Книга пятая. Общие отношения спроса, предложения и стоимости. 9 страница

Это же самое можно аргументировать и иначе. Коль скоро всякий, купивший камни, берет их у других производителей, его покупка существенно не повлияет на общие отношения спроса на продукцию, выполняемую с помощью камней, и предложения указанной продукции. Она, эта покупка, следовательно, не окажет влияния на цену камней, выражающуюся в той же капитализированной стоимости продукции, получаемой в результате выполнения ими таких видов работ, в каких потребность в них меньше всего необходима; при этом утверждение о том, что покупатель рассчитывал на нормальный процент от цены, выражающей капитализированную стоимость указанной продукции, равносильно заявлению о том, что стоимость продукции, производимой при помощи камней, регулируется стоимостью этой самой продукции. [Подобные тавтологические доводы иногда почти безвредны, но они всегда ведут к затушевыванию и сокрытию реальных проблем. Иногда их используют учредители компаний в противозаконных целях и представляющие специальные интересы адвокаты, стремящиеся повлиять на законодательный процесс в свою пользу. Например, полумонополистическое объединение предпринимателей или трест зачастую "перекапитализируются". Чтобы это осуществить, выбирается момент, когда отрасль производства, с которой они связаны, оказывается в необычайно процветающем состоянии, когда, быть может, отдельные солидные фирмы получают на свой капитал 50% чистого дохода за один год и таким образом возмещают себя за плохие прошлые и будущие годы, в которые их доходы едва покрывают основные издержки. Финансисты, связанные с учреждением компаний, иногда даже устраивают так, что рекомендуемые ими публике предприятия имеют много заказов по особо благоприятным ценам, а убытки перекладываются на них самих или на другие подконтрольные им компании. Широко рекламируются выгоды, извлекаемые из полу монополизированного сбыта, а возможно, и из дополнительной экономии в производстве, в результате чего акции треста проглатываются публикой. Если в конце концов возникают протесты против поведения треста, и особенно против упрочения его полумонопольного положения при помощи высокого тарифа или иной государственной привилегии, ответом на эти протесты является утверждение, что акционеры получают лишь умеренный доход на свои инвестиции. Подобные случаи нередки в Америке. В Англии некоторое разводнение акций железнодорожных компаний временами косвенно использовалось в качестве ограждения держателей акций от снижения курсов, угрожающего сократить дивиденды на раздутый капитал ниже уровня справедливого дохода на надежный капитал.]

Предположим, далее, что метеоритные камни были найдены не все сразу, а оказались разбросанными по поверхности земли на ничейных территориях и что старательный поиск может быть вознагражден находкой отдельных камней. В этом случае люди станут охотиться за камнями вплоть до такого пункта, или предела, на котором вероятная выгода от такого поиска в конце концов лишь окупит связанные с ним затраты труда и капитала; в конечном счете нормальная стоимость камней окажется такой, чтобы обеспечивать равновесие между спросом и предложением, а количество ежегодно собираемых камней окажется со временем таким, что нормальная цена спроса сравняется с нормальной ценой предложения.

Наконец, приведем наш пример с камнями в соответствие с примером с легкими машинами и приборами, обычно применяемыми в обрабатывающей промышленности; предположим, что камни оказались хрупкими и быстро изнашивающимися и что существует их неистощимый запас, из которого можно быстро и надежно получать дополнительное их количество при почти постоянных издержках. В этом случае стоимость камней будет всегда очень близка к этим издержкам, а колебания спроса станут оказывать незначительное влияние на их цену, так как даже малейшее изменение цены быстро вызовет большие сдвиги в их запасе на рынке. В таком случае доход, получаемый от применения камня (с учетом его амортизации), будет всегда близок к проценту на издержки его производства.

§ 3. Приведенный ряд гипотез простирается от одной крайности, при которой доход, получаемый от камней, представляет собой ренту в строжайшем смысле этого слова, к другой, при которой его следует, скорее, характеризовать как процент на свободный, или оборотный, капитал. В первом крайнем случае камни не могут подвергнуться износу или разрушению, и они имеются лишь в ограниченном количестве. Они, разумеется, подлежат такому распределению между различными видами их применения, что не существует формы использования, в которую можно направить большее их количество, не изымая их из какой-либо другой формы использования, в которой они обеспечивают по крайней мере столь же ценную чистую продукцию. Эти пределы применения камней для различного назначения, таким образом, регулируются отношением, в котором находится фиксированное количество камней к совокупному спросу на них для различных форм их использования. При подобном регулировании указанных пределов цены, уплачиваемые за употребление камней, предписаны (indicated) стоимостью отдачи от использования камней на любом из охарактеризованных пределов.

Единообразный налог на камни, взимаемый с применяющего их предпринимателя, понизит их чистую отдачу от каждого случая применения на величину этого налога; он не повлияет на их распределение между разными видами их употребления и целиком ляжет на владельца после, быть может, некоторой затяжки, вызванной необоснованным сопротивлением необходимым перестройкам.

На противоположном конце нашей цепи гипотез камни изнашиваются столь быстро и столь быстро воспроизводятся с почти одинаковыми издержками, что колебания в настоятельной потребности и объеме их возможного применения очень быстро отражают изменение их наличных запасов, в результате чего получаемая с их помощью продукция не может обеспечивать намного больший или намного меньший по сравнению с нормальным процент на денежные затраты, связанные с приобретением новых камней. В этом случае бизнесмен, производя оценку издержек предприятия, применяющего камни, может предусмотреть процент (или, когда on учитывает и собственный труд, прибыль) на тот период, в течение которого используются камни (включая и амортизацию) в качестве составной части основных. специальных или прямых издержек своего предприятия. Налог на камни ляжет в этих условиях целиком на всякого, кто даже вскоре после вступления налога в силу заключит контракт на поставку продукции, в производстве которой применяются камни.

Приняв промежуточную гипотезу относительно продолжительности существования камней и быстроты, с какой можно приобрести новые камни, мы обнаруживаем, что цена, которую приобретатель камней рассчитывает заплатить за них, и доход, который владелец камней рассчитывает извлечь из них в любой момент, могут временами несколько отличаться от процента (или прибыли) на объем затрат на них. В действительности колебания в степени необходимости их использования и в объеме их применения в различных целях могут привести к тому, что стоимость создаваемой с их помощью продукции при их предельном использовании значительно повышается или падает даже и тогда, когда не произошло существенных изменений в трудности их приобретения. И если такое повышение или падение стоимости, проистекающее из колебаний спроса на указанную продукцию, а не из колебаний издержек на сами камни, могут оказываться значительными и в течение периода деятельности всякого отдельного предприятия или периода существования какой-то отдельной рассматриваемой здесь проблемы стоимости, то мы должны для целей нашего исследования считать доход, приносимый камнями, более схожим с рентой, чем с процентом на издержки производства камней. Налог на камни в подобном случае влечет за собой уменьшение суммы, которую люди платили бы за их использование, а поэтому и уменьшение стимула к применению капитала и усилий для приобретения новых камней. Он поэтому приостановит их предложение и вынудит тех, кому камни необходимы, платить за их употребление постепенно возрастающую сумму вплоть до момента, когда эта сумма полностью покроет издержки производства камней. Но период, требующийся для такой перестройки, может оказаться долгим, а тем временем большая часть налога ляжет на собственников камней.

Когда период существования камней продолжительнее рассматриваемого производственного процесса, где они применялись, наличный запас камней может превысить необходимый для выполнения работ, к которым они особенно пригодны. Часть из них может оставаться Почти без употребления, и владелец этих камней может повысить исчисляемую им предельную цену, за которую он способен согласиться выполнить работу, не включая в это исчисление процента на стоимость камней. Иными словами, часть издержек, относившихся к основным в контрактах и других сделках, заключенных на долгий период, теперь уже относится к дополнительным издержкам, связанным с конкретной сделкой, которая заключена на короткий период и подлежит пересмотру, когда конъюнктура ухудшается.

Разумеется, и для долгих периодов важно, чтобы получаемая цена покрывала обычные или вспомогательные издержки так же, как она должна покрывать основные издержки. Производство столь же неизбежно в конечном счете прекратит свое существование, если она не обеспечит хотя бы умеренный процент на вложенный в паровые машины капитал, как и в том случае, когда оно окажется неспособным покрыть стоимость применяемого изо дня в день угля или сырья; равным образом и работа человека будет столь же неизбежно приостановлена лишением его пищи, как и закованием его в цепи. Но человек в состоянии продолжать вполне успешно трудиться в течение дня и без пищи, тогда как, если его заковать в цепи, работа его приостанавливается сразу же. Так и предприятие может — и часто это происходит — поддерживать вполне активную деятельность в течение целого года и даже более, когда его доходы очень мало превышают основные издержки, а стационарные сооружения приходится заставлять "работать задаром". Но когда цена падает так низко, что она не окупает в течение года даже издержки на заработную плату и сырье, уголь и освещение и т. п., тогда производство может резко приостановиться.

В этом состоит коренная разница между теми приносимыми факторами производства доходами, которые следует рассматривать как ренту или квазиренту, и теми, которые (после вычета возмещения износа и других повреждений) можно рассматривать как процент (или прибыль) на текущие инвестиции. Хотя указанная разница и коренная, но все же эта разница в степени. Биология стремится показать, что животный и растительный мир имеют общее происхождение. Однако существуют коренные различия между млекопитающими и деревьями, а в более узком смысле разница между дубом и яблоней также коренная, а в еще более узком смысле коренной является и разница между яблоней и розовым кустом, хотя оба они относятся к семейству роз. Следовательно, наша основная идея заключается в том, что процент на свободный капитал и квазирента на старое вложение капитала постепенно переходят один в другую; даже земельная рента отнюдь не изолированная категория, а ведущий вид крупного рода [См. ранее, кн.V гл.VIII § 6. ].

§ 4. Далее, элементы в чистом виде редко вычленяются естественным путем из всех других элементов как в материальном мире, так и в духовном. Чистая рента в строгом смысле этого слова едва ли где-нибудь встречается; почти весь доход от земли содержит более или менее важные элементы, которые проистекают из усилий, вложенных в строительство домов и сараев, в осушение земель и т.д. Но экономисты научились выявлять многообразную природу таких сложных понятий, которые в повседневной речи именуются рентой, прибылью, заработной платой и т.д.; они установили, что в сложной категории, обычно называемой платой, содержатся элементы настоящей ренты и что в понятии, обычно называемом рентой, содержится элемент настоящего дохода и т. д. Короче говоря, они научились следовать примеру химика, который стремится выявить подлинные свойства каждого элемента и который, таким образом, оказывается в состоянии обращаться с обычным кислородом и технической содой, хотя они и содержат примеси других элементов. [Проф. Феттер явно игнорирует этот урок в статье "Исчезновение концепции ренты" в Quarterly Journal of Economics, May 1901, p. 419; он там пишет, что "если только те вещи, которые никак не обязаны своим происхождением труду человека, характеризуются как земля и если затем показано, что в уже заселенных странах не существует материальной вещи, о которой это можно утверждать, то отсюда следует, что все надо обозначать как капитал". Кроме того, он, очевидно, не улавливает подлинный смысл теорий, на которые нападает, когда возражает (ibid., p.423-429) против тезиса о "протяженности (extension) как коренного атрибута земли и как основы ренты". В действительности протяженность (или, вернее, совокупность "пространственных связей") служит главным, хотя и не единственным, свойством земли, заставляющим извлекаемый из нее доход (в давно заселенной стране) содержать в себе значительный элемент подлинной ренты; элемент подлинной ренты, содержащийся в извлекаемом из земли доходе, или в популярном употреблении этого термина ~ "земельная рента", практически настолько более важен, чем все другие элементы, что он придал особый характер истории развития теории ренты (см. ранее, кн. IV гл.II § 4). Если бы метеоритные камни абсолютной твердости, которые обладают высоким спросом и количество которых увеличить невозможно, играли бы в экономической истории нашего мира более важную роль, чем земля, тогда элементы подлинной ренты, привлекшие главное внимание исследователей, ассоциировались бы со свойством твердости, а это придало бы особую тональность и особый характер развитию теории ренты. Однако ни протяженность, ни твердость не являются коренным свойством всех вещей, приносящих настоящую ренту. Проф. Феттер, очевидно, не понял также изложенные выше главные идеи ренты, квазиренты и процента.]

Экономисты признают, что почти вся фактически используемая земля содержит элемент капитала; что раздельных исследований требуют те части ее стоимости, которые обязаны своим происхождением вложенным в землю усилиям человека в производственных целях и те части ее стоимости, которые не обусловлены такими усилиями, и что результаты этих исследований следует объединить при рассмотрении любого конкретного примера того дохода, который обычно именуется "рентой", но который не весь целиком представляет собой ренту в узком значении этого термина. Способ объединения указанных исследований зависит от характера проблемы. Иногда достаточно одного лишь механического "сложения сил", чаще следует учитывать квазихимическое взаимодействие различных сил, тогда как почти во всех проблемах крупного масштаба и большого значения необходимо обратиться к биологическим концепциям роста.

§ 5. Наконец, нужно сказать несколько слов о различии, которое иногда проводят между понятиями "рента, обусловленная редкостью", и "дифференциальная рента". В известном смысле все виды ренты являются рентами, обусловленными редкостью, и все виды ренты являются дифференциальными рентами. Но в одних случаях удобно оценивать ренту отдельного фактора путем сравнения отдачи от него с отдачей от худшего (быть может предельного) фактора, когда они аналогичным образом используются с применением соответствующих орудий. В других случаях лучше обратиться непосредственно к коренным отношениям между спросом и редкостью или избытком средств производства тех товаров, в изготовлении которых участвует данный фактор производства.

Предположим, например, что все существующие метеоритные камни обладают одинаковой твердостью и долговечностью и что они находятся в руках единственного распорядителя; предположим далее, что этот единственный распорядитель решил не употреблять свою монопольную власть для ограничения производства с целью искусственного повышения цены на свою продукцию, а использовать каждый камень в полной мере, в какой его можно с выгодой применять (т. е. вплоть до такого предельно интенсивного его применения, когда получаемый при этом продукт уже едва ли может быть продан по цене, покрывающей вместе с прибылью издержки его производства, и когда уже не компенсируются затраты на применение камня). В таком случае цены за продукты, производимые с помощью камней, регулировалась бы отношением естественной ограниченности совокупного объема полученных продуктов к спросу на эти продукты, а совокупный избыток, или рента, мог бы вполне рассматриваться как превышение указанной, обусловленной редкостью ресурсов цены над совокупными издержками применения камней. Поэтому упомянутую ренту обычно рассматривают как ренту, обусловленную редкостью. Но, с другой стороны, ее можно было бы считать и дифференциальным превышением совокупной стоимости чистого продукта применения камней над той стоимостью, которая была бы создана, если бы все виды их применения были бы столь же непроизводительны, как и их предельное использование. Точно такое же заключение было бы правильно сделать, если бы камни оказались в руках различных производителей, вынужденных в силу конкуренции друг с другом доводить применение камня вплоть до предела, при котором его дальнейшее употребление перестает приносить прибыль.

Последний пример служит нам для выявления того факта, что "дифференциальный" метод, так же как и "обусловленный редкостью" метод исчисления ренты, не находится ни в какой зависимости от существования худших факторов производства, поскольку дифференциальное сравнение в пользу более выгодных видов применения может оказаться столь же четким в результате обращения к предельным видам употребления высококачественных камней, как и в результате обращения к употреблению худших камней, которые находятся на пределе выгодности их применения.

В этой связи можно заметить, что мнение, согласно которому существование худшей земли или других худших факторов производства ведет к повышению ренты с лучших факторов, не просто неверно. Оно прямо противоположно истине. Дело в том, что, когда худшая земля подвергается наводнению и лишается способности вообще что-либо производить, обработку других земель приходится делать более интенсивной; поэтому цена продукта повышается, а рента обычно становится более высокой, чем тогда, когда эта худшая земля просто вносит малый вклад в общий объем продукции. [Ср. Сassе1, Das Recht auf den vollen Albeitsertrag, S. 81. Появившиеся в трудах даже самых способных экономистов многие неправильные толкования природы квазиренты объясняются, очевидно, недостаточным вниманием к различиям между короткими и долгими периодами при рассмотрении стоимости и издержек. Например, утверждали, что квазирента - это "не оправданная необходимостью прибыль" и что она "не составляет часть себестоимости". Квазиренту правильно характеризуют как неоправданную необходимостью прибыль, когда речь идет о коротких периодах, так как здесь не приходится производить особые, или "основные", издержки на производство машины, которая, согласно гипотезе, уже построена и ожидает своего применения. Но квазирента представляет собой необходимую прибыль по отношению к тем другим (дополнительным) издержкам, которые приходится с течением времени производить сверх основных издержек и которые в ряде отраслей, как, например, в подводной телеграфии, намного более важны, чем основные издержки. Она ни при каких условиях не образует часть издержек, но уверенный расчет на получение в будущем квазиренты составляет необходимое условие для вложения капитала в машины и для производства вспомогательных издержек вообще.

Квазиренту изображали также как разновидность "конъюнктурной" или "случайной" прибыли и тут же, почти не переводя дыхания, вовсе не как прибыль или процент, а лишь как собственно ренту. На данный момент она выступает как конъюнктурный или случайный доход, однако в долгосрочном плане рассчитывают, что она станет приносить - и она обычно приносит нормальный процент (или, когда сюда включаются и управленческие доходы, прибыль) на свободный капитал, который представлен определенной суммой денег, вложенной в производство. Согласно определению, процентная ставка - это процентное отношение, т. е. отношение между двумя числами (см. ранее, кн.V, гл. VIII, § 6). Машина -- это не число, ее стоимость может составить известное число фунтов стерлингов или долларов, но эта стоимость исчислена - если это не новая машина как совокупность доходов (дисконтированных) от нее или как совокупность квазирент. Когда же машина новая, то ее производители исходят из того, что указанная совокупность явится в глазах вероятных покупателей эквивалентом цены, которая возмещает производителям затраты на нее; в данном случае поэтому она, как правило, выступает одновременно и как затратная цена, и как цена, выражающая совокупность (дисконтированных) будущих доходов. Но когда машина старая и уже частично устарелой конструкции, не существует тесной связи между ее стоимостью и издержками ее производства; в этом случае ее стоимость представляет собой просто совокупность дисконтированных стоимостей будущих квазирент, которые, как ожидают, она должна принести.]

Глава Х. Отношение предельных издержек к стоимостям в сельском хозяйстве.

§1,2. Воздействие на эту проблему фактора времени лучше всего видно на примере сельскохозяйственного производства вообще и возникновения ренты во вновь заселенной стране. §3. Для индивидуального производителя земля выступает лишь одной из форм капитала. §4-6. Примеры из практики обложения специальными налогами всего сельскохозяйственного продукта и отдельной культуры. Отношение квазиренты к отдельной культуре.

Глава одиннадцатая. Отношение предельных издержек к стоимостям в городах

§ 1. В предыдущих трех главах исследовались отношения между издержками производства и доходом, извлекаемым из собственности на "первозданные свойства" земли и другие безвозмездные дары природы, а также доходом, который возникает непосредственно из инвестирования частного капитала.

Существует еще третья категория дохода, занимающая промежуточное положение между двумя первыми и состоящая из тех доходов, или, скорее, тех элементов доходов, которые представляют собой не прямой результат вложения капитала и труда индивидуумами с целью получения прибыли или заработка, а косвенный результат общего прогресса общества. Эту категорию дохода нам надлежит исследовать теперь, уделив особое внимание стоимости городских земельных участков.

Мы уже отмечали, что, хотя природа почти всегда дает пропорционально меньшую отдачу на возрастающее приложение капитала и труда к обработке земли, когда эта отдача измеряется количеством выращенной продукции, все же, с другой стороны, когда более интенсивная ее обработка является результатом роста несельскохозяйственного населения в данной округе, такое скопление людей само по себе способно повысить стоимость продукта. Мы видели, как влияние этого фактора тормозит и обычно перевешивает действие закона убывающей отдачи, когда продукт измеряется его стоимостью для производителя, а не его физическим объемом; земледелец получает как удобные рынки, обеспечивающие удовлетворение его потребностей, так и надежные рынки для продажи своей продукции, он покупает дешевле и в то же время продает дороже, блага и удовольствия общественной жизни становятся для него все более доступными. [См. кн. IV, гл. III, § 4.]

Мы видели, далее, как экономия, проистекающая из высокой индустриальной организации [См. кн. IV, гл. Х - XIII.], часто зависит лишь в небольшой степени от возможностей отдельных фирм. Та внутренняя экономия, которую каждому предприятию приходится обеспечивать самому, зачастую очень мала по сравнению с той внешней экономией, которая является результатом общего прогресса всей сферы индустрии; местоположение предприятия почти всегда играет большую роль в определении размеров внешней экономии, которую оно может получить; стоимость по местоположению, которую обретает занимаемый предприятием участок, от роста вблизи него богатого и деятельного населения или открытия железных дорог и других удобных средств сообщения с существующими рынками, является самым примечательным из всех воздействий, оказываемых изменением индустриальной среды на издержки производства.

Когда в какой-либо отрасли производства - будь то сельскохозяйственная или другая — два производителя располагают во всех отношениях равными возможностями, за исключением того, что один имеет более удобное местоположение, чем другой, и может покупать или продавать на тех же рынках с меньшими транспортными издержками, дифференциальная выгода, доставляемая ему его местоположением, выражается совокупным излишком транспортных затрат, приходящимся на долю его конкурента. Мы вправе допустить, что и другие выгоды местоположения, например близкий доступ к рынку рабочей силы, особенно пригодной для его производства, можно таким же образом выразить в единицах денежной стоимости. Когда такой перевод в денежное выражение сделан и все выгоды суммированы, мы получаем денежную стоимость преимуществ по местоположению, которые один предприниматель имеет перед другим; она превращается в особую стоимость по местоположению (situation value) в том случае, если строительный участок другого предпринимателя не обладает стоимостью по местоположению, а ценность этого участка определяется лишь его сельскохозяйственной рентой. Добавочный доход, который может быть получен с более благоприятно расположенного участка, порождает то, что можно назвать особой рентой по местоположению, а совокупную стоимость участка (site value) на любой земельной площади под застройку образует такая стоимость, какой бы обладал этот участок, если бы его освободили от строений и продавали на свободном рынке. "Годовая стоимость строи тельного участка" — употребляя удобное, хотя и не совсем точное выражение, — это доход, который обеспечит его рыночная цена по текущей процентной ставке. Он явно превышает особую стоимость по местоположению, которая часто представляет собой почти ничтожную величину по сравнению со стоимостью строительного участка. [Допустим, что две фермы, сбывающие свою продукцию на одном и том же рынке, дают каждая на равное приложение капитала и труда разные количества продукта, причем продукт первой фермы превышает продукт второй на объем, покрывающий дополнительные издержки по доставке продукции на рынок; в этом случае рента с двух ферм одинакова. (Примененный на этих двух фермах капитал и труд предполагается здесь сведенным к единой денежной мере или, что то же самое, предполагается, что обе фермы имеют одинаково удобный доступ к рынкам, на которых они закупают необходимые им товары.) Если мы, далее, предположим, что два источника минеральной воды А и В, дающие точно одинаковую воду, можно неограниченно эксплуатировать при постоянных денежных издержках производства, скажем, по 2 пенса на бутылку для источника А независимо от количества добытой воды и по 2,5 пенса для источника В, тогда те места, куда затраты на доставку одной бутылки из В окажутся на 1/2 пенса меньше, чем из А, образуют нейтральную зону конкуренции между ними. (Когда транспортные издержки пропорциональны расстоянию, нейтральная зона представляет собой гиперболу, в которой А и В являются фокусами.) Вода из А может продаваться дешевле воды из В во всех пунктах на стороне гиперболы, где фокусом является А, и наоборот; каждый из источников способен приносить монопольную ренту от продажи его продукции в его собственной округе. Эта характерная разновидность множества причудливых, но и поучительных проблем, которые здесь сразу же возникают. (См. блестящие исследования фон Тюнена в его работе "Der isolierte Staat".)]

§ 2. Очевидно, что большую часть стоимости по местоположению образует "общественная стоимость" (см. кн.V гл.X § 5). Существуют, однако, исключительные случаи, на которые следует обратить внимание. Иногда заселение целого города или даже округа планируется на основе хозяйственных соображений и осуществляется в виде инвестиций за счет и на риск одного лица или одной компании. Такая акция может быть частично обусловлена филантропическими или религиозными мотивами, но ее финансовая основа в любом случае кроется в том факте, что скопление большого числа людей само по себе предопределяет повышение экономической эффективности. При обычных обстоятельствах главные выгоды из такой эффективности приходятся на долю тех, кто уже владеет данной местностью, но главные расчеты на коммерческую удачу тех, кто берет на себя заселение нового округа или строительство нового города, обычно основываются на том, что эти выгоды достанутся им самим.

Когда, например, Солт и Пулман решили перенести свои фабрики в сельскую местность и основать Солтэр и Пулман-сити, они предвидели, что земля, которую они могли купить по ее стоимости для сельскохозяйственных целей, приобретает особую стоимость по местоположению, проистекающую из непосредственного соседства городской собственности с плотным населением. Аналогичными соображениями руководствовались те, кто, натолкнувшись на участок, самой природой созданный для превращения его в привлекательный водолечебный курорт, купил эту землю и затратил большие средства на развитие водолечебницы; они готовы были на длительное ожидание поступлений чистого дохода от их инвестиций в надежде, что в конце концов их земля обретет высокую стоимость по местоположению в результате большого притока людей, привлеченных водолечебницей [Разумеется, подобные случаи чаще всего наблюдаются во вновь заселяемых странах. Но они нередки и в старых странах, чему ярким примером служит Солтберн, а еще более свежим исключительно интересным примером является Летчуорт Гарден-сити.].