Формирование новой общины

Книга Даниила частично составляет фон для речей и действий Иисуса, связанных с его судьбой. Эти речи и действия станут играть важную роль в развитии новой общины, которая, соответственно времени и обстоятельствам, в конечном счете отделится от более широкой общины Израиля. Возникновение новой общины тесно связано с судьбой ее основателя.

В той же мере, в какой образ сына человеческого из Книги Даниила играет роль в решении судьбы Иисуса, когда его приводят в совет, этот образ играет роль в предвосхищении Иисусом этой судьбы. Здесь я имею в виду главным образом так называемые предсказания Страстей в Мк 8:31; 9:31 и 10:32–34. В первом пассаже говорится: «И начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отверженным старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убитым, и в третий день воскреснуть».[78] Эпитет «Сын Человеческий» – это аллюзия на Дан 7:13, но предвосхищение страданий и отвержения – это, возможно, аллюзия на заключительную часть Дан 7, где сообщается, что враг Бога «против Всевышнего будет произносить слова и угнетать святых Всевышнего (…) и они преданы будут в руку его до времени…» (стих 25). Еврейский эквивалент арамейского глагола bala‘, переведенный как «угнетать», может означать «причинять страдания», как мы видим 1 Пар 17:9 [ «нечестивые не станут больше причинять им страдания» (AT)], тогда как глагол, используемый в греческом переводе Дан 7:25, katatribein, может означать «угнетать», «изводить» или «ломать», «разрушать», как мы видим у Иосифа Флавия, который говорит, что римляне «проламывали стены своими осадными машинами» (ИВ 4.127).

Предвосхищение Иисусом своих страданий и смерти могло быть внушено ему стихом Дан 9:26, где предсказывается, что «предан будет смерти Помазанник [= Мессия], и не будет; а город и святилище разрушены будут народом вождя, который придет, и конец его будет как от наводнения, и до конца войны будут опустошения». Несложно увидеть, как это пророчество может соотноситься с предчувствием Страстей и смерти у Иисуса и с последующим разрушением Иерусалима и Храма, войнами и опустошением (ср. предсказание Иисуса в Мк 13).[79]

Предвосхищение Иисусом своих страданий мы видим также и в его призыве к ученикам взять на себя крест: «…кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет жизнь свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет жизнь свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Мк 8:34–35 NIV). Эти воззвания, возможно, подверглись редактуре после смерти Иисуса, однако и подлинность их вполне вероятна. В них отражается сам стиль наставлений Иисуса, хотя они и противоречат тому, что реально случилось в день Распятия. Как оказалось, Иисус был не в состоянии нести свой крест: ему потребовалась помощь (Мк 15:21). Поэтому речь в Мк 8:34 едва ли отражает события, застигшие Иисуса врасплох (зачем ему было говорить о том, чего он сам не мог бы вынести?). Кроме того, угроза распятия людей с чистой совестью, похоже, вошла тогда уже в поговорку.[80] Вряд ли должно удивлять, что Иисус говорил так, зная о предстоящей Ему опасности. Кроме того, речение в Мк 8:35 – обычный для Иисуса пример использования гиперболы и живого контраста (см.: Мк 9:35; 10:31, 43; Мф 6:24 = Лк 16:13). Такая манера речи не была типичной для ранней Церкви. И «установительные слова», произнесенные на Последней вечере (Мк 14:22–25), явно говорят о том, что Иисус предвидел предстоящие ему страдания и смерть. Это важное предание будет рассмотрено ниже.

Израиль в изгнании

Иисус использует предания из Даниила, Захарии и второй половины Исайи. Все эти книги играют важную роль в богословии Иисуса; и все три отражают периоды изгнания и пленения в жизни и истории Израиля. Даниил отражает взгляд из плена, якобы Вавилонского (VI век до н. э.), но в действительности – период гнета и террора Селевкидов (II век до н. э.). Захария родился в период плена и лелеет надежду, что царство Израиля будет восстановлено при правлении «двоих, помазанных елеем» (4:14), Зоровавеля из рода Давида, и Йегошуа-первосвященника. Второисайя призывает к новому Исходу и новому Израилю, которые подгоняет под «Слугу Господнего». Использование Иисусом этих книг и тот факт, что Его мировосприятие сформировалось под их влиянием, многое нам открывают и заставляют думать, что Иисус соединил себя и свою миссию с угнетенным Израилем, нуждающимся в искуплении, и что он сам и есть посредник в искуплении. Он и есть «Сын человеческий» из Книги Даниила, тот, кому вручены царство и власть. Он – тот смиренный царь Давидова рода из видения Захарии, входящий в ограду Храма, представляющий себя первосвященнику и наносящий оскорбление храмовому порядку. И он же – эсхатологический вестник Исайи, возвещающий «благовестие» о Божьем правлении-царстве и о новом Исходе. Все это наводит на мысль, что Иисус, среди прочего, понимал свою весть и свое служение как начало конца пленения Израиля.[81]

Иисус приглашает людей присоединиться к Нему. Он требует от своих последователей взять на себя «иго» ученичества (Мф 11:29–30). Он призывает людей покаяться и уверовать в благую весть о Царстве Божьем (Мк 1:15; 6:12). Он предупреждает о близящемся суде (Мф 7:1–2; 11:20–24 = Лк 10:13–15; Мк 3:28–29; Лк 13:1–5; 16:19–31).[82] Он говорит, что лишь некоторые откликнутся на его призыв (Мф 7:13–14; Mark 4:3–8, 14–20). Он предупреждает, что многие кажущиеся «наследниками» Царства, кажущиеся «избранными» будут изгнаны из него, тогда как в него войдут многие из тех, что считали себя недостойными его (Мф 8:11–12 = Лк 13:28–30; 14:15–24). Все это согласуется с ожиданием формирования новой общины.

Ее создание следует осмысливать на основе призыва к покаянию и реалистического ожидания, что лишь остаток откликнется на Благую весть. Намеки на остаток видны в нескольких местах. В притче о сеятеле, или, вернее, о «четырех почвах» (Мк 4:3–8) только один тип почвы оказывается плодотворным. Иисус понуждает своих последователей «входить тесными вратами; ибо широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф 7:13–14). Лишь немногие входят тесными вратами; большинство проходит через широкие врата, которые ведут к погибели. Вот почему Иисус объясняет своим ученикам: «много званых, но мало избранных» (Мф 22:14), и в других местах он рассудительно предупреждает своих современников, что «сыны Царства будут извергнуты во тьму внешнюю» (Мф 8:12 = Лк 13:28).

Подумаем о высказывании, с трудом поддающемся истолкованию и помещенном между притчей о «четырех почвах» (Мк 4:3–8) и ее объяснением (4:14–20): «…вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах; так что они своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют, да не обратятся, чтобы простились им грехи» (Мк 4:11–12). Здесь Иисус намекает на Ис 6:9–10, пассаж, в котором Бог дает пророку Исайе ужасное задание: проповедовать о Суде закоснелому и грешному народу Израиля.

В своей деятельности Иисус прибегал к Исайе в его арамейской версии. В еврейской версии пророк получает повеление: «…пойди и скажи этому народу: слухом слышишь – и не разумеешь». Еврейская версия подразумевает, что слово о Суде относится ко всему Израилю. Но в арамейской версии сказано: «…пойди и скажи этому народу, который слухом слышит – и не разумеет»: тем самым слово о Суде оказывается обращенным только к тем, кто отказывается слышать и видеть. Видимо, высказывание Иисуса отражает именно эту точку зрения. Тайна Царства Божьего была раскрыта его ученикам, но для «внешних» (тех, кто отказывается отвечать на возвещение Царства) истины Царства – не более чем загадки (еще одно значение, особенно в арамейском, слова «машал» – это «притча», «иносказание». Вывод таков, что лишь остаток Израиля будет включен в Царство. Это полностью согласуется с главой 6 Исайи, заканчивающейся (на стихе 13) обещанием, что остаток спасется.

Предупреждая, что многие среди кажущихся избранными, среди физических потомков Авраама, могут быть «извержены», Иисус имеет в виду, что другие – может, даже язычники – будут включены в Царство. Его утверждение, что «многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном» (Мф 8:11 = Лк 13:29), вероятно, намекает на Пс 106:2–3 («избавленные Господом, которых избавил Он от руки врага и собрал от стран, от востока и запада, от севера и юга») или на Ис 43:5 («от востока приведу племя твое и от запада соберу тебя»), фрагменты, которые несомненно истолковывались применительно к еврейской диаспоре. Но Иисус вполне мог иметь в виду и язычников.

Готовность Иисуса включить язычников в Царство видна и в его примечательном разговоре с женщиной, описываемой как сиро-финикиянка или ханаанейка (Мк 7:26; Мф 15:22). Она просит Иисуса помочь ее дочери, одержимой нечистым духом. Иисус говорит ей, что его миссия обращена в первую очередь к Израилю. (Это в Мк 7:27 подразумевается, но в Мф 15:24 утверждается явно; ср. Мф 10:5–6). Он не против того, чтобы помочь ей; он даже готов помочь. Это лишь вопрос первенства и выбора времени: возрождающие благословения Царства сначала распространяются на народ Израиля, который уподоблен детям, сидящим за столом и едящим хлеб (образ, вероятно, связанный с ожиданием эсхатологического пира, описываемого в Ис 25:6). Женщина в отчаянии, но она не спорит. Скорее, подхватывая метафору, она заявляет, что «и собаки под столом едят крошки у детей» (Мк 7:28; Мф 15:27). Говоря так, женщина имеет в виду, что Божья работа в Иисусе столь велика, что для нее, этой женщины, довольно даже «крошек». Иисус впечатлен ее ответом: «за это слово, пойди; бес вышел из твоей дочери» (Мк 7:29; ср. Мф 15:28: «о, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему»). Возможно, у Израиля – первенство, но благодати Божьей больше, чем достаточно, чтобы удовлетворить нужды язычников, обращающихся к Богу с мольбами. То же самое касается эпизода с капернаумским центурионом. Когда он заявляет, что Иисусу незачем входить в его дом, а довольно только сказать слово, чтобы слуга его исцелился, Иисус восклицает: «Истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры» (Мф 8:10 = Лк 7:9). Израиль сохраняет свое привилегированное положение (как, видимо, понял это центурион), однако и язычники, верой откликающиеся на призыв Бога, не останутся в пренебрежении.

Эти встречи с язычниками согласуются с учением Иисуса и в других местах. В Храме Иисус объявляет: «…не написано ли: дом Мой домом молитвы наречется для всех народов? а вы сделали его вертепом разбойников» (Мк 11:17). Здесь Иисус цитирует часть великого пророчества Исайи, в котором Храм и вера Израиля должны служить духовным маяком для всего мира (Ис 56:3–8), а само это пророчество основано на в высшей степени экуменической посвятительной молитве Соломона (3 Цар 8:41–43). Но во времена Иисуса храмовая администрация превратилась в «вертеп разбойников» (Иер 7:11) и поэтому подлежит суду, о котором давно уже предупредил Иеремия. Протест Иисуса и его апелляция к Ис 56 по меньшей мере касаются заботы о язычниках, чтобы и они смогли познать Бога Израиля.

Интерес Иисуса к язычникам отчасти выходит за рамки его учения, в котором он выявляет контраст между упадком веры Израиля и рвением, проявляемым язычниками[83] во времена Соломона и великих пророков древности.