Популярность чуда

Покончив с «истоками», Марк Блок принимается за исследование той проблемы, которая явно интересует его гораздо больше, – проблемы «популярности». В его понимании термин этот обозначает два не вполне тождественных явления. С одной стороны, речь идет о распространении чуда: отсюда разыскания, касающиеся частоты совершения обряда, числа больных, над которыми он был совершен, мест, откуда эти больные явились ко двору. Главным источником служат в данном случае королевские счета. К несчастью, во Франции пожар, разгоревшийся в 1737 г. во Дворце Правосудия, уничтожил почти весь архив Счетной палаты. Тем не менее Блок производит подсчеты на основании немногих сохранившихся бумаг и, таким образом, одним из первых прибегает к квантитативным методам при изучении обрядовой практики, то есть явления из сферы ментальности. Он не чуждается статистики[xxx].

Однако популярность – это также формы «приятия» чуда «народом». Поэтому Марк Блок набрасывает историю «восприятия» исторического явления, используя тот социопсихологический подход, который сегодня, как мы знаем, пользуется большим успехом среди историков литературы[xxxi]. Он задумывается над вопросом, для историка первостепенным: каким образом явление, которое, какими бы магическими и фольклорными корнями оно ни обладало, родилось в узких кругах, на вершине социальной и культурной иерархии, в окружении короля, среди епископов, литургистов и теологов, может тронуть массы и трогает ли оно их? Для истории королевского – а также и любого другого – чуда эти соотношения между теорией и практикой элиты, с одной стороны, и верованиями, ментальностью «простых смертных», с другой, важны чрезвычайно. Традиционная история идей позитивистского или идеалистического толка (немецкая Geistesgeschichte), витающая в облаках идей или пребывающая на вершинах общества, здесь бессильна.

Для того чтобы ответить на поставленный вопрос, Марк Блок, разумеется, обращается к мнениям духовенства, выражающего официальную идеологию, но еще более внимателен он к области, которая в данном случае оказывается самой полезной, самой необходимой, – к народной медицине, к медицинскому фольклору. С помощью брата он производит новые разыскания, знакомится с новыми книгами. Библиография его в этом отношении исключительно богата, а архив свидетельствует о масштабах его любознательности, которые гораздо шире, чем можно предположить по книге: ведь он включил в нее только часть из того, что изучил и обдумал. Наиболее подробно он говорит в книге о том, каким образом, лишь только церковь немного ослабила свой контроль над упоминаниями обряда, считавшегося пережитком языческой магии, исцеление золотушных посредством возложения рук сделалось «общим местом медицины» в трудах профессиональных, ученых врачей. Марк Блок, вечный первооткрыватель, будящий новые идеи и пролагающий новые пути, показывает здесь, какой большой интерес представляет сравнительное исследование медицинских идей и религиозной идеологии[xxxii].