Теплов, Волков и Шванвич

1. Шляпа императора Петра III. 1760-е. ГИМ 2. Мундир обер-офицера лейб-гвардии Семеновского полка. Россия, 1756-62. Сукно, золотный галун, шелк. Принадлежал поручику А. Ф. Талызину. В нем Екатерина II возглавила поход гвардии на Петергоф в день переворота 28 июня 1762 года.

Слухи называли также убийцей Петра гвардейского офицера А. М. Шванвича (сына Мартина Шванвица; сын А. М. Шванвича, Михаил, перешёл на сторону пугачёвцев и стал прототипом Швабрина в «Капитанской дочке»Пушкина), якобы задушившего его ружейным ремнём.

Немецкий историк Е.Пальмер считает, что как ни лихи были гвардейцы, всё же им, русским солдатам, нелегко было поднять руку на императора, которому они присягали. Арестовать, казнить открыто — это одно. Подлить яду или задушить — совсем другое. Это противоречило бы их кодексу чести. Очень возможно также, что и сам Алексей испытывал определённые затруднения морального характера: хотя его соратница по перевороту Дашкова и называла его впоследствии «нелюдем», всё же он был русским офицером. Очевидно, Григорий Орлов, и сам знающий гвардейский кодекс чести не понаслышке, понимал, что вряд ли найдётся доброволец среди его гвардейцев. Это была серьёзная проблема. Так возникла идея привлечь к этой по сути военной акции двух гражданских Григория Теплова и Фёдора Волкова. Кто они были, как оказались участниками событий и какую именно роль им поручено было играть? Предположение, что именно Теплову было поручено физически уничтожить императора, высказывалось как исследователями, так и современниками событий неоднократно.

Теплов Григорий Николаевич, вошёл в историю как государственный деятель, композитор, действительный член Академии наук и художеств России. Однако основным поприщем его была секретарская работа при дворе, так как он блистательно владел пером и словом. Благодаря этому умению заслужил симпатию и покровительство малограмотного фаворита императрицы Елизаветы Петровны Алексея Разумовского. Составлял указы и письма государыни, фактически был её секретарём. Пользуясь своей близостью к правящей чете, проворачивал грязные делишки, интриговал, воровал, прославился своей безнравственностью. «Признан всеми за коварнейшего обманщика целого государства, впрочем, очень ловкий, вкрадчивый, корыстолюбивый, гибкий, из-за денег на все дела себя употреблять позволяющий» — так охарактеризовал Теплова посол Австрии в России граф Мерси д’Арженто (А. von Arneth and J. Flammermont. Correspondance secrete de Mercy avec Joseph II et Kaunitz. Paris1889-1891). В 1757 году Теплов, почитающий себя за большого музыканта, обратился к Петру с просьбой позволить ему участвовать в оперных постановках в Ораниенбауме. Петр не позволил, так как профессиональный уровень музыкантов и актеров в Ораниенбаумском театре был чрезвычайно высок, и любителю Теплову там делать было нечего. Теплов был оскорблен чрезвычайно и нагрубил Великому князю, за что даже подвергся 3-хдневному аресту.

Такой же отказ по творческим соображениям получил и Фёдор Григорьевич Волков — актёр, режиссёр. Приехав в Москву в 1752 году со своим театром из Ярославля, он понравился императрице Елизавете и получил приглашение остаться и работать режиссёром придворной театральной труппы. Ораниенбаумская опера была в эти годы чрезвычайно популярной, а Волков очень тщеславным. Возможно он воспринимал Великого князя как своего прямого конкурента по сцене, а может, просто хотел прибрать Ораниенбаумский театр к рукам. Факт, что Пётр Волкова к своему театру не подпустил и Волков ему этого простить не мог. Он открыто порочил Петровские постановки и самого Петра. Весь двор знал о ненависти Волкова к Великому князю.

Включение актёра Волкова с самого начала в Ропшинскую гвардейскую группу можно объяснить только если предположить, что именно ему была дана задача убить свергнутого императора. Ситуация в Ропше постепенно накалялась. Кто-то из гвардейцев предупредил Петра, что получен приказ его отравить, и он стал выходить за водой в сад, где был ручей. 3 июля в Ропшу приезжает придворный хирург Паульсен, при нем различные хирургические инструменты, в том числе пила для вскрытия трупов — Петр не мог не заметить этого. С этой же каретой 3 июля был отправлен из Ропши назад в Петербург Петровский лакей Маслов — так избавлялись от свидетеля. И все-таки солдаты мешкают. Моральная атмосфера явно не героическая. Вся операция на грани срыва. И тогда Григорий Орлов присылает в Ропшу Теплова, человека, который, как уже было сказано выше, умел хорошо говорить, и чьи понятия о морали и чести не отличались особой строгостью. Вряд ли Теплову было поручено задушить императора. Человек он был крайне нежный, сложения хрупкого, женственного. Не убить, а уговорить убить — вот была его задача. И, судя по всему, он с этой тонкой работой справился. Учитывая все эти факторы, предположение, что непосредственным убийцей Петра был актёр Фёдор Волков, кажется вполне правомерным. Немецкий историк Е. Пальмер, впервые обосновавшая эту версию, пишет: «Участие в трагедии Петра актёра Волкова придает всей драме Шекспировскую глубину».

Император Павел I был убеждён в том, что его отца насильственно лишили жизни, однако никаких доказательств того ему разыскать, по всей видимости, не удалось.

Версия о естественной смерти

По официальной и маловероятной верси причиной смерти Петра III был приступ геморроидальных колик, усилившийся от продолжительного употребления алкоголя и сопровождавшийся поносом. При вскрытии (которое проводилось по приказу и под контролем Екатерины) обнаружилось, что у Петра III была выраженная дисфункция сердца, воспаление кишечника, были признаки апоплексии.

Уже в наши дни провели ряд медицинских экспертиз на основании сохранившихся документов и свидетельств. Например, есть предположение, что Пётр III страдал маниакально-депрессивным психозом в слабой стадии (циклотимия) с неярко выраженной депрессивной фазой. Учитывая, что этот «диагноз» основывается на вторичных источниках, таких как Мемуары Екатерины Второй, и списанных с них исторических книг, принимать его всерьёз вряд ли возможно. Трудно сказать, насколько достоверными являются результаты вскрытия, проведённого по приказу Екатерины и диагностировавшего геморрой как возможную причину смерти, или «маленькое сердце», что обычно предполагает дисфункцию и других органов, делает более вероятным нарушение кровообращения, то есть создаёт опасность инфаркта или инсульта. Единственным дошедшим до нас первичным и потому достоверным источником информации о состоянии здоровья Петра, также как и остальных членов императорской семьи, являются подлинные записи придворных медиков Кондоиди и Санчеса, хранящиеся в государственном архиве в Москве. Согласно этим записям, Пётр переболел оспой и плевритом. Никаких иных недомоганий не упоминается.

Таким образом, принять версию об естественной смерти Петра на веру практически невозможно. Во-первых, у Петра никогда не было медицинских проблем такого характера. Во-вторых, вероятнее всего император не употреблял алкоголь. Употребление Петром больших количеств алкоголя считается выдумкой Екатерины. Ни один другой человек из его ближайшего окружения о пристрастии его к алкоголю не упоминает. В-третьих, как учит нас история, свергнутые и арестованные властители не умирают своей смертью. Это было бы слишком удобно для тех, кто их сверг. Так что если даже предположить, что Петр действительно умер от колик, то наиболее вероятной их причиной может быть только яд. О том, что план отравить пленника безусловно существовал и даже обсуждался с придворными медиками, упоминает всё тот же Мерси д’Арженто (см. выше), свидетель очень пунктуальный и достоверный. Однако общепринятая в народе версия говорит, что Петр был задушен. Те, кто пришёл попрощаться с ним, обратили внимание на посинение лица — признак удушения.

Похороны

Первоначально Пётр III был похоронен безо всяких почестей 10 июля 1762 года в Александро-Невской лавре, так как в Петропавловском соборе, императорской усыпальнице, хоронили только коронованных особ. Сенат в полном составе просил императрицу не присутствовать на похоронах.

Но, по некоторым сведениям, Екатерина решила по-своему; приехала в лавру инкогнито и отдала последний долг своему мужу. В 1796, сразу после кончины Екатерины, по приказу Павла I его останки были перенесены сначала в домовую церковь Зимнего дворца, а затем в Петропавловский собор. Петра III перезахоронили одновременно с погребением Екатерины II; император Павел при этом собственноручно произвёл обряд коронования праха своего отца.

В изголовных плитах погребённых стоит одна и та же дата погребения (18 декабря 1796), отчего складывается впечатление, что Пётр III и Екатерина II прожили вместе долгие годы и умерли в один день.

13 июня 2014 в немецком городе Киль установлен первый в мире памятник Петру Третьему. Инициаторами этой акции выступили немецкий историк Елена Пальмер (автор книг «Peter III. Rebirth» и «Peter III. Der Prinz von Holstein») и Кильское Царское Общество (Kieler Zaren Verein). Скульптор Александр Таратынов.

Самозванцы

Самозванцы в мировом сообществе не были в новинку уже со времён Лже-Нерона, появившегося практически сразу после гибели своего «прототипа». В России также известны лже-цари и лже-царевичи Смутного времени, но среди всех прочих отечественных властителей и членов их семейств Пётр III является абсолютным рекордсменом по количеству самозванцев, пытавшихся заступить на место безвременно умершего царя. Во времена Пушкина ходили слухи о пятерых; по новейшим данным, в одной только России насчитывалось около сорока лже-Петров III.

В 1764 году в роли лже-Петра выступил Антон Асланбеков, разорившийся армянский купец. Задержанный с фальшивым паспортом в Курском уезде, он объявил себя императором и пытался поднять народ в свою защиту. Самозванец был наказан плетьми и отправлен на вечное поселение в Нерчинск.

Вскоре после этого имя покойного императора присвоил беглый рекрут Иван Евдокимов, пытавшийся поднять в свою пользу восстание среди крестьян Нижегородской губернии и украинец Николай Колченко на Черниговщине.

В 1765 году в Воронежской губернии объявился новый самозванец, во всеуслышание объявивший себя императором. Позже, арестованный и допрошенный, он «показал себя рядовым Лант-милицийского Орловского полка Гаврилой Кремневым». Дезертировав после 14 лет службы, он сумел раздобыть себе лошадь под седлом и сманить на свою сторону двух крепостных помещика Кологривова. Вначале Кремнев объявлял себя «капитаном на императорской службе» и обещал, что отныне винокурение запрещается, а сбор подушных денег и рекрутчина приостанавливаются на 12 лет, но через некоторое время, побуждаемый сообщниками, решается объявить своё «царское имя». Короткое время Кремневу сопутствовал успех, ближайшие селения встречали его хлебом-солью и колокольным звоном, вокруг самозванца постепенно собрался отряд в полтысячи человек. Однако необученная и неорганизованная ватага разбежалась при первых же выстрелах. Кремнев оказался в плену, был приговорён к смертной казни, но помилован Екатериной и выслан на вечное поселение в Нерчинск, где его следы окончательно теряются.

В том же году, вскоре после ареста Кремнева, на Слободской Украине, в слободе Купянке Изюмского уезда появляется новый самозванец. Им оказался на этот раз Чернышёв Пётр Фёдорович, беглый солдат Брянского полка. Этот самозванец, в отличие от своих предшественников, оказался умен и речист. Вскоре схваченный, осуждённый и сосланный в Нерчинск, он и там не оставил своих притязаний, распространяя слухи о том, что «батюшка-император», инкогнито инспектировавший солдатские полки, был по ошибке схвачен и бит плетьми. Поверившие ему крестьяне пытались организовать побег, приведя «государю» лошадь и снабдив его деньгами и провизией на дорогу. Впрочем, самозванцу не повезло. Он заблудился в тайге, был пойман и жестоко наказан на глазах своих почитателей, отправлен в Мангазею на вечную работу, но по дороге туда скончался.

В Исетской провинции казак Каменьщиков, ранее судимый за многие преступления, был приговорён к вырезанию ноздрей и вечной ссылке на работы в Нерчинск за распространение слухов о том, что император жив, но заточён в Троицкой крепости. На суде он показал своим сообщником казака Конона Белянина, якобы готовившегося выступить в роли императора. Белянин отделался наказанием плетьми.

В 1768 году содержавшийся в Шлиссельбургской крепости подпоручик армейского Ширванского полка Иосафат Батурин в разговорах с дежурными солдатами уверял, что «Пётр Федорович жив, но на чужбине», и даже с одним из сторожей пытался передать письмо для якобы скрывающегося монарха. Случайным образом этот эпизод дошёл до властей и арестант был приговорён к вечной ссылке на Камчатку, откуда позже сумел бежать, приняв участие в знаменитом предприятии Морица Бенёвского.

В 1769 году под Астраханью попался беглый солдат Мамыкин, во всеуслышание объявлявший, что император, которому, конечно же, удалось скрыться, «примет опять царство и будет льготить крестьян».

Неординарной личностью оказался Федот Богомолов, бывший крепостной, бежавший и примкнувший к волжским казакам под фамилией Казин. Строго говоря, он сам не выдавал себя за бывшего императора, но в марте—июне 1772 году на Волге, в районе Царицына, когда его сослуживцы по причине того, что Казин-Богомолов показался им слишком уж сообразительным и умным, предположили, что перед ними скрывающийся император, Богомолов легко согласился со своим «императорским достоинством». Богомолов, вслед за своими предшественниками, был арестован, приговорён к вырыванию ноздрей, клеймению и вечной ссылке. По дороге в Сибирь он скончался.

В 1773 году попытался выдать себя за императора бежавший с Нерчинской каторги разбойничий атаман Георгий Рябов. Его сторонники позже присоединились к пугачёвцам, объявляя, что их погибший атаман и предводитель крестьянской войны — одно и то же лицо. Императором безуспешно пытался объявить себя капитан одного из расквартированных в Оренбурге батальонов Николай Кретов.

Пугачев

В том же году некий донской казак, чьё имя в истории не сохранилось, решил извлечь для себя денежную выгоду из повсеместной веры в «скрывающегося императора». Пожалуй, из всех претендентов это был единственный, выступавший заранее с чисто мошеннической целью. Его сообщник, выдававший себя за статс-секретаря, объезжал Царицынскую округу Астраханской губернии, принимая присяги и приготовляя народ к приёму «батюшки-царя», затем появлялся собственно самозванец. Парочка успела достаточно поживиться на чужой счёт, прежде чем весть дошла до других казаков и те решили придать всему политический аспект. Был разработан план захватить городок Дубовку и арестовать всех офицеров. Впрочем, о заговоре стало известно властям и один из высокопоставленных военных проявил достаточную решительность, чтобы в корне подавить заговор. В сопровождении небольшого конвоя он вошёл в избу, где находился самозванец, ударил того в лицо и приказал арестовать вместе с его сообщником («статс-секретарём»). Присутствовавшие казаки повиновались, но когда арестованных доставили в Царицын для суда и расправы, немедленно пошли слухи, что под стражей находится император и начались глухие волнения. Чтобы избежать нападения, арестантов вынуждены были держать за городом, под усиленным конвоем. Во время следствия арестант умер, то есть с точки зрения обывателей снова «бесследно исчез». В 1773 году будущий предводитель крестьянской войны Емельян Пугачёв, самый известный из лже-Петров III умело обратил эту историю в свою пользу, уверяя, что «исчезнувшим из Царицына императором» был он сам — и этим привлёк на свою сторону многих..

В 1774 году попался ещё один кандидат в императоры, некий Метёлка. В том же году Фома Мосягин, также попытавшийся примерить на себя «роль» Петра III, был арестован и выслан в Нерчинск вслед за остальными самозванцами.

В 1776 году за то же поплатился крестьянин Сергеев, собравший вокруг себя шайку, собиравшуюся грабить и жечь помещичьи дома. Воронежский губернатор Потапов, не без труда сумевший одолеть крестьянскую вольницу, во время следствия определил, что заговор был чрезвычайно обширен — в той или иной степени замешанными в него оказались как минимум 96 человек.

В 1778 году солдат Царицынского 2-го батальона Яков Дмитриев, пьяный, в бане, рассказывал всем, кто готов был его слушать, что «В Крымских степях находится с армией бывший третий император Пётр Феодорович, который прежде этого содержался под караулом, откуда и выкраден донскими ка­заками; при нём предводительствует той армией Железный Лоб, против которого уже и сражение с нашей стороны было, где и побито две диви­зии, и мы его как отца ожидаем; а на границе стоит с войском Пётр Алек­сандрович Румянцев и против его не обороняет, а сказывает, что он ни с которой стороны защищать не хочет». Дмитриева допрашивали под батогами, и он заявил, что слышал этот рассказ «на улице от неизвестных людей». Императрица согласилась с генерал-прокурором А. А. Вяземским, что ничего кроме пьяной лихости и глупой болтовни за этим не стояло, и наказанный батогами солдат был принят на прежнюю службу.

В 1780 году, уже после подавления Пугачёвского бунта, донской казак Максим Ханин в низовьях Волги вновь пытался поднять народ, выдавая себя за «чудом спасшегося Пугачёва» — то есть Петра III. Число его сторонников начало быстро расти, среди них были крестьяне и сельские священники, среди власть имущих начался нешуточный переполох. Впрочем, на реке Иловле претендент был схвачен и доставлен в Царицын. Специально приехавший вести следствие астраханский генерал-губернатор И. В. Якоби подверг арестанта допросу и пытке, во время которой Ханин сознался, что ещё в 1778 году встречался в Царицыне со своим приятелем по фамилии Оружейников и этот приятель убедил его, что Ханин «точь-в-точь» похож на Пугачёва—"Петра". Самозванец был закован в кандалы и отправлен в Саратовскую тюрьму.

Собственный Пётр III был и в скопческой секте — им выступил её основатель Кондратий Селиванов. Слухи о его тождестве со «скрывшимся императором» Селиванов благоразумно не подтверждал, но и не опровергал. Сохранилась легенда, что он в 1797 году встречался с Павлом I и, когда император не без иронии осведомился — «Ты мой отец?», Селиванов якобы ответил «Греху я не отец; прими моё дело (оскопление), и я признаю тебя своим сыном». Досконально известно лишь то, что Павел распорядился поместить скопческого пророка в дом призрения для умалишённых при Обуховской больнице.

«Пропавший император» как минимум четыре раза появлялся и за границей и пользовался там значительным успехом. В первый раз он обозначился в 1766 году в Черногории, что вела в то время борьбу за независимость против турок и Венецианской республики. Строго говоря, этот человек, явившийся неизвестно откуда и ставший сельским знахарем, сам никогда не объявлял себя императором, но некий капитан Танович, бывший ранее в Петербурге, «узнал» в нём пропавшего императора, а собравшиеся на совет старшины сумели найти портрет Петра в одном из православных монастырей и пришли к выводу, что оригинал весьма похож на своё изображение. К Стефану (так звали чужака) была направлена высокопоставленная делегация с просьбами принять власть над страной, однако тот отказался наотрез, пока не будут прекращены внутренние распри и заключён мир между племенами. Столь необычные требования окончательно убедили черногорцев в его «царственном происхождении» и, несмотря на сопротивление церковников и происки российского генерала Долгорукова, Стефан стал правителем страны. Своё настоящее имя он так и не открыл, предоставив домогавшемуся правды Ю. В. Долгорукому на выбор целых три версии — «Раичевич из Далмации, турок изБоснии и наконец турок из Янины». Открыто признав себя Петром III он, однако, приказал звать себя Стефаном и в историю вошёл как Стефан Малый, что, как считается, идёт от подписи самозванца — «Стефан, малый с малыми, добрый с добрыми, злой со злыми». Стефан оказался толковым и знающим правителем. За короткое время, которое он оставался у власти, прекратились междоусобные распри; после коротких трений были установлены добрососедские отношения с Россией и страна достаточно уверенно оборонялась против натиска со стороны как венецианцев, так и турок. Подобное не могло прийтись по вкусу завоевателям, и Турция с Венецией неоднократно покушались на жизнь Стефана. Наконец одна из попыток удалась: после пяти лет правления Стефан Малый был зарезан во сне собственным врачом, греком по национальности, Станко Класомуньей, подкупленным скадарским пашой. Вещи самозванца были отправлены в Петербург, а его сподвижники даже пытались выхлопотать себе пенсию от Екатерины за «доблестное служение её супругу»

После гибели Стефана правителем Черногории и Петром III, в очередной раз «чудом спасшимся от рук убийц» попытался объявить себя некто Зенович, но его попытка успехом не увенчалась. Ещё об одном самозванце писал в отчёте дожу Венецианской республики граф Мочениго, находившийся в то время на острове Занте в Адриатике. Этот самозванец действовал в турецкой Албании, в окрестностях города Арты. Чем кончилась его эпопея — неизвестно.

Последний заграничный самозванец, появившись в 1773 году, исколесил всю Европу, переписывался с монархами, поддерживал связь с Вольтером и Руссо. В 1785 году в Амстердаме, наконец, мошенник был арестован и вскрыл себе вены.

Последний российский «Пётр III» был арестован в 1797 году, после чего призрак Петра III окончательно сходит с исторической сцены.