Досье Ленина без ретуши 21 страница

Документ 13

«В [111]. — Секретно
25 февраля 1918 г.

По донесениям нашей тайной агентуры, в отрядах, действующих против Германских войск и против Австро-Украинского корпуса, наблюдается пропаганда национального возстания и борьбы с Немцами и их союзниками - Украинцами. Прошу сообщить, что предпринято правительством для прекращения этой вредной агитации.

Начальник Отделения
Адъютант».

Этому документу Э. Сиссон дает следующую оценку:

«Примечание. Поперек части письма написано: «Срочно. В Комм. по воен. дел. и в особ. Штаб. — А. Скрипник». Последняя фраза письма подчеркнута, и на полях отмечается вопрос с инициалами «Л.Т.». Первая пометка есть Ленинский приказ через секретаря, а вторая, по всей вероятности, может быть принята за оппозицию Троцкого каким бы то ни было действиям. Потеря Украины, вследствие противонемецкой интриги, была его больным местом; эта потеря сильно подрывала его престиж. Но это все же, по существу, нисколько не уменьшило его подчинение Германии.

Имею оригинал письма»758.

Думается, Э. Сиссон ошибается, принимая хорошо отрепетированную дипломатическую игру Ленина и Троцкого за оппозицию последнего. Скорее всего, Троцкий не знал, что было предпринято по данному вопросу и, думается, что вопросительный знак, поставленный им на документе, адресован в свой адрес.

Секретное письмо «Нахрихтен Бюро», адресованное Председателю Совета Народных Комиссаров (см. документ № 12), — еще одно свидетельство деятельности Ленина в пользу Германии. Нет сомнения, что резолюции двух секретарей СНК — Горбунова и Скрипника были сделаны на письме по его устному указанию. Первый просит «Сообщить Мосолову», являющемуся комиссаром в штабе Северного фронта, а второй уточняет путь движения этого документа к адресату: «Передать в Комис(сию) по Воен(ным) делам». Из двух записей секретарей Ленина следует один вывод: документ, поступивший из немецких разведорганов, был принят к исполнению.

Документ 12

«Секретно.
Господину Председателю Совета Народных Комиссаров. 25 февраля 1918 г.

После совещания с Народным Комиссаром г. Троцким, имею честь просить срочно известить руководителей Контр-Разведки при Ставке-Комиссаров Фейерабенда и Кальмановича, чтобы они работали по-прежнему в полной независимости и тайне от оффициального Штаба Ставки и Генерального Штаба и Контр-Разведки Северного фронта, сносясь лишь с Народным Комиссаром прап. Крыленко.

Начальник Отделения
Адъютант».

Письмо Русского Отдела германского Генерального штаба (документ № 30), направленное лично Ленину, еще больше укрепляет убежденность в том, что глава советского государства и его единомышленники в рассматриваемый период целиком выполняли волю немецкого правительства.

Документ 30

«Секретно.
Господину Председателю Совета Народных Комиссаров.
26 февраля 1918 г.
№408

Отделение Штаба имеет честь просить сведения о настроении направляемых к Пскову отрядов и предостерегает от возможных печальных последствий, если в этих отрядах будет вестись патриотическая пропаганда и агитация против Германской Армии.

Начальник Русского Отдела
Германского Генерального Штаба
Адъютант».

К какому другому выводу можно прийти, читая резолюцию на письме, сделанную Скрипником: «Срочно: Председатель СНК просит т. Володарского759 сообщить это агитац(ионному) отделу. Секретарь Н. Скрипник». В нижней левой части письма сделана пометка: «Ц.И.К. № 823 к докладу» и неразборчивая подпись.

Интересный комментарий к этому документу дает Э.Сиссон:

«...Посылаемые в это время в Псков отряды состояли из Красногвардейцев и рекрутов новой Красной Армии. Псков был взят немцами без боя. Имею оригинал письма»760.

Диву даешься, как могла прийти в голову большевистским вождям идея отмечать 23 февраля как день рождения Красной Армии! Мне представляется, что исполнительной и законодательной властям есть над чем подумать.

Судя по содержанию документа №31, который также адресован Ленину, «Нахрихтен Бюро» выразило свое неудовлетворение медлительным действием большевистского руководства, проявленным в отношении письма от 26 февраля (документ № 30). Более того, оно потребовало также произвести кадровые перестановки в высшем командном составе армии. Поэтому Горбунов от имени Ленина дает распоряжение нижестоящим чиновникам: «Вызвать т.т. Троцкого и Подвойского. Н.Г.».

Документ 31

«В. Секретно.
Г. Председателю Совета Народных Комиссаров.
27 февраля 1918г.

Настоящим, не получив точного ответа на мой вопрос от 25 февраля, имею честь вторично просить в срочном порядке сообщить мне количество и качество сил, направляемых к Пскову и Нарве.

Одновременно, по поручению Представителя нашего Генерального Штаба, еще раз напоминаю о желательности назначения ген. П... [112] на пост Верховного Командующего русскими вооруженными силами, вместо ген. Бонч-Бруевича, деятельность которого не встречает сочувствия Германского Верховного Командования. Теперь же, после покушений на жизнь и имущество немецких землевладельцев в Эстляндии и Лифляндии, что, по нашим сведениям, произошло с ведома ген. Бонч-Бруевича и националистической деятельности его в Орле, пребывание генерала на его посту нежелательно.

Начальник Отделения
Адъютант».

По требованию Германского Генерального штаба М.А. Бонч-Бруевич761 был отстранен от военных дел не только на Северном фронте, но и вообще от работы в военном ведомстве. Сам факт немедленного отстранения от занимаемой должности М.А. Бонч-Бруевича убеждает нас в том, что документ № 31 «В. Секретно», адресованный Ленину, является подлинным.

О совместной деятельности ВЧК и «Нахрихтен Бюро» говорит следующий документ.

Документ 29

«В. Секретно.
В Комиссию по борьбе с контр-революцией

Настоящим сообщается, что наблюдением и в случае необходимости нападением на японских, американских и русских офицеров, командующих оккупационным корпусом в Восточной Сибири, заведуют наши агенты Штауфахер, Кригер, Гизе, Вальдейн, Буттенгоф, Даттан и Скрибанович, к коим и надлежит обращаться как комиссару Кобозеву 762, так и командированным Комиссией лицам. Адреса агентов указаны в списке №3.

Начальник
Адъютант».

На письме имеется пометка, сделанная, очевидно, руководителем, курирующим ВЧК. Этот неизвестный чиновник пишет: «Телегр(афировать) Кобозеву. Телегр(афировать) Стреабергу763. Но более интересна лаконичная запись, сделанная ниже на полях письма: «Дать список. Дз.». Автор ее — председатель ВЧК Ф.Э. Дзержинский, обычная подпись которого выражалась этими двумя буквами. В указанном списке — фамилии агентов и их адреса:

 Штауфахер, Владивосток, дом Панова.

Р. Кригер, Пякольск, Уссурийский.

А.Гизе, Иркутск, аптека Жинжеровой.

В. Вальдейн, Владивосток, соб.дом.

Буттенгоф, Хабаровск, Кунст и Альберс.

Даттан, Томск. Нечаевская ул.

Бр. Буздерг, Харбин, — Управление Кит. Вост. жел. дор.

Скрибанович, Благовещенск, дом Кунст и Альберс.

Панов, Владивосток, соб. дом764.

Список агентов, приведенный на письме «Нахрихтен Бюро», очевидно, дан сотрудником ВЧК. Следует заметить, что на диверсионную работу немецкие разведорганы направляли агентов не впервые, поскольку в документе указан «список № 3».

На протяжении всех лет коммунистического режима советская историография утверждала, что советизация страны проходила успешно и что этот процесс в основном был завершен к марту 1918 года. Однако это утверждение в корне не соответствует действительности. Так называемое триумфальное шествие советской власти затянулось на целых пять лет.

Следует сказать, что германские власти, заинтересованные в скорейшем подписании мирного договора с Россией, делали все возможное, чтобы ускорить процесс установления власти большевиков на местах. Они оказывали большевикам не только материальную помощь, но и отправляли в Россию для подавления народного сопротивления большевистской власти опытные военные подразделения германской армии и средства. Об этом свидетельствуют приводимые ниже документы из сиссоновского сборника.

Документ 8

«Рейхсбанк, № 2, Берлин,
(Весьма секретно)
8-го Января 1918 года.
Народному Комиссару по Иностранным Делам:

Сегодня мною получено сообщение из Стокгольма, что в распоряжение наших агентов переведено 50 миллионов рублей золотом для вручения их представителям Народных Комиссаров. Кредит этот предоставлен Правительству России на уплату содержания Красной Гвардии и агитаторам в стране. Имперское Правительство считает своевременным напомнить Совету Народных Комиссаров необходимость усиления пропаганды в России, так как враждебное к существующей в России Власти отношение Юга России и Сибири очень озабочевает Германское Правительство. Необходимо послать повсюду опытных людей для установления однообразной Власти.

Представитель Имперского Банка.
Фон Шанц.

Примечание. Члены Красной Гвардии получали от 12 до 16 руб. в день в то время, как жалованье солдата едва достигало соответствующего числа в копейках. Это письмо указывает место, откуда получались деньги. Большевистское Правительство также требовало от владельцев заводов, чтобы они регулярно платили жалованье своим рабочим, в то время когда последние состояли на службе в Красной Гвардии. Пометка на письме указывает на то, что оно было направлено к Меншинскому, Министру финансов, при котором состоял в качестве эксперта-советника немец фон-Толь. Меншинский лично взялся за разрушение русских банков, маневр, посредством которого противники большевизма лишались средств к ведению военных действий. Это было классическим разрушением, выполненным во имя созидания»765.

Опровергнуть этот документ невозможно, поскольку на нем сделали пометки большевистские комиссары и прочие чиновники. Нельзя возразить и Сиссону. Хотелось лишь кое-что добавить к сказанному им, основываясь на свидетельствах современника тех лет.

Старый тифлисский рабочий А.Г. Мискин рассказывал, что он лично видел, как комиссары красногвардейских отрядов наживались, составляя фиктивные списки, по которым члены Красной Гвардии получали деньги за свою службу.

Документ 19

«Контр-Разведка при Ставке. Января 16, 1918 года.
В Совет Народных Комиссаров:

Настоящим довожу до сведения Народных Комиссаров, что через наши передовые линии, с именного разрешения Главковерха, проследовало 100 германских офицеров и 250 унтер-офицеров на наши внутренние фронты; часть германских офицеров отправилась на фронт Донской области, часть на фронт против am. Дутова и часть отбыла в Восточную Сибирь и Забайкалье для наблюдения и, окажется возможным, для противодействия японскому оккупационному отряду и контр-революционным забайкальским казачьим офицерам.

Контр-Разведчик: П. Архипов.

Примечание. Следующий странный комментарий придает этому письму интерес, а именно: «Обвинение или глупое обвинение, ради личной выгоды? Сообщите товарищу Крыленко», подпись Н.Г.

Имею фотографию письма»766.

На сей раз, как мне представляется, Сиссон не разобрался в хитроумной записи Н.Горбунова. А тут как раз очень просто: ленинский секретарь, желая как-то замаскировать немецко-большевистские тайные связи, пытается представить дело так, будто контрразведчик Архипов якобы в корыстных целях доносит в СНК ложный компромат на Верховного Главнокомандующего

Документ 7

«Г.Г.С. Нахрихтен Бюро,
Секцион Р, N 27.
(Конфиденциально)
12-го Января 1918 года.
Господину Народному Комиссару по Иностранным Делам:

По поручению местного Отдела Германского Генерального Штаба, Разведочное Отделение сообщило имена и характеристики главнейших кандидатов в переизбираемый Центральный Исполнительный Комитет, и Генеральный Штаб поручил настаивать на непременном избрании нижеследующих лиц: т.т. Троцкого, Ленина, Зиновьева, Каменева, Иоффе, Свердлова, Луначарского, Коллонтай, Фабрициуса, Мартова, Стеклова, Гольмана, Фрунзе, Ландера, Милька, Преображенского, Соллерса, Студера, Голдберга, Аванесова, Володарского, Раскольникова, Стучка, Петерса и Нейбута.

О таком желании Генерального Штаба благоволите сообщить Председателю Совета Народных Комиссаров.

Начальник Отделения Агасфен.
Адъютант Генрих.

Примечание. Пометки гласят: «Копия передана Председателю Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. № 956». «Доставить Товарищу Зиновьеву и Секретному Отделу, М. Ов...(?)». Число 12-е января (русский календарь) совпало с неделей Всероссийского Съезда Советов в Петрограде, неделю спустя после насильственного разгона Учредительного Собрания. Выборы пришлись к концу недели и в действительности явились чисто механическими перевыборами почти всего прежнего исполнительного комитета Комиссаров. Несмотря на отсутствие точного списка, я все-таки могу показать, что настоящий исполнительный комитет был избран из этой группы. Что меня больше всего удивляет, так это имя Мартова, главы предполагаемой отдельной фракции. Мартов, очень способный писатель, вместе с Троцким он подвизался в Париже на газетном поприще, но, говорят, в России между ним и Троцким произошел раскол. Доказательство того, что Германия продолжает относиться к нему благосклонно, имеет особое значение для дела. Г-жа Коллонтай, единственная женщина в этом списке, была Комиссаром Общественного Благосостояния [113]. Она была послана в феврале месяце заграницу для иностранной пропаганды, но дальше Скандинавии она не поехала и спустя некоторое время вернулась обратно в Россию. Каменев же, отправившийся вместе с г-жей Коллонтай из России, также старался вернуться обратно, но был арестован финской Белой Гвардией (а не немцами) на Аландских островах, и его освобождение послужило предметом целых переговоров. Он — шурин Троцкого. Свердлов состоял временным председателем Совета. Луначарский состоит Комиссаром Народного Просвещения. Стеклов состоит редактором оффициальной газеты «Известия». Володарский, который жил в Соединенных Штатах, был доверенным лицом Ленина. Он был убит в Москве, на последней неделе июня. Агасфер, который доставил предписание от имени Рауша, есть Майор Любертс.

Имею фотографию письма»767.

В целом, не возражая Сиссону, вместе с тем хотелось сказать о следующем. Немецкие политики понимали, что, несмотря на тайные договоренности с большевистскими вождями, вопрос подписания мирного договора между Россией и Германией все же будет обсуждаться в ВЦИК, и в этом смысле немцам хотелось бы, чтобы в него вошло как можно большее число германофилов. Однако если учесть, что при обсуждении вопроса о подписании мира с Германией на заседании ВЦИК приняло участие 227 человек, то рекомендованный немцами список лиц для избрания в состав ВЦИК составлял менее 10 процентов от общего числа избранных в него из разных партий.

И еще один немаловажный вопрос. После разгона Учредительного собрания все высшие органы власти фактически автоматически потеряли свой юридический статус, поскольку они были избраны II Всероссийским съездом Советов в октябре 1917 года с оговоркой «впредь до Учредительного собрания». Поэтому Ленин и его единомышленники форсировали созыв III съезда Советов, чтобы не выпустить из рук узурпированную власть.

И последнее замечание. Этот съезд нельзя назвать Всероссийским, поскольку в его работе приняли участие делегаты далеко не со всех губерний России. По сути дела это был мошеннический прием организации съезда, как всегда используемый большевистскими вождями и лично Лениным.

Изучая документы сборника, нельзя не заметить, как день ото дня расширялись и углублялись контакты между сотрудниками спецслужб большевиков и немцев. Более того, тон обращения, категоричность и характер писем, исходящих от немецкой стороны, таковы, что можно подумать, будто немцы находятся у себя дома, а не в чужой стране. Обращает на себя внимание и тот факт, что среди приобретенных Сиссоном документов имеются не только их фотокопии, но и сами оригиналы, о которых он говорит в конце своего примечания.

Документ 44

«Г. Г. С. Нахрихтен Бюро
Секцион Р, № 238.
7-го февраля 1918 г.
Господину Народному Комиссару по Иностранным Делам.

Нам сообщено, что агенты Контр-Разведки при Ставке следят за командированным в Киев майором Эрихом. Прошу принять срочные меры к отстранению этого стесняющего деятельность названного офицера наблюдения.

Начальник Отделения:
Агасфер.
Адъютант Букгольм.

Примечание. Инициалы Чичерина — товарища Министра Иностранных Дел, подписаны на полях под заметкой: «Переговорить». Это письмо отмечает собою период острого раздражения из-за Украины между большевиками и немцами. Агасфер — Майор Любертс.

Имею оригинал письма»768.

Такой документ не нуждается в комментарии. Достаточно графологической экспертизой признать, что пометки, сделанные на полях документа, принадлежат Чичерину.

Документ 24

«Комиссар по Борьбе с Контр-Революцией и Погромами, № 445—63. Петроград.
Января 21 дня 1918 г.
Комиссару по военным делам Склянскому:

Наша агентура с Фурштадской улицы сообщает, что там отмечены посетившие три раза Американское Посольство два лица, до того не бывавшие в Посольстве. Майор Любертс просит указать Комиссару Подвойскому необходимость установления слежки. Прошу распоряжений.

Комиссар: А. Козмин.

Примечание. Майор Любертс считал нужным установить личность посетителей Американского Посольства. Подвойский был военным министром.

Имею фотографию письма»769.

Этот документ подтверждает факт совместного наблюдения большевистских и немецких агентов за посольствами Великобритании, Франции, США, Италии и Румынии, установленного еще в декабре 1917 года (см. выше документ № 25). Он также говорит о двойном подчинении большевистских агентов.

Документ 14

«Г. Г. С. Нахрихтен Бюро,
Секцион Р, No 278-611
7-го Февраля, 1918 года.
Господину Народному Комиссару по Иностранным Делам:

До сведения Разведочного Отделения дошло, что данное Вами лично, господин Комиссар, в Брест-Литовске обещание не распространять в германских войсках социалистической агитационной литературы не исполняется. Прошу сообщить, какие будут по этому поводу приняты меры.

За Начальника Отделения Р. Бауер.
Адъютант Генрих.

Примечание. Резкие слова в обращении к Министру Иностранных Дел Правительства Советов Рабочих, Солдат и Матросов Российской Республики употреблены лицом, не равным Министру по рангу, а представителем немецкого Майора, стоявшего во главе одного из Разведочных Бюро Германского Правительства. Возмутился ли Троцкий, или же отрицал он это обвинение? Нет; — он собственноручно написал на полях: «Прошу обсудить Л.Т.», и тем он признает, что он дал обещание в Брест-Литовске. Поднятый вопрос касается лишь степени требуемого подчинения.

Имею оригинал письма»770.

По поводу неправильного прочтения Сиссоном резолюции Троцкого на этом документе я уже указывал в начале главы. Здесь же нужно отметить, что большевики никогда не отказывались от пресловутой идеи мировой революции. Поэтому ждать от них честного выполнения обещаний не приходится. Участие большевистских эмиссаров в Баварском мятеже о многом говорит.

В сборнике содержатся и такие документы, которые проливают свет на организацию большевиками открытого террора против польских патриотов, стремящихся после падения монархии в России возродить польское государство. В них ясно прослеживается реакционная сущность большевизма. Два примера:

Документ 41

«Контр-Разведка При Ставке, № 461
Январь, 28-го дня, 1918 г.
В Чрезвычайную Комиссию по Борьбе с Контр-Революцией:

Учрежденная особая Комиссия по борьбе с польскими контр-революционными войсками начала свою деятельность, все делопроизводство ее сосредоточено в Контр-Разведке при Ставке, где собираются все сведения о контр-революции на внешнем и внутреннем фронтах. В Комиссию прибыли члены Комиссии по борьбе с контр-революцией: Е. Мехоношин, Н. Зензанов, Желинский и из Севастополя тов. Тюрин. На совещание были вызваны агенты, изъявившие желание отправиться для борьбы с польским буржуазным офицерством: подп. Дембицкий, Болеслав Яхимович, Роман Стриевский, Иосиф Ясеновский и Михаил Адамович. Все эти агенты обязаны довести дело до открытого неподчинения солдат офицерам и до ареста последних.

В крайнем случае, Главковерх распорядился командировать Нахима Шера и Илью Разумова для истребления контр-революционных зачинщиков среди польских войск, и Комиссия признала возможным объявить все польские войска вне закона, когда эта мера представится необходимой.

Из Петербурга наблюдатели сообщили, что польские организации проявляют большую сдержанность и осторожность во взаимных отношениях.

Установлен, однако, несомненный контакт между находящимися в Петербурге Верховным Военным Советом и польскими офицерами и солдатами из буржуазно-помещичьего класса с контр-революционными польскими войсками. По этому поводу в Комиссариате по военным делам состоялось 22-го Января совещание т.т. Подвойского, Кедрова, Борецкова, Дыбенко и Ковальского. Комиссары по морским делам доложили, что моряки Трушин, Маркин, Пейнкайтис и Шульц требуют роспуска польских войск и угрожают в противном случае избиением польских легионеров в Петербурге. Главковерх полагает, что возможно направить гнев названных моряков и их группы на фронт против контрреволюционных польских войск.

В настоящее время наша агитация среди польских войск ведется очень оживленно и на разложение польских легионов имеется большая надежда.

Заведующий Контр-Разведкой:
Фейерабенд.

Примечание. Имею фотографию письма»771.

Документ 42

«Контр-Разведка При Ставке.
Января, 28-го дня, 1918 г.
В Комиссию по Борьбе с Контр-Революцией:

По поручению главковерха в ответ на Ваш запрос дополнительно к депеше сообщаю, что присланные с майором Байермейстером деньги здесь получены. В действующих против контр-революционеров фронтовых войск выделено для борьбы с поляками и румынами несколько батальонов. Плотим 12 рублей в день при усиленном пайке. Из нанятых частей, посланных против легионов, выделены два отряда: один из лучших стрелков для расстрела офицеров-поляков, другой из литовцев и латышей для порчи запасов продовольствия в Витебской, Минской и Могилевской губ., в местах сосредоточия польских войск. Некоторые местные крестьяне также согласны нападать на поляков и истреблять их.

Комиссар: Г. Мошолов.

Примечание: Эти два документа показывают, что политика, которую вели против этих патриотов-солдат, была одной из самых безпощадных и истребительных политик, финансируемых немецкими деньгами, врученными немецким офицером. Бейермейстер упоминается в документе № 5.

Имею фотографию письма»772.

Я сознательно отказываюсь комментировать эти два документа. Пусть это сделает читатель, ознакомившись с ними.

Однако, чтобы облегчить работу читателя, необходимо было изучить и проанализировать все документы, а затем отобрать среди всей массы исторических источников те материалы, знакомство с которыми способствовало бы складыванию у читателя своего мнения о внутреннем мире, нравственном облике и психологии большевиков.

В заключение главы рассмотрим еще один весьма важный исторический документ из архива Сиссона — документ № 28, факсимиле которого приводится ниже.

Документ «доверительно» адресован Троцкому. Хочу особо подчеркнуть, что этот документ требует самого пристального изучения, поскольку в нем затронут вопрос, касающийся судьбы первенца российского флота. Заметим, что буквально за неделю до подписания мирного договора между Советской Россией и Германией этот документ ложится на стол Наркома иностранных дел. Судя по тому, что на документе отсутствует резолюция Троцкого, можно сделать вывод, что он дал своему секретарю устное распоряжение. Можно смело утверждать, что о существовании документа был осведомлен глава правительства — Ленин. Это документально будет доказано ниже.

Но, так или иначе, документ получает дальнейшее движение. Проследим за его направлением.

Сразу отметить, что рассматриваемый документ является оригиналом, чудом (!), приобретенным Эдгаром Сиссоном.

Документ 28

«24 февраля 1918 г.
Доверительно.
Господину Народному Комиссару по Иностранным Делам.

По поручению Имперского правительства имею честь просить срочном порядке произвести анкету какие торговые суда, вспомогательные крейсера и транспорты могут быть отправлены в воды Тихого Океана, где Германское Правительство намерено создать для борьбы с американо-японской торговлей сильный коммерческий флот, плавающий под русским флагом.

Вместе с тем довожу до Вашего сведения, что в Балтийском Флоте Ваши матросы распродают с военных кораблей катера, мелкие механизмы, медные и бронзовые части машин и проч. Не было бы посему своевременным поднять вопрос о продаже Германии этих расхищаемых и разоряемых военных кораблей.

Решение Правительства благоволите мне сообщить.

Начальник Русского Отдела Германского Генерального Штаба
Адъютант».

 

На полях письма имеются два указания. Против первого абзаца читаем: «Запросить у Ломова, Маркин»773. Против второго: «Раскольникову. Маркин». Несомненно, что оба указания исходили от Троцкого. Если первое касалось попытки Германии использовать Россию против Америки и Японии, то второе отражало преступное решение. По сути дела, судьба Балтийского флота поручалась платному агенту германского Генштаба, заместителю наркома по морским делам Ф.Ф. Раскольникову. Все шло к тому, чтобы сдать Балтийский флот немцам и использовать его против держав Антанты.

Этот предательский план, наносящий удар по мощи и престижу русского флота, был настолько очевиден, что не смог остаться незамеченным моряками, а тем более командным составом Балтийского флота. Возглавляемые бывшим царским контр-адмиралом А.М. Щастным и другими офицерами, военные моряки сделали все возможное и даже, казалось, невозможное, чтобы предотвратить государственное преступление. Как выясняется теперь, А.М. Щастный располагал сведениями, подтверждающими замыслы германского и большевистского правительств. В сложной ледовой обстановке с 12 марта по 22 апреля 1918 года они совершили беспримерный в военно-морской истории переход из Гельсингфорса (Хельсинки), Ревеля (Таллинн) и Аландских островов в Кронштадт и спасли около 250 боевых кораблей и вспомогательных судов, в том числе: 6 новейших линкоров, 5 крейсеров, 59 эсминцев и миноносцев, 12 подводных лодок. О подвиге выдающегося флотоводца Щастного и моряков Балтийского флота писали газеты всего мира.

Щастный был вызван в Москву (якобы для доклада) [114]. Никому в голову не приходило, что приезду Щастного в Москву предшествовало секретное заседание с участием Свердлова, Троцкого, Дыбенко, Раскольникова и Сакса774. В принятом решении, в частности, подчеркивалось, что «...гражданин Щастный, обнаруживший недостаток твердости духа и распорядительности... вмешивавшийся в политические вопросы с явно реакционными целями, увольняется от службы и предается суду». Этот злонамеренный документ подписали Троцкий, Раскольников и Сакс.

Обвиненный «в преступлениях по должности, в подготовке контрреволюционного переворота и государственной измене», 29 мая 1918 года Александр Михайлович Щастный был арестован. Производство следствия было возложено на члена ВЦИК В.Кингисеппа. (Кстати, в сентябре 1918 года СНК учредил Особую Следственную комиссию в составе П. Стучки, В. Кингисеппа и Я. Шейнкмана.) 21 июня, выполняя приговор Революционного трибунала при ВЦИК, в Здании бывшего Александровского училища вильгельмовские наймиты расстреляли верного сына Родины. Следует отметить, что для расстрела Щастного была отобрана специальная команда из китайцев.

Известный русский историк С.П. Мельгунов в своей книге «Красный террор в России», опубликованной в 1923 году на Западе, справедливо отметил, что с Щастным расправились только за то, что он «спас остаток русского флота в Балтийском море от сдачи немецкой эскадре»775.

С выводами Мельгунова трудно не согласиться. Следует привести также весьма важный факт, который, на мой взгляд, стал роковым в судьбе Щастного. Дело в том, что при аресте боевого командира в его портфеле были обнаружены фотокопии двух уникальнейших документов начальника германской контрразведки, адресованных председателю СНК Ленину и председателю РВС Троцкому. Эти документы были подброшены Щастному английской разведкой. В них содержались конкретные указания главарям большевистского правительства, как следует поступить с кораблями Балтийского флота, сосредоточенными в Гельсингфорсе.

Несмотря на многочисленные документальные материалы, доказывающие предательскую деятельность большевиков, в особенности их лидеров, по сей день появляются в печати статьи, в которых делается попытка все преступные акции, совершенные против России и ее народа, свалить на «врагов народа», репрессированных в годы сталинизма.