В 1924 —начале 1925 г. IV съезд КПК

Рабочее и крестьянское движение

Реорганизация гоминьдана и оформление единого фронта создали благоприятные условия для развития рабочего движения в Гуанчжоу. Объективной предпосылкой его роста были нестерпимые условия жизни и труда китайских рабочих. Рабочий день длился с раннего утра до позднего вечера без выходных дней (за год рабочий отдыхал лишь

15—20 дней). Заработная плата была мизерной, она составляла для подавляющего большинства рабочих и работниц 8—12 юаней в месяц, ц лишь наиболее квалифицированные получали в среднем 20 юаней.

В Гуандуне основная масса рабочих была занята в мелком производстве и только 5% — на предприятиях современного типа. Рабочие мелких мастерских, кули, сампанщики, рикши, а также женщины и дети, преимущественно занятые в производстве шелка, труднее воспринимали идею современной пролетарской организации, нередко предпочитали профсоюзу старую организацию цехового, гильдейского типа, в которой распоряжались хозяева мастерских. Буржуазия стремилась помешать развитию рабочего движения, используя недостаточную классовую сознательность рабочих, их распыленность по мелким мастерским, применяя террор и запугивания, опираясь на милитаристов и правых гоминьдановцев, которые контролировали, в частности, влиятельный гуанчжоуский союз механиков, объединяющий наиболее квалифицированных рабочих.

Преодолевая большие трудности, рабочее движение в Гуанчжоу росло, хотя и крайне неравномерно. Видную роль -в нем играл созданный в мае 1924 г. коммунистами Совет рабочих делегатов, имевший свои дружины для борьбы с террором шантуаней.

Крупным антиимпериалистическим выступлением гуанчжоуских рабочих была стачка на англо-французской концессии в Шамяне. После покушения, совершенного в июле 1924 г. в Гуанчжоу на французского генерал-губернатора Индокитая, империалисты заявили о введении новых правил, по которым китайские рабочие, служащие, прислуга подвергались унизительному обыску и ограничениям при входе на территорию Шамяня. В ответ китайские рабочие Шамяня объявили забастовку и ушли с территории концессии, выдвинув два требования: 1) отменить новые полицейские правила; 2) не наказывать участников стачки. На границах концессии были выставлены пикеты. Бастующие пользовались поддержкой рабочих и правительства Гуанчжоу, и это помогло им добиться победы. Англо-французские власти были вынуждены отказаться от введения еовых полицейских правил.

Шамяньская стачка знаменовала поворот от упадка рабочего движения после расправы 7 февраля 1923 г. на Пекин-Ханькоуской железной дороге к новому подъему. Она способствовала революционизированию обстановки в Гуанчжоу. В октябре 1924 г. Гуанчжоуское правительство приняло закон о профсоюзах, дававший им право заключать коллективные договоры с предпринимателями, объявлять забастовки и вести переговоры об условиях решения трудовых конфликтов, владеть имуществом, объединяться в федерации.

Большое значение для развития рабочего движения имели решения IV съезда КПК, проходившего нелегально в Шанхае в январе 1925 г. с участием 20 делегатов, представлявших около 1 тыс. членов партии. Съезд обсудил проблемы развития национально-освободительного движения в свете годичного опыта работы коммунистов в гоминьдане, роль и задачи рабочего движения, вопросы улучшения организационной работы КПК. IV съезд КПК подчеркнул взаимосвязь между социальной и национальной задачами борьбы пролетариата, указав, что классовая борьба способствует национальному движению, которое, в свою очередь, усиливает классовую борьбу, как подтвердил опыт Гуан дуна за прошедший год. В то же время ЦК КПК дал «лево»сектантскую оценку китайской буржуазии как контрреволюционной силы. Эта точка зрения была с некоторыми коррективами одобрена IV съездом.

Между тем она создавала почву для ошибочной тактики в отношении партии гоминьдан и для переоценки реальной силы и влияния рабочего класса и коммунистической партии. Съезд фактически принял установку на превращение гоминьдана из широкой организации единого фронта в рабоче-крестьянскую партию. На этом пути руководство КПК пыталось найти выход из трудностей, связанных с сохранением в условиях единого фронта политической независимости партии. Коммунисты получили возможность работать в массах, но как члены гоминьдана, а это облегчало буржуазии приход к власти после победы национальной революции. Поэтому коммунисты решили изменить характер гоминьдана. Но установка на его превращение в рабоче-крестьянскую партию была и неосуществима (вследствие слабости КПК), и опасна для тактики единого фронта.

Положительным итогом работы IV съезда являлся курс на превращение КПК в массовую партию рабочего класса. Для этого необходимо было преодолеть слабость работы партии в профсоюзах, укрепить руководство соцсомолом и добиться привлечения в его ряды максимального числа молодых рабочих. В области внутрипартийной работы для усиления влияния КПК в массах было решено создать партийные организации по всей стране и увеличить число партячеек. IV съезд принял резолюцию по крестьянскому вопросу, в которой подчеркивалось, что без вовлечения крестьянства в революционную борьбу под руководством пролетариата «мы не можем надеяться на успех китайской революции и на то, чтобы занять ведущее место в национальном движении». Таким образом, съезд совершенно обоснованно связал перспективы победы революции и завоевания гегемонии пролетариата с руководством борьбой крестьянства со стороны рабочего класса. Съезд формулировал основные лозунги крестьянского движения на данном этапе: снижение арендной платы и налогов, борьба с ростовщичеством, раздел общественных (родовых, храмовых, школьных) земель между беднейшими крестьянами, организация крестьянских союзов и крестьянских отрядов самообороны. Принятие такой резолюции стало возможным на основе опыта крестьянского движения в пров. Гуандун.

В целом решения IV съезда КПК ориентировали партию на борьбу за массы, на активизацию работы среди пролетариата и крестьянства. В то же время они отразили трудности роста партии, недостаток политического опыта борьбы в сложных условиях союза с национальной бужуазией.

После съезда рабочее движение (хотя и не во всем Китае, а лишь в отдельных районах) усилилось. Прежде всего, это относится к железнодорожникам Севера и особенно к текстильщикам Шанхая и Циндао. Значительная часть текстильной промышленности Китая принадлежала японским капиталистам. Условия труда на фабриках были исключительно тяжелыми, заработная плата — мизерной. Особенно жестокой эксплуатации подвергались женщины и дети. Мировой экономический кризис, начавшийся в 1920 г. и охвативший текстильную промышленность в 1922 г., сказался особенно тяжело на хлопчатобумажной промышленности Китая в 1923—1924 гг. В эти годы более 30% китайских фирм прекратили работу, закрылись и некоторые английские и японские предприятия. Но японские капиталисты сумели приобрести ряд китайских фабрик. Используя рост безработицы, предприниматели сокращали заработную плату, для чего, в частности, заменяли рабочихмужчин женщинами и детьми. Национальная дискриминация, произвол иностранцев-надсмотрщиков еще более накаляли обстановку.

В феврале 1925 г. забастовали рабочие японских текстильных фабрик западного Шанхая, где действовал созданный под руководством Лю Хуа и других коммунистов рабочий клуб. К 9 февраля бастовало свыше 40 тыс. текстильщиков 22 японских фабрик. В ходе стачки был организован профсоюз текстильщиков. Вследствие антияпонской направленности классовой борьбы шанхайские текстильщики получили поддержку различных слоев населения Шанхая. КПК через руководимый ею Шанхайский комитет содействия созыву Национального собрания организовала совещание 47 организаций, которое учредило Шанхайский комитет помощи бастующим рабочим японских прядильных фабрик, проводивший сбор средств в фонд помощи бастующим. Не добившись быстрого подавления стачки, японские фабриканты пошли на переговоры с рабочими. Соглашение было достигнуто на основе частичного удовлетворения требований рабочих (запрещалось избивать рабочих и увольнять их без причины, заработная плата повышалась в зависимости от усердия в работе, деньги из «фонда сбережения» возвращались рабочим, заработная плата выдавалась один раз в две недели).

Февральская стачка шанхайских текстильщиков оказала влияние на их товарищей в Циндао. Здесь поводом для стачки, длившейся почти месяц (апрель — май), были репрессии японских предпринимателей с целью срыва организации профсоюза. При поддержке рабочих других предприятий, студентов, ряда общественных организаций текстильщики добились уступок со стороны фабрикантов (улучшение обращения с рабочими, незначительное увеличение заработной платы, компенсация за производственные травмы, введение получасового обеденного перерыва и десятиминутного отдыха, справедливое распределение наградных и др.).

Подъем рабочего движения подготовил условия для созыва II съезда профсоюзов Китая. Съезд, на котором были представлены 540 тыс. рабочих, открылся в Гуанчжоу 1 мая 1925 г. Одновременно открылся I съезд крестьянских представителей Гуандуна. Делегаты обоих съездов участвовали в первомайской демонстрации, а вечером провели совместное заседание. Это была демонстрация союза рабочих и крестьян. Резолюции II съезда профсоюзов отражали дух решений IV съезда КПК. Были сформулированы ближайшие требования китайских рабочих: установление минимума заработной платы, введение восьмичасового рабочего дня, улучшение обращения с рабочими и условий их жизни, введение охраны труда и социального страхования, ликвидация системы подрядов. Резолюция по организационному вопросу была направлена против цеховщины, на создание профсоюзов по производственному принципу. В Исполкоме Всекитайской федерации профсоюзов, избранном на съезде, преобладали коммунисты (председатель — Линь Вэйминь, заместители — Лю Шао-ци и Лю Вэнь-сун, генеральный секретарь— Дэн Чжун-ся).

После реорганизации гоминьдана и создания единого фронта появились возможности для организации крестьянства на территории, подвластной Гуанчжоускому правительству. Эта работа началась еще в 1921 г., когда коммунист Пэн Бай в районе Чишань уезда Хайфэн (на востоке Гуандуна) повел агитацию среди крестьян за создание крестьянского союза. Хотя крестьяне встретили Пэн Бая настороженно, невыносимые условия жизни толкали их на борьбу с помещиками. Больше года настойчивой работы Пэн Бая дали первый результат: в сентябре 1922 г. был создан крестьянский союз района Чишань, а 1 января 1923 г. — крестьянский союз Хайфэна, объединивший 20 тыс. семей,

т. е. примерно четверть населения уезда. Хайфэнский крестьянский союз, пользовавшийся большим авторитетом, способствовал прекращению конкуренции среди крестьян при аренде помещичьей земли, отменил поборы, введенные тухао, справедливо решал тяжбы между крестьянами, избавив их от неправого помещичьего суда. Были созданы общества крестьянской взаимопомощи, аптека с бесплатными консультациями врача, крестьянские школы. У союза еще не хватало сил, чтобы потребовать сокращения арендной платы за землю, но тайно велась пропаганда этого лозунга. Союз требовал снижения налогов и отмены обычая подношения помещику подарков.

Хайфэнский крестьянский союз вел борьбу с помещиками и с милитаристом Чэнь Цзюн-мином, запретившим в начале 1924 г. его деятельность.

После оформления единого фронта развитию крестьянского движения способствовала официальная политика правительства Сунь Ят-сена и руководства гоминьдана, которая определялась манифестом I съезда гоминьдана: «Национальное движение должно опираться на крестьян и рабочих страны, тогда оно, несомненно, завершится победой». Вслед за восточным Гуандуном и по его примеру крестьянские союзы возникли в других частях провинции. В июне 1924 г. Сунь Ят-сен утвердил устав крестьянского союза, в вводной части которого говорилось, что целью крестьянского союза является освобождение трудящихся классов на основе трех народных принципов, организации эксплуатируемых бедных крестьян и перестройка деревни в их интересах. Выступая перед крестьянами, Сунь Ят-сен призывал их объединиться, обещал снабдить крестьянские отряды самообороны оружием. В то же время Сунь Ятсен, по существу, высказывался против союза между рабочими и крестьянами, стремился обеспечить непосредственнный контроль Гуанчжоуского правительства над крестьянским движением, выступал за мирное и постепенное решение аграрного вопроса, надеялся избежать недовольства помещиков. Но жизнь доказывала нереальность этих надежд: все более ожесточенными становились столкновения между крестьянскими союзами и помещиками.

Важную роль в развитии крестьянского движения сыграли созданные в Гуанчжоу в июле 1924 г. под руководством коммунистов — руководителей крестьянского отдела ЦИК гоминьдана Линь Бо-цюя, Пэн Бая и Ло Ци-юаня курсы организаторов крестьянского движения. В 1924—1925 гг. 554 человека окончили курсы и были направлены для ведения организаторской и агитационной работы среди крестьян, руководства крестьянскими союзами. Некоторые из них стали жертвами помещичьего террора. Курсы крестьянского движения наряду с военной школой Хуанпу были одним из оплотов революционных сил Гуанчжоу. Они участвовали в подавлении мятежа шантуаней, в борьбе со спекуляцией продовольствием.

Крестьянские союзы вели борьбу против милитариста Чэнь Цзюнмина, угрожавшего безопасности Гуанчжоу. Он располагал довольно сильной армией, пользовался поддержкой английских империалистов, поддерживал открытую связь с контрреволюционным купечеством и тайную — с некоторыми командирами войск Гуанчжоуского правительства. План операции против Чэнь Цзюн-мина — Первого Восточного похода — был разработан при непосредственном участии главного военного советника В. К. Блюхера, который вместе с В. А. Степановым, А. И. Черепановым и другими советниками при частях и соединениях самым активным образом содействовал его реализации.

Первый Восточный поход был совершен в феврале — марте 1925 г.

Главную роль в нем сыграла «партийная армия» — части, сформированные на базе школы Хуанпу, тогда как юньнаньские и гуансийские войска (их командующие входили в ЦИК гоминьдана, но в действительности оставались милитаристами) по существу уклонились от боев с Чэнь Цзюн-мином. Воспитанные в духе преданности идеям национальной революции, прошедшие обучение при участии советских военных советников, солдаты «партийной армии» проявили дисциплинированность, боевой дух, сознательность, самоотверженность. Они шли под лозунгами: «Мы — революционная армия», «Революционная армия борется за интересы рабочих и крестьян», «Долой империалистов!», «Долой милитаристов!», «Злейший милитарист Чэнь Цзюн-мин служит империалистам и угнетает крестьян!». Эти лозунги были понятны крестьянам и поддерживались ими. Крестьяне оказывали революционным войскам помощь, они были носильщиками грузов, проводниками, разведчиками. По пути следования «партийной армии» устраивались митинги, политработники вели антиимпериалистическую и антимилитаристскую пропаганду.

В результате Первого Восточного похода Чэнь Цзюн-мин потерпел сильное поражение и с частью своих войск отступил в пров. Фуцзянь. Освобождение восточной части Гуандуна дало возможность воссоздать там крестьянские союзы и провести в мае 1925 г. I съезд крестьянских представителей Гуандуна. Съезд обобщил опыт борьбы крестьян против помещиков, деятельности крестьянских союзов, выдвинул требования снижения арендной платы, ее отмены в неурожайные годы, упразднения поборов и прекращения сбора налогов «авансом», повышения заработной платы батраков, улучшения обращения с ними. Съезд заявил о присоединении крестьянских союзов Гуандуна к Крестьянскому интернационалу, выразив тем самым стремление включиться в международный фронт борьбы крестьянства в союзе с рабочим классом против эксплуататоров. Было провозглашено создание Гуандунского провинциального крестьянского союза и избран его исполком.

sie % %

Образование единого фронта на основе сотрудничества КПК и гоминьдана способствовало подъему освободительной борьбы народных масс Китая, особенно в пров. Гуандун, где укрепились позиции национально-революционного правительства, было создано ядро революционной армии, нанесено поражение контрреволюционным силам, росло рабочее и крестьянское движение. Большое значение для успехов национально-революционных сил имела помощь Коминтерна, КПСС, советского народа. Развитие антиимпериалистических и антимилитаристских сил в пров. Гуандун превратило ее в территориальную базу революции и способствовало нарастанию революционной ситуации в общенациональном масштабе. В этой обстановке расправа империалистов над участниками патриотической демонстрации в Шанхае 30 мая 1925 г. привела к взрыву: началась национальная революция 1925—1927 гг., направленная против империалистического господства и феодально-милитаристских сил.