При самом крайнем умножении великой скорби, Божиею милостию является внутрь сердца некоторое приятное наслаждение и мирная тишина, и мысль изрекает слово: не унывай, предайся Божию промыслу и разумей, что судьбы Божии неисповедимы! Что с тобой это сделалось? о чем ты плачешь? Почто забываешься и не помнишь о том, что един Господь просвещение твое и утешитель твой; а все прочее—небо и земля—мимо идет? Он в скорби распространяет сердце твое на обширное познание святой воли Его. Пусть тебя беспокоят находящие помыслы; пусть оскорбляет тебя и весь мир, —о чем ты прежде сего предупрежден был:—пусть тебя оставляют и искренние твои: молись о них, по заповеди Господней, и не страшись, что это больно переносить чувствительному твоему сердцу. Конечно, это очень больно, и неиспытавшие сего никак не могут разуметь силу болезни сей: однако Господь призирает на тебя и не оставит утешением Своим в скорби твоей, где бы ни был; только ради Бога переноси с любовию всякую тяжкую скорбь, и взывай к Нему ежечасно в сердце своем: прибежище, стена и заступление мое Ты един Сам да будеши, Господи; пристанище и утешение мое—Твоя Божественная любовь: паче же сего—ни на земли, ни на небеси, ничтоже да вожделею, ничтоже да взыщу, но сим единым доволен буду и здесь и там. О Боже мой! Ты весь еси желание, весь еси сладость, Ты—всегда вечный и неизменяемый! И горесть в сладость, и скорби в радость Твоею единственно любовью мгновенно переменяются, и уже непрестанно более я награжден, нежели оскорблен. О, коль удобно душа оскорбленная приближается к Богу и приемлет неизреченное утешение от Господа! Покойтесь в Господе и поминайте меня в славу Божию, или совсем выкиньте из памяти вашей как недостойного, непотребного.
|
|
Ночь не светла неверным; верным же просвещение в сладости слова Божия.
Января 20-го, 1832 г.