Геометрична ймовірність. Аксіоматика теорії ймовірностей

Саммит

Владимир Путин и Джордж Буш не договорились о главном

Президенты поделили общие ценности

Упражнение № 1.

ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАДАНИЯ

Задание:

1. Прочитайте текст. Сформулируйте главную мысль и направление ее развития.

2. Как охарактеризованы в тексте Д.Буш, В.В.Путин, К.Райс? Ответ аргументируйте.

3. Можно ли считать, что журналист проявляет интолерантность к кому-либо из этих политиков? Ответ аргументируйте.

4. Какова функция иронии в тексте?

5. Отвечает ли этот текст стандартам освещения политических встреч на высшем уровне в российской прессе, в том числе с точки зрения ин/толерантности?

Вчера президент России Владимир Путин в Братиславе встретился с президентом США Джорджем Бушем. Шестнадцатый по счету саммит двух лидеров закончился, как и все остальные,— на мажорной ноте. Президенты старательно демонстрировали, что их личная дружба поважнее любых противоречий и разногласий. При этом по принципиальному вопросу о судьбах демократии в России, ставшему главной темой саммита, президенты так и не договорились. С подробностями — специальный корреспондент„Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.

Министр обороны России Сергей Иванов прилетел в Братиславу на час раньше прези¬дента России. За этот час он успел встретиться с госсекрета¬рем США Кондолизой Раис и подписал с ней соглашение о сотрудничестве в области конгроля за переносными зенитными ракетными комплексами (ПЗРК).

Сергей Иванов стоял во дворике Братиславского Града, где должны были пройти переговоры между двумя президентами, и ждал их. Напротив, метрах в семидесяти, по другую сторону красной ковровой дорожки, мерзла Кондолиза Райс, которая накануне советовала господину Бушу, когда тот еще был в Германии, а она уже прилетела в Братиславу, одеться для Словакии потеплее. Сама она забыла это сделать и теперь крупно дрожала на ветру.

— Когда же вы успели соглашение о ПЗРК подписать? — спросил я у министра обороны.— За этот час, кажется, едва успеешь из аэропорта до города доехать.

— Мы и поговорить с ней успели,— пожал плечами господин Иванов.— Мы ведь друг друга давно знаем.

Министр обороны рассказал, что соглашение подписал он и госпожа Райс потому, что в России за контроль за ПЗРК отвечает Министерство обороны, а в США — госдепартамент.

Впрочем, довольно много стран, где вообще никто за это не отвечает.

— Вы же в курсе вчерашней истории? — спросил министр.— Куда-то дели два ПЗРК на Украине. Были — и пропали. Я же говорю — контроль нужен.

— А кто их будет искать? — спросил я.— Вы или американцы? Кто теперь за Украину отвечает?

— Найдем где-нибудь,— уверенно ответил министр.— Обязательно всплывут.

— В Чечне или в Ираке?

— Не хочу обижать партнеров,— сказал господин Иванов.

Я только хотел спросить, кого он в этой ситуации считает партнером, как во дворик вошли президенты России и США. Госпожа Райс помахала своему президенту, но он не заметил, так как в это время был занят своей женой.

Господа Буш и Путин еще пару минут простояли под снегом, позируя журналистам, а потом прошли во дворец и начали переговоры.

Господин Буш приехал на эти переговоры с Гвездославовской площади, где выступил перед трудящимися Словацкой Респуб¬лики на митинге.

Он прилетел в Братиславу накануне вечером. Газета The Slovak Spectator перед его приездом вышла с заголовком на первой полосе «Этот визит нанесет нас на карту!». Проблема в том, что, по мнению словаков, их постоянно путают со словенцами. Эта встреча должна была все расставить по местам.

Закончилось все печально. В день приезда господина Буша газета USAToday вышла с картой Европы, на которой жирно была обведена страна, куда для встречи с господином Путиным направлялся господин Буш. Увы, это была Словения. Словацкая журналистка ходила с этой картой по международному пресс-центру и молча показывала ее коллегам. Говорить она не могла. В глазах ее стояли слезы.

Когда Джордж Буш приземлился в аэропорту Братиславы, неприятности продолжились.

Когда американский президент вышел из самолета, словаки сняли перчатки и приготовились пожать ему руку. Господин Буш перчатки не снял, но здоровался с ними с удовольствием. Правда, оказалось, что он здоровается не с официальными лицами, а с лицами, сопровождавшими официальных. Господин Буш раздраженно попросил показать ему тех, с кем он должен поздороваться на самом деле. Но и тогда, когда их нашли, перчатки не снял. Словацкая общественность обратила на это внимание.

На следующее утро эта общественность и собралась на митинг на Гвездославовской площади. На митинг американский президент опоздал примерно на полчаса. Люди на площади, казалось, просто околели. Но признаков раздражения не было на их лицах, а в их руках были американские и словацкие флажки, которые им раздавали у входа на площадь.

— Надо же,— сказал один американский журналист, растроганно улыбаясь,— в мире осталась только одна страна, где нас рады видеть!

Когда господин Буш наконец появился и начал говорить, произошло неожиданное. Люди на площади убрали флажки и достали плакаты. На них было написано: «Все это ложь!», «Буш — серийный убийца!», «Как правильно пишется слово „террорист"? Пишите: „Буш" — и не ошибетесь!».

Организаторы, конечно, погорячились с этим новым форматом для президента США. Говорил он между тем здравые вещи. Он поздравил украинский народ с тем, что тот обрел свободу, а также выразил надежду на то, что через десять дней освободится и молдавский народ.

— А когда-нибудь и Белоруссия станет свободной! — пообещал американский президент словакам.

В другом углу площади в это время бушевал антиамериканский митинг, и его ораторы иногда заглушали речь президента США. Между участниками двух митингов, впрочем, не было антагонистических противоречий.

Такое впечатление, что не было противоречий и между участниками пресс-конференции. Господин Буш рассказал, как господин Путин предупреждал его, что в зале будет довольно много журналистов. Американский президент ему не поверил. «Откуда?» — интересовался он у Владимира Путина. Но, войдя в зал, он убедился, что интерес к российско-американским отношениям все-таки сохраняется.

Американский президент был краток. По его словам, на переговорах президенты договорились защищать ядерное оружие от нападения (оно сейчас как никогда, видимо, беззащитно).

— Владимир ясно понимает, что лежит на весах,— сказал господин Буш.— Он так же, как и мы, оказался перед необходимостью защищаться от серьезных нападений на его страну (очевидно, имелся в виду Беслан.— А. К.). Я как коллега-руководитель понимаю его.

Владимир Путин благодарно кивнул.

— Мы договорились, что у Ирана не должно быть ядерного оружия,— продолжил американский президент.

В Северной Корее, они договорились, тоже не должно быть ядерного оружия (осталось выполнить эти договоренности).

— Мы договорились, что Россия — часть международного квартета в ближневосточном урегулировании (неужели были сомнения? — А. К.). И мы согласились ускорить переговоры между Россией и США по ВТО,— заявил господин Буш.

Перед встречей всех, правда, больше всего интересовало, будут ли президенты обсуждать проблему демократии в России; господин Буш приготовил информацию об этом напоследок.

— Демократии имеют много общего,— заявил господин Буш.— Защита меньшинств, свобода слова... Мы с Владимиром не нашли полного согласия по всем этим вопросам.

Он закончил выступать и демонстративно утер нос (себе).

— Россия готова к разумным компромиссам,— сказал в ответ Владимир Путин.

Впрочем, он имел в виду переговоры по вступлению во Всемирную торговую организацию.

Господин Путин, как обычно, отвечая, говорил о том, что Россия однажды сделала свой демократический выбор и что этот выбор — окончательный, потому что это выбор не его, Владимира Путина, а российского народа.

Я задал следующий вопрос. Наверное, я должен был спросить про взаимодействие в Иране и Ираке. Возможно, в зале были люди, которые рассчитывали на это. Но завязался философский разговор о судьбах демократии, и глупо было обрывать его на полуслове. Я сказал, что, по моему мнению, двум президентам нечего делить: режимы в обеих странах нельзя назвать демократическими (особенно по сравнению с некоторыми европейскими странами — например, Нидерландами). Насчет России, сказал я, и так все ясно, а насчет США можно, например, сказать о возросшем влиянии спецслужб на частную жизнь людей. Да, это началось после 11 сентября, но разве имеет отношение к демократии?

Президенты отчего-то не согласились. Господин Буш вообще несколько раз пытался прервать меня, жестами намекая, что и так уже все понял. Он объяснил, что Америка дала своему народу и народам мира главное — свободу и демократические законы, которые позволяют эту свободу поддерживать.

— Наша страна — демократичная страна,— заявил он.

Впрочем, нельзя сказать, что он хотя бы не попытался ответить на вопрос.

Господин Путин тоже не согласился, что в России что-то не так с демократией.

—Демократия не анархия,— заявил он,— не вседозволенность.

Слова были знакомы до боли.

По мнению господина Путина, пример Нидерландов — необычный, своеобразный, но вообще-то там монархия. На мой-то взгляд, в Нидерландах именно демократия, которая развита настолько, что может позволить себе содержать монархию.

Разговор о демократии продолжался и дальше. Господин Буш опять утверждал, что Владимир говорит то, что думает, и главное — чтобы ни у кого снова не было в этом сомнений.

Журналист агентства «Интерфакс» спросил, почему господин Путин на встречах с американским президентом не поднимает свой голос в защиту американских журналистов, в частности, нескольких уволенных недавно с занимаемых должностей сотрудников телекомпании CNN.

— Не знаю, о каких журналистах идет речь,— пожал плечами господин Буш.— У вас тут, кто в зале, работа еще есть?

Он улыбался так светло, что было видно, как он раздосадован.

— Я рад за вас,— сказал американский президент корреспонденту «Интерфакса»,— если вы считаете, что у журналистов в России все хорошо. Нам эта точка зрения тоже интересна. Я рад услышать ваш редакционный комментарий и почувствовать ваш комфорт.

Господин Буш не удержался от издевательств. Последний вопрос его сильно задел. Вот обидится и перестанет нас защищать.

АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ, Братислава