Совершение стипуляции

Формальные требования, чрезвычайно строгие первоначально, с течением времени были значительно ослаблены. Так, первоначально требовалось, чтобы ответ буквально совпадал в своей редакции с вопросом; а во фрагменте D. 45.1.1.2 Ульпиану (II - III в. н.э.) уже приписывается мнение, что для возникновения стипуляционного обязательства достаточно, если на вопрос dabis? последует ответ quidni? (т.е. почему бы нет?).

В современной науке, впрочем, считают, что такое свободное понимание формы стипуляции сложилось, вероятно, позднее, т.е. что приведенный отрывок источников интерполирован составителями Дигест. "Другое дело, - говорит Ульпиан, - если должник sine verbis adnuisset", т.е. кивнет утвердительно головой, не произнеся ни слова (D.45.1.1.2); в этом случае стипуляции нет: вербальный контракт не может быть заключен без verba. Точно так же, первоначально придавали большое значение тому, чтобы ответ был выражен тем же глаголом, каким задан вопрос. С течением времени это стало несущественным; перестали придавать значение даже тому обстоятельству, на одном ли языке произносятся вопрос и ответ, или на разных, лишь бы они были выражены congruenter, т.е. совпадали бы (D. 45.1.1.6)и лишь бы стороны понимали друг друга; так, вопрос мог быть сформулирован на латинском языке, а ответ дан - на греческом.

По первоначальным понятиям из того, что стипуляция есть единый и цельный акт, следовало, что ответ должен следовать за вопросом непосредственно, а Ульпиан (D. 45.1.1.1) уже считает, что если кредитор, задав вопрос, не надолго (mох) удалится и получит ответ по возвращении, обязательство возникает: intervallum enim medium (по другому чтению - modicum) non vitiavit obligationem, т.е. средний (по другому чтению - умеренный) промежуток времени между вопросом и ответом не препятствует установлению обязательства.

Впрочем, и это ослабление формализма стипуляции, быть может, вошло в практику позднее и приписано Ульпиану составителями Дигест: между прочим в другом месте Дигест (D. 45.1.137, отрывок из Венулея, III в. н.э.) прямо говорится, что требуется непрерывный (continuus) акт кредитора и должника; между вопросом и ответом допустим в качестве промежутка только aliquod momentum naturae (некоторый естественный промежуток).

В отношении одной разновидности стипуляций формальные требования оставались устойчивыми; это - форма sponsio (spondense? spondeo); она была доступна только римским гражданам, а не перегринам, и должна была произноситься непременно на латинском языке.

Но и в отношении других форм стипуляции, при всех смягчениях формальных требований, в классическом римском праве все-таки прочно сохранились некоторые черты стипуляции как вербального контракта: присутствие договаривающихся сторон в одном месте, устный вопрос кредитора и такой же устный ответ должника, совпадающий по смыслу с вопросом (congruenter). В качестве устного договора, стипуляция оставалась недоступной как немому, который не может произнести вопроса или ответа, так и глухому, который не может непосредственно воспринять вопрос или ответ ("кредитор должен слышать слова должника и, обратно, должник - слова кредитора" – говорит Гай - 3.105); не может заключить стипуляции и отсутствующее лицо ("так как стороны должны слышать друг друга" - Ульпиан. D. 45.1.1. pr.).

В позднейшую, императорскую эпоху былой характер стипуляции, как договора, совершаемого в порядке вопроса кредитора и непосредственно следующего за ним и совпадающего с ним ответа должника, сгладился сильнее (в конституции императора Льва 472 г., С. 8.37.10, говорится, что все стипуляции, legibus cognitae, т.е. не противозаконные по содержанию, имеют обязательную силу, хотя бы они были совершены по соглашению сторон не в торжественных или прямых выражениях, т.е. в форме вопроса и совпадающего с ним ответа, a quibuscumque verbis, в каких угодно выражениях; но и тогда стипуляция осталась недоступной для глухих и немых и требовалось, по крайней мере, в принципе - присутствие сторон).