D. 44.7.14). - Рабы, хотя по цивильному пра­ву и не становятся обязанными по договорам, но по естественному праву обязательства они и принимают на себя и возлагают на других

D. 15.1.41. Ulplanus). - B сущности, раб не может быть ни должником ни кредитором, но если слову «обязательство» придать не совем точное применение, то мы здесь не столько имеем дело с цивильным правом, сколько показываем фактическое положение вещей.

Solvendo поп repetunt quia naturalis obligatio manet (D. 14. 6. 9. 10). - В случае уплаты повороту не подлежат, так как остается натуральное обязательство.

Debitor intellegitur is, a quo invito exigi pecunia potest (0.50.16.108). -Под должником понимается тот, у кого при его нежелании [уплатить] деньги могут быть истребованы.

Но римскому праву были известны и такие обязательства, которые не пользовались исковой защитой. Это, однако, не означает, что такие обязательства вовсе были лишены правового эффекта. Уплаченное по такому обязательству не могло быть истребовано обратно как недолжно уплаченное. Такие обязательства, которые не пользуются исковой защитой, но по которым уплаченное не может быть потребовано обратно, носят название натураль­ных обязательств (obligatio naturalis). Этот вид обязательств получил преиму­щественное развитие в отношениях подвластных членов семьи и рабов. Возьмем для иллюстрации такой пример: около 70-го года н. э. был издан Senatusconsultum Macedonianum, в силу которого были лишены исковой за­щиты займы, предоставленные подвластным членам семьи; однако, уплачен­ное по такому займу повороту не подлежит.

Происхождение названия «натуральное обязательство». Самое название «натуральное» («природное», «естественное») обязательство является, можно думать, данью распространенной терминологии греческих философов которые различали мир явлений, существующих в силу веления власти, всилу закона (nomo), и явления, существующие от природы (physei).

В результате Ульпиан приходит к такому выводу:

Натуральное обязательство в рабовладельческом хозяйстве. Таким образом оказывается пробитой брешь в национальном цивильном праве. Наряду с цивильными обязательствами возникают в силу фактического положения вещей обязательства натуральные. Тот раб, который по строго цивильно­му праву не может быть ни кредитором и должником, ни истцом и ответчиком, в условиях разросшегося рабовладельческого хозяйства получает функции управляющего имением (rei rusticae praefectus) (D. 34.4.31), заведу­ющего кассой (exigendis pecuniis praepositus) (D. 44. 5. 3) и т. п. Естественно, что круг его дееспособности должен быть расширен в интересах господствующего класса рабовладельцев. Появляются «натуральные» обязательства рабов и подвластных. Дело тут вовсе не в гуманном отношении к рабу, не в том, что натуральное обязательство покоится на узах справедливости (naturalis obligatio vinculis aequitatis sustinebatur) (D. 46. 3. 95. 4). За этой пышной формулой нельзя упускать из виду характерный афоризм, сохранившийся в титуле, посвященном юридическим изречениям и принадлежащий Гаю: