое-то из уравнений стремится к бесконечности, значит, оно ошибочно, поскольку, как мы с вами увидим, в эмпирическом мире места бесконечности нет. Сюда же относится так называемая сингулярность, которую столь многие все еще считают ответственной за появление нашей Вселенной на свет.

Понятен восторг математиков и физиков-теоретиков, вызываемый математическими чудесами и тем, как неожиданно, а иногда даже вопреки всякому здравому смыслу им находится удачное практическое применение. Из-за этого они (за некоторыми заслуживающими внимания исключениями, о которых я упомяну) начинают рассматривать уравнения и другие объекты математики как элементы реальности. Они придерживаются идеи, впервые высказанной Платоном (438–427 годы до н. а), согласно которой все то, что мы видим, — это всего лишь тени или отражения истинной реальности, которая существует в мире идей.

Я с этим не согласен. Подход, которого я строго придерживаюсь, заключается в том, что только путем наблюдений мы можем получить информацию об окружающем мире. Модели, которые мы строим на основании этих наблюдений, — это просто попытки рационально осмыслить наблюдения и найти им практическое применение. Модели могут включать в себя математические абстракции, но было бы ошибкой полагать, что эти абстракции имеют хоть какое-то отношение к объективной реальности, лежащей за явлениями, которые мы можем познать с помощью чувств или приборов. Разумеется, хорошая модель должна иметь связь с реальностью. Но у нас нет возможности узнать, какова эта связь. Более того, принятые модели постоянно заменяются новыми, более совершенными. Как же тогда они могут представлять абсолютную реальность?

Нам следует четко разграничивать объекты в рамках моделей и их измеряемые показатели, чего многие ученые, к сожалению, не делают. Сюда входят основные понятия: пространство, время, масса и энергия. В научной практике их измеряют операционально, то есть посредством тщательно установленных воспроизводимых измерений. Таким образом, время — это то, что показывают часы. Температура — то, что показывает термометр. Все эти понятия придумали люди, чтобы количественно измерить результаты наблюдений. Внеземной разум, возможно, придумал бы другие определения. Но и наши, и их понятия вряд ли будут в точности соответствовать элементам реальности.

Не считая божественного откровения, научных данных в поддержку которого не имеется, я не знаю метода, которым можно определить, что на самом деле реально. Все, что нам остается, — это совершенствовать технику наблюдений и описывать их с помощью все более точных моделей.

Хотя физические модели и созданы человеческим разумом, они не субъективны. Если они не согласуются с данными объективных наблюдений, их списывают со счетов. В этом отношении физические модели не являются порождением общества, как пытались утверждать сторонники ныне забытой философии социального конструкционизма. Мои слова часто искажают, не приводя прямой цитаты, а говоря, будто бы я утверждал, что «между реальностью и моделью отсутствует связь». Позвольте мне, насколько возможно, прояснить этот момент. Если модель согласуется с объективными данными, то она имеет некоторое отношение к реальности. Просто мы не в состоянии выяснить, соответствуют ли элементы этой модели каким-либо существующим элементам реальности.

Многие аргументы в поддержку существования мира, недоступного чувственному восприятию, приводимые как богословами, так и учеными-теоретиками, основаны на представлении о том, что можно познавать реальность с помощью чистого разума, в отрыве от каких-либо эмпирических данных. Деятельность разума часто ассоциируется с дедуктивной логикой, однако она включает и другие методы, например индукцию. Но путем дедукции невозможно познать ничего из того, что не отражено в исходных условиях. В лучшем случае она позволяет проверить, согласуется ли высказывание с предпосылками.

Что касается других форм чистого разума, то на протяжении столетий ни один доказуемый факт не был установлен с помощью работы одного только разума или же мистического опыта. Этого достаточно, чтобы исключить его из игры наряду с божественным откровением, равным ему по продуктивности.

В этой книге я затрону сферы компетенции множества специалистов, куда лучше меня разбирающихся в своих предметах. Среди них история, философия, теология, теоретическая физика, астрономия и космология. Эти специалисты по своему обыкновению наверняка будут жаловаться на то, что реальные факты намного сложнее, и скажут, что я слишком упрощаю. Разумеется, никто не может быть экспертом во всем. В то же время я полагаю, что все эти предметы окажутся более простыми или как минимум менее загадочными, чем заявляют специалисты, если мы ограничимся лишь их эмпирическими проявлениями. То, что сегодняшние теоретики называют глубокими проблемами, как правило, имеет больше отношения к их собственным теориям, нежели к наблюдаемым фактам. Квантовая механика — показательный пример теории, которая согласуется со всеми экспериментами в течение уже почти столетия, но люди все еще спорят о том, «что это значит», так и не приблизившись к консенсусу.

Позвольте также сказать пару слов о техническом уровне этой книги. Первые главы не вызовут затруднений у рядового читателя, но, когда мы начнем погружаться в современную физику и космологию, мне, безусловно, придется использовать некоторые сложные термины, которые я постараюсь пояснять сразу по ходу повествования и которые к тому же легко можно найти в Интернете. Однако тем, у кого проблемы с математикой, не следует выходить из себя. Если я привожу уравнение, то это будет не более чем формула, которую можно записать и словами. Но зачем писать «энергия равна массе, умноженной на скорость света в квадрате», если Е = mc² значит то же самое, а выглядит намного компактнее? Также стоит ли писать «сто тысяч миллионов миллионов», как издатели заставили сделать Стивена Хокинга, чтобы увеличить уровень продаж, если можно просто написать 10¹⁷?

И хотя более сложной математики в книге не будет, в ней встретится множество графиков, необходимых для понимания количественных результатов. Я подозреваю, что у читателя, взявшего в руки эту книгу, не возникнет проблем с пониманием этих иллюстраций, равно как и с числом 10¹⁷.

Меня часто обвиняют в том, что мои идеи, равно как и идеи других ученых, настолько же догматичны, как и постулаты людей религиозных. Позвольте заявить в ответ: если в будущем появятся экспериментальные данные, опровергающие какой-либо результат или вывод, приведенный в этой книге, я буду несказанно рад внести любые необходимые правки.

Глава 1.
ОТ МИФА К НАУКЕ

Слово

Наскальная живопись эпохи верхнего палеолита свидетельствует о том, что уже 40 тыс. лет назад люди мыслили абстрактно и проявляли творческие способности, перенося образы животных на каменные стены пещер. В неолитическую эпоху по всей Европе появляются огромные каменные сооружения — мегалиты. Самый известный из них, Стоунхендж, возвели около 2300 года до н. э. Это сооружение использовали для похорон царственных особ и определения траектории движения Солнца, а в дни солнцестояний языческие паломники съезжались туда на праздник. Все это говорит о том, что люди начали совершенно по-новому относиться к окружающему их миру и с тех самых пор это отношение выделяет Homo sapiens среди всех других видов.

Еще раньше, около 3500 года до н. а, в Месопотамии изобрели первую письменность — клинопись. Выдавленные в глине клинообразные знаки стали первым надежным средством хранения и передачи информации, не опирающимся на человеческую память. Нанося на глиняные таблички первые клинописные символы, шумеры вряд ли могли представить, что создают первую главу дневника человечества. Но именно это они и делали. История эта началась примерно 6 тыс. лет назад, вот почему некоторые люди все еще цепляются за идею, что возраст планеты Земля составляет всего 6 тыс. лет, несмотря на убедительные научные данные, подтверждающие, что ей 4,5 млрд. лет, а Вселенной — все 13,8 млрд.

Миру, который мы знаем, на самом деле 6 тыс. лет. Наша история началась тогда, когда мы стали ее записывать, то есть в 3000–4000 годах до н.э. Все, что происходило ранее, мы называем доисторическим периодом. В некотором смысле это пролог истории, ведь мы не знаем имен людей эпохи неолита. Они говорят с нами только посредством своих рисунков, строений и артефактов. Люди начали использовать слова на заре бронзового века. Именно с этого момента перед нами предстают отдельные личности и начинается наша история: «В начале было Слово».

С развитием цивилизации и появлением письма появляются первые зафиксированные свидетельства того, что люди бронзового века мыслили мифологически (от греч. muthos — «история»). Мифы — это священные истории, которые служили людям для объяснения явлений окружающего их мира. Слова, которыми они описывали эти мифы, имели силу, придающую им магические свойства. В письменную эпоху космологические представления стали более упорядоченными, чем в доисторический период с его анимистическими попытками описания мира, однако в их основе все еще лежало сверхъестественное.

Космологические мифы древних египтян тесно переплетались с религией, а небесные тела ассоциировались у них с богами. Истории о сотворении мира, детали которых варьируются от города к городу, встречаются во множестве расшифрованных текстов и росписей на стенах гробниц. Кратко отметим их общие элементы.

В большинстве египетских космогонических мифов мир возникает из первозданного океана под названием Нун, что, очевидно, намекает на реку Нил, игравшую в жизни египтян центральную роль. Среди вод поднимается холм в форме пирамиды. Из этого холма появляется бог солнца Ра (в некоторых версиях Хепри) — бог, создавший самого себя, затем других богов и, наконец, людей.

Поскольку считалось, что жрецы обязаны предвидеть появление богов на небосклоне и, что еще важнее, предсказывать разливы Нила, они на основании астрономических наблюдений разработали календарь, состоящий из 365 дней. Таким образом древние астрономы сделали первый шаг навстречу прикладной науке.

Наука имеет два основных аспекта. В наше время каждому из них соответствует отдельная группа специалистов. Во-первых, это наблюдатели или экспериментаторы, занимающиеся сбором данных, во-вторых, теоретики, разрабатывающие модели (как правило, математические), с помощью которых описываются данные наблюдений. В то время как в наблюдательной части древняя астрономия достигла значительных успехов, теоретическое обоснование все еще во многом базировалось на магии и мифах^{1}.

Возьмем для примера египетскую теорию сотворения мира. Согласно самому распространенному египетскому мифу о творении, богиня неба Нут один раз в год дает жизнь богу солнца Ра. Таким образом, в мифе отражается представление о вечной и самозарождающейся Вселенной.

Мир у египтян состоит из плоской прямоугольной Земли, в центре которой течет Нил. На юге, в небе, покоящемся на вершинах гор, есть еще одна река, по которой бог солнца ежедневно совершает прогулку. Само небо представляет собой крышу, поддерживаемую четырьмя колоннами, которые соответствуют сторонам света. Звезды подвешены под небесами на прочных канатах, однако никакого очевидного объяснения их движений не дается^{2}.

Представления о космосе и месте человека в нем у цивилизаций Месопотамии и Ханаана были очень похожими^{3}. Земля у них представляет собой диск, на края которого опирается твердый небесный свод. Ниже нее находятся воды первозданной бездны^{4}. Стоит отметить роль, которую в мифе играет вода. Важность воды в данном случае неудивительна, так как эти цивилизации возникли в междуречье рек Тигр и Евфрат.

Вавилоняне добились заметных успехов в астрономии, а их записи, восходящие к IX веку до н.э., представляют собой старейшие из существующих научных документов. Вавилонские астрономы открыли период изменения максимального склонения Луны, составляющий 18,6 года. Они впервые задокументировали наблюдение кометы Галлея в 164 году до н.э., благодаря чему Эдмунд Галлей и другие астрономы спустя столетия смогли точно рассчитать ее орбиту. Кроме того, они создали первые в мире астрономические ежегодники, в которых фиксировали движение Солнца, Луны и планет. Хотя разработанные в Вавилоне методы изначально предназначались для создания астрологических прогнозов, они также позволяли точно предсказывать движения планет и затмения.

Удивительно то, что вполне научный подход к астрономии не привел вавилонян к научной космологии. Их космологическая модель осталась сугубо мифологической. Тем не менее позднее греки использовали достижения вавилонских астрономов для создания первой в мире космологии, которую суверенностью можно назвать естественно-научной в противовес магическим и мифологическим моделям^{5}.

Подобно египетской, космология Месопотамии была неотъемлемой частью религиозных верований и космогонии, мифа о сотворении мира. Этот миф изложен в поэме, известной как «Энумаэлиш», датируемой концом II тысячелетия до н.э. В ней описывается битва богов, в которой Мардук (или Ашшур) побеждает богиню океана Тиамат и разрывает ее тело на две половины, одна из которых становится небом, а вторая — землей. Затем он создает Солнце, Луну, звезды, планеты и непогоду. Из крови мужа богини Тиамат — Кингу он создает людей, чтобы они служили богам.

Христианство, крупнейшая мировая религия современности, возникло 2000 лет назад на основе более древних верований небольшого пустынного племени, обитавшего в Ханаане и зовущегося евреями. Как показано на рис. 1.1, в представлении евреев Вселенная делилась на небесный свод, землю, море и подземный мир. Земля представляла собой более или менее плоский диск, плавающий в воде и накрытый куполом небесного свода, опирающегося на кромку моря. Под ней находились воды первозданной бездны. Бог восседал на вершине «пирамиды» из нескольких небес, расположенных над небесным сводом^{6}.

Разумеется, современные христиане, даже те из них, кто настаивает на непогрешимости Священного Писания, знают, что Вселенная представляет собой нечто большее, чем то, что изображено на этом рисунке. Более того, в современном мире предпочитают считать, что Бог находится либо везде, как в пространстве, так и во времени, либо за пределами и того и другого (в зависимости от богословской трактовки), а не в каком-то определенном месте. Тем не менее следует помнить, что христианство строилось на предрассудках весьма примитивных людей, для которых модель, изображенная на рис. 1.1, представляла точнейшие из доступных в те времена сведений о мире, основанных на наблюдениях за небом, морем и землей. Им легко было представлять Бога в образе великого царя, который следит за всем происходящим на Земле и заботится о том, чтобы все события подчинялись его замыслу.

Рис. 1.1. Вселенная в представлении древних евреев. Изображение © Michael Paukner

На самом деле в еврейской Библии описываются две противоречивые версии сотворения мира. К примеру, в первой части Книги Бытия говорится о том, что растения были созданы раньше животных, а животные — раньше Адама и Евы. Согласно второй части Книги Бытия вначале был сотворен Адам, затем растения, затем животные, а потом уже Ева^[1]. Первая часть была написана в VI веке до н. а, во время вавилонского пленения евреев, и она, очевидно, восходит к древней вавилонской поэме «Энумаэлиш». Миф о сотворении, изложенный во второй части Книги Бытия, пришел из Ханаана несколькими столетиями ранее.

Известный нам библейский миф о сотворении, основанный на первой части Книги Бытия, не требует особой доработки. Бог создал Землю за шесть дней, а на седьмой отдыхал. В первый день он создал небо и землю. Но вокруг была темнота, и Он (пользуясь силой Слова) сказал: «Да будет Свет». На второй день Он создал твердь посреди воды и отделил воду, которая под твердью» от воды, которая над твердью, назвав последнюю небом. На третий день Бог создал сушу посреди вод под твердью и назвал ее землей, а эти воды — морями. Затем Он приказал земле «произрастить траву, сеющую семя» и «дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод».

На четвертый день Бог создал на тверди небесной солнце, луну и звезды. На пятый день Он приказал воде произвести рыб и птиц и благословил их, сказав: «Плодитесь и размножайтесь». На шестой день Бог приказал земле произвести «скотов, гадов и зверей земных». Наконец, Бог сотворил человека по Своему образу и подобию и дал ему власть над всей землей и над всеми живыми существами. Затем Он увидел, что это хорошо, и взял выходной, чтобы отдохнуть после трудов.

В Книге Бытия, разумеется, содержится также история о том, как Бог изгнал первых людей из райского сада за то, что они съели плод с дерева познания добра и зла. В христианстве это назвали первородным грехом,' за который и умер Иисус Христос.

С конца XIX века большинство ученых считают, что Моисей не писал Книгу Бытия, как утверждает традиция. Вероятнее всего, она возникла во время вавилонского пленения евреев. Эти выводы основаны главным образом на открытии в 1872 году вавилонской глиняной клинописной таблички, в которой описывается история потопа, очень похожая на библейскую^{7}. Некоторые ученые даже высказали предположение, что еврейская Библия и собственно иудаизм напрямую восходят к мифологии Месопотамии, однако до какой степени, все еще неясно^{8}.

 

Творение ex nihilo

Известные современные апологеты христианства, такие как Уильям Лэйн Крейг и Динеш Д'Суза, настаивают на том, что в Книге Бытия записана единственная древняя история сотворения мира, которая согласуется с данными современной космологии и описывает трансцендентное божество, сотворившее Вселенную из ничего, — так называемая доктрина творения ex nihilo^{9}. Однако следует отметить, что в Книге Бытия ничего не говорится о создании мира из ничего, эта доктрина появилась значительно позже.

Первые слова Библии звучат так: «В начале Бог сотворил небо и землю». Но, как отмечает исследователь Библии Тим Каллахан, это не единственный возможный перевод с иврита^{10}. Слово bara можно перевести не только как «создал», но и как «выбрал», «разделил» и др. в зависимости от контекста. Переводы с иврита вообще очень сильно зависят от контекста.

Исследователь Ветхого Завета Эллен ван Вольде говорит, что в контексте Книги Бытия первое предложение следует переводить так: «Вначале Бог отделил небо от земли»^{11}. Это лучше согласуется со всеми «отделениями», описанными дальше: света от тьмы, воды над твердью от вод под твердью, а также суши от воды. Более того, такая трактовка значительно ближе к вавилонскому мифу о сотворении, на котором, очевидно, базируется еврейский миф. В упомянутой ранее поэме «Энумаэлиш» Мардук разрывает тело Тиамат на части, ставшие небом и землей.

Но даже если верна трактовка с сотворением мира «из ничего», эта идея встречается не только в Библии. Каллахан обращает внимание на то, что Тиамат до своей гибели от руки Мардука правила бесформенной беспорядочной пустотой^{12}. Как мы вскоре увидим, бесформенный хаос близок к «ничто», как ничто другое. Ни то ни другое не содержит информации, не имеет структуры, на основании которых можно было бы дать ему какое-то определение, отличное от «ничего».

Ныне покойный хранитель отдела египетских и ассирийских древностей Британского музея сэр Уоллис Бадж приводил ряд высказываний (которые он почему-то предпочитал называть эпитетами), собранных немецким египтологом XIX века Генрихом Бругшем (1827–1894) при расшифровке иероглифов. Вот пример такого эпитета:

«Бог изначален, и Он существовал сначала, существовал издревле, когда ничего другого не было. Он существовал, когда ничего другого не существовало, и то, что есть, Он сотворил после Своего появления…

Бог — Вечен; Он вечен и бесконечен; и пребудет вовеки; Он существовал неисчислимые века и будет пребывать вовеки…

Бог сотворил Вселенную и все сущее в ней; Он — творец всего сущего в мире, того, что было, того, что есть, и того, что будет. Он — Творец мира, и Он — Тот, кто придал ему форму руками Своими прежде, чем было какое-либо начало»^{13}.

Бадж говорил, что эпитеты, которыми наделяют богов в текстах всех периодов, «явно показывают, что идеи и верования египтян, касающиеся Бога, были почти идентичны еврейским и мусульманским представлениям более позднего времени»^{14}.

Однако конкретных цитат он не приводит. Любопытно, найдется ли хоть пара-тройка защитников религии, которые захотят продолжить мысль и показать, что верования иудеев, христиан и мусульман универсальны. Как ни странно, такие заявления противоречат мнению упомянутых ранее апологетов, стремящихся убедить нас в уникальности и оригинальности христианского мифа о сотворении.

В переводе «Папируса Неси Амсу» (музейный номер 10188), выполненном Баджем, бог Неб-ер-чер называет себя Аусаресом (Осирисом) и говорит: «Я проявился из первобытной материи, которая развивала множество развитии от начала времен». Это воспринимается скорее как сотворение из уже существующего вещества. Стоит отметить, бог делает это с помощью одного лишь слова: «Я произнес имя свое, как слово силы, своими устами, — и я сразу развил себя»^{15}. И снова мы видим, какое огромное значение древние придавали силе слов.

Перейдем к Индии. Дэвид Лееминг в своей книге «Космогонические мифы народов мира» (Creation Mythsof the World) приводит следующую цитату из индуистского трактата «Ригведа», написанного не позднее 1000 года до н.э.:

«Вначале не было не-сущего, и не было сущего. Не было ни воздуха, ни небосвода за его пределами. Что же тогда было? Кто или что наблюдало за этим? Что же было, если “не было ни смерти, ни бессмертия тогда. Не было ни признака дня (или) ночи”? Все, что мы можем сказать, это что было “Нечто Одно, дышащее по своему закону, заключенное в пустоту порожденное силой жара, на которое нашло желание и оно стало первым семенем мысли”»^{16}.

Так или иначе, согласно Леемингу, мифы о сотворении мира ex nihil о распространены не менее, чем мифы, в которых мир создается из первородного водного хаоса. Кроме того, как я еще не раз замечу, полный хаос невозможно отличить от «ничего».

 

В других культурах

В этой книге я не ставлю своей целью дать полный обзор многочисленных космологии и космогонических мифов, изобилующих в устной и письменной традиции древних цивилизаций. Несмотря на существенные различия в деталях, большинство мифов о творении, как уже было сказано, создавались в попытке объяснить происхождение мира в доступной для людей форме, с антропоморфными богами, создающими порядок из хаоса или из ничего (ex nihilo).

Разумеется, в Древних Индии и Китае тоже была своя развитая мифологическая традиция. Мне не удастся отдать ей должное, не выходя далеко за рамки повествования. В любом случае это лишь косвенно касается моей темы, то есть истории развития научной космологии вплоть до наших дней и ее столкновения с религиями в прошлом и настоящем. Современная наука зародилась именно в Европе, она уходит корнями в великие речные цивилизации Греции и Ближнего Востока, также ставшие колыбелью множества религий и сопутствующих им столкновений.

Тем не менее стоит упомянуть, что в представлении индусов мир переживает бесконечный круговорот рождений и смертей. Концепция циклической Вселенной, существенно отличающаяся от представлений иудеев, христиан и мусульман о Вселенной, созданной Творцом и имеющей границы во времени, в наши дни снова актуализируется в некоторых научных космологических моделях^{17}.

Что касается астрономии, в древнеиндийском астрономическом трактате «Сурья-сиддханта», написанном неизвестным автором около 400 года до н.э., приводится средняя продолжительность сидерического года, которая всего на 1,4 секунды больше современного значения. Более 1000 лет никому не удавалось рассчитать его точнее.

Представления большинства древних цивилизаций о космосе очень похожи. Вероятно, все дело в том, что в них отражалось то, что люди видели вокруг себя: в центре — плоская земля, окруженная водой, небесные тела, кружащие вверху, и темный, зловещий подземный мир, напоминающий о смерти.

Древние астрономы проделали серьезную работу по наблюдению и вычислению движения Солнца, Луны и звезд. Это позволило им разработать календари, по которым можно было предсказывать наступление времен года и периодические события, подобные ежегодному разливу Нила. В самом деле, движения небесных тел выглядели настолько предсказуемыми в сравнении с событиями на земле: бурями, землетрясениями и наводнениями (кроме разлива Нила), что небеса считались вотчиной богов, контролирующих жизнь людей и всего окружающего мира. Поэтому астрономы не только предсказывали времена года, но и выступали в роли астрологов, с которыми люди советовались, принимая практически любые решения.

В VI веке до н.э. в городах греческой области Иония, располагавшейся на западном побережье Малой Азии, появляется группа мыслителей, ставящих под сомнение главенствующую роль богов и сверхъестественных сил в процессах, происходящих в мире. Вместе с представителями еще нескольких философских школ, возникших в греческих колониях на территории современной Италии, их называют досократиками, хотя последние из них жили во времена Сократа (около 469–399 годов до н.э.). Это название придумали в XIX веке, чтобы разграничить данную группу философов и Сократа, которого больше волновали проблемы человечества, в то время как досократики, во всяком случае представители ионийской^[2] школы, сосредоточились на космологии и физике, где участие человека было минимальным^{18}.

Не следует забывать, что до нас дошло очень мало работ досократиков и основным источником наших знаний о них являются произведения Аристотеля (384–322 годы до н.э.). Он разделял не все их взгляды, а с некоторыми был категорически не согласен. Аристотель называл ионийцев физиками (греч. physikoi) и физиологами (греч. physiologoi) из-за их сосредоточенности на «физисе» — природе^{19}. Сегодня мы также называем их физиками. Как мы увидим, в отличие от ионийцев, италийские досократики были преимущественно мистиками, поэтому их действительно не следовало бы объединять в одну группу.,

Ионийцы первые сформулировали идею космоса, то есть упорядоченного мира, противопоставляемого хаосу, непредсказуемому и коварному миру божественного вмешательства, описанному в эпических поэмах Гомера (около 800–700 годов до н.э.) и Гесиода (около 750–650 годов до н.э.).

 

Фалес

Фалеса Милетского (около 645–546 годов до н.э.) принято считать первым физиком. Он искал естественные, немифологические объяснения явлений. К примеру, объяснял землетрясения тем, что землю качает на волнах океана, в котором она плавает. Фалес известен тем, что, по всей видимости, предсказал затмение Солнца, которое, по подсчетам современных астрономов, наблюдалось в Малой Азии 28 мая 585 года до н.э. (по новому календарю). Однако большинство современных ученых сомневаются в правдивости этой истории.

Наиболее значимый вклад Фалеса в науку заключался в предположении, что все вещество состоит из отдельных элементарных частиц, а именно воды. Хотя он заблуждался (небезосновательно) насчет неделимости воды, предположение Фалеса стало первой зафиксированной в истории попыткой объяснить природу материи, не прибегая к помощи невидимых духов.

Фалес и позднейшие представители ионийской школы придерживались взгляда на мир, который теперь называют материальным монизмом. Согласно ему все на свете есть материя и ничего больше.

 

Анаксимандр

Анаксимандр (около 610–546 годов до н.э.) — второй представитель ионийской школы. Он предположил, что Вселенная беспредельна и не имеет начала во времени. Более того, это беспредельное, которому он дал название «апейрон», и есть источник всего на свете:

«Беспредельное есть начало сущего. Ибо из него все рождается и в него все разрешается. Вот почему возникает и разрешается обратно в то, из чего возникает, бесконечное число миров»^{20}.

Несмотря на бесконечное число миров, Земля все еще находится в центре мира. Модель космоса по Анаксимандру показана на рис. 1.2.^{21}

Рис. 1.2. Космология Анаксимандра. Иллюстрация из книги Мэри Экворт Орр «Данте и ранние астрономы»

 

Анаксимен

Анаксимен (585–528 годы до н.э.) был учеником или, во всяком случае, младшим «коллегой» Анаксимандра. Он полагал, что все в мире состоит из воздуха, который в древние времена считался «дыханием жизни». В космологии Анаксимена Земля состоит из сжатого или уплотненного воздуха и покоится на воздушной подушке. Небеса подобны шапке, свалянной из воздуха, а небесные тела крепятся к ее поверхности, которая вращается вокруг «головы». Интересно, что Солнце в этом случае не вращается вокруг Земли, как в большинстве геоцентрических моделей, а прячется по ночам за горы. (В главе 13 мы увидим, как эта теория опровергается ночной фотографией Солнца с использованием нейтрино, проходящих сквозь толщу Земли.)

 

Атомисты

Основателями атомизма были Левкипп и Демокрит. В моей предыдущей книге «Бог и атом» я рассказал, как их теория о том, что все на свете состоит из элементарных частиц материи, нашла триумфальное подтверждение в современной физике^{22}.

Как пишет Мэри Орр, Левкипп и Демокрит вместе с пифагорейцами, о которых речь пойдет дальше, совершили огромный прорыв в космологии, когда осознали, что небо представляет собой не полушарие, оканчивающееся на горизонте, но сферу, окружающую Землю^{23}. Схема, изображенная на рис. 1.3, по мнению Орр, принадлежит Демокриту. На похожей схеме, приписываемой Левкиппу, Земля занимает все нижнее полушарие, которое в версии Демокрита занято воздухом.

Рис. 1.3. Космология Демокрита. Космологическая модель Левкиппа выглядит так же, за исключением того, что Земля у него занимает и нижнее полушарие, которое здесь заполнено воздухом. Иллюстрация из книги Мэри Экворт Орр «Данте и ранние астрономы»

Эпикур (341–270 годы до н.э.) основал крупную философскую школу, в которой объединил атомизм с космологией Левкиппа и Демокрита^{24}. Три с половиной столетия спустя римский поэт Тит Лукреций Кар (около 99–55 годов до н.э.) обессмертил учение Эпикура и ранних атомистов в своей эпической поэме «О природе вещей» (Dererumnatura). Вот космология атомистов в его представлении:

Видим мы, прежде всего, что повсюду, во всех направленьях

С той и с другой стороны, и вверху и внизу у вселенной

Нет предела, как я доказал, как сама очевидность

Громко гласит и как ясно из самой природы пространства.

А потому уж никак невозможно считать вероятным,

Чтоб, когда всюду кругом бесконечно пространство зияет

И когда всячески тут семена в этой бездне несутся

В неисчислимом числе, гонимые вечным движеньем,

Чтобы лишь наша земля создалась и одно наше небо,

И чтобы столько материи тел оставалось без дела,

Если к тому ж этот мир природою создан и если

Сами собою вещей семена в столкновеньях случайных,

Всячески втуне, вотще, понапрасну сходятся друг с другом,

Слились затем наконец в сочетанья такие, что сразу

Всяких великих вещей постоянно рождают зачатки:

Моря, земли, и небес, и племени тварей живущих.

Так что ты должен признать и за гранями этого мира

Существованье других скоплений материи, сходных

С этим, какое эфир заключает в объятиях жадных^{25}.

Вкратце: Вселенная атомистов, подобно Вселенной Анаксимандра, беспредельна, вечна, никем не создана и состоит из множества миров. Более того, согласно атомизму, Вселенная по большей части образовалась по воле слепого случая. Атомисты (которые, как мы помним, первыми высказали предположение о существовании атомов) и здесь угадали — намного раньше, чем кто бы то ни было еще.

Некоторые историки сомневаются, что Вселенная атомистов была вечной^{26}. Хоть и очевидно, что структуры, состоящие из атомов, разрушаются, сами атомы вечны. Как поясняет Лукреций:

Если ж начальные плотны тела, если нет пустоты в них,

Как я учил, то должны они вечными быть непременно.

Если же, кроме того, не была бы материя вечной,

То совершенно в ничто обратились давно бы все вещи,

Из ничего бы тогда возрождалось и все, что мы видим.

Но, раз уж я доказал, что ничто созидаться не может

Из ничего и все то, что родилось, в ничто обращаться,

Первоначалам должно быть присуще бессмертное тело,

Чтобы все вещи могли при кончине на них разлагаться

И не иссяк бы запас вещества для вещей возрожденья.

Первоначала вещей, таким образом, просты и плотны,

Иначе ведь не могли бы они, сохраняясь веками,

От бесконечных времен и досель восстанавливать вещи^{27}.

 

Пифагор и Филолай

Пифагор (около 570–495 годов до н.э.) — вероятно, самый известный из досократиков. При этом его учение настолько не похоже на ионийскую школу, что объединять их в одну группу — довольно нелепо со стороны историков. Пифагор был основателем религиозно-политического сообщества в городе Кротоне на острове Сицилия, где получил широкую известность как мистик, чудотворец, а также создатель и пропагандист учения о бессмертной душе, способной переселяться в тела животных. Стоит отметить, что учение о бессмертной душе, столь популярное в наши дни, не было так уж широко распространено в Древней Греции и Италии.

Современный образ Пифагора — знатока математики и геометрии — заслуживает меньшего доверия. Ни Платон, ни Аристотель не приписывают ему создание знаменитой теоремы Пифагора.

Согласно историку Джону Норту Пифагор учил, что Вселенная возникла, когда небеса вдохнули «беспредельное» и породили числа^{28}. Орр пишет, что схема, представленная на рис. 1.4, отражает «наиболее раннюю форму» Вселенной пифагорейцев, хотя нет свидетельств того, что Пифагор сам придерживался таких взглядов^{29}. Не исключено, что это первая космологическая модель, представляющая Землю в форме шара. Область, называемая «Космос», включает пять планет, Солнце и Луну. В «Олимпе» находятся звезды. «Уран» означает неба Вокруг всего этого расположены божественные огни, а еще дальше — апейрон, беспредельное пространство, благодаря которому существует мир.