До — Лам Ре — Вам
Ми — Рам Фа — Ям Соль — Хам
Ля — Ом Си — Аум
Повторяешь три раза. Вибрация звука воздействует на тело и на разум, помогает активизировать энергию каждой чакры и растворяет все блоки, мешающие подняться твоей энергии. «Откуда тетушка знала, что мне это понадобится?» — с изумлением подумала я и тут же, открыв рояль, попробовала все повторить. Словно пузырьки наполнили тело, и захотелось танцевать. Напевая вальс «Сказки венского леса», я закружилась по комнате. Я почувствовала, как тело оживает, как постепенно вальс превращается в странный ритуальный танец первобытной женщины. В какой-то момент я перестала контролировать свои движения, а просто отдалась потоку энергии. И уже не я приказывала телу, как двигаться, а тело руководило мной. Я стала лишь оболочкой, повторяющей движение энергии. Меня не было, остался только танец. В какой-то момент мне захотелось рыдать, потом смеяться, а потом, просто улыбаясь, раствориться
в движениях.
Я почувствовала, что вышла за пределы тела, что энергия переполняет меня. В изнеможении я опустилась на ковер и легла и еще какое-то время чувствовала волны энергии, проходившие сквозь тело, и волны удовольствия. Когда я встала, я взглянула на часы, то застыла — неужели прошло почти два часа? Не поверив, я решила сходить на кухню и проверить. Проходя мимо зеркала, я остановилась как вкопанная. Неужели эта горячая, раскрасневшаяся женщина со сверкающими глазами и сияющей кожей — я? Я вся светилась.
|
|
— Ты вся светишься! - резюмировала Алла через семь дней.
-— Еще бы мне не светиться! Дыхание маткой, распевание звуков и ганцы творят чудеса, а если к этому прибавить маски для лица и предвкушение встречи, то было бы странно оставаться кислой и невзрачной.
-Теперь я понимаю, что нам пыталась объяснить Наталья, ведущая женского тренинга, когда говорила, что наиболее конкурентоспособные женщины —это те, кто светятся. А светятся только наполненные. Теперь я вижу, что это так.
— Да, мне очень нравится это состояние, — согласилась я. — Хочется парить, творить, любить и делиться со всем миром. А на тренинге вам не говорили, почему мы его теряем?
— Говорили. Потому что мы вечно суетимся, несемся куда-то, как бешеные, беспокоимся о всякой ерунде, в общем, проявляем активность где надо и где не надо. Это мужчине нужна активность, чтобы хорошо себя чувствовать, а женщину наполняет покой.
— Да уж, покой нам только снится! — резюмировала я, и мы рассмеялись. — А я думаю, почему мне так нравится лежать на пляже и ничего не делать, а всех мужчин это безумно раздражает.
— Вот-вот. Не понять им тонкой женской организации. Ведь им же все потом отдадим. Так нет же, втягивают нас во всякие авантюры, а потом удивляются, почему мы такие обессиленные, — поддержала меня Алла. — Так что если поедешь куда-нибудь отдыхать, полежи и за меня на солнышке а я за тебя постою на трудовой вахте.
|
|
— Боюсь, что стоять придется долго, может, сразу уволиться? — задумалась я
— И чем же ты будешь заниматься?
— Пока не знаю, очень хочется понять, в чем мой талант!
— А пока ищешь свой талант?
— Пока — созерцанием и созданием прекрасного.
— Очень женское занятие, — похвалила Алла, — и с чего ты начнешь?
— С себя. Накрашусь и буду собой любоваться,— ответила я, доставая косметичку. — Главное— себя не критикован..
«Главное-- не критиковать себя», — подумала я смотрясь в зеркало в субботнее утро. Всю неделю я наслаждалась покоем, музыкой и танцами, в промежутках повторяя практику по набору энергии. И с нетерпением ждала выходных, гадая, как Камилль найдет мои дом. Но прошел день, прошел вечер, но в гости так никто и не пришел. В воскресное утро я уже встала поздно и решила, что хватит бесполезных ожиданий и лучше погулять по горам, чем еще один день мучиться в ожидании. Я собралась и вышла на улицу. Зелень травы и белые вершины Альп завораживали контрастом. Я вдохнула полной грудью и услышала рядом голос: — Потрясающий вид! Обернувшись, я увидела рядом Камилля, глядящего на мою грудь, слегка прикрытую легкой блузкой. — Вы о Монблане?
--- Да, --- перевел он взгляд на Монблан. — А вы о чем по-
думали. С досады я прикусила губу.
--Об этом и подумала. Вообще-то я ждала вас вчера, — перешла я в наступление.
— Вы меня ждали? Как приятно! И долго?
— В ы несносны, — бросила я и бистро пошла в сторону гор. — Варвара Васильевна, не сердитесь, — догнав, Камилль взял
меня за локоть, пытаясь остановить. Сердце забилось сильнее, но я вырвалась и продолжила свой путь.
— Мне уехать? — почти прокричал Камилль, по я не ответила. Пройдя еще несколько шагов и в душе надеясь, что он идет за мной, я обернулась и увидела, что никто и не старается меня догнать. «Дура!» — стала я себя ругать и, еще сильнее расстроившись, пошла по горной тропинке. Постепенно злость и обида на себя прошли, и, завороженная красотой природы и спокойствием, я почувствовала, что проголодалась и решила вернуться домой.
Подойдя к дому, я уловила запах сырного фондю. И хотя фондю больше подходило для зимнего холодного дня, чем для майского вечера, но пахло очень аппетитно. Зайдя в дом, я увидела, что Камилль хозяйничает на моей кухне, нарезая колбасу и раскладывая корнишоны.
— А где моя кухарка?
— Я ее отпустил, — невозмутимо ответил Камилль.— Для женщины должен готовил, мужчина. Мне кажется, Варвара
Васильевна, вы голодны и горячее фондю с красным вином--
именно то, что вам необходимо после прогулки по горам. Я только нарежу батон, и можно садиться. Идите мойте руки.
Я опешила и пошла мыть руки, размышляя, нужно ли мне позвать полицию, убежать из дома или остаться и посмотреть, что будет. Еще ни один мужчина в моей жизни не готовил для меня, и было в этом что-то завораживающее и глубинное. «В конце концов, на маньяка он не похож», — успокоила я се бя, решив сделать выговор кухарке.
— Я думала, вы уехали, — единственное, что я могла выдавить, вернувшись в столовую. На столе горели свечи, отражаясь в рубиновой глубине красного вина, налитого в бокалы. Тонкие ломтики ветчины и колбас были, украшены каперсами, корнишонами и маслинами. А в керамической фондюшнице кипел расплавленный сыр.
—Что вы, я наконец-то приехал туда, где меня ждут,— не возмутимо ответил Камилль.
«Я наконец-то приехал туда, где меня ждут» --- 'Это было первое, что произнес Фабиаи, выйдя из зоны прилета. Я примчалась в аэропорт за полчаса до прибытия самолета, что было мне абсолютно несвойственно. Особенно если учесть, что наряд я выбирала часа два, отвергая один за другим все варианты. То слишком серьезно, го слишком откровенно, то слишком скучно, то слишком радостно. И понимая, что если я не приму решения, то придется ехать голой, я в отчаянии еще раз окинула взглядом свой гардероб и наткнулась на белый костюм. Открытый топ с шелковым шарфом в черный горох, завязывающийся на шее в пышный бант, и белая юбка, спадающая каскадом, с одной стороны, были женственными, но в то же время гордо сексуальны. Белые с черным очки и белые открытые туфли казались вполне деловыми, и, довольная собой, я наконец-то помчалась в аэропорт.
|
|
Международный аэропорт был полон людей, и вот наконец-то среди прилетевших, показался Фабиан, осматривающийся рассеянным взглядом. Увидев меня, он радостно улыбнулся и, произнеся первую фразу, как-то застенчиво замолчал.
— Мне кажется, вам везде рады, — опешив от такого приветствия, выдавила я.
— Да, рады как инвестору, работодателю и выгодному жениху,— усмехнулся Фабиан,-—а не как человеку.
— Разве? — усомнилась я.
— Вы первая, на кого мой титул и мои замки не произвели никакого впечатления.
«Да, — подумала я про себя, — иногда отсутствие пиетета действует сильнее, чем его демонстрация». Но вслух лишь сказала:
— Всегда более интересен сам человек, а не его титулы.
— Да, меня вы тоже больше заинтересовали как личность.
«А не как женщина», — добавила я про себя, тут же расстроившись: и где же результат моих недельных стараний по накоплению энергии! Но, судя по провожавшим нас восхищенным взглядам мужчин, пока мы шли до стоянки, Фабиан или лукавил, или был особо устойчив к женским чарам. Что неудивительно для человека, окруженного блестящими девушками. Сев в машину, я совсем скисла, но решила поддержать разговор.
-—И чем же я вас заинтересовала как личность?
— Как я уже говорил, мне хотелось расширить сеть своих отелей и своих услуг. И идея с тренингами мне показалась интересной. А чему будут посвящены ваши тренинги?
|
|
Мои мысли лихорадочно заметались. Всю неделю я готови-лась к приезду мужчины, а не партнера, делала разные практики, но подумать о темах тренингов совсем забыла. И я брякнула то, что волновало меня больше всего в данный момент.
— Пониманию себя, своего предназначения, своего пути. Мне кажется, когда знаешь, чего хочешь, жизнь обретает смысл и наполняется радостью.
— Я всегда думал, что такие вопросы больше волнуют двадцатилетних, а не сорока — пятидесятилетних, таких, как мои клиенты, состоятельных и состоявшихся.
— Я тоже раньше так считала. Но именно в сорок — пятьдесят, когда человек имеет все, к чему стремился, — власть, деньги, положение, оказывается, что его ничто не радует. Иногда ему кажется, что всю жизнъ он реализовывал чужие желания и исполнял чужие мечты.
— Да, это чувство мне знакомо, хотя мне лишь тридцать пять. Жизнь слишком предсказуема и рутинна. Меня не интересуют деньги, меня не привлекает власть, мне не нужна известность. Все это у меня уже есть.
— Только нет того, ради чего или кого жить? — тихо спросила я.
— Да, у меня пропали желания.
— Это заметно, — не удержалась и съязвила я.
— Неужели? — вполне серьезно забеспокоился Фабиан. — И что, мадам психолог, утомление от жизни лечится?
-- Вообще-то отсутствие смысла жизни вызывает депрессию. — И с совершенной наглостью я добавила: — Но я попробую помочь.
— Я могу чем-то помочь? -- спросила я, пытаясь поучаствовать хотя бы в сервировке стола. Но Камилль отрицательно покачал головой и отодвинул стул, приглашая меня сесть за стол. Фондю было восхитительным, совместное действие всегда объединяет людей, а особенно совместное принятие пищи. Что-то в этом есть сокровенное и интимное, а если еда приготовлена мужчиной, то все приобретает еще большее значение.
Постепенно я расслабилась и, утолив первый голод, начала задавать вопросы.
— Что же за великая битва вас ожидает?
— Битва, которая изменит ход истории, — ушел от прямого ответа Камилль. — Но у меня еще есть время, чтобы подготовиться. Вообще-то я готовлюсь к ней всю свою жизнь. Когда я родился, мои родители решили, что меня ждет великое будущее, и, вдохновленные этой идеей, чрезмерно увлеклись моим воспитанием. Как я уже говорил, мой отец был испанцем, а мама — принцессой древних инков. Они учили меня истории, языкам, и, самое главное, они учили меня владению энергией. Они знали, что без сильной энергии не захватить и не удержать власть. Я много путешествовал по разным странам, изучая практики, связанные с накоплением и преобразованием энергии. Но самое большое влияние на меня оказал мой дед по матери. Он был известным знатоков друидических практик и учил меня соединению со стихиями - Землей, Огнем, Водой и Воздухом. Каждая из стихий наделяет человека определенными качествами. Земля — стабильностью, терпением, упорством и заботливостью, Огонь — увлеченностью, экспансивностью, творчеством и энергичностью. Вода — текучестью, растворением, плавностью и приспособляемостью, Воздух — безграничностью, непредсказуемостью и быстротой.
— Да, я помню, моя тетушка мне говорила: без Земли не будет творения, без Воды — соединения, без Огня — озарения, без Воздуха — развития. — И я загрустила, вспомнив тетушку.
— Непростая у вас тетушка, Варвара Васильевна, — заметил Камилль.
— Да, тетушка у меня — чудо, и еще она говорила, что женщина растворена в стихиях и черпает у них энергию. И что у женщины проявлены четыре состояния: Любовница Девочка, Хозяйка и Королева. И каждое из этих состояний связано с определенной стихией.
— Согласен с вашей тетушкой. Мужчине намного сложнее соединиться со стихиями и наполниться их силой. Женщина с ними уже по праву рождения.
—- А зачем вам сила стихий? — Я была совершенно заинтригована.
— Чтобы обрести страсть, вдохновение, силу, любовь и ясность. Без них любая битва будет проиграна.
— Как странно, — подумала я, — что мы ищем одно и то же.
— Мы ищем одно и то же! — вырвалось у меня, когда Фа-биан, уже сидя в ресторане, стал рассказывать, что он ищет что- то, что могло бы вдохновить его. Мы ели сырное фондю и пили красное вино. Я была удивлена выбором Фабиана, когда на мой «опрос, где бы он хотел поужинать, он попросил отвезти его во французский ресторан с фондю.
—- Мне казалось, в России надо пробовать что-то из русской кухни, а не заказывать типичное французское блюдо, — удивилась я.
— Я везде пробую фондю, во всех странах, — ответил Фа-биан на мое недоумение. — Я делаю сравнительный анализ кухни разных стран. Ишу то, что меня удивит и вдохновит.
— И как результаты поисков?
— Пока тщетно, на подвиги не вдохновляю ничто и никто.
— Да, ждать от фондю вдохновения как-то необычно.
— Я жду вдохновения не от фондю, а от той, с кем я его делю.
— Никогда не думала, что фондю может стать каким-то тестом.
— Я смотрю, насколько человек умеет наслаждаться обыкновенными вещами, смаковать каждое мгновение, каждый глоток, каждый кусочек. И вообще фондю — это взаимодействие; мы едим из одной чаши, есть те, с кем сразу устанавливается ритм, и в их компании легко и приятно, а есть те, с кем постоянно конкурируешь за кусок, и возникает напряжение, и понимаешь, что с этим человеком отношения не сложатся. И многое-многое можно понять в совместной трапезе, когда делишь одно блюдо на двоих.
— Я прошла тест? — все, что я могла спросить, радуясь, что мы успели утолить голод раньше, чем Фабиап счал рассказы-
вать свою теорию, а то после этого мне кусок в горло точно
не полез бы.
— Вы прошли его в первое мгновение, когда я увидел вашу лучезарную улыбку и почувствовал, что с вами мне настолько легко и спокойно, как давно ни с кем не было. — Это было почти похоже на признание в любви, и я уже заликовала, но тут Фабиан добавил: — Мы с вами сработаемся. — Это было похоже на ушат воды, тут же охладивший мое ликование.
— Да, я тоже надеюсь, — выдавила я, подумав про себя: «Самодовольный индюк, посмотрим-посмотрим, чем сердце успокоится!»
— Какая у нас программа на завтрашний вечер? — как ни в чем не бывало продолжил Фабиан. — Конгресс закончится около семи, и я готов провести остальное время с вами,
— Вечером мы поедем на блюзовом корабле по Неве, Сейчас белые ночи, и город безумно красив. Вы любите блюз?
— Да, программа мне нравится. Но еще больше мне нравится, что мы столько времени проведем вместе.
«Наверное, он издевается», — решила я и приказала себе быть стойкой к его комплиментам, не принимая их за чистую монету. Скорее всего, его так долго учили эффективным коммуникациям, или, по-человечески говоря, умению общаться, что
У него уже на автомате выскакивают комплименты.
— Что же, я постараюсь показать вам самые интересные
— Хм, самые интересные места, — протянул Фабиан таким тоном, что я покраснела. — Звучит интригующе. Может, приступим сейчас к их изучению?
— Уже поздно, и вы устали после полета. Я отвезу вас в гостиницу и подъеду завтра вечером, в семь. — Я постаралась ответить спокойно, сделав вид, что не поняла его намеков. «Не поддавайся на его провокации»,— твердила я себе всю дорогу в гостиницу, пытаясь сохранять спокойствие и рассказывая про достопримечательности, мимо которых мы проезжали.
— Вечер был чудесный! — поблагодарил Фабиан, целуя меня два раза в щечки по французской традиции, от чего у меня по коже забегали мурашки. «Странная традиция, позволяющая целоваться незнакомым людям», — подумала я. 2004
— Вечер был чудесный. — Камилль на секунду задержался в формальном прощальном поцелуе, тем самым превратив его в чувственный.
— Да, мне тоже понравилось: мужчина все приготовил, сервировал и даже убрал посуду, — стараясь казаться спокойной после поцелуя, сказала я.
— Это я стремлюсь произвести впечатление. Но часто готовить не обещаю.
— А что обещаете?
— Холить и лелеять, — слишком серьезно произнес Камилль.
— Звучит многообещающе, и когда начнете? — Испугавшись серьезности момента я все попыталась перевести в шутку,
— Завтра, если позволите вас снова увидеть, Я приехал в Ша мани на три дня и хотел бы провести их с вами.
Мои мысли лихорадочно заметались. С одной стороны, я помнила тетушкины наставления, что не стоит встречаться
каждый день, но с другой — ведь он же приехал всего на три дня. И, поглощенная битвой моих желаний и знаний, я растерянно молчала.
Заметив мое замешательство, Камилль стал меня успокаивать:
— О, простите, вы меня неправильно поняли. Я остановил
ся в гостинице. И я не хотел бы испортить вашу репутацию,
— Я уже большая девочка и тем более вдова, так что мою репутацию трудно испортить, — засмеялась я.
— И хотя вы меня безумно влечете, но мне запрещено, —
продолжил Камилль.
— Что запрещено?
— Сексуальные отношения.
— Я не собираюсь с вами спать, — возмутилась я.
— Я не хотел вас обидеть, но я хочу быть честным. До конца битвы мне придется хранить целибат, чтобы накопить достаточно энергии.
— И когда же конец битвы? — все же заинтересовалась я, шокированная его откровенностью, но и немного разочарованная.
— Я могу прийти завтра в семь и все вам рассказать? — с мягкой улыбкой спросил Камилль и так же мягко добавил: — Всему свое время! Позвольте событиям идти своим чередом.
— Позволь событиям идти своим чередом, — успокаивала меня Алла.по телефону, когда я, не успев отъехать от гостиницы, тут же набрала ее номер, чтобы выразить свое возмущение поведением Фабиана.
— А вдруг меня этот черед не устраивает? — кипела я.
— Постой, ты с ним хочешь делать проект или банально переспать? Ты определись — тебе ехать или шашечки?
— Какие шашечки? — застонала я.
— Анекдот такой есть. Девушка ловит машину. Останавливается частник и спрашивает куда ехать. Она ему отвечает: «Я такси ловлю». А он ей: «Девушка, определитесь — вам ехать или шашечки?» Тебе секс или проект?
— Алка, я туго соображаю. Наверное, мне проект интересней, но зачем он со мной неприлично флиртует?
— Лорик, это у французов в крови. Флирт ни к чему не обязывает, это просто стиль жизни. Они флиртуют со всеми — с молодыми и старыми, красивыми и страшненькими.
— Да, успокоила. И что, на флирт не вестись?
— Не ведись! Занимайся работой. Таких мужчин берут через ум. Сначала ты захватываешь его мозг, потом его сердце, а потом можешь сдаться на милость победителя. Главное — не перепутать последовательность. Победа должна достаться трудной ценой.
— Хорошо, буду поддерживать исключительно деловые разговоры. Спасибо за совет.
— Да, советы давать я люблю, но сама вечно наступаю на одни и те же грабли.
— Какие?
— Слишком быстро сдаюсь!
«Нельзя так быстро сдаваться! — ругала я себя закрыв дверь за Камиллем и кипя от возмущения. — Можно сказать, нача-
ла ему себя предлагать. Нет, никаких свиданий, завтра же собираюсь и уезжаю. Я всю неделю готовилась к его приезду, а он, можно сказать, отверг меня, точнее, не сделал попыток меня соблазнить. И еще сочинил историю про великую битву и целибат. Наверное, он импотент, а раз так, то мне действительно не стоит его бояться». Рассуждая таким образом, я дошла до спальни и легла спать. Но сон никак не приходил, я все ворочалась, вспоминая последнюю сцену, злясь то на Ка-милля, то на себя. Наконец, измученная безуспешными попытками заснуть, я встала и вдруг вспомнила, как тетушка учила меня практике, помогающей избавиться от негативных мыслей, злости и раздражения. «Дыхание девяти кругов» — так называлась эта практика.