Почему сложились 3 таких направления?

Это связано с неоднородностью понятия «документ», которым руководствуется законодатель в тех или иных случаях (т.е. концепция документа, о чем было упомянуто ранее).

- Первая концепция – информационная. Рассматривает документы, в т.ч. компьютерные документы с точки зрения их основной функции – передачи информации. Документ должен отвечать двум основным требованиям: иметь материальное воплощение (носитель информации) и информацию, составляющую содержание документа, которая может быть идентифицирована. Этот подход имеется в ФЗ «Об информации». При соблюдении данных условий документ может использоваться в правоотношениях с учетом его целевого назначения и технико-технологических особенностей.

Иными словами, суть концепции состоит в отсутствии априори установленных ограничений по носителю документированной информации, по форме её фиксации или форме представления этой информации.

Данная концепция нашла отражение в актах третьего направления, о чем было рассказано выше (например, ФЗ «Об ЭЦП», «О международном информационном обмене»).

- Вторая концепция – «документ = письменное доказательство». Законодатель в этом случае рассматривает и компьютерные документы, как разновидность документа – письменного доказательства. В частности, о данных документах речь идет в статьях, регулирующих письменную форму сделки. Так в ГК о возможностях использования компьютерных документов говорится в статье 160 («Письменная форма сделки») и в ст. 434 («Форма договора»), где написано, что договор в письменной форме может быть заключен … путем обмена документами посредством почтовой, телеграфно, телетайпной, телефонной, электронной и иной связи. В АПК все документы, в том числе и компьютерные, также рассматриваются в статье 60 АПК «Письменные доказательства» в качестве одного из видов письменных доказательств.

Точка зрения, согласно которой машинные документы также должны рассматриваться в концепции письменных доказательств широко поддерживается в литературе.

Такой путь внедрения в право машинных документов допустим и широко применяется не только у нас, но и за рубежом. Например, такой способ был рекомендован ООН в Типовом законе об электронной торговле:

«Когда законодательство требует, чтобы информация была предоставлена в письменной форме, это требование считается выполненным путем представления сообщения данных, если содержащаяся в нем информация является доступной для её последующего использования».

Законодатель, вводя компьютерные документы в правоотношения, должен был решить две взаимосвязанные проблемы:

- Во-первых, внедрить принципиально новый вид документов.

- Во-вторых, не дестабилизировать сложившиеся правовые реалии, к которым привыкли субъекты.

В качестве способа решения было предложено рассматривать принципиально новый вид документов в рамках существующей правовой концепции документа – как письменно доказательства, старой концепции, рассчитанной на совершенно иные документы, как по способам изготовления и представления, так и по типам носителей информации. До определенного этапа такой подход был оправдан, так как позволял с наименьшими затратами признать юридическое равноправие компьютерных документов, сгладить их новизну и необычность.

Но нельзя забывать, что материальная основа концепции «документ = письменное доказательства» – это традиционный бумажный носитель документированной информации и человекочитаемая форма её представления. Значит правовые средства, которые были разработаны для придания письменным документам юридической силы, были рассчитаны на данные виды носителей. Таким образом, концепция «документ = письменное доказательство» не содержит идеологических предпосылок к тому, чтобы учитывать особенности компьютерных документов, обусловленные технологией их изготовления и использования.

Основной недостаток вышеуказанной концепции в фактическом сведении многообразных материальных форм запечатления информации к одному единственному виду – бумажному носителю, который существовал в праве на момент выработки основных положений указанной концепции. В результате происходит законодательная подмена цели средством.

Следовательно, выход может быть в выводе компьютерных документов (всех или части) за рамки понятия документа, либо появление какого-то нового вида доказательств в рамках этой концепции с особым правовым режимом. И.З. Крась пишет о возможности обособления записей в памяти ЭВМ в новый класс информационно-вычислительных доказательств. Батурин Ю.М. также говорит о наличии документально-компьютерных доказательств. Крылов сомневается в необходимости введения в право нового вида доказательств. По его мнению, компьютерные документы уже достаточно широко и эффективно применяются в самых различных правоотношениях в качестве документов – доказательств. А, во-вторых, существующее законодательное определение документ позволяет достойно урегулировать технико-технологическое особенности этих документов.

Судебная практика идет по пути признания за компьютерными документами статуса документа – доказательства. ВАС РФ в п. 3 Информационного письма от 07.06.1995 года ориентировал А/С на признание машинного документа доказательством при соблюдении требований, установленных ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации». В другом письме ВАС от 19.08.1994 предлагаются процедуры проверки документов – доказательств, заверенных цифровой подписью.

Крылов считает, что надо определить условия, при которых машинные документы могут применяться либо вообще не применяться. Скажем, в вексельных правоотношениях введение компьютерной формы не очень оправдано, так как там нужна особая точность фиксации, а сам оборот документов не очень оживленный. Но это исключение, в основном, компьютерные документы оправданы.

ВЫВОД: Крылов настаивает на том, что концепция «документ = письменное доказательство» должна быть преобразована в концепцию – «документ = доказательство».