Двадцать

«Ваша просьба о доступе к информации рассмотрена и удовлетворена. Для получения затребованных документов, пожалуйста, следуйте приведенным ниже инструкциям. Проверьте доступность вашего ИД-чипа».

Джейни перевела взгляд на свою руку… и едва не рассмеялась.

«Ты не можешь видеть чип, идиотка».

Тогда зачем она посмотрела, когда ей было сказано проверить доступность чипа? Мелькнула мысль, не слишком приятная, что она превращается в робота — как они и хотели бы.

Однако непосредственно в данный момент, чтобы получить желаемое, требовалось вести себя именно так, и обойти это было невозможно, как бы ни противилась она внутренне. Ей было указано пойти на правительственный сайт, и там, после идентификации, она обнаружила поджидающие ее личные дела города Огненная Дорога и округа, в котором он находился, начиная с двух лет до Вспышек и заканчивая двумя годами после. А потом произошло неожиданное маленькое чудо — проглядывая текущие списки избирателей, она выяснила, что работавший в те времена чиновник здравоохранения все еще жив, точнее, жива.

Они тоже погибали сотнями; как врачи, матери и священники во время эпидемии в четырнадцатом веке, если верить записям в дневнике Алехандро. Пережить страшную болезнь, работая в области медицины, было равносильно тому, чтобы оказаться в составе воинского подразделения, посланного для выполнения чрезвычайно рискованной миссии, из которой живым вернулся только один. Такого человека всегда окружает атмосфера сомнений и подозрений, пусть даже невысказанных. Интересующая Джейни женщина больше не жила рядом с лагерем.

«Неудивительно, — подумала Джейни. — Ее, скорее всего, выжили оттуда».

Однако она переехала в место, находящееся на расстоянии всего часа езды от того, где жила сама Джейни.

Лучше поехать самой, чем звонить или посылать письмо. Она посмотрела, сколько еще топлива ей дозволено использовать; судя по всему, до конца года никак не хватит.

«Значит, потом буду ходить пешком или ездить на автобусе».

Джейни послала женщине сообщение, спрашивая разрешения приехать на следующий день.

«По-моему, мне лучше уволиться из фонда, — по электронной почте написала она Кристине. — Наверняка это выглядит подозрительно — что я так редко там показываюсь».

Позже у них состоялся на эту тему разговор.

— Ни в коем случае, — ответила ей Кристина. — Если вы не будете сотрудником фонда, то утратите весь авторитет. Джейни чуть не расхохоталась.

— Какой авторитет? Я всего лишь младший научный сотрудник.

— Тем не менее это же помогло вам с АМА, верно?

«Она права, — осознала Джейни. — Помогло».

— Что, если возникнет новая ситуация, в которой вам понадобится использовать свое положение? Кроме того, посмотрите, сколько времени проводят на работе другие научные сотрудники. По сравнению с ними вы просто пример трудолюбия. Так что никаких претензий к вам быть не может. Но даже если и так, почему вас это волнует? Вы же терпеть не можете свою работу.

Можно не сомневаться, Кристина и об этом знала.

— И все равно хочу делать ее хороню. А это становится все труднее, со всеми отвлекающими моментами.

Отвлекающие моменты быстро накапливались, затягивали все глубже, и скоро это начнет бросаться в глаза.

— Ты собираешься в отпуск, я видел в расписании, — день назад заметил Честер Малин, когда она появилась в офисе. Уже второй раз за последнее время он высказывался по поводу ее участившихся отлучек. — Знаю, большую часть работы ты выполняешь за пределами офиса, но неплохо бы все-таки хоть изредка видеть тебя и здесь.

Она не хотела слишком сильно увлекаться, как это случилось в Лондоне, опасаясь, что ситуация снова выйдет из-под контроля. Хорошо помня это ощущение, она боялась его возвращения. Может, поездка в Исландию окажется в конечном счете полезной — немножко охладит ее пыл, даст возможность лучше оценить ситуацию, снова собраться.

— Я полностью справляюсь со своими проектами, — ответила она Честеру. — И перед отъездом окончательно приведу все дела в порядок. В конце концов, меня не будет лишь несколько дней.

— Согласно расписанию, неделю.

— Так предполагалось вначале, но не думаю, что я использую все это время.

«Неужели?» — говорил его взгляд.

— В данный момент мне это не кажется хорошей идеей, — объяснила Джейни.

Город Беркшир лежал высоко в холмах, и Джейни с тревогой поглядывала на указатель расхода топлива, когда «вольво», завывая, на второй скорости медленно полз вверх. Утешало лишь то, что большую часть обратного пути машина проедет под уклон по инерции.

«Чтобы купить кварту молока, отсюда нужно тащиться не меньше получаса, — думала она. — Интересно, что здешние жители делают, когда им что-нибудь понадобится?»

А делали они вот что — использовали коней. На узкой, извилистой дороге Джейни встретилось их не меньше дюжины; одного или двух она едва не сшибла. В большинстве случаев позади всадника были приторочены мешки и тюки, некоторые кони даже тащили небольшие подводы. Джейни представила себе резные вывески кузнецов и тележных дел мастеров над открытыми, усыпанными соломой верандами магазинов на единственной старомодной главной улице городка. В большом городе это запрещено законом, но в маленьких поселениях среди холмов, где на велосипедах не очень-то поездишь, кони снова стали частью жизни. Во всяком случае, проблем с навозом для удобрения почвы здесь больше не возникает.

На дороге она заметила всего пару других машин — старый пикап, ползущий вниз с холма на том, что осталось от его второй скорости, и другой автомобиль, медленно едущий позади нее. Один из этих сплошь черных четырехколесных монстров Дарта Вейдера, в которых, как всегда казалось Джейни, разъезжают мафиози. Увидев тонированные стекла, она обычно задавалась вопросом, что за важная персона, желающая быть неузнанной, сидит в машине (и, конечно, не испытывает никаких трудностей с топливом).

«Может, они преследуют меня», — поддразнила она себя и улыбнулась.

«Ладно. В таком случае поймайте меня, если сможете».

Она замедлила движение; автомобиль позади сделал то же самое. Она поехал а быстрее, и «Дарт Вейдер» тоже. Джейни слегка занервничала, перестала менять скорость и дальше ехала ровно. Черная машина позади держалась на прежнем расстоянии.

На мгновение мелькнула мысль съехать на обочину, однако Джейни не стала этого делать по двум соображениям: дорога очень узкая, останавливаться без крайней необходимости на ней опасно, и еще то, что, согласно дорожным указателям, она почти добралась до цели своего путешествия. Поэтому она продолжала ехать, а когда оказалась около нужной подъездной дорожки и начала поворачивать, черный автомобиль проехал мимо.

Съехав с дороги, Джейни посидела в машине, думая о произошедшем только что. К собственному огорчению, она почувствовала, что дрожит: то, что началось как невинное подшучивание над самой собой, обернулось чем-то слишком реальным. Она вылезла из машины и немного постояла, оглядываясь по сторонам и пытаясь успокоиться. Находящийся на отшибе большой участок выглядел прекрасно. По сугубо сельскому виду дома она предположила, что обитающие тут люди вряд ли с симпатией отнесутся к ее электронному «дружку». И заперла компьютер в багажнике «вольво».

Однако когда улыбающаяся, любезная Линда Хорн ввела ее внутрь, выяснилось, что дом полон света, звуков и в нем создан прекрасный климат, с влажным воздухом, запахом торфа и бабочками, сотнями бабочек повсюду. Их разноцветные крылышки слегка трепетали. Они сидели на лампах, на книгах и безделушках, но в основном на самых разнообразных, удивительных растениях. Как будто тропическая страна чудес внезапно оказалась перемещена в холмы западного Массачусетса. В углу огромного помещения Джейни увидела блестящий новенький компьютер с мерцающим экраном.

— О господи! — ахнула она, с благоговением оглядываясь по сторонам. — Это просто… чудесно. Но как…

— Мой муж инженер-энергетик, — ответила миссис Хорн. — Он все это и устроил для меня.

— Его можно нанять?

Линда Хорн улыбнулась.

— Он уже на пенсии. Простите.

— Но если он когда-нибудь решит вернуться к работе, я буду его первым клиентом.

Женщина засмеялась и покачала головой.

— Не думаю. Это образ жизни, поверьте мне.

Маленькая яркая голубая бабочка села на плечо Джейни.

— Понимаю. Вы создали тут настоящий рай.

— И трудились над ним долго, очень долго. Мы члены общественного движения. Люди, которые хотят жить именно так.

Движение. Слово из лексикона прошлых поколений, имеющее какой-то важный подтекст.

— Его участники, наверное, очень любят уединение.

— Так оно и есть… однако мы поддерживаем связь друг с другом. — Линда с улыбкой кивнула в сторону компьютера. — Очень тесную связь, я бы сказала.

Джейни все оглядывалась по сторонам, зачарованная увиденным.

— Наверное, было достаточно сложно организовать все вот так… Это же само совершенство.

— Самой большой проблемой оказалось купить землю. Нужно иметь, по крайней мере, сотню акров, чтобы получить разрешение на проект такого типа, как здесь. Мы с мужем покупали землю по нескольку акров на протяжении всей своей совместной жизни, а иначе ничего не получилось бы. Солнечные коллекторы занимают немного места, а вот ветряные мельницы требуют большего пространства, и где попало их не разместишь.

Все еще озираясь с изумлением по сторонам, Джейни сказала:

— Поздравляю вас. Это поистине восхитительно. Тот тип жизни, который всегда привлекал меня, хотя мне никогда не удавалось даже приблизиться к нему. Я слишком… занята.

— Никогда не поздно начать, — заметила Линда Хорн.

— Ох, не думаю, что мне это удастся, по крайней мере в ближайшее время. Кстати, зачем, собственно, я здесь…

Она объяснила, тщательно подбирая слова.

Линда нахмурилась, слушая ее.

— Я всегда спрашивала себя, когда кто-нибудь наконец заинтересуется всем этим.

Похрустывая лимонными чипсами, Джейни слушала рассказ Линды о том, что произошло в лагере «Мейр».

— Они сделали анализ крови мальчикам и у некоторых обнаружили лямблии. Они также брали пробы воды в озере, которые показали зараженность. Однако мы никогда не находили ничего. Анализов крови мы не делали.

Интересно почему? Оплошность?

— Для этого была какая-то особая причина?

— Я работала на город, и мне было велено удовлетвориться лагерными анализами. Начальство считало их надежными и не хотело тратить городские деньги на ненужное дублирование. К тому же у некоторых мальчиков выявились соответствующие симптомы…

— У вас каким-нибудь чудом не сохранились записи тех времен?

— Нет. Когда все начиналось, мне и в голову не приходило, что это разовьется во что-то дурно пахнущее. Однако я все очень хорошо помню. В основном потому, что лагерная медсестра отказывалась принимать любую предлагаемую нами помощь, хотя обычно с радостью приветствовала ее. В смысле, в лагере же было полно мальчиков-подростков, так? Ну, вот. Это могло бы рассматриваться как сознательное причинение вреда, если бы все они сразу заболели. И тем не менее… Вот почему необычная реакция медсестры запала мне в память. И еще кое-что. Мы тоже брали пробы воды, но нам никогда не удавалось получить те же результаты, что у них. Вы, наверное, помните, что в те времена антибиотики начали выводить из обихода, и нам запрещалось давать разрешение на их необоснованное или профилактическое использование. Поэтому требовалось получить убедительное доказательство того, что это необходимо.

— Однако в местной воде вы ничего не обнаружили.

— Да. Хотя… постойте, не совсем так. Мы нашли одно место со слегка завышенным уровнем лямблий. Но не настолько, чтобы это могло причинить серьезный вред здоровью, и определенно не в одном из источников воды, откуда лагерь пополнял свои запасы. В озере вообще не плавали, даже на каноэ. Мы брали пробы снова и снова, в том числе во множестве других мест в окрестностях лагеря, но никогда не находили ничего более существенного, чем небольшие следы.

— Интересно.

— Очень. И тем не менее однажды в моем офисе объявился представитель страховой компании лагеря с целой кипой официальных бумаг и подробно разъяснил, как именно нас потащат в суд, если мы и дальше будем мешать сотрудникам лагеря выполнять свои обязанности in loco parentis.[25]Они сумели убедить большинство родителей, что угроза реальна.

— Однако вы так не считали.

— Не имеет значения, что я считала. Мне оставалось одно — закрыть глаза на то, что показывали наши пробы воды, а они все, кроме одной, были отрицательные.

— Но вы же дали им разрешение применить антибиотик, значит, должны были…

— На самом деле у меня не было выбора, доктор Кроув. Эти люди вели себя очень напористо. Округ и город и без того испытывали серьезные финансовые трудности — у нас катастрофически не хватало персонала, а заработную плату временами я получала с задержкой. Это не казалось такой уж жертвой — позволить лагерному начальству применить препарат, пусть даже он казался нам бесполезным, если в результате город не стали бы привлекать к судебной ответственности.

Джейни с задумчивым видом пила свой чай.

— Скажите, — в конце концов снова заговорила Линда, — а почему вы заинтересовались этой историей? Это как-то связано с работой вашего фонда?

Джейни поставила чашку.

— Заболели множество мальчиков, связанных между собой только пребыванием в этом лагере в одно и то же время. Причем симптомы у всех схожие и достаточно редкие.

— И что за симптомы?

— На данный момент я могу лишь сказать, что они носят ортопедический характер с некоторыми неврологическими последствиями. В детали я пока не вникала.

— Знаете, — сказала Линда, допив свой чай, — может, кого-то это и удивляет, только не меня. — Она помолчала, невидящим взором глядя перед собой, словно припоминая что-то. — Под каким-то идиотским предлогом я приехала в лагерь в тот день, на который были назначены инъекции. Признаюсь, мной двигало любопытство, и, как чиновника здравоохранения, они не могли просто выставить меня за дверь, предложив прийти в более подходящее, с их точки зрения, время. Я видела несколько пузырьков. Предполагалось, что они введут мальчикам трихопол. В виде раствора для инъекций это почти прозрачная жидкость с легким золотистым оттенком, которая поставлялась в стеклянных пузырьках с резиновыми крышечками. В те времена его выпускала единственная компания, именно так и выглядел ее продукт. Сейчас не выпускает никто.

— Антибиотики больше не считаются эффективными.

— Такое мнение начало складываться уже и тогда, и это вторая причина, по которой я сочла всю эту затею очень странной. В любом случае, то, что они вводили мальчикам, вытягивалось шприцом из непрозрачных белых ампул, но мне не удалось подойти достаточно близко, чтобы разглядеть как следует цвет жидкости. И они не выбрасывали использованные ампулы в специальный биобезопасный мешок для последующего уничтожения, как делается обычно, а складывали в пластиковый ящик с замком на крышке.

— То есть у вас сложилось впечатление, что они не собираются их уничтожать.

— Да. Именно так. Более того, мне показалось, будто они должны отчитаться за каждую ампулу. — Линда поглядела Джейни в глаза. — Прекрасно помню жуткое, сверхъестественное чувство, которое я испытывала всю оставшуюся часть дня. И было кое-что еще… двое мужчин, наблюдающих за происходящим. Они выглядели крайне нелепо и неуместно. В костюмах, представляете? В июле, при температуре свыше девяноста градусов.[26]

— У вас есть хоть какая-то идея, кто это был?

— Никакой. Однако все в лагере были в голубых теннисках. Даже я в тот день надела такую же.

— Наверное, чтобы не выделяться?

Линда улыбнулась.

— У меня их была целая кипа. Они вечно всем раздавали эти тенниски. Мне идет голубой цвет.

Джейни задумалась над тем, что услышала. Спрашивать вроде бы больше было не о чем, и все же ей не хотелось уходить, так приятно было находиться в этом доме. Да, оставался еще один вопрос.

— Знаете, меня удивляет, — сказала она, надеясь, что у Линды сложится впечатление, будто эта мысль только сейчас пришла ей в голову, — как вы сумели… во время Вспышек…

— Выжить? — Линда улыбнулась. — Я спряталась.

— А… понятно.

— Здесь. Дом еще не был полностью закончен, но для нас это не имело значения.

— Значит, вы и ваш муж использовали это свое хозяйство в качестве… убежища.

Горькая улыбка тронула губы Линды.

— И не только мы; здесь укрылся весь город Огненная Дорога.

Джейни во все глаза смотрела на нее.

— Весь город?

— Это был маленький город.

— Тем не менее, — Джейни в который раз оглянулась, — дом, конечно, велик, но не настолько же…

— Мы организовали рядом с ним палаточный лагерь. Наши горожане имели в этом некоторый опыт. Если вы ознакомитесь с учетными записями, то выясните, что в Огненной Дороге уровень смерти был нулевой. Умирали фермеры и пришлые люди, это да…

— Но никто из горожан?

— Ни один. Мы все вышли отсюда год спустя живые и здоровые.

— Вот уж никак не ожидала счастливого конца этой истории.

— Никто не ожидал.

— Горожанам очень повезло с вами. Будем надеяться, что больше вы в этом качестве им не понадобитесь.

— Ох, уж и не знаю.

Джейни помолчала и снова откинулась на спинку кресла.

— Не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

— Сейчас объясню. Вам доводилось слышать о возвращении Доктора Сэма? Лично я кое-что слышала и читала.

«Болезнь не может вернуться, — подумала Джейни. — Это просто немыслимо».

— Несколько дней назад я прочла в газете маленькую статью… правда, на первой полосе… но там ситуация не описывалась как возвращение.

— Значит, они замалчивают.

— Когда вы слышали… и где?

— Люди в нашем движении рассказывали — на самом деле мы живем как одна большая семья, и если появляются новости, они распространяются очень быстро. Мы все начинаем немного нервничать. За одну только последнюю неделю на Западном побережье выявлены два случая.

— Господи…

— И что больше всего тревожит: по дошедшим до нас слухам, Вспышка в Мехико продолжается, но об этом не говорят ни слова. И ни черта не делают, чтобы остановить распространение.

— Им это не впервой.

— Вот так и получилось, что эта зараза вырвалась из-под контроля.

— Ну вот, мы снова ее слышим.

Из динамика донеслись звуки отъезжающего автомобиля, хруста гравия под шинами и вскоре после этого — музыки. А потом голос Джейни, пронзительно и визгливо подпевающей Марии Калласс.

Слушатели содрогнулись и убавили громкость звука.

— Очевидно, она просто оставила его в автомобиле, когда вошла в дом.

— Хотелось бы мне знать почему. Кристина, что скажешь?

Молодая женщина оглянулась; все взгляды были прикованы к ней.

— Не знаю. Она везде носит его с собой. И сейчас тоже, просто почему-то не взяла в дом.

— Любопытно… Как думаешь, может, она что-то заподозрила?

«Позвоните мне, — говорилось в электронном сообщении агента бюро путешествий. — У меня есть для вас информация».

— Можно изменить время возвращения, — сказала агент, когда несколько минут спустя Джейни связалась с ней, — однако время вылета отсюда жестко фиксировано. Вы должны вылететь в оговоренный день. Это делается, чтобы иммиграционная служба работала более или менее равномерно. Исландия маленькая страна, даже телефонный номер ее президента до сих пор внесен в справочник.

— Шутите? Это ведь не означает, что я могу найти его, позвонить госпоже президенту и попросить ее изменить время моего вылета?

— Скорее всего, нет, — ответила женщина. — Проблема в том, что у них в иммиграционной службе слишком мало людей, чтобы просить кого-то работать сверхурочно. У них вообще плохо с кадрами.

— Однако с вылетом обратно проблем нет.

— Да. Любой самолет к вашим услугам.

Потом Джейни прочла остальную электронную почту и обнаружила второе недружелюбное послание, очень похожее на полученное несколько дней назад, насчет того, что пора ей бросить все это.

Она тогда дерзко ответила: «Я так не считаю».

Надо полагать, второе письмо поступило из того же источника, однако оно сильнее «цапнуло» ее за нервы.

Она не стала отвечать. Просто прочла и тут же уничтожила.

Джейни требовались совет и разговор с другом, поэтому она была очень благодарна Тому, когда он ответил согласием на сделанное ею в последний момент предложение вместе пообедать.

— Ты позвонила всего десять минут назад, и вот я здесь, — сказал он, когда они встретились в ресторане. — Очень трогательно, ты не находишь?

Она рассмеялась.

— Я так и представляю себе, как ты отменяешь свидание с клоном Мерилин Монро ради встречи со мной.

— Неплохо бы. Но ты ведь один из моих самых важных клиентов. Поэтому, даже будь у меня назначено такое свидание, я бы его отменил.

— Вот это и впрямь очень трогательно.

— Я так не думаю. — Том нервно откашлялся. — Когда ты уезжаешь? Скоро, надо полагать.

— На самом деле завтра.

Он на миг отвел взгляд.

— Знаю, тебя ждет приятное время. Но, как я уже говорил вчера, мне тебя будет недоставать.

Последовало молчание, насыщенное невысказанными мыслями — с обеих сторон.

— И долго тебя не будет?

— Пока не знаю. Улететь я должна завтра, у меня нет выбора. В Исландии очень жесткое расписание прилетов. А вот вернуться могу, когда пожелаю, лишь бы не позже даты, указанной в визе.

— И когда эта дата?

— Я могу пробыть там месяц, если захочу.

Лицо у него вытянулось; Джейни разглядела это выражение, хотя он тут же попытался скрыть его.

— Но столько я там не выдержу, Том. Думаю, всего несколько дней. Слишком уж я втянулась в то, чем сейчас занимаюсь. На самом деле мне вообще не хочется ехать, и это, знаешь ли, смущает меня… как и многое другое.

Они прервали разговор, так как подошел официант. Заказали что попроще — суп и салат. Как только официант удалился, Том спросил:

— Тебе просто интересно то, чем ты занимаешься, или ты рассчитываешь таким образом снова получить лицензию?

— Нет. Сейчас я вообще не думаю о лицензии. Это переросло в нечто гораздо большее.

— У меня такое чувство, будто ты действительно получаешь удовольствие.

Его способность понимать воспринималась как благословение. Восхищенно блестя глазами, она наклонилась вперед.

— Да. Так оно и есть. Не могу передать тебе, каким мелким и незначительным внезапно стало казаться все остальное. Однако мне хотелось бы… большей ясности. За последние дни все ужасно усложнилось.

Она рассказала ему о втором угрожающем послании. Он задумался; Джейни наблюдала за ним, и у нее возникло отчетливое ощущение, что он изо всех сил старается не выдать своих чувств.

— Я тут подумала — может, стоит попросить кого-то приглядеть за домом, пока меня не будет?

— Неплохая идея. Есть кто-нибудь на примете?

— Я подумываю попросить эту девушку, Кристину, которая… как бы это получше выразиться… курирует меня.

— Интересное слово ты нашла.

— Так это ощущается. Не знаю, как по-другому сказать. Похоже, она за мной приглядывает.

— У Бонда был его М., а у тебя Кристина.

— Ну вот, ты понял. — Джейни похлопала по портфелю с компьютером. — А еще и эта фантастическая штуковина. Не думаю, что стоит брать компьютер в Исландию.

— Просто отдай его ей, пусть подержит пока у себя.

— Наверное, это возможно. — Джейни помолчала. — Знаешь, я не имею ни малейшего понятия, где она живет.

— Шутишь? — удивился он.

— Как-то не было повода спросить. Связываемся мы всегда с помощью компьютера. Там есть встроенный модуль доступа к ней, однако адрес не указан, а взломать эту систему и выяснить его я не умею. Я даже по телефону никогда ей не звонила. Однако мне кажется, она живет где-то неподалеку, потому что появляется очень быстро после того, как я свяжусь с ней.

— Может, на самом деле она инопланетянка, которая возникает из небытия, только общаясь с тобой, а остальное время в газообразном состоянии парит в воздухе, дожидаясь вызова, — заметил Том.

— Чем не объяснение? Когда речь заходит об этой девушке, ничто не кажется таким уж диким. У нее есть кое-какие… странности. А в последние дни я заметила нечто на самом деле необычное — для такой юной девушки.

— Что именно?

— По-моему, у нее проблемы с памятью.

— Правда? Действительно, странно. Какого рода проблемы?

Джейни заметила, как внезапно напрягся Том, и мимолетно подумала: «С чего бы это?»

— Понимаешь, я рассказываю ей что-то, а через несколько минут она ведет себя так, словно ничего не слышала.

— Может, просто отвлеклась, задумалась?

— У меня тоже мелькнула такая мысль. Кристина легко отвлекается. Однако это случалось не раз и не два. И я знаю, что со слухом у нее все в порядке.

— Откуда такая уверенность?

— Том, чем я занималась до Вспышек?

— Ох, прости! Неврологией.

— У нее все признаки проблем с кратковременной памятью. В долгосрочном плане я ничего необычного не вижу. Она обладает очень обширными знаниями. Однако при переходе от момента к моменту как будто перескакивает через некоторые. Вчера было два забавных инцидента… почти провалы памяти.

— Может, тебе следует осмотреть ее. Выяснить, что происходит.

— Может быть. Но не сейчас.

— Почему?

— Не хочу отвлекать ее.

— Не хочешь отвлекать? Из твоих слов у меня сложилось впечатление, что это Кристина руководит тобой, а не наоборот.

— Так оно и есть, в рамках нашего проекта или как там лучше выразиться. Нашей миссии, может быть. Однако я говорю о другом. По-моему, она нуждается в руководстве иного рода. Иногда она кажется ужасно потерянной. Возможно, она не избалована родительской заботой.

— В таких вещах я не слишком хорошо разбираюсь, — после долгой, задумчивой паузы сказал Том.

— Это одна из причин, почему мне всегда казалось, что Космический Тролль обошелся с тобой очень несправедливо. Из тебя получился бы прекрасный отец.

Том грустно улыбался, глядя в свою тарелку.

— Ты когда-нибудь жалеешь о том, что у тебя нет детей? — спросила Джейни.

— Я очень о многом жалею. Без жены тут не обойтись, а с этим у меня как-то не заладилось. Однако у всего есть своя обратная сторона: мне не пришлось переживать потерю ребенка. Я не раз видел, как такое горе буквально разрушает людей. Не знаю, как я с этим справился бы.

— Такие вещи заранее предугадать невозможно.

— Может, и нет.

— Представь себе, что сейчас чувствуют родители этих мальчиков из лагеря. Их сыновья выжили во время Вспышек. Наверняка они думали, что худшее уже позади.

— Разве, имея детей, можно быть уверенным, что худшее позади?

— Нет, — ответила Джейни.

— Вот и я так думаю.

Джейни сидела на краю постели, глядя на два предмета, с которыми ей предстояло иметь дело оставшуюся часть вечера. Оба требовали ее внимания, однако она просто сидела, погрузившись в размышления и ничего не предпринимая.

— Простите, ребятки, — сказала она, как будто пустой чемодан и Виртуальный Мнемоник могли ее слышать или тем более понимать. — Я не имею намерения пренебрегать вами, просто мне есть о чем подумать.

В конце концов она слезла о постели, подошла к платяному шкафу и начала решать нелегкую задачу, что будет как раз в меру, а что чересчур для страны, где почти невозможно предсказать погоду на завтра. Агент из бюро путешествий дала ей книгу с советами и рекомендациями, однако следовать им оказалось не так-то просто.

«К черту! — подумала она. — Просто упакую все, что у меня есть, и пусть в аэропорту решают, что я должна оставить дома».

Когда-то с собой можно было везти что угодно, не бесплатно, разумеется. А сейчас все имеет свои ограничения.

Она бросила на постель кипу одежды, подошла к компьютеру и допечатала несколько новых пунктов к списку того, что по возвращении хотела поискать в базе данных. Список возрастал с угрожающей быстротой.

— Ну, больше этим вечером я не могу уделить тебе внимания, — сказала она Мнемонику. — Но обещаю: когда вернусь, буду паинькой. А пока поживешь у другой своей «мамочки».

Оставалось последнее. Нужно сообщить этой другой «мамочке», что она планирует совершить экскурсию в Большую базу, и постараться добиться, чтобы таинственное «агентство» субсидировало эту экскурсию.

Уложив вещи, она послала Кристине сообщение: «Прихватите с собой поводок. Ваша очередь выгуливать собаку».