На пороге третьего тысячелетия особую остроту приобретает вопросы о будущем философии. Одни говорят о конце философии. Это хорошо, полагают некоторые, ибо её уход оздоровит духовную атмосферу, разрядив в какой-то мере перенапряжение духовного поля современности. С этим связана новая волна философского (вернее, антифилософского) нигилизма.
Другие, разделяя в целом этот негативистской вывод о самоупразднении философии допускают в тоже время её трансформирование в нечто иное: в узко понимаемую целиком повернутую в прошлое историю философии или в чистое учение о мышлении (царства чистой мысли), либо – путём срастания с религией и подчинения ей – в теософию, либо в философию науки (что зачастую резюмируется позитивистским тезисом: наука-сама себе философия); либо, наконец, и это один из самых ходовых, распространённых вариантов упразднения философии – превращение её – через глобальную идеологизацию – в служанку политики. Всё это – различные версии распредмечивания философии, её конца, краха.
|
|
Будущее философии – не самодовлеющая величина. Оно зависит от общества в целом. Если есть будущее у общества, то есть оно и у философии.
Перспективы развития философии связаны с развитием науки. Усложнение решаемых научных задач, трудности, с которыми будет сталкиваться наука, потребуют философского осмысления. Наука и философия хотя и движутся по своим особым орбитам, активно взаимодействуют, обогащают друг друга. Тем не менее, вопрос об их соотношении остаётся открытым. Сохраняется опасность их разрыва и противопоставления. Соотнося философию и науку, следует помнить, что научность философии это не цель и не итог, а средство и условие философского исследования. И когда говорят, что философия (всякая философия) – это наука, то опираются на чисто формальные соображения: у неё имеется свой категориальный аппарат, её инструментарий. Однако с этой точки зрения, не каждая философия может быть научной в строгом смысле этого слова. Вряд ли этот критерий применим к философии Кьеркегора и Ницше, Розанова и Шестова, не претендовавших на статус научности, так как средства использовали иные.
Философия и является наукой и не является ею, выходит за эти рамки. Помимо собственно научного отображения и весьма специфического объяснения действительности она включает обобщающее толкование ее и собственно нравственное и эстетическое отношение к ней. Можно предположить, что признание философии и наукой, и мировоззрением приобретет в будущем наибольшую остроту и откроет новые горизонты для её развития.
Будущее философии связано с её деидеологизацией. Дальнейшее развитие философии предполагает её освобождение от диктата политики, засилья политической конъюнктуры.
|
|
Характерной чертой идеологизации философии является приписывание ей, её истории однозначно конфронтационной схемы. И, действительно, можно представить философию как арену борьбы материализма и идеализма. Но вместе с тем, многие разногласия между философами имели характер вполне естественной теоретической полемики, творческой дискуссии. И этому мы свидетели. Краеугольным камнем будущей философии станет идея взаимопонимания и взаимопомощи, общечеловеческой солидарности.
Философия не та область, где можно с легкостью предлагать футурологические сценарии. Тем не менее, можно сказать, что философия, несмотря на все зигзаги развития и связанные с ними крайности и деформации, далеко не исчерпала свои творческие возможности. Современная философия на пороге третьего тысячелетия вплотную подошла к выработке новой “парадигмы” планетарного мировосприятия, мирооценки, мироразмерности человека и человекоразмерности мира.