Введение. Издатели выражают благодарность всем частным владельцам, музеям, галереям, библиотекам, архивам и другим организациям з

211,212,213,214,217, 232, 234, 235, 236, 242, 250,

Я

Ю

Юи, Рене де-178, 179; Юлий II - 289, 291, 305, 307, 312,313,319

Япония 526, 536, 554

Издатели выражают благодарность всем частным владельцам, музеям, галереям, библиотекам, архивам и другим организациям за разрешение воспроизвести произведения из их коллекций:

Жирным шрифтом выделены номера иллюстраций

Австрийская национальная
библиотека, Вена - стр. 183 Альбертина, Вена -1,9, 10, 18,
221, 245, стр. 385, 445 Американский музей
естественной истории,
Нью-Йорк - 26 Английское наследие - 270 Андре Хельд - 58 Артефот, Париж - 111, 297,
386 Артотек, Пейсенберг - 3, 202,
227, 326 Архив Алинари, Флоренция — 72 Архив Вернера Формана,
Лондон - 34 Архив искусства и истории,
Лондон - 66, 115 Бавария Бильдагентур,
Мюнхен - 104 (© Йетнер), 295 Баварская государственная
библиотека, Мюнхен - 107,
109, 110 Бастен & Эврар, Брюссель - 349 Библиотека земли Вюртемберг,
Штутгарт - 119, 120 Библиотека по искусству
Бриджмена, Лондон - 5, 144,
159, 244, 263, 361 Британская библиотека,
Лондон - 103, 140 Британский музей, Лондон,
© - 22, 23, 24, 25, 27, 33, 38, 43,
79, 95, 186, 216, 321, 368,
стр. 433 Галерея Дориа-Памфили,
Рим - 264 Галерея Института Курто,
Лондон - 354, 358 Галерея Тейт, Лондон - 232, 333,
336, 348, 372, 382, 384, 398,
401,403 Государственные собрания
античного искусства

и глиптотека, Мюнхен - 49

Государственный Исторический
музей, Москва - стр. 141 Государственный музей искусств,
Копенгаген - 75 Государственный музей
этнографии, Лейден — 341 Дворцовый музей, Тайбэй - 97, 98
Дейвид Хокни 1982 - 405 Жиродон, Париж - 42, 124, 155,
156, 157, 174, 248, 253, 373, 389 Изобразительный архив
Прусского культурного
наследия, Берлин - 2, 28, 30,
39, 40, 68, 178, 226, 243, 256;
стр. 97,285,411 Изобразительный архив
Роберта Хардинга, Лондон -
20,90, 137,292,302,411 Индекс, Флоренция - 8, 84, 133,
135, 136, 231, 282, 283, 284, 286 Индийский музей, Калькутта - 80
Институт искусств, Детройт - 379 Картинная галерея, Дрезден - 215
Кен Кирквуд - 301
Коллекция Уоллес, Лондон -
4, 278, 290, 298, 305, 306 Колорфото Ханц Хинц - 21
Королевская библиотека,
Брюссель - 177 Королевская коллекция,
© 1995 Ее Величества
королевы - 190, 241, стр. 473 Королевские музеи,
Брюссель - 316 Королевский институт
художественного наследия,
Брюссель - 118 Корпус-Кристи-Колледж,
библиотека Паркера,
Кембридж - 132 Кунстхауз, Цюрих - 397
Магнум Фото, Лондон - 404
Майкл Холфорд фотографс,
Лоутон, Эссекс - 31, 45, 74,

стр. 73

Малколм Барон - 353 Мальборо файн арт,
Лондон - 392 Монастырская библиотека,
Санкт-Галлен - 102 Музеи Ватикана - 48, 64, 196, 197,
198, 200 Музей американского искусства
Рейнольда Хауза,Уинстон-
Салем, штат Северная
Каролина, США - 387 Музей Ван Гога, Амстердам -
стр. 555 Музей Виктории и Альберта,
Лондон - 81, 91, 117, 307, 309,
324, 342 Музей Вильгельма Лембрука,
Дуйсбург - 371 Музей Грунинге, Брюгге - 180
Музей декоративного искусства,
Париж — 92 Музей Джона Соуна,
Лондон - 303 Музей изящных искусств,
Бостон — 239 Музей изящных искусств
и археологии, Безансон - 310 Музей искусства и истории,
Женева - 161, 360 Музей истории искусства,
Бена - 17, 32, 233, 246, 247,
258, 267, 273 Музей Конинклийк,
Антверпен - 6 Музей Метрополитен,
Нью-Йорк © - 199, 238,
317, 320 Музей Моранди, Болонья - 399
Музей Рицберг, Цюрих,
фото Ветштейн & Кауф - 366

Музей Родена, Париж - 345
(© Адам Жепка),
346 (© Бруно Жарре) Музей современного искусства,

Нью-Йорк (© 1995) - 369,

374,383, 388, 393, 394
Музей Унтерлинден, Кольмар - 224
Музей Фабра, Монпелье - 329, 332
Музей Франса Халса, Харлем - 269
Муниципальная библиотека, Безансон - 131
Муниципальная библиотека, Эперне - 106
Национальная галерея искусств, Вашингтон - 88, 340
Национальная галерея,
Лондон - 143, 158, 159, 160, 166, 167, 171, 237,
259, 260, 262, 271, 272, 270, 280, 322, 325, 351, 355
Национальная галерея, Прага - 228
Национальное объединение музеев, Париж - 13, 44,
65, 139, 145, 193, 194, 201, 254, 261, 275, 308, 328,

330, 331, 334, 338, 339, 347, 357, 413, стр. 339, 455, 497
Национальный трест, Лондон - 255
Освальдо Бём, Венеция - 208
Потсдам, Дворец Сансуси - 252
Прадо, Мадрид - 179, 229, 230, 265, 266, 318, 319
Публичная библиотека, Бостон - 315
Рейнский изобразительный архив, Кёльн - 176

Скала, Флоренция - 8, 16, 19, 46, 47, 53, 55, 69, 70, 71,
77, 78, 85, 86, 87, 89, 123, 125, 130, 134, 138, 141, 146,
147, 148, 149, 151, 163, 164, 165, 168, 170, 172, 173,
187, 192, 195, 196, 203, 204, 205, 206, 207, 209, 210,

251, 276, 287, 288, 289, 291,
407, 408, 409, стр. 245, 323 Собор Святого Петра, Рим,
Ватикан - 83 Собрание князя
Лихтенштейна, Вадуц - 257 Собрание Сикса,
Амстердам - 274 Соня Холидей и Лаура
Лусингтон - 121 Стеделийк музеум,
Амстердам - 281, 381, 390 Тони Шнейдер - 296 Тринити колледж, Дублин -
стр. 136 Уильям Кёртис — 363 Фонд археологических исследований, Афины -
41, 52, 62, 406 Фонд Барнса, Мерион,
штат Пенсильвания, США,
© 1995-350 Фонд Мартина Бодмера,
Женева- стр. 169 Фонд Э.Г. Бюрле, Цюрих - 359
Фото Марбург - 116, 128, 154, 268 Фотоархив Анжело Хорнака,
Лондон - 299, 300, 327 Хирмер Ферлаг, Мюнхен - 108,
126, 127, 129, 182 Художественная галерея
Олбрайт-Нокс, Буффало - 395 Художественный институт,
Чикаго - 29, 343, Художественный музей,
Филадельфия - 99, 352, 356 Эдвард Тейтельман, Камден,
Штат Нью-Йорк, США - 314 Эзра Столлер, © Эсто
Фотографикс, Мамаронек,
штат Нью-Йорк - 364 Экдотики Атинон, Афины - 51,
54, 61, 410 Энн Палудан, Гилсленд,

Камберленд - 94

Э.Ф. Керстинг, Лондон - 60, 100,

113,114, 175,311 ZEFA, Лондон - 50, 73, 294, 400

© Эрнст Барлах. «Смилуйтесь!».
© 1919-370 Пьер Боннар. За столом.
© 1899-359 Константин Бранкузи. Поцелуй.
© 1907-380 Грант Вуд. Весенняя пашня.
© 1936-387 Сальвадор Дали. Явление лица
и фруктовой вазы на пляже.
© 1938-391 Альберто Джакометти. Голова.
© 1927-390 Василий Кандинский. Казаки.
© 1910-1911 -372 Анри Картье-Брессон.
Аквила дельи Абруцци.
©1952-404 Джорджо де Кирико.
Песнь любви.
© 1914 - 388 Франц Клайн. Белые формы.
© 1955-394 Оскар Кокошка. Играющие дети.
© 1909-371 Александр Колдер. Вселенная.
© 1934-383 Кете Кольвиц. Нужда.
© 1893-1901 -368 Рене Магритт. Попытка
невозможного. © 1928 - 389 Марино Марини. Всадник.
© 1947-398 Анри Матисс. Красная комната
(Десерт).© 1908-373 Пит Мондриан. Композиция
с красным, черным, синим,
желтым и серым. © 1920 - 381 Клод Моне. Вокзал Сен-Лазар

© 1877-338

Джорджо Моранди. Натюрморт.
© 1960 - 399 Эдвард Мунк. Крик.
© 1895 - 367 Генри Мур. Полулежащая
фигура.© 1938-384 Бен Николсон. 1934 (рельеф).
© 1934-382 Эмиль Нольде. Пророк.
© 1912-369 Пабло Пикассо. Голова.
© 1928-376 Пабло Пикассо. Петух.
© 1938-12 Пабло Пикассо. Портрет юноши.
© 1945-375 Пабло Пикассо. Птица.
© 1948-377 Пабло Пикассо. Скрипка
и виноград.
© 1912 - 374 Джексон Поллок. Одно
(номер 31, 1950).
© 1950 - 393 Никола де Сталь. Агридженто.
© 1953-397 Пьер Сулаж. 3 апреля 1954 года.
© 1954-395 Лайонел Фейнингер. Парусники.
© 1929-379 Лусьен Фрейд. Два растения.
© 1977-1980- 403 Дейвид Хокни. Моя мать:
Брадфорд (Йоркшир),
4 мая 1982 года.
© 1982 - 405 Марк Шагал. Виолончелист.
© 1939-386 Курт Швиттерс. Невидимые чернила.

© 1947-392

Обращаясь к литературам отдаленных эпох — будь это античная литература, средневековая литература европейских или азиатских стран или литература Древней Руси, мы должны несколько отвлечься от привычных оценок и представлений, с которыми подходим к литературным явлениям нового времени, и попытаться представить себе с возможной полнотой те специфические условия, в которых развивалась литература в той или иной стране в изучаемую нами эпоху.

Письменность и литература пришли на Русь вместе с принятием христианства. На первых порах книжники — как византийские и болгарские миссионеры, так и их русские ученики и сподвижники — считали своей основной задачей пропаганду новой религии и обеспечение строившихся на Руси церквей книгами, необходимыми для богослужения. Кроме того, христианизация Руси повлекла за собой коренную перестройку мировоззрения. Прежние языческие представления о происхождении и устройстве вселенной или об истории человечества были отвергнуты, и Русь остро нуждалась в литературе, которая излагала бы христианскую концепцию всемирной истории, объясняла бы космогонические проблемы, давала бы иное, христианское, объяснение явлениям природы и т. д.

Итак, потребность в книгах у молодого христианского государства была чрезвычайно велика, но в то же время возможности для удовлетворения этой потребности были весьма ограниченны: на Руси было еще мало умелых писцов, только начинали создаваться корпорации книжников (скриптории), сам процесс письма был очень длительным,¹ наконец, материал, на котором писались книги — пергамен, — был дорогим. Существовал строгий выбор,

20

сковывавший индивидуальную инициативу: писец мог взяться за переписку рукописи только в том случае, если он работал в монастыре или знал, что его труд будет оплачен заказчиком. А заказчиками могли быть либо богатые и именитые люди, либо церковь.²

«Повесть временных лет» сохранила нам важное свидетельство: киевский князь Ярослав Мудрый (ум. в 1054 г.), который, по словам летописца, любил «церковныя уставы» и «книгам прилежа, и почитая ѐ [их] часто в нощи и в дне», собрал писцов, которые «прекладаше» [переводили] греческие книги. «И списаша книгы многы, ими же поучающеся вернии людье наслажаются ученья божественаго».³ Преобладание среди переписываемых и переводимых книг «божественных» — т. е. книг священного писания или богослужебных — не подлежит сомнению. Удивительно другое: несмотря на первоочередную потребность в текстах священного писания или богослужебных, киевские книжники нашли все же возможность привезти из Болгарии, перевести или переписать произведения других жанров: хроники, исторические повести, сборники изречений, естественнонаучные сочинения. Тот факт, что среди более чем 130 рукописных книг XI—XII в., сохранившихся до нашего времени, около 80 — богослужебные книги, находит свое объяснение не только в рассмотренных выше тенденциях ранней книжности, но и в том, что книги эти, хранившиеся в каменных церквах, скорее могли уцелеть, не погибнуть в огне пожарищ, опустошавших деревянные, по преимуществу, древнерусские города. Поэтому репертуар книг XI—XII вв. в значительной мере может быть лишь реконструирован по косвенным данным, ибо дошедшие до нас рукописи — ничтожная часть книжного богатства.

Не следует, однако, упрекать древнерусскую литературу в узкой «утилитарности»; ее жанровая система отражала мировоззрение, типичное для всех христианских государств в эпоху раннего средневековья. «Древнерусскую литературу, — писал Д. С. Лихачев, — можно рассматривать как литературу одной темы и одного сюжета. Этот сюжет — мировая история, и эта тема — смысл человеческой жизни».⁴ Действительно, древнерусского читателя прежде всего волновали вопросы большой философской значимости: каков он, этот мир, в котором мы живем, каково место в нем каждого

21

отдельного человека, кому следует подражать, чтобы оказаться достойным тех благ, которые церковь сулила праведникам, и избежать страшных мук, ожидавших, по ее учению, грешников.

Но наше представление о духовном мире древнерусского человека было бы совершенно неверным, если полагать, что богословские проблемы, вопросы христианской морали или агиографические предания определяли весь круг его интересов и запросов. Дело в том, что все сказанное выше относится лишь к литературе — написанному слову. Именно к книге предъявлял древнерусский читатель столь высокие требования, именно от литературы ждал он объяснения мира или наставлений о путях «спасения души». Литература еще долго, вплоть до XVII в., будет представляться ему как нечто значительное, не снисходящее до суеты жизни, бытовых интересов, простых человеческих чувств. Однако люди Киевской Руси не только молились и читали душеспасительные наставления, их волновала не только история мироздания или суть богословских споров. Подавляющее большинство людей того времени от простого крестьянина-смерда до боярина и князя, так же как и мы, пели и слушали песни, рассказывали и слушали занимательные истории о сильных, смелых и великодушных героях; они, вероятно, знали любовную поэзию, веселую прибаутку, смешную сказку, словом, были знакомы с большинством из тех жанров, без которых немыслима и современная литература. Но все эти жанры были жанрами фольклора,⁵ их не искали в литературе и не ждали от нее — у литературы были другие функции и задачи; иначе говоря, книга стоила слишком дорого, чтобы записывать в нее то, что и без того хранилось народной памятью, что не требовало такого буквализма в передаче текста, как малознакомые факты всемирной истории или богословские рассуждения.

Рассмотрение древнерусской литературы принято начинать с обзора литературы переводной. Это не случайно: переводы в X—XI вв. в ряде случаев предшествовали созданию оригинальных произведений того же жанра. Русь стала читать чужое раньше, чем писать свое. Но следует видеть в этом не свидетельство «неполноценности» культуры восточных славян, а одно из проявлений сложных взаимоотношений народов, стоявших на разных уровнях социального и культурного развития.

Литературу XI—XIII вв. называют «литературой Киевской Руси». Это определение нуждается в некоторых уточнениях. Очень рано, уже в XI в., Русь распадается на несколько удельных княжеств, среди которых собственно Киевское отнюдь не

22

было сильнейшим: во второй половине XII в. оно уступало в могуществе и авторитете (хотя киевский князь и носил еще титул «великого князя») Владимиро-Суздальскому княжеству на северо-востоке Руси и Новгороду на северо-западе. И тем не менее это все же «литература Киевской Руси», имеющая свои характерные черты, отличающие ее от литературы последующего периода.

Пожалуй, наиболее характерная ее особенность — это тяготение к Киеву как культурному центру. Основы этой литературы закладывались книжниками Владимира Святославича и Ярослава Мудрого, одним из литературных (и книгописных) центров был Киево-Печерский монастырь, именно в Киеве и его окрестностях подвизались создатели первых образцов в ряде жанров древнерусской литературы — летописном, агиографическом, здесь появились первые летописи, первые жития, первый патерик, первые памятники торжественного и учительного красноречия. Новгород, хотя и являлся в XI—XII вв., бесспорно, вторым после Киева культурным центром Руси, не смог все же сравняться с «матерью градом русским» — Киевом.

Итак, можно говорить о литературе Киевской Руси в широком и узком смысле. В широком смысле — это литература XI — начала XIII вв., литература времени создания и первых веков существования древнерусского государства вплоть до монголо-татарского нашествия, литература не только самого Киева, но и других культурных центров, на северо-западе и северо-востоке Руси в том числе. В узком смысле — это литература, сложившаяся в Киеве или тяготевшая именно к этому культурному центру.

Временна́я грань литературы Киевской Руси в этом смысле термина определена прежде всего политическими обстоятельствами — падением государственного (а впоследствии и церковного) авторитета Киева, разгромом его полчищами Батыя, активизацией культурной жизни в Северо-Восточной Руси. Очень характерна в этом отношении судьба такого, казалось бы, почитаемого и необходимого в средневековье жанра как летописание: оно прерывается в Киеве, Чернигове, Переяславле-Южном (сохраняясь в течение XIII в. лишь в Галицко-Волынской Руси), но зато продолжает существовать и развиваться в Новгороде, Владимире, Ростове Великом.

Если же рассматривать литературу Киевской Руси во временно́м (широком) смысле термина, то окажется, что это литература «ознакомления» и «начал»: именно в этот период произошло знакомство с большинством жанров византийской литературы, именно в этот период стала складываться жанровая система литературы древнерусской. Литература Киевской Руси создавалась одновременно со становлением древнерусского литературного языка, и, что чрезвычайно важно, — уже в это время, на заре возникновения литературы, сформировались первые литературные

23

стили, повествование стало упорядоченным, подчиненным особому литературному ритуалу, так называемому литературному этикету. Именно в этот начальный период иноземные образцы — жанры и памятники византийской письменности (пришедшие на Русь как непосредственно, так и — по большей части — через болгарское посредство) были освоены и трансформированы; переводы и проникновение новых произведений и жанров продолжается и в дальнейшем, но тогда этот процесс проходит в других условиях: переводные памятники лишь пополняют репертуар оригинальных литературных произведений, знакомят русских книжников с новыми сюжетами, идеями, образцами иного стиля повествования и т. д., но во всех этих случаях новое, привносимое извне, встречает на Руси уже свои сложившиеся традиции. Поэтому начиная с XIV—XV вв. мы можем говорить лишь о влиянии византийской или южнославянских литератур, тогда как литературный процесс XI—XII вв. мы определим как процесс «трансплантации» на русскую почву византийской и общеславянской литературы и назовем это время периодом становления собственно русской литературы.