В чем состоит суеверие науки

Когда люди без проверки своим разумом принимают за несомненные истины то, что передается им за таковые другими людьми, они подпадают суеверию. Таково в наше время суеверие науки, то есть признание несомненными истинами всего того, что передается за таковые профессорами, академиками, вообще людьми, называющими себя учеными.

Как есть лжеучение веры, так есть и лжеучение науки. Лжеучение это в том, чтобы признать единой, истинной наукой все то, что считается единой, истинной наукой людьми, в известное время взявшими на себя право определять истинную науку. А как только наукой считается не то, что нужно всем людям, а то, что определяют люди, взявшие на себя в известное время право определять, что такое наука, так наука не может не быть ложной. Так это и сделалось в нашем мире.

Наука в наше время занимает совершенно то место, которое занимала церковь 200 – 300 лет тому назад.

Те же признанные жрецы – профессора, те же соборы, синоды в науке, академии, университеты, съезды.

То же доверие и отсутствие критики в верующих и те же среди верующих разногласия, не смущающие их. Те же слова непонятные, вместо мысли та же самоуверенная гордость:

Что же с ним говорить, он отрицает откровение, церковь.

Что же с ним говорить, он отрицает науку.

Как египтянин на все положения, которые ему предлагались жрецами как истина, не смотрел так, как мы теперь смотрим на них, – как на верования, а как на откровения высшего, доступного человеку знания, то есть науку, точно так же и теперь наивные люди, не знающие науки, смотрят на все то, что им выдается теперешними жрецами науки за несомненную истину, – верят в нее.

Для истинного знания вреднее всего употребление понятий и слов, не вполне ясных. А это‑то самое и делают мнимые ученые, придумывая для неясного понятия неясные, несуществующие, выдуманные слова.

Ложная наука и ложные религии выражают свои догматы всегда высокопарным языком, который непосвященным кажется чем‑то таинственным и важным. Рассуждения ученых людей часто бывают столь же мало понятны не только для других, но и для них самих, как речи профессиональных учителей веры. Педант ученый, пользуясь латинскими терминами и нововыдуманными словами, часто делает из самого простого нечто столь же непонятное, как и латинские молитвы попов для их неграмотных прихожан. Таинственность не есть признак мудрости. Чем истинно мудрее человек, тем проще тот язык, которым он выражает свои мысли.