КТО ТАКОЙ «ПАСПОРТ»

Путь назад – в гостиницу, происходил молча и долго. Хозяин шел очень медленно, несмотря на моросящий дождик и легенькую одежду. Войдя в номер, Учитель стянул с себя промокший костюм из сиреневого эластика, почистил зубы и… заболел! Уже не в первый раз нервные переживания отразились на физическом состоянии Властелина. Видимо, это наследственное, а дурная погода – лишь сопутствующий болезни момент, но никак не причина… Бенедикт, как и подобает верному слуге, производил все процедуры, призванные излечить Повелителя. К слову, когда болезнь поражает господ, то она милует слуг. Всё уравновешенно в природе вещей.

Итак, Благодатный заболел и, стараниями слуги, лежал в гостиничном номере, на большой кровати под пологом, глаза были подернуты поволокой, на лбу - растянуто мокрое полотенце.

- Владыко, свежий лёд, - Бенедикт отошел от холодильника, заботливо поменял компресс. Учитель благодарно моргнул, и произнес вслух фразу, что долбила мозг изнутри уже пару часов – с момента расставания с апостолом!

- Что же происходит в этом мире, если даже мой ближайший соратник впала во грех? – слабым голосом размыслил господин. – Что такое, Бенедикт, расскажи-ка мне?..

Представьте, что вы две тысячи лет управляли своей фабрикой. Мудро и здраво, а помогали вам в сем управлении заместители. Внезапно для вас – ваш заместитель перешел к конкуренту. И вполне, что он не единственный перебежчик… Так бывает, вы расстроены, но… так бывает. Однако тут же вам говорят, что (оказывается) ваши заместители работали на конкурента с самого дня основания вашей фабрики! А перебежка – это не просто перебежка, все гораздо печальней… Ваша фабрика, по сути, не дышит, Хозяин. Тушите свечи, вальс Шопена… Да здравствует конкурент! Фишка в том, что все трепыхания по спасению своего бизнеса – это «песочница», что положение вещей уже не изменит. Раньше надо было думать, где-то пару тысяч лет назад… Ныне поздно. Смирись и уноси ноги!

Скажите все озвученное владельцу фабрики в момент его болезни. И посмотрите на реакцию, компрессом тут уже не обойдешься, как минимум, надо «Скорую помощь». А как максимум, оркестр… Когда же владелец твой любимый господин, и к тому же он совсем не владелец фабрики, а сама фабрика – это не фабрика, а целая планета… То, пожалуй, подумаешь, прежде чем говорить правду.

– Может, вернёмся на небо? – ненавязчиво предложил Бенедикт. – Устроишь Страшный Суд, то да сё. Ау?..

- Человеческая природа не менее загадочна, чем божественная, - изрек Благодатный. И… нежданная улыбка осветила поволочные глаза. – Мне нужно увидеть и выслушать всех. Не ради эпитетов, а для покаяния!..

Скептицизм явственно читался на лице Бенедикта. И он не мог его согнать! Не получалось.

- Я смешон и наивен, - кивнул Хозяин, - но себя мне не переделать, Бенедикт… Сегодня я отдохну, а завтра поедем к Филиппу.

Хозяев не выбирают, как и родителей. То есть их выбирают в кадровом агентстве, только Бенедикт не клиент агентства, а Благодатный не работодатель. Что ж – быть посему. Рыжий карлик прогнал с лица скептицизм:

- Филипп тоже в городе?

- За городом, - прикрыл глаза БигБосс. - Валентина дала адрес. Филипп – единственный, о ком знает апостол. У них деловые отношения… - Повелитель повернулся на бок, подложил ручку под голову - недолгая беседа лишила изрядной части сил.

Бенедикт встал тихонечко со стула, намереваясь отойти, помедлил… и все-таки спросил:

- А где другие десять, знаешь?

Ответа не последовало. А в дверь гостиничного номера постучали. Негромко и настойчиво! Старикан шустро подбежал, открыл. На пороге выжидающе застыл Иван Палыч.

- А, хозяин постоялого двора, - расплылся в улыбке Бенедикт. – Заходи.

- Не хозяин, а управляющий, - Иван Палыч ступил в номер, огляделся. – А где ваш друг?

- Владыко отдыхает. Да ты садись, - святой карлик толкнул гостя в кресло, сам устроился в другом. – Чего хотел? Слушаю.

- Мне нужны ваши паспорта для регистрации в гостинице, - вкрадчиво сказал администратор. Он в упор глядел на постояльца.

- Кто нужен? – не понял Бенедикт.

- Пас-пор-та, - по слогам произнёс служащий.

- А что такое пас-тор-па? – растерялся старикан.

- Так я и думал, - пробормотал Палыч и пояснил. – Паспорт – это документ, удостоверяющий личность. То есть доказывающий, что вы – это вы.

- Так тебе нужна бумага, где говорится о моём происхождении? – сообразил Бенедикт.

- Можно сказать и так, - насмешливо скривил рот администратор. – И ваш паспорт, и паспорт вашего друга.

- Ни в одном постоялом дворе никогда сие не требовали, - старикан вдруг задумался. – Или сейчас всё по-другому?

- По-другому, - ухмыльнулся Иван Палыч. - Впрочем… можете не предъявлять документы. При одном условии.

- При каком? – заинтересовался святой карлик.

- Если вы… - управляющий немного помялся, - доплатите за номер ещё пару монет, то…

- Здесь ведь другие деньги! – перебил Бенедикт. – Почему золото?

Иван Палыч опешил, такого поворота он не ожидал. До данного момента администратор просто хотел нажиться на двух идиотах, но, по ходу, и у идиотов бывают проблески сознания.

- Так это… - служащий сидел с открытым ртом, не зная, что возразить. – Золотом лучше, - нашёлся он, наконец.

- Я понял, - негодующе заявил старикан с Небес. – Ты просто обыкновенный мздоимец. И ты не получишь ничего. Иди отсюда! По-хорошему! – Бенедикт вскочил, потянул Палыча за руку. – Твое счастье, что я при Владыке, а то бы показал… - толкал его к дверям карлик. Он захлопнул дверь за гостем, отёр лоб, - фу, богонеприимец!

Прошлёпал к большой кровати, заглянул за полог. Благодатный спал, повязка со льдом соскользнула на подушку. Бенедикт на цыпочках отошёл, осторожно залез на вторую половину постели, свернулся клубочком и через некоторое время уснул.

***

- Объявился Благодатный и, похоже, скоро он придет к вам! - докладывала в телефон апостол Валентина. - Короче, будьте готовы, про вас – где и что вы с братом, я не сказала. А сказала лишь про работягу Филиппа – он типа правильный и его не жалко.

Цинизму небесной братвы, конечно, можно позавидовать. Не чета земному, далеко не чета!

- Дак, здесь и секрета никакого нет, - удивился Владимир. – Глянет телевизор али нырнет в Тырнет, сразу нас увидит и узнает, а?

- Он в этом не особо и понимает, - заметил Дмитрий. – Учитель – враг прогресса и нанотехнологий! Как и ты, даром что брат…

Парочка сидела за длинным столом, в длинной комнате. И вела длинные разговоры между собой и с длинной чередой холопов, когда позвонила Валентина. И кайф накрылся, ушлый экс-привратник Райского Сада, как главный в паре - быстро все свернул.

- Ладно, - попрощался Владимир, - спасибо за инфу. Вот что… давай, собирай вещи, хватит тебе в Питере прозябать! Москву надо грабить, есть для тебя шикарная должность! – Положил телефон и посмотрел на Дмитрия. – Фиксируем события, значит, а!

- Изволь! – с готовностью откликнулся брат.

***

Около четырех часов утра Благодатный проснулся. Номер укутывала темнота. Горел торшер, рядом похрапывал Бенедикт. Тишину нарушали неясные звуки. Властелин насторожился. Спустил ноги с кровати, тихонечко встал, одёрнул халат. Голова не кружилась, тело не дрожало – болезнь отступила!

С тихим скрипом открылась и закрылась входная дверь, на секунду впустив в номер полоску неяркого света из коридора. Что-то глухо грохнуло, как кто-то обо что-то запнулся… Храп стих, святой карлик заворочался, просыпаясь. Благодатный немедленно наклонился над слугой, легонько дунул. От Его губ отделилось маленькое светлое облачко… тотчас же облачко превратилось в паутинку. Слегка покачиваясь, паутинка опустилась, накрыв Бенедикту лицо. Тот снова захрапел.

- Спи, - прошептал Благодатный, сделал шаг в сторону, выглянул из-за полога кровати.

Какой-то человек, стоя спиной к Владыке, явно шарил в шкафу. Свет торшера освещал силуэт.

Учитель сделал ещё несколько неслышных шагов и спросил, не повышая голоса:

- Что ты ищешь?

Человек неохотно обернулся, держа руку за спиной. В полумраке глазам Хозяина предстало напряжённое лицо администратора в золотых очках.

- Другой чудик, - боязливо пробормотал Палыч.

- Покажи, что взял, - попросил Владыко без предисловий.

Иван Палыч поколебался, но вынул руку из-за спины. В ней был зажат мешочек, в котором звякали монеты.

- Кошелёк Бенедикта… Хм. Зачем он тебе? – удивился Повелитель.

Администратор прищурился и зашипел. С паузами и зло:

- А сам не знаешь, придурок? Зачем?.. Ахаха!.. Конечно, ты не знаешь!.. – администратор достал из мешка пригоршню жёлтых кружков, помял их страстной ладонью. – Зачем?.. Ты сообрази – зачем вам золото? Что вы будете с ним делать? Прожигать в гостиницах и кабаках?.. Ахахах! Нет, пжлста, хоть плавьте его… Только я… я… у меня есть для золота гораздо лучшее применение! А вы… не обеднеете от того, что я у вас позаимствую несколько монет!.. Не так ли?.. Ведь вы мне сами насыплете столько, сколько скажу! Когда будете съезжать, а ваши проблески сознания – не более чем проблески… - подытожил Иван Палыч.

- Ты забыл про восьмую заповедь, данную Папой, - ровно произнёс Властелин. - Не укради. А ты украл.

Служащий сунул монеты в мешок, затянул тесёмку. Чуть подбросил мешочек, ловко поймал. И грубо сказал:

- В общем так. Я ща вызову наряд и вас с фрэндом упакуют, отвезут в отдел. Я вас распишу как отъявленных бандюгов, что таскают с собой кучу антикварных ценностей. И даже если золото ваше и вы просто сумасшедшие миллионеры – это не спасет вас от участка. А там вас ждет, самое малое, несколько неприятных часов. Оно вам надо?.. Ты скажи честно – если надо, то я устрою!

- Хорошо, - смиренно вымолвил Благодатный. - Уходи, забирай всё. Только не приходи сюда больше.

- Ой, молодца! – вскричал Палыч, засовывая мешочек в карман. И двинулся к дверям с блаженной улыбкой на устах.

- Золото не принесёт тебе добра, - грустно сказал Учитель в удаляющуюся спину. – Ты потеряешь работу и семью, станешь нищим. И не потому, что хочу это Я, а потому, что Я не хочу это предотвращать.

Иван Палыч не слышал напутствия чудика, плывя на волне блаженства. Когда нас одолевает Счастье, то мы ничего не слышим, а если слышим, то пропускаем услышанное мимо ушей. Слишком редкий гость - Счастье, чтобы думать о чем-либо, кроме него… Палыч открыл дверь и повернулся к Учителю благообразным лицом, на котором сияла улыбка:

- Можете жить, сколько хотите. Никто не потревожит, - он кивнул и вышел прочь.

Дверные петли снова скрипнули.