2022-01-07
907Леса земли Задонской
СРАЗУ за северной окраиной Задонска начинаются лесные урочища, составляющие в совокупности общий лесной массив, простирающийся вдоль Дона до самых Кашар. Имея почти восемь километров в длину и почти шесть - в самой широкой своей части, объемлет он малоизвестное урочище "Песковатец" и знаменитое урочище "Скит", придонские сосняки и загадочное урочище "Ямки"... А в целом и поныне именуется порой в просторечии Монастырским лесом. Ибо уже в начале XVII века значительная часть этой территории принадлежала только-только обустраивавшемуся Задонскому Богородицкому монастырю. Впоследствии здесь возникли также еще две обители: в Тюнино и в Скиту - целая цепочка, протянувшаяся на север вдоль Донской долины. И хотя различных лесов с одинаковым названием "монастырских" встречается в наших краях немало, этот значительно выделяется из их ряда.
В противоположном же направлении - на юг от города - к Задонску непосредственно примыкает лес, ныне именуемый Казённым, а некогда называвшийся также Церковным. Легко найти объяснение и этому второму наименованию: по расположенной неподалеку Успенской церкви. Однако представляется далеко не случайным, что оба упомянутых лесных массива, словно два зеленых крыла распростершиеся в разные стороны от городских кварталов, объединяются неким "духовным сродством". Как не случайно и то обстоятельство, что каждый из них овеян разными, но удивительно похожими легендами и преданиями.
ИНТЕРЕСЕН Монастырский лес прежде всего своим составом. "Он занимает изрезанный балками и сложенный на поверхности зандровыми песками левый коренной склон долины, - читаем, например, в книге "Долина Дона: природа и ландшафты". - Основу леса составляют звездчатково-дубовые, осоково-осиново-дубовые, пролесково-дубовые, марьянниково-дубовые ассоциации. Растительные группировки с осиной занимают пониженные участки балок. Окраины леса заняты насаждениями сосны обыкновенной. Высота дуба достигает 18-20 метров с диаметром ствола до 25-30 сантиметров. Во втором ярусе растут клен остролистный, липа мелколистная. Кустарниковый ярус состоит из лещины, рябины, бересклета бородавчатого. В травяном покрове много сныти, звездчатки ланцетовидной, марьянника дубравного, ясменника пахучего, медуницы, копытня, купены лекарственной. Здесь же можно встретить такие редкие растения, как борец-волкобойник, лилия саранка, любка двулистная, горечавка перекрестнолистная, синюха голубая".
А еще привлекает внимание этот лесной массив обилием малых рек и ручьев. От совсем уже пересохших, типа поминавшегося выше Песковатца (или - Песковатчика, как чаще называли его встарь за обилие выносимого в Дон песка), до сравнительно полноводной в низовьях своих Проходни. Тут же, у существовавшего более трех веков тому назад "бортного", липового леса, бьется по сей день обильный Тюнинский источник, расчищенный и обустроенный святителем Тихоном Задонским. Ему же приписывает предание и обустройство святого источника в урочище "Скит".
Но это теперь скитские дубравы да сосняки выглядят светлыми да приветливыми. А некогда были тут места поистине дремучие. И весьма таинственные, что тоже нашло свое отражение в старинных легендах.
СВЯТОЙ источник в урочище "Скит", который, по преданию обустроил Тихон Задонский, ныне хорошо известен. Но встарь немало преданий было связано и с другим, расположенным по соседству местом, именовавшимся некогда "Проходненским селищем" или "Старым погребищем". Начинаясь прямо у трассы Задонск-Бутырки в виде мыса, образованного речкой Проходней, с одной стороны, и широким оврагом (Песчаным логом) - с другой, оно простирается далее на восток вплоть до урочища "Ямки". Своего рода - громадная лесная поляна, окруженная с трех сторон древесными массивами. Еще до революции здесь побывал известный воронежский краевед Е. Л. Марков. И вот как описал в одной из своих книг те места, которые увидел, и те легенды, которые услышал:
"Весь возвышенный полуостров Проходненского селища покрыт древними могилами. Они так часты, что трудно найти между ними свободное место. Могилы эти должно быть глубочайшей древности, потому что большинство из них едва уже поднимаются от земли и распахиваются наравне со всем полем. Но есть и очень заметные, довольно крупные могильные курганы... Я мог осмотреть только один большой разрытый курган, мы спустились в яму, где огромный камень-плитняк, заменявший, по-видимому, потолок, наполовину обрушился и завалил дальнейший вход в помещение, под ним бывшее. Есть ли из этого помещенья дальнейшие ходы - видеть теперь нельзя. Эта яма считается пещерою, а не могилою. На месте "Старого Погребища" был прежде сплошной густой лес, срубленный всего лет 50 или 45 тому назад. По рассказам местных крестьян, здесь был постоянный притон разбойников, которые и вырыли себе пещеру в земле... Сведения самих крестьян об этой пещере очень не точны, но нам указали на одного древнего старика из числа жителей Тюнина по прозванью "Кочеток", которому будто бы 100 лет и который лучше всех знает про эти старые дела. Кочетка мы разыскали и расспросили обо всем. Он коренной здешний житель, но теперь совсем обеднял и больше странствует по монастырям, питаясь доброхотным подаянием...".
ДАЛЕЕ Е. Л. Марков приводит рассказ самого деда Кочетка, помнившего еще нашествие французов в 1812 году:
"Много их тогда наши позабрали, как из Москвы выгнали, девать было некуда; по всем городам Царь их приказал расточить, даже к нам в Задонск под караул прислали. Ну только смотреть за ними было некому, стали они по деревням шастать, озорничать, - мужики глядели, глядели, да и поубивали их всех на токах!" - рассказывал с наивным простодушием старик; словно он говорил не про собратьев людей, а про каких-нибудь зайцев, портивших хозяйские посевы. - "А пещеру тоже хорошо помню. Я ж её сколько раз видал! Лес тогда глухой был на этих самых местах, а мне как раз досталось тут же около пня древа рубить. Место это исстари "Старое погребище" прозывалось, пещера была круглая выкопана в земле, по стенкам дубами ядреными обставлена, а вместо потолка камень плоский один огромадный лежал навкось, на другую стенку, одна сторона выше, другая ниже; теперь его раскололи мужики наши, он и завалился... В низкой стенке дверь была; оттуда приступки каменные шли вниз. Я сошел три ступки, испужался и назад убежал. А старики наши - тогда я еще полуторастолетних захватил, сказывали, что дверь железная внизу, денег много,
платья всякие висят; тронешь платье - рассыпается; а деньги брали только взаймы а не то чтобы вовсе; один взял так-то, да не отдал, и пропал ни за что! Кто жил в пещере той, никто не знает. Тогда ведь скрозь по всему краю лес был, разбои были страшные. Один разбойник так прямо за моим током жил в лесу, таборы держал, человек семьдесят у него было; нынче здесь, - завтра в другом месте, а там в третьем, - вот и ищи его. В яру они жили, в лесу, а ездили в дальние места; у них везде были товарищи. Резали каждый день то здесь, то под Воронежем, потому везде леса были, беда с ними была! А нас пять дворов всего сидело, так не трогали нас..." Рассказ Кочетка во всяком случае подтверждает, что Проходненское селище исстари было торговым перепутьем этого края...".
Последний вывод Л. Е. Маркова весьма близок к истине. Ведь кроме дороги, которая и сейчас проходит здесь мимо "Скита", исстари существовал еще "княжой перевоз на реке на Дону ниже Хмелинского устья против земли деревни Студеной". Соответственно "Проходненское селище" - это не место, где теперь деревня Проходня, а в низовьях одноименной речки, гораздо ближе к Тюнино. Ныне леса тут шумят вновь. Но на полях, из-за распашки, былые курганы сравнялись с землей. И лишь название урочища "Ямки", которому без малого четыреста лет, напоминает об обширном древнем могильнике с загадочной "разбойничьей пещерой".
ЧТО ЖЕ касается состава того лесного массива, который простирался от нынешнего Задонских до нынешних Кашар в стародавние времена, то достаточно полно определить его сложно. На этом участке к левобережью Дона подходит крупный массив песков, обуславливая здесь широкое распространение прежде всего сосны, березы и дуба. Последние две породы поминаются и в старинных документах, констатирующих кроме того и более широкое, нежели ныне, распространение липы. Вероятно, на песчаных террасах века тому назад также шумели сосновые боры и субори. Но дело в том, что будучи раз сведенными, они, находившиеся у южных пределов своего распространения, больше уже не восстанавливались естественным путем. Во всем Верхнем Подонье древние сосновые боры вообще дошли до наших времен лишь в виде единственного массива - Усманского бора. В остальных местах теперь представлены боры искусственной посадки.
Впрочем, применительно к Монастырскому лесу об искусственных насаждениях можно говорить не только в плане хвойных деревьев. К 1934 году, когда был образован Задонский лесхоз, на этой территории оставалось всего лишь три более-менее значительных лесных "острова": трехкилометровое урочище "Скит", примерно такое же по размерам урочище "Ямки" и расположенное между ними километровое урочище "Мыс". На остальном оголенном пространстве набирала темпы эрозия почв, водные потоки легко вымывали песчаный грунт, быстро разрастались метастазы оврагов...
Грянувшая вскоре война еще более усугубила положение. Поэтому сразу же после нее задонские лесоводы стали уделять этим местам повышенное внимание. Еще при главном лесничем Всеволоде Андреевиче Турбине. Но особенный размах лесоустройств обрело здесь с 60-х годов, когда на должность главного лесничего заступил Александр Иванович Терехов, а директором лесхоза стал Николай Иванович Рыжков.
Благодаря всем этим усилиям разрозненные лесные урочища вновь "слились" в единый массив, насчитывающий без малого четыре десятка кварталов. И хотя само название "Монастырский" все более стиралось в обыденной памяти, сохраняясь лишь на старых картах да в научной литературе, сам лес площадью и очертаниями значительно приблизился к своей исторической первозданности. По крайней мере к той, которая наличествовала здесь, говоря языком четырехвековой давности, в соседстве "у леса чернаго Тешевскаго".
В НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ близости от былого главного леса наших краев - Тешевского - находился когда-то и лес Церковный. Он же - Казенный. Он же - урочища "Уткинский отрез 1-й", "Надежда", "Посадки", "Пески", "Казачье"... Наименования менялись сообразно времени и людям, в ведении которых лесные урочища пребывали. Неизменным оставался только удивительный местный ландшафт, который условно можно было бы назвать даже "горным".
Интересное совпадение: если на север от Задонска вдоль Дона протянулась цепочка монастырских обителей, то на юг по Донской долине - аналогичная гряда возвышенностей в большинстве своем издавна покрытых густыми лесами. Чисто географически объединяет их хотя бы то обстоятельство, что и первые, и вторые изобильно сосредоточены в зоне разлома земной коры, заставляющей Дон сделать знаменитую Острую Луку. Последняя еще в XIV веке обратила на себя внимание летописца. Ныне привлекает внимание также весьма отчетливая, хотя пока и не до конца понятная, закономерность, по которой слишком уж симметрично размещаются церкви да монастыри, с одной стороны, и холмистые вершины - с другой. Начиная с "трехглавой", расположенной на удалении менее километра от городских кварталов, и кончая двумя известными "горами" у села Верхнее Казачье (из которых ныне осталась лишь одна), издавна служили они поводом для возникновения многочисленных преданий. Якобы, некогда именовались эти холмы "Славянскими Столбами" и служили своего рода сигнальными пунктами, с которых дымами передавалась весть о приближении кочевых орд. Другие усматривают в них местонахождение условных языческих капищ (в пользу чего, кстати, можно привести некоторые аргументы) или старинных поселений. Наконец, аналогично разным местам Монастырского леса, не обошли стороной здешние лесные урочища и "разбойничьи" легенды. Прежде всего - сказания о разбойнике Кудеяре.
Где-то в конце девятнадцатого века одному из собирателей народных преданий жительница бывшего Задонского уезда бывшей Воронежской губернии О. Зачиняева поведала легенду. Рассказ её был опубликован в 1906 году в 11-м томе "Известий Отделения русского языка и словесности императорской Академии наук". Называется легенда "Клады Кудеяра и разбойников", и гласит она следующее:
"Около Хренниковой мельницы, по Ксизовской дороге, зарыто сорок бочек золота под плошавым корнем, в дурном верху. Кудеяр тогда давным-давно, при царе Иване Грозном, почту ограбил да и спрятал туда. То же и на Лысой горе, Ендовиной называется, у Кузьмином лесу - три кадки золота... Тут жили силачи-богатыри. У них была застава, городище. Еще на моей памяти тут был огромный строевой лес, глухой-глухой, что и войти в него страшно; при шоссе было городище. Это, как бы сказать, курганок такой, небольшой; там и теперь еще видны ворота и проезд. Такое же городище было и в селе Казачьем (в семи верстах от первой заставы). Никому они ни проходу, ни проезду не давали. Если одному из них не под силу справиться с кем, то один разбойник бросает другому топор, а тот уже понимает, что идти надо. Вот какая силища-то! Да что до сказу, мой дядя родной выкопал кости богатырские - одна кость до колена, нижняя, больше трех аршин...".
Места, перечисленные в легенде, легко узнаваемы. Ксизовская дорога существует и поныне, проходя по правобережью Дона на Ксизово через Каменку и Балахну. Хренниковская мельница - одна из бывших мельниц на речке Каменке, принадлежавшая Хренникову (кстати, отцу знаменитого композитора). Лысая гора - холм, что у села Верхнее Казачье, а Ендовина - старое название впадины, именуемой ныне Казаченским болотом. Правда, Лысой горы теперь больше нет - срыта для строительства новой дороги Москва-Юг. "Трех кадок золота" в ходе работ здесь тоже обнаружено не было. Зато соседний холм, трогать который дорожникам запретили археологи, и поныне иногда именуется "Городищем". Так что, кто знает...
Впрочем, не только в старых книгах, но и среди нынешних жителей казаченских мест сохранились другие подобные предания. Например, о "разбойничьем вертепе", что был, вроде бы, когда-то в глубоком лесном овраге за прилегающей к селу Верхнее Казачье местности с колоритным наименованием "Сибирь". Или о разбойничьем кладе, спрятанном на дне былого озера между селом Нижнее Казачье и Доном - аккурат напротив таинственной Донской беседы. Дескать, здешние мужики озеро это даже специально потом осушили в поисках разбойничьего золота. Так оно или нет, только и по сей день расположенное поблизости лесное урочище называется "Озерки".
В целом же "кудеяровские" легенды, весьма распространенные в бассейнах Верхнего Дона и Оки, касаются скорее всего не самого Кудеяра - личности вполне исторической, хотя и загадочной (по одной из версий считается он даже сводным братом царя Ивана Грозного).
- Перечитывая предания о Кудеяре, невольно обращаешь внимание на то, что в других селах "кудеяровы станы" находятся также в труднодоступных местах и, как правило, на месте древних поселений, - отмечает известный воронежский историк Б. А. Ищенко. И далее приводит на сей счет целый ряд интересных сведений:
- И в Курской области "кудеяровы станы" располагаются также по соседству с археологическими памятниками. Курский писатель и историк Ю. Александров-Липкинг говорит, что когда он выезжает на археологическую разведку, то первым делом спрашивает, есть ли в селе предания о кудеярах. Если они имеются, то, как правило, в нем выявляются древние поселения. Существует какая-то закономерность в том, что легенды о Кудеяре бытуют там, где есть древние поселения. Этот факт объясняют по-разному. Советская исследовательница легенд В. К. Соколова считает, что в преданиях о Кудеяре до нас дошел отзвук языческого бога - хранителя подземных сокровищ. Но дело в том, что известный историк М. А. Дружинин, исследовавший предания о Кудеяре, отмечает, что в основном они сосредоточены в лесостепной полосе. Почему только здесь? Убедительнее всех на этот вопрос отвечает Ю. Александров-Липкинг. Археолог указывает, что среди славянского населения жили и другие племена. Особенно многочисленна была финно-угорская группа племен, которых называли чудью. В лесостепной полосе жили тюркоязычные торки, берендеи, клобуки. Они служили русским князьям. На юге звук "ч" перходил в "к". Отсюда "кудов-яр", то есть городок, где жила кудь (торки, берендеи, клобуки). Впоследствии их и стали называть кудьярами, а затем кудеярами. Постепенно к городкам кудеяров стали относить и те, где их не было...
К этому можно добавить, что согласно выводам русского историка Костомарова не где-нибудь, а именно в Верхнем Подонье находились главные зимние базы знаменитого "вора", претендававшего даже на государев престол.
Так может, в районе Тешевских лесов, действительно, обретался "райбойник Кудеяр Тишенков", как назван он в одном из документов 1574 года? Или же наши пригородные лесные массивы таят под своим покровом следы гораздо более ранней истории? Ведь если судить по почвенным картам, местность эта была почти сплошь покрыта лесами испокон веков, а согласно археологическим изысканиям даже славяне жили окрест полторы тысячи лет тому назад, не говоря уже о неведомых обитателях эпохи бронзы и времен еще более древних. Что осталось от их былой жизни в толщах земных, средь переплетения древесных корней? Увы, однозначных ответов на все эти вопросы пока нет.
ЗАТО на некоторые другие вопросы ответы есть. Например, касающиеся богатого разнотравья здешних лесных урочищ. Оно заметно отличается своим составом от травяного покрова многих соседних территорий. А если еще учесть, что и вышеупомянутые холмы да "горы" были нагромождены когда-то великим ледником, притащившем сюда каменные обломки аж со Скандинавии, то сами собой рождаются различные предположения. Тогда нет ли и здесь реликтовых видов, наподобие тех, что представлены на Галичьей Горе и у речки Липовки-Чичоры?
Кандидат биологических наук, сотрудник галичьегорского заповедника, В. С. Сарычев, к которому доводилось обращаться за консультацией, пояснил по этому поводу следующее:
- В районе Задонской Луки неоднократно проводились специальные исследования. Здесь работала даже экспедиция из МГУ во главе с членом-корреспондентом Академии наук Тихомировым. И хотя обследование носило массовый характер, реликтовые растения не обнаружены. Южный предел ареала их распространения вообще ограничивается речкой Чичорой. Почему столь четко? Это пока остается загадкой. Другое дело, что редкие виды растений выявлены и в Казаченских лесах, и на противоположной стороне Дона, у Каменки. Наконец, обращает на себя внимание разнообразие насекомых - их здесь представлено около двух десятков видов...
Достаточно разнообразным остается и животный мир местных лесных урочищ. До былого обилия, конечно, сейчас ему далеко. В 1389 году в наших краях по Дону проплывал митрополит Пимен, следовавший из Москвы в Царьград. Описывая "сие путное шествие", сопровождавший высшего русского церковного иерарха монах Игнатий особо отметил "зверей множество: козы, лоси, волцы, лисицы, выдры, медведи, бобры, и птицы орлы, гуси, лебеди, журавли и прочая..." За минувшие шесть столетий количество их существенно поуменьшилось. Однако и теперь в придонских лесах встречаются едва ли не все из перечисленных выше диких животных. Даже лебеди, и те иногда останавливаются во время перелетов на "Казацком болоте". А такие занесенные в областную Красную книгу виды птиц, как орел-карлик и мухоловка-белохвостка, по сей день имеют в Казаченских урочищах постоянное место жительства.
- Последняя гнездится только в старых дубравах, сложных по своему породному составу, - пояснил В. С. Сарычев. - Подобные леса теперь в наших краях встречаются, к сожалению, нечасто...
НО НЕЛЬЗЯ сказать, что с течением времени хозяйственная деятельность человека вела лишь к сокращению лесных массивов. Если сравнивать хотя бы с состоянием двухсотлетней давности, то кое в чем задонским лесам удалось вернуться "на круги своя".
В 1801-1809 годах в Москве семью отдельными частями вышел "Словарь географический Российского государства, собранный Афанасием Щекатовым". О Задонске в нем, в частности, говорилось следующее: "Местоположение сего города на двух косогорах, разделяемых между собою ярами и монастырским прудом, по течению Дона на левой стороне, расстоянием от реки в полуверсте. С трех прочих сторон окружен лесом экономических крестьян. Узаконенного выгона еще не имеет...". А всего восемьдесят лет назад обширные "выгоны" (как по-местному называли безлесные луговые участки) окружали задонские кварталы уже едва ли не по всему периметру городской черты. И вот ныне усилиями задонских лесоводов вновь восстановлены многие участки былого Монастырского леса, вновь покрыли деревья долину Тешевки до "Гуркиного Верха" и Горелого леса, образовав урочище "Крутополянское" (с его уникальной, по местным меркам, делянкой из лиственниц). Вновь город наш оказался окружен лесом "с трех прочих сторон". Пространство же Задонской Луки вообще объявлено государственным природным заказником регионального значения.
И пусть красочные предания о "разбойничьих кладах" по-прежнему остаются всего лишь преданиями. Овеянные легендами задонские лесные урочища и без мифического "золота" хранят бесценные сокровища: большое число редких видов животных, насекомых и растений. Находят в них приют бобры, выдры, лоси, олени, кабаны, косули. В здешних местах на берегах Дона расположены нерестилища ценных рыб: судака, стерляди. Наконец, таятся под лесной сенью, под дёрном местных холмов да "гор" ждущие своих открывателей и исследователей следы былой жизни наших далеких предков. Тех самых, от коих перешло к нам все это богатство.
Так будем же достойными их наследниками!
