Триста семьдесят девятая ночь

Когда же настала триста семьдесят девятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Ибрахим, везирь царя Шамиха, собрал отряд своих приближённых и взял с собою везиря царя Дирбаса, и они отправились искать Унс‑аль‑Вуджуда. И всякий раз, как они проходили мимо кочевых арабов или оседлого племени, они спрашивали: „Проходил ли здесь человек, которого зовут так‑то и облик его такой‑то?“ Но им отвечали: „Мы такого не знаем“.

И они опрашивали во всех городах и селеньях и искали на равнинах и на горах, в степях и в пустынях, пока не пришли к берегу моря. И они потребовали лодку и сели в неё и ехали, пока не достигли Горы лишившейся ребёнка. И тогда везирь царя Дирбаса опросил везиря царя Шамиха: «Почему рту гору так назвали?» И везирь ответил: «Потому, что здесь поселилась в древние времена джинния, и была эта джинния из джиннов Китая. И она полюбила одного человека, и охватила её к нему страсть. Но джинния боялась своих родных. И когда увеличилась её страсть, она стала искать на земле места, где могла бы укрыть этого человека от своих близких, и нашла эту гору, пути к которой не может найти никто, ни человек, ни джинн. И она похитила своего возлюбленного и отнесла его на гору и стала улетать от своих и приходить к нему потихоньку. И так продолжалось долгое время, пока не родила она на этой горе много детей. И купцы, которые проезжали по морю мимо этой горы, слышали детский плач, похожий на плач матери, лишившейся детей (то есть потеряла их), и говорили: „Разве здесь есть лишившаяся ребёнка?“ И удивился везирь царя Дирбаса этим словам.

Путники шли, пока не дошли до дворца, и постучали в ворота, и ворота раскрылись, и к ним вышел евнух, и узнал Ибрахима, везиря царя Шамиха, и поцеловал ему руки, а потом везирь вошёл во дворец и увидел на дворе среди евнухов одного факира. И это был Унс‑аль‑Вуджуд. И везирь спросил: «Откуда этот человек?» И ему оказали: «Это купец. Его имущество утонуло, но он сам спасся. Он одержимый».

И везирь оставил его и вошёл во дворец, но не увидел и следа своей дочери. И тогда он начал расспрашивать невольниц, которые были там, и они сказали: «Мы не знаем, как она ушла, и она пробыла с нами короткое время».

И везирь пролил слезы и произнёс такие стихи:

«Вот жилище, где певали стаи птиц,

И порог его цветами был покрыт»

Но пришёл влюблённый плачущий к нему

И увидел, что открыта его дверь.

Если б знать мае, что я душу потерял

Близ жилища, чьи владетели ушли!

Занято мыслью об исчезновении его дочери аль‑Вард‑филь‑Акмам. И везирь царя Дирбаса пожелал отправиться в свою страну, не достигнув желаемого. И везирь Ибрахим, отец аль‑Вард‑фи‑ль‑Акмам, стал с ним прощаться, и везирь царя Дирбаса сказал ему: «Я хочу взять с собою этого факира – может быть, Аллах великий смягчит ко мне сердце царя по его благословению, ибо этот факир – восхищённый Аллахом. А потом я пошлю его в страну Испахан, так как она близко от нашей страны». – «Делай что хочешь», – сказал ему везирь Ибрахим, и каждый из них отправился своей дорогой. И везирь царя Дирбаса взял Унс‑аль‑Вуджуда с собой…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.