В первом приближении различаются два этапа исторического прогресса свободы – неравенство в свободе (этническое, сословное) при формальном равенстве внутри больших групп и всеобщее формальное равенство.
Правовое неравенство характерно для правовых культур доиндустриального (аграрного) общества, в котором не было и не могло быть равной правовой свободы всех. Всеобщее формальное равенство соответствует индустриальному обществу Нового времени, когда постепенно достигается равная свобода всех, независимо от социально-сословных, религиозных, имущественных, половых и других фактических различий между людьми.
В исторически неразвитых правовых культурах (в доиндустриальном обществе) субъектами права и государства не могли быть все члены общества. Значительная часть населения – несвободные или частично свободные – были полностью или частично исключены из сферы государственно-правового общения. Несвободные (рабы) были не субъектами права, а объектами права собственности. Для субъектов государственно-правового общения было характерно множество неравных правовых статусов. Внутри больших групп (классов, сословий, цехов и т.д.) существовало формальное равенство, но между этими группами – формальное неравенство.
В правовых культурах индустриального общества достигается всеобщее формальное равенство. Здесь отдельный человек, индивид выступает как субъект права и государства наравне с другими индивидами. Правда, сохраняются различия в статусах человека-гражданина и человека-негражданина: граждане государства обладают в своем государстве большей правовой свободой, чем иностранцы (граждане других государств) и лица без гражданства. Помимо равноправия здесь достигаются разделение частного права и публичного права, сферы собственности и сферы публичной власти, гражданского общества и политического государства.
Итак, в первом приближении можно различать два исторических типа права и государства: первый соответствует доиндустриальному обществу, второй – индустриальному. Они различаются по следующим соображениям: в первом – неравные правовые статусы, во втором – всеобщее равноправие.
Но при более подробном рассмотрении развитие правовой свободы в доиндустриальном обществе можно разделить еще на два этапа – этнический и сословный. В Древности (в греко-римской цивилизации) правовые культуры создавались отдельными этносами. В таких этно-правовых культурах представители иноэтничных групп не признавались субъектами права, не считались достойными свободы. Миросозерцание эллинов и римлян и, в частности, их правовое сознание убеждало их в том, что варвары от природы предназначены к рабству. В эпоху Средневековья положение изменилось. Этнический признак перестал быть критерием, определяющим разделение на свободных и несвободных. Христианская религия, утверждающая, что перед Богом нет разницы между иудеем и эллином, стала важнейшим культурным фактором объединения европейских народов в рамках такого суперэтноса, в котором правовое положение человека зависело от его сословной, но не этнической принадлежности. Вместо деления на свободных и несвободных общество стало делиться на сословия свободных. Причем сословная принадлежность постепенно утратила связь с этнической принадлежностью.
Кроме того, индустриальное общество с его всеобщим формальным равенством не является концом исторического развития цивилизаций правового типа. В наиболее развитых современных странах достигнуто постиндустриальное общество. В этих странах, с одной стороны, гарантируется всеобщая равная свобода и возрастает объем правовой свободы, гарантированный каждому индивиду. Но, с другой стороны, здесь устанавливаются и реально удовлетворяются потребительские привилегии для низших социальных групп. Это позволяет говорить о новом этапе исторического проявления правовой свободы: всеобщее формальное равенство дополняется (и нарушается) привилегиями для тех, кто в отношениях эквивалентного обмена реально не может удовлетворять минимальные потребности.
Потребительские привилегии для социально слабых – это социальное обеспечение, бесплатное жилье, бесплатное медицинское обслуживание и т.п. Формально такого рода привилегии может получить каждый. Но фактически их получают только те, у кого нет достаточных ресурсов жизнедеятельности; они удовлетворяют свои потребности за счет всех остальных.
Такова “спираль” исторического прогресса свободы. В ходе этого исторического процесса возрастает общий объем правовой свободы. В то же время происходит исторический переход от привилегий для высших групп через всеобщее формальное равенство к привилегиям для низших групп. Когда-то пользование некоторыми социальными благами было привилегией высших сословий. Затем было достигнуто всеобщее формальное равенство в доступе ко всем социальным благам. Это означало для социально слабых формальную возможность, но не исключало фактическую невозможность пользоваться многими благами, иногда даже необходимыми. Ныне представители низших групп вправе пользоваться необходимыми социальными благами по общим, равным для всех правилам и вдобавок могут воспользоваться установленными для них потребительскими привилегиями.
Таким образом, история демонстрирует четыре основных этапа прогрессирующего развития свободы. На первом этапе есть деление на свободных (субъектов права) и несвободных (бесправных). На втором – свободны все, но в разной мере. На третьем – все свободны в равной мере. На четвертом всеобщее формальное равенство нарушается потребительскими привилегиями низших групп. Этим этапам соответствуют четыре исторических типа права и государства. По терминологии В.С.Нерсесянца, это этнический, сословный, индивидуалистический и гуманитарный (гуманитарно-правовой) типы права и государства[77].
Все государства (государственно-правовые системы) создавались и создаются этносами (или суперэтносами). В исторически развитой правовой ситуации этническая принадлежность не имеет значения; здесь этнические различия между членами одного и того же государства, “снимаются” правом, не имеют юридического значения. Но в исторически неразвитой правовой ситуации Древнего мира именно принадлежность человека к государствообразующему этносу определяла его способность быть субъектом права и субъектом государства.
Поэтому исторически первый тип права и государства следует считать этническим типом. В древних государствах деление на свободных и несвободных, полноправных и неполноправных, граждан и неграждан осуществлялось по этническому критерию. Гражданами (полноправными субъектами) могли быть только люди, относящиеся к этническому сообществу, образовавшему данное государство. Обладателем прирожденных прав (“правовым человеком”) считался только свободный человек, принадлежащий к государствообразующему этносу[78].
Территориальное расширение древнего государства, вхождение в его состав иноэтничного населения не разрушало этнический принцип государственной принадлежности. Представители тех иноэтничных групп, которые не уничтожались и не обращались в рабство, тем не менее, не могли быть полноправными субъектами, пока они сохраняли свою этническую самобытность и тем самым противопоставляли себя доминирующему этносу. Как правило, государствообразующий этнос ассимилировал иноэтничные группы, остававшиеся в сфере его расселения и властвования. В первую очередь ассимилировались или уничтожались верхние, образованные слои таких групп, которые могли сохранять память о прошлой политической независимости своего этноса. В результате ассимилируемые этносы превращались в локальные культурные группы, в этнический субстрат, который постепенно растворялся в доминирующем, государственно-господствующем этносе. Вбирая в себя иноэтничные группы, он прививал им сознание общей этнополитической принадлежности.
Следующим историческим типом права и государства стал средневековый сословный тип, который в наиболее чистом виде проявился в условиях европейского феодализма. Здесь уже не было рабства и рабовладения, но не было и равной правовой свободы. Этнический критерий деления на свободных и несвободных, полноправных и неполноправных сменился сословным критерием определения меры свободы. Неравноправие сословий выражалось, в частности, в том, что члены низших сословий, хотя и признавались субъектами права и обладали минимальной правосубъектностью, тем не менее, не могли участвовать в формировании и осуществлении государственной власти. Занятие высших должностей и вообще участие в делах государственного управления было привилегией аристократии. Неравноправие сословий проявилось и в сословно-представительных монархиях, характерных для позднего европейского средневековья. Представительство сословий в парламенте (совещательном или одобряющем монаршие решения собрании) было непропорциональным. Все сословия, так или иначе причастные к формированию и осуществлению государственной власти, были допущены к власти формально в разной мере.
В Средние века первичные права существовали в виде прав‑привилегий разных сословий. Это были, по терминологии В.С.Нерсесянца, “сословные права человека”, или “права сословного человека”. Это не личные или фамильные привилегии, даруемые за заслуги, и не потребительские привилегии социально слабых – вроде “права на социальное обеспечение” или “права на бесплатное жилье”. Это сословные права, гарантирующие равный объем свободы каждому члену одного и того же сословия, но разный для разных сословий. При этом права представителей высшего сословия были привилегией, т.е. большим объемом свободы по сравнению с правами низшего сословия.
Правовое различие сословий выражалось не только в отсутствии общих правовых норм и статусов, общего для всех сословий правопорядка. В сословном государстве не было единой правовой системы, каковой в Новое время стало общегосударственное законодательство (в Англии – “общее право”). Средневековое королевское законодательство имело ограниченную сферу действия и конкурировало с другими правовыми системами. Внутрисословные, а иногда и межсословные, отношения регулировались самостоятельными корпоративными, сословно-цеховыми правовыми системами, среди которых выделялись основанное на классическом римском каноническое право, феодальное (поместное, ленное, манориальное) право, торговое право, городское право и др.[79]
В Новое время преодоление феодализма и буржуазные революции привели к упразднению сословных правовых различий и утверждению всеобщего правового равенства. Возник третий исторический тип права и государства – индивидуалистический. При этом типе источником правосубъектности становится уже не сословная принадлежность человека, а индивид как таковой. Каждый человек признается субъектом права наравне с другими. Все индивиды признаются равноправными членами общества (гражданского общества), а все граждане (подданные) – равноправными субъектами государства. Права человека и права гражданина провозглашаются естественными и неотчуждаемыми. Они определяют деятельность законодателя, исполнение законов и обеспечиваются правосудием.
В это же время возникает понятие правового государства. Нужно подчеркнуть, что правовое государство – это не самостоятельный реальный исторический тип государственности, а идеальный тип, характеристики которого разрабатываются доктриной по мере продолжающегося прогресса права и государства.
В ХХ в., особенно после второй мировой войны, начинается формирование четвертого исторического типа права и государства, который В.С.Нерсесянц называет гуманитарно-правовым. Этот тип соответствует постиндустриальному обществу и складывается в странах, наиболее развитых в экономическом отношении.
Независимо от того, как называть этот тип (можно называть просто новейшим), его содержание сводится к следующему: правовая свобода (прежде всего, собственность) ограничивается уравниловкой, государство занимается перераспределением национального дохода в пользу социально слабых. Здесь развивается социальное законодательство, устанавливающее потребительские привилегии (см. 9.4.).
Государственность этого типа описывается понятием социального правового государства. Имеется в виду, что такое государство обеспечивает права человека, и в этом смысле выступает как правовое государство, но в то же время устанавливает потребительские привилегии, которыми может воспользоваться тот, кто в условиях правового равенства оказывается в экономически невыгодном положении. Таким образом, здесь конкурируют правовой и уравнительные способы социальной регуляции.